Огонь

Огонь – это стихия! Огонь – это уют, тепло и пища! Огонь – это жизнь и смерть! Как много собрано в этом понятии и единого, и противоположного; и притягивающего, и отталкивающего; и доброго, и злого. Мирно и ласково потрескивающие в костре угольки и мерцающий свет небольшого пламени с вылетающими в темное ночное небо ярко-красными искрами создают атмосферу воспоминаний, мечтаний и вдохновения. У человека, сидящего возле ночного костра, никогда не возникает чувства агрессивности и раздражения. И наоборот, состояние спокойствия и умиротворения явление вполне обычное. У костра не бывает ссор и ругани, а темы для бесед и разговоров выбираются тихие и романтичные. Костер венчает вереницу событий рыбака или охотника за истекший день, являясь самой последней и самой приятной его страницей. Под впечатлением предстоящих походов эти два увлеченных человека думают о беспрестанных поклевках и удачных выстрелах, богатых уловах и редких трофеях, а в конечном итоге с умилением представляют себя полулежащими вокруг колыхающегося в темноте пламени. Зимой, думая о лете, любой из нас помнит до мелочей все вечера и ночи, проведенные в прошедшем сезоне возле зажженного костра, если таковые были. Память о времени, в течение которого вы были наедине с ласковым пламенем столь крепка, что для отдельных случаев остается на всю жизнь, включая мелкие подробности и отдельные моменты. Уха или похлебка, сваренные на костре в закопченном, видавшем виды котелке, приятно попахивающие дымком и слегка приправленные мелкими угольками, не сравнятся ни с одним блюдом из ресторанного меню. Чай из родниковой воды, заваренный на лесных травах и ягодах шиповника вкуснее и полезнее любого другого, приготовленного на кухне.
 Такой огонь, мирный, добрый и послушный бывает по нашему желанию, когда мы им всецело управляем, подкармливаем его и не даем умирать. Он тих и покорен и даже благодарен нам за заботу о нем. Но где-то есть граница, какая-то критическая точка, которую он всегда стремиться достичь и перейти. Потеряв над ним власть, мы уже бессильны перед огнем, а он становится беспощаден. Абсолютно бездушный, он вдруг выказывает удивительную хитрость, втихаря стрельнув горячим угольком мимо нашего взора, и вот уже новый несдерживаемый нашей силой очаг начинает свой губительный старт для общей огромной беды. И что характерно, на помощь ему тут же является невесть откуда взявшийся ветер. И пошла гулять стихия по лесам и степям, по городам и селам! Все живое бежит, а, не успев убежать, гибнет в адском пылу разнуздавшегося неудержимого пожара. Жуткий гул бушующего пламени и громкий треск, как хруст на его невидимых зубах, рождает великий ужас у всего живого, находящегося поблизости. Только вода, много-много воды может заставить огонь остановиться, да еще, если у него закончится пища. Все остальное пред горячей стихией устоять не может. Железо плавится, а камень превращается в пыль, пока огонь будет властвовать на территории, не имеющей границ. Даже в своем стремительном беге уткнувшись в сырое болото, огонь вдруг уходит с поверхности земли и забирается глубоко в почву, медленно пожирая веками копившийся в недрах торф и отдуваясь клубами синего смрадного дыма. Мрачной выглядит картина, когда огромные строевые сосны, стоящие среди угарного чада, медленно, по одной, вдруг вздрогнув, со стоном падают в болото, обнажая из ослабшего грунта свои узловатые корни. Вспыхнет в выворотне на миг огонь и вновь спрячется в глубину, напоминая о себе лишь клубами сладковатого дыма.
 Наивно рассуждать об осторожности при горящем огне, но будучи властным над ним, хорошо бы помнить, что безграничная власть может быть наказана тем, кто подвластен. И огонь об этом не дает забывать, когда мы просто случайно обожжем себе руку, зацепив ею дымящуюся непотушенную головешку. Ласковый недотрога пусть остается любимым другом и помощником. Он будет предан нам до конца, если им не властвовать, а просто умело управлять.