Виктор Коростелев Разгон облаков

РАЗГОН ОБЛАКОВ

 

«…Мы не сеем и не пашем,

А валяем дурака.

С колокольни х..м машем,

Разгоняем облака…»

 ПЕСНЯ.

 

Старый дед уже неделю готовился к празднику. Трясущимися руками он собирал только ему видимые пылинки со старого кителя, бренча орденами и медалями. Согнутая старуха старалась помочь ему, поддерживая тяжелый мундир. Слава Богу дожили до очередного Дня Победы! Свои года они, прошедшие тяжелую войну и не менее легкий мир, считали от дня Победы до дня Победы. Только там, на празднике они видели, кто пришел, а кто нет.

 

Провинциальный подмосковный городок. С утра льет дождь. Праздник испорчен, но ветераны все равно медленной походкой, бренча палочеами по мостовой, идут к вечному огню. Им надо заявить, что еще один год они прожили, помянуть погибших и не пришедших, не доживших до этого праздника. Завоеванный ими мир оказался для них непосильной ношей, мирные годы, о которых они мечтали на полях сражений, оказались порой тяжелее военных.

 

Дождь опять како-то странный На лужах белая окантовка, по стеклам машин и домов стекают белесые полоски. Белый осадок оседает на боевых медалях и седых волосах ветеранов. Неприятный осадок оседает в душе. «Лужков опять облака разгоняет!» – говорит кто-то с горечью, - «Будто в Москве люди живут, а здесь нелюди!»

 

В Москве Президент с улыбкой говорит высокопоставленным гостям, что дождь сейчас кончится, тучи разгонят. Журналисты отмечают изумление японского премьер-министра. Он впервые слышит, что можно воздействовать на природу, отменять дождь. Япония – это вам не Кот-ди Вуар, не Полинезия. Развитая страна, где сформировалась своя высокоинтеллектуальная нация, не ельцинские маргинальные «дорогие россияне», а Японцы. Где не позволительно на них ставить эксперименты.

 

Праздник для своих продолжается. Закрытая Красная площадь, несколько сот избранных ветеранов, либо родственники, либо по протекции кремлевских небожителей, смотрит шоу.. Ветераны, в основном попавшие в армию (в армию, не на фронт) в 1945 году, может чуть раньше, воевавшие в тыловых подразделениях, в обозах и потому уцелевших, либо не воевавшие, а служившие в армии на освобожденной территории, а то и там, куда война не докатилась вообще. Тех, кто действительно воевал на фронтах практически сейчас нет в живых.

 

С подмосковного аэродрома взлетают и взлетают самолеты, которые несут в провинцию навстречу тучам тонны реагента. Раньше использовали соль, натрий, магний, даже серебро, но сейчас дорого и используется обычный цемент. Его тоннами разбрасывают над тучами в 50-100 км от Москвы (там, где начинается Россия) на головы «немосквичей», то есть людей второго сорта. Гибнут рано посаженные овощи и фрукты, цветы, цветущие яблони и вишни, кустарники. Заливают цементом поля и леса, реки и озера, города и деревни, улицы и людей. У ветеранов Праздник.

 

Но природа сильнее Лужкова. И вот уже мы видим по телевизору, что президент встречает гостей под зонтиком. Дождь уравнял нас в демократии. Напрасно выкинуты тонны цемента, напрасно надрывались московские летчики, похвалявшиеся перед москвичами, что обеспечат им солнечный день.

Старый дед, придя домой, снял испачканный пиджак и отдал жене, чтоб почистила к следующему празднику.
- Не дотянет до следущего, - с грустью подумала старуха, забирая пиджак.

 

Ну а моральные убытки старого деда-ветерана и его боевых товарищей никто не будет считать. Чай не Япония.