Заключительная часть. Разговор за чашкой кофе...

Двухлетию моего отъезда в Москву посвящается…
«Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни… Но мы можем швырнуть в огонь всю книгу».

«РАЗГОВОР ЗА ЧАШКОЙ КОФЕ ИЛИ ЗАПИСКИ ВЕЧНОГО НАТУРАЛА»

Это была запоздалая весна, характерная для нашего города. Я смотрел на языки пламени, маленькие кораблики пепла уносились ввысь потоками теплого и прохладного воздуха… Было в этом процессе что-то от птицы-феникс, какое-то обновление. Казалось бы типичное время начинаний, но это была другая, чья-то весна, после которой мы никогда не будем прежними…

***

Лешка-Стрекоза
Главным условием нашей встречи была целомудренность (так как мне нравилось именно общение в Сети). Я был в командировке и он пришел вечером к офису, где я заканчивал работу. Он даже достал билеты на концерт, лучшие места, но я задержался и узнал о сюрпризе позже. Мы ехали, и он вел экскурсию, рассказывая о городе. В какой-то момент его рука случайно коснулась моей и он ее тут же отдернул (значит, помнит об уговоре). Дома я случайно в груде альбомов нашел один, в котором на каждой фотографии Лешка был рядом со знаменитостью – Гурченко, Лужков, Кобзон, Рената и многие другие. Я никогда не спрашивал конкретику о его работе - был удивлен. Мы гулял всю ночь, была сауна (он там занимается фитнесом с тренером), кафе, бары, караоке. За все это время единственной его заботой было, чтобы я отдохнул, чтобы мне понравился город. Забавно, красивый парень, печется обо мне и совсем не пристает (я этого тогда боялся). И вот под утро, когда я прилег на час, чтобы потом начать собирать чемоданы, а он, не спавши, готовил мне завтрак, я притянул его к себе. Лешка сначала отстранился, помня мою просьбу, но я настоял… Позже был завтрак голышом, попытка успеть на вокзал - как ни гнал водила, я опоздал на поезд. Пустой перрон, недоумение (я первый раз в жизни опоздал на поезд). Я позвонил друзьям и попросил переночевать у них. И хотя непоседа-стрекоза с радостью меня бы заключил в объятия, я до сих пор не понимаю, почему не поехал к нему. Помню, он сказал: «У меня никого не будет до следующего твоего приезда». Я приехал через три с половиной месяца, но нас сразу увезли служебные машины и я так и не вырвался к нему, хотя он ждал и выполнил обещание, которое я не просил давать (и в которое не верил). Он обиделся. На вокзал он не пришел.

Сашка-Кот
Он всей своей мимикой был похож на кота. Я летел в очередную командировку. Он мне понравился сразу. Красивый и ебливый кошак. Он набрасывался на меня, стараясь возбудить, в гостинице, у его друзей в ванной, на ночлеге у его друга-натурала. На обратном пути я прождал его 4 часа (он просто был пьян и не приехал). Зато он решился приехать ко мне. Я подготовил родителей, прибрался и вот – я стою в девять утра под торжественный гимн на вокзале встречаю поезд… Он не доехал (ужас ситуации заключался не столько в невознагражденном ожидании, сколько в страхе, что я точно знал, что он сел на поезд). Весточку от него я получил спустя две недели. Он действительно сел в поезд, но сошел с него в родном городе, где-то посередине пути. Романтично. Обидно, но романтично.

Трольчонок
При первой встрече (это было у меня в офисе) коленки дрожали у обоих. Мы говорили ни о чем, я не хотел его отпускать. Позже он написал, что тоже не хотел прерывать знакомство и чтобы я был посмелее. В ответ я назначил второе свидание в этот же вечер. Он под предлогом уничтожения крыс в квартире отправил жену и ребенка к родственникам и позвал меня. У него чудесные жена и ребенок (я уважаю ее – она редкая и удивительная женщина - и даже играл и забирал из садика его сына). Я пытался бежать от этих отношений, я выгонял его домой, зная, что его ждут, он находил меня снова, я соглашался на роль любовника, зная, что он никогда не уйдет из семьи… Я даже говорил с его женой (он – умная женщина, которая не столько не простила ему связь с другим мужчиной, сколько того, что он никогда ей не изменяя, влюбился по-настоящему… крылья за спиной, взгляд сияет). Мы были вместе полтора года. Он был очень похож на меня … ***текст зачеркнут*** Хочу помнить только хорошее.

Мишка-Медвежонок
Он все время увивался за другим, а я для всех был любителем женщин. Он не был красив, да и вообще скорее был трагичным персонажем. У него был ВИЧ. Для врача это страшно – он почти лишился работы. Наверное, это был благотворительный секс, было страшно, но мне хотелось. Он плакал на прощание. Больше нечего написать.

Тима-Змей
Второй мужчина в моей жизни, которому я смог сказать «люблю» (остальные так и не услышали этого). Это было выстраданное признание спустя 3 месяца ежедневного телефонного общения. Ему было проще любить, чем когда его любят. Он жил вблизи «горячей точки», куда я и сорвался, наплевав на работу, родственников и себя. Мне нравилось в нем все – акцент, то, что он со злостью взрослого мужика называл меня «маленьким сучонышом» и целовал в знак примирения (мы постоянно ссорились – горячая кровь у обоих). Но он был потенциальным алкоголиком (учитывая место жительства и его профессию, ему как-то надо было снимать стресс). Я просыпался утром не от того, что меня целовали, а от звука смешиваемого коктейля. Не было ни одного стакана сока, в который бы не добавили хотя бы немного водки. Я отдыхал на море, он приехал поздравить меня с днем рождения. Мы собирались жить вместе. Тогда я что-то мямля и порвал эти отношения. Я скучаю по нему до сих пор.

***

Я сидел в кофейне и рассматривал как исчезает крема с поверхности эспрессо. Андрей опаздывал. Он всегда умудрялся приходить позже (даже если я специально задерживался). Я докуривал уже четвертую сигарету (да-да, я знаю, что табак несовместим с хорошим кофе, но где в Архангельске у нас хороший кофе?), когда он влетел в двери, скинул на ходу пальто и озарил меня своей улыбкой, ни в чем невиноватого ребенка.

После третьей чашки кофе и обсуждения всех рабочих моментов, Андрей протянул мне блокнот в кожаной обложке. «На, хочу, чтобы ты прочитал. Может пригодится тебе для твоих рассказов».

Этот блокнот он вел с того самого Рождества, описанного мною. Я читал его выборочно, там были только мужские имена, хотя я всегда дразнил его «предпоследним натуралом города». Некоторые записи меня удивили – я даже и не думал, что так много произошло в его жизни (мы давно не виделись). И что за глупая привычка давать всем животные прозвища?

«Слушай, а как…» - мы выходили из кафе и я хотел спросить общается ли он со своим первым и как обстоят дела на личном фронте сейчас – девушка ли, парень ли..? Я не успел договорить, в этот момент Андрей выдернул блокнот из моих рук и швырнул его в огонь. Не знаю, как в столицах, а в Архангельске по весне всегда есть такие маленькие огненные островки, даже в центре – сжигают старую пожухлую траву.

Стояла запоздалая весна. Где-то цвела солнечными шляпками мать-и-мачеха, где-то в тени лежал снег, воздух был свежий, но еще прохладный. Я стоял и смотрел на горящую охапку прошлогодней травы – в ней лежали все истории, записанные Андреем. Языки пламени нежно обнимали белое тело, расписанное темными знаками… съедая в одно мгновенье то, что было пережито ни одним днем. Все воспоминания исчезали в танцующем пламени, превращаясь в легкую горстку пепла и уносясь свежим ветром новой весны… Это было необычное время, после которого мы никогда не будем прежними – чья-то весна.

Я не понимал, зачем он это сделал, если хотел, чтобы я прочитал все и описал позже в рассказах. К тому же я не успел запомнить и половину. «Самое главное ты запомнил. Или почувствовал. Остальное хранить не надо, ни к чему это. Время имеет удивительное свойство – оно не лечит, но стирает память. Все, что не нужно. Не всегда понятен этот выбор, но ему нужно довериться». Я не стал возражать, как и не стал задавать вопросы о его жизни.

Как говорила Ж. Санд: «Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни… Но мы можем швырнуть в огонь всю книгу».

Я вспомнил это выражение, стоя на перроне. Чуть моросил дождь, изо рта шел пар. Это было больше, чем окончание лета, это – осень прошлой весны…
Ободряющий взгляд друга, слезы на глазах подруги, ветер теребит Его челку… Я вспомнил слова Андрея - мы стали другими, я уезжал. Я знал, что очень долго не напишу об этом, да и о многих событиях, которые произойдут потом, спустя 2 с небольшим года.

Андрей собрался жениться, кажется, у него будет ребенок. Он всегда хотел стать отцом.
Его «первый» по-прежнему живет в Архангельске. Они ходят по одним улицам, но стали совсем чужими. Леша подсел на наркотики и антидепрессанты. Так часто бывает с умными людьми.

Женя и Старенький встретились. Однако последний был не готов стать парой из-за предрассудков, не веря в такие отношения. Прекрасный совместный отпуск закончился. Провожая поезд, он не хотел выпускать ладошку Жени из своих рук. Эти воспоминания и образ ладошки он пронесет сквозь года. Спустя пару месяцев Старенький начнет разыскивать свою любовь, но Женя очень изменится после того, как насильно вырвет Старенького из сердца. Даже переехав в Москву и став ближе, Старенький не готов будет воспринимать свою любовь как друга или попытаться построить все заново, живя прошлым и молясь каждый вечер иконе Божьей матери, рядом с которой стояла фотография Жени.

Ксюша влюбилась в иностранца. Пройдет тяжелый год, прежде чем она вновь рискнет признаться себе в этом и сорваться в Италию. Но ее счастливый взгляд говорит о том, что не так важно будут ли эти отношения жизнеспособны, ведь более родного человека у нее не было. Есть только сегодня и есть только настоящий момент с его обжигающими эмоциями.

Моя жена продолжает встречаться с одним и тем же мужчиной уже не первый год. Наверное, она по-своему счастлива. Но я никогда не забуду ее слова: «Вот встретимся мы на улице… я со своим, ты со своим. Посмотрим – да, не то! То ли дело мы – такая красивая пара, все оборачиваются. Шолохов, а у нас же будут красивые дети. Красивые в меня и умные в тебя. Я все-таки выйду за тебя замуж. Это будет мой второй брак…»

А я… Я смотрю сквозь стекло вагона на перрон и плачу. Там стоит Он, так внешне похожий на меня. Ветер раздувает его черную челку, а за его спиной грустит осенней моросью мой любимый город, прощаясь со мной (он знает, что мы оба никогда не будем прежними). Впереди будет новая жизнь и новые города, встречи и разочарования, радость признаний и боль, когда Он откажется от меня. Все это будет и эти страницы нельзя вырвать или переписать. Просто должно пройти время (оно, как вы помните – не лечит, но…). Именно поэтому не было написано продолжение этих историй – память сохраняет лишь нужное. Дневники одного циника закончатся на бумаге именно так. Но это будет спустя два года и это совсем другая история….