Голос самого Номера

       Я поднес трубку телефона к уху, но вместо длинного гудка услышал:
       - Привет.
       - Привет, - машинально ответил я, вдруг осознавая, что так и не набрал номер подруги. И голос был не ее.
       Я вообще не набрал никакого номера. Я подумал, что мне все это показалось, и «привет» я вовсе не говорил.
       - Чего молчишь? – спросила трубка.
       Я отвел ее от уха, чтобы удостовериться, что она включена. Она действительно была включена.
       - Это кто? – я представил себе работника телефонной компании, что-нибудь чинившего в одной из многочисленных будок, стоявших около домов, и случайно напоровшегося на меня.
       - Это зависит о того, что ты хочешь услышать, - сказал голос.
       Я не мог определить примерный возраст своего собеседника. Да и голос его был немного странный. Можно сказать электронный.
       Я отключил трубку и положил на диван. Странная беседа не выходила у меня из головы. Решив забыть все это, я попытался набрать номер подруги через быстрый набор. Но тональное пиканье трубки было прервано, и я снова услышал тот же голос:
       - Не бросай трубку.
       Меня это начинало выводить из себя. Кто-то посторонний лезет в мой телефон и не дает мне спокойно позвонить куда надо.
       - Слушайте, отвалите от меня, мне надо позвонить.
       Я снова сбросил трубку и снова начал набирать номер. Но опять услышал этот голос.
       - Хочешь позвонить? Давай позвоним, - голос замолчал, и в трубке послышался тональный набор. – Алло, - услышал я Настин голос.
       Зазвонил сотовый телефон, немного напугав меня. Я взглянул на дисплей, он восторженно мигал надписью: «Настя вызывает».
       - Алло, - снова услышал я Настин голос в трубке домашнего телефона.
       Я поднял сотовый телефон:
       - Да.
       - Саш, кто у тебя по домашнему телефону говорит?
       Я хотел сказать, что разговариваю с ней, но это было бы глупо.
       Я поднес трубку домашнего телефона к уху и обомлел. Моя собеседница горько плакала, на заднем плане слышался ужасный скрип.
       - Алло, - тихо сказал я.
       - Он меня убивает! Помоги мне, он меня убивает! – она закричала, и послышалась возня, будто утаскивают тело.
       - Я убил твою подругу, - сказал злой голос, я почувствовал, как меня прошибает пот.
       - Неправда, я разговариваю с ней по сотовому телефону.
       Трубка молчала, и я отключил ее.
       - Алло, Саш, ты где?
       - А? – я очнулся, словно был погружен в глубокие мысли. – Да кто-то балуется по телефону.
       Но в голове все время прокручивался голос Насти, как она плакала, и как ее утащили неизвестно куда.
       - Мы гулять сегодня пойдем?
       Я ответил, что пойдем, и положил трубку.

       Об этом случае я никому ничего не сказал. Я еще три дня вспоминал об этом, но к концу третьего дня воспоминания поистерлись, и все казалось глупой шуткой. Я даже пытался уговорить себя, что все это мне показалось.
       Потом началась установочная сессия, длившаяся две недели. После нее я и вовсе забыл о том странном голосе.
       Но он вернулся, и я испугался.
       Я, как обычно, собирался позвонить, но вместо гудка услышал тот же голос:
       - И снова привет.
       Я начал нервничать, но старался не выдать себя.
       - Кто это говорит? Это не смешно.
       - А я и не смеюсь, - сказал голос так странно, что я выронил трубку.
       Я посмотрел на руки. Они слегка дрожали. Я попытался успокоить себя, нельзя позволять какому-то придурку довести себя.
       Я наклонился и взял трубку.
       - Как прошла сессия? – просил голос.
       Я сразу стал думать, что это кто-то из университета прикалывается надо мной. Но никого с похожим голосом я не припомнил, хотя его легко можно изменить.
       - Я спросил, как прошла сессия? – более настойчиво и властно сказал голос.
       - Нормально, - я почувствовал дрожь в голосе. Мне это совсем не понравилось.
       - Тебе кто-нибудь нравится из девчонок в группе?
       - Это не твое дело.
       Трубка запищала, врезавшись колючими звуками в мозг.
       - Не груби мне! Если будешь грубить мне, я убью твою подругу!
       Я услышал Настин голос:
       - Саша, спаси меня. Мне больно, - она зарыдала навзрыд.
       Я нервно крикнул:
       - Да пошел ты!
       И сбросил. Я попытался успокоиться, но ничего не получилось. Мое сердце сильно стучало и стучало, отдаваясь болью в висках. Я вышел на лоджию и закурил. Сигарета была выкурена в миг, но она не помогла. Помогла мысль, что с этим надо как-то бороться. Но как, я пока не знал.
       Вечером зазвонил телефон. Я напрягся, глядя на поющую трубку. Вдруг это снова тот голос.
       - Санька, возьми трубку! – крикнула мама из своей комнаты.
       Я протянул руку, она была деревянная. Но кое-как я смог нажать на кнопку и сказать:
       - Алло, - в трубке было молчание. – Алло! – повторил я.
       - Ой, Саш, - услышал я голос маминой подруги. – А мама дома?
       - Да, сейчас я дам ей трубку, - я облегченно вздохнул и отнес маме трубку.

       - Привет, - опять услышал я этот голос через пару дней. Мне это стало надоедать, и я мысленно убил того ремонтника телефонной компании, что сидит около щитка и разговаривает со мной.
       - Что тебе нужно? – спросил я, голосом давая понять, что разговаривать я не настроен.
       - Поговорить с тобой, - спокойно ответил мне голос.
       - Я не хочу говорить.
       - Тогда я убью твою подругу, - холодно сказал голос.
       - Правда, это уже не смешно. Придумай что-нибудь веселенькое.
       Я подумал, и охота этому идиоту сидеть под домом и разговаривать неизвестно с кем.
       - Тогда, может, убить твою мать?
       Страх накатил на меня волной, на затылке зашевелились волосы, и я закричал:
       - Пошел на хрен, кретин! Я на тебя в милицию заявление подам! – меня стало сильно пугать то обстоятельство, что я не видел своего собеседника и не знал, где он находиться, а он угрожает убить мою маму.
       Трубка засмеялась, электрический акцент голоса усилился. Я подумал, что человек на том конце провода говорит через какой-то прибор, искажающий голос.
       Я отключил смеющуюся трубку.

       На следующий день я все рассказал Насте. Все три разговора с этим неизвестным голосом, как он менялся и становился похож на ее голос. Как она рыдала и просила спасти ее. Поначалу Настя таращилась на меня так, что я пожалел, что стал об этом говорить. Но когда разговор зашел о том, что этот голос угрожал убить мою маму, она, по-видимому, стала верить мне.
       Мы долго обсуждали все это, но ни к чему конкретному не пришли. Единственное, что предложила Настя, это попытаться позвонить на домашний телефон во время моего разговора с голосом. В милицию идти было бесполезно, так как доказательств у меня не было. Немного успокоившись, я расслабился.
       Прошло две недели. Я ждал пока появиться этот голос, все время поднимал трубку, но в ухо слышался длинный гудок. Может, этот голос скрывается за этим гудком, а сам пристально прислушивается ко мне, к тому, что происходит у меня дома?
       Мама заметила это и стала поглядывать на меня как-то странно. Пришлось включить старый аппарат у себя в комнате.
       И все-таки я его услышал.
       - Привет, - сказал голос, все так же спокойно, как-то мертво.
       - Привет, - я растерялся. Я помнил, что что-то должен был сделать, но никак не мог вспомнить. Куда бы я не сунулся в голове, меня все время встречала пустота. Прямо наваждение. – Как дела? – машинально спросил я.
       Я шарил по комнате глазами, но не мог вспомнить, что же нужно было сделать.
       - Хорошо, а у тебя?
       Я оглядывал всю комнату, цепляясь за каждый предмет, с ужасом осознавая, что я не могу вспомнить из-за этого голоса. Он блокирует мою память.
       - Эй, ты где? – мягко спросил голос, будто вошел в комнату, чтобы поискать меня.
       - Да все нормально. Кто ты?
       Я увидел трубку сотового телефона и вспомнил. Домашняя трубка запищала, и я с отвращением убрал ее от уха.
       - Не пищи, я не могу с тобой говорить.
       Трубка перестала пищать.
       - Можешь подождать пару секунд?
       - Могу, - мертво сказал голос. Я подумал, не с мертвецом ли я говорю?
       Я набрал Настин номер.
       - Алло, - услышал я ее голос.
       - Ты можешь позвонить мне на домашний? – тихо сказал я.
       - Это он?
       - Да.
       - Сейчас позвоню.
       Я поднес трубку домашнего телефона к уху.
       - С кем разговаривал? – спросил голос, я захотел ответить ему.
       - С Настей.
       - А вот она и звонит, - радостно сказал голос. – Хочешь с ней поговорить?
       - Хочу, - ответил я с волнением.
       - Алло, Саш? – услышал я Настин голос.
       - Да. Ты что-нибудь слышишь?
       - Только шипение, а он что-нибудь говорит?
       - Нет, молчит.
       - Эй, урод, ты здесь? – спросила Настя и засмеялась.
       Я услышал шипение:
       - Дрянная сучка.
       - Не обзывай мою подругу, скотина! – сказал я голосу.
       - Что он сказал?
       - Он прошипел, что ты дрянная сучка.
       - Ах, он козел.
       И тут трубка заверещала Настиным голосом: «Нееет! Не убивай меня, пожалуйста. Ааааа…» Затем послышалось шипение и жуткий скрип. Я выронил трубку и дрожащими руками схватил сотовый телефон.
       Я набрал Настин номер, дрожа всем телом. Неужели он что-то с ней сделал?
       - Да, - ответила Настя.
       - Ты в порядке?
       - Я в порядке, а что у тебя с голосом? – беспокойно спросила она.
       - Ты ничего не кричала в духе: «Не убивай меня. Мне больно»?
       - Нет, - удивлено ответила она. – С чего бы мне это кричать?
       - Я опять слышал твои крики. Может, не твои, но голос был точно твой.
       - Я услышала только шипение, а потом стало тихо.
       И тут меня пробила великолепная идея.
       - У тебя же Сережа с компьютерами работает?
       - Да. А что ты хочешь?
       - Может, он сможет сделать так, чтобы этот голос записался в компьютер. Чтобы я отвечал ему через комп, а в это время шла запись.
       - Слушай, отличная идея. Я поговорю с ним об этом.
       - Хорошо. Ладно, увидимся.
       - Давай, пока.

       - А твоя подружка – дрянная девчонка, - сказал голос на следующий день.
       - Прекрати ее оскорблять.
       - Я все же подумываю над тем, чтобы убить ее первой.
       Я представил себе работника телефонной компании с безумным лицом, развлекающимся таким способом. Если мне удастся записать его голос, то я смогу подать заявление в милицию.
       - Что ты молчишь?
       - Думаю, какой же ты придурок, - я ожидал услышать писк, но вместо этого услышал легкий смех.
       - Чего смеешься?
       - Я слышу страх в твоем голосе.
       - Неправда, - я был абсолютно спокоен, даже сам себе удивился.
       - Нет, правда. Он глубоко в тебе, цифры мне все о тебе говорят.
       Я нахмурился.
       - Какие цифры?
       - Из которых мы состоим, - я услышал голос безумца, поглощенного своей идеей.
       - Ты и в правду больной. Может, найдешь себе другую жертву? Мне это действительно надоело.
       - Нет. В тебе уже поселился страх.
       - Страх чего?
       - Страх перед неизвестностью. Неизвестностью, чем все это закончится.
       Я улыбнулся, горько осознавая, что он прав. Этот маньяк, похоже, не шутил. Может, он действительно выбрал меня в качестве жертвы и хочет причинить мне вред или моей семье и друзьям.
       Я безуспешно пытался вызвать его, но в трубке была тишина. Бесконечная и пугающая.

       Настин парень Сергей, устанавливая специальные программы на мой компьютер, подкинул мне еще одну замечательную идею. Просто пойти в телефонную компанию и попросить распечатку телефонных звонков.
       Потом он нацепил на меня микрофон и объяснил, как пользоваться этой системой ниппель.
       Настя с Сережей поехали забирать машину из ремонта, а я поехал за распечаткой. Женщина в маленьком окошке сказала, что они таких распечаток не дают. На все мои убеждения, что мне балуются и не дают покоя, она покачала головой и закрыла окошко. У нее начался перерыв. Я с досады хотел разнести здесь все в пух и прах, но потом вспомнил о компьютере, который теперь может записывать разговоры. Я успокоился и пошел домой.
       Но на выходе я столкнулся с маминой подругой, здесь работавшей. Она удивленно спросила, что я тут делаю. Я поведал ей ту же историю, что и женщине в окошке. Она обещала помочь мне со списком звонков. Мы договорились, что она вышлет его мне на электронный адрес, который я написал ей на листочке.
       И счастливый, я пошел домой.
       Вечером я заглянул в почтовый ящик. Тетя Ира прислала мне список звонков. Я сохранил его в компьютере и открыл. То, что я увидел, обескуражило меня. Почти все номера были знакомы, три номера, которые я не знал, наверняка были номерами маминых подруг. Нет повторяющихся номеров именно в те дни, когда я слышал голос.
       Зазвонил телефон. Я, обескураженный, поднял трубку.
       - Алло, Санька? – спросила тетя Ира.
       - Да, это я.
       - Я прислала тебе список на электронный адрес.
       - Спасибо. Я уже видел его. Там нет повторяющихся номеров в те дни, когда мне баловались. Да и номера все знакомые. А могут звонить с какой-нибудь подстанции, что стоят около домов?
       - Могут, но даже переносные трубки проверяющих линии тоже имею свои номера.
       - Блин, даже не знаю что делать.
       - Подай заявление в милицию, без них мы не имеем право устанавливать слежку за звонками.
       - Хорошо, спасибо.
       - А мамы еще нет?
       - Нет, она еще на работе.
       - Ну, ладно. Пока.
       - До свидания.
       Мое маленькое расследование ни к чему не привело. Я посмотрел на компьютер. Вся надежда на него.

       Я часами мог сидеть за компьютером, поднимать и опускать трубку. Я надеялся, нет, я даже хотел услышать этот голос. Иногда мне казалось, что я слышу какое-то гудение. Но это все из-за ожидания, наверное. Мозг уже не выдерживает этот чертов гудок и придумывает ему различные оттенки.
       Однажды я услышал тишину. Я заволновался и чуть не забыл начать запись.
       - Привет, - услышал я голос.
       Я сжал кулаки от радости.
       - Привет, - ответил я.
       - Ты что такой радостный?
       - Хороший день. Это ты по цифрам увидел?
       - Да, они сообщают мне, что ты очень радостный, - и тут я услышал голос не в наушнике, а прямо у себя в голове. – И я знаю, что ты готовишь какую-то пакость!
       Я в панике вскочил с кресла и скинул наушник на пол. Голос звучал у меня в голове, я точно знал. Меня это сильно испугало.
       - Что, гаденыш, испугался? – сказали компьютерные динамики.
       Это зараза проникла в мой компьютер!
       Я отступил на шаг назад и запнулся. На мониторе стало происходить нечто невероятное. Курсор мышки стал двигаться, он остановил запись и удалил ее! Я кинулся к компьютеру, но было поздно, папка для записей была пуста.
       Голос засмеялся, и я выдернул компьютер из розетки.

       Я рассказал обо всем Насте на следующий день, когда мы вышли гулять. Она позвонила Сереже, я рассказал все ему. Он пообещал принести какой-то крутой антивирусник.
       Перед сном я как обычно поднял трубку. То, что мне казалось раньше, уже не казалось, а было на самом деле. За длинным гудком я слышал не гудение, а пение, оно было странным, даже не могу его описать. Каким-то длинным, бесконечным. Длинный гудок отошел на задний план, и пение стало громче. Я расслабился и лег на постель и вскоре уснул.
       Я проснулся утром, чувствуя себя странно. Я не мог вспомнить, что делал перед сном. Да в прочем это было неважно, помню только, что мне было хорошо. Спокойно, что ли.
       Вечером Настя принесла диск с антивирусом. Я включил компьютер в розетку. Пока он загружался, я волновался, может, этот гад с ним что-нибудь сотворил. Но все выглядело как обычно.
       Я установил антивирус и довольно потер руки.

       Через три дня мне удалось поймать этот голос. Он, как всегда, начал диалог со слова «привет». Меня уже бесило это слово.
       - Ты опять доволен, - прокомментировал голос. – Опять готовишь какую-нибудь пакость?
       Моя улыбка растянулась вовсю ширь.
       - Да, - сказал я так довольно, что чуть не забыл запустить антивирус.
       - Что на этот раз? – спросил голос. Я думал, он будет злиться.
       - Сейчас узнаешь.
       - Опять пытаешься записать наш разговор?
       - Да, - ответил я, с ужасом осознавая, что он заставляет меня говорить правду.
       Мышка поползла по экрану, наверное, чтобы остановить запись и удалить файл, но ее блокировал антивирус. Он выдал сообщение, что в компьютере обнаружен неизвестный вирус и выдал список зараженных файлов. Я выбрал вариант стереть их, и наш телефонный разговор окончился.
       Я тупо смотрел в монитор, ожидая чего-нибудь необычного, но ничего не происходило. Я открыл папку, где должна была быть запись, и облегченно выдохнул. Она там была. Я запустил ее:
       - Шеанзу сачйес.
       - Зар тотэ ан отч.
       - Ад.
       - Тсокап дубин уйукак шивотог тайпо…
       Я остановил запись, ничего не понимая. Голоса звучали, будто говорили на немецком языке с пришептывающим акцентом – грубо, с придыханиями и шипениями. Не совсем понимая, зачем я это делаю, я запустил программу, с помощью которой повернул запись вспять. Я раньше так слушал музыку, кстати, некоторые треки задом наперед тоже ничего.
       И я услышал:
       - Привет, - телефонный голос.
       - Привет, - мой голос.
       - Ты опять доволен, - снова его голос.
       Дальше я слушать не стал, и так все понятно. Я сохранил два варианта записи, не зная, что с ними делать. Он не угрожал мне, так что в милиции это не примут. А вывести его из себя не получиться, он сразу полезет выключать запись.
       Я вышел на лоджию, сел на табуретку и закурил. Я конкретно не знал, что же мне делать.
       Я не хотел говорить об этом родителям. Они сочтут меня параноиком, ведь доказательств у меня не было никаких. Эта запись полное фуфло, в нее никто не поверит, пожалуй, кроме, Насти.
       Вечером я опять услышал это странное пение. И вспомнил, что же я не мог вспомнить. Оно так заворожило меня, что я уснул прямо в одежде.

       Утром я снова чувствовал себя странно. Такое неописуемое состояние пустоты и отчужденности. Но в этот раз я все прекрасно помнил. Я поднял трубку, но она отозвалась длинным гудком.
       Чуть позже пришла Настя. Я сделал две чашки кофе, и мы отправились в мою комнату. Я включил компьютер и дал послушать ей оба варианта записи. Она даже не удивилась, что первый вариант записан с зада наперед.
       Потом мы сели на лоджии и закурили. Я рассказал ей о пении, под которое я уснул два раза. Настя все время поднимала трубку, в надежде услышать странный голос. Но она все время слышала длинный гудок.
       - А убить он больше никого не хочет?
       - Не знаю, - я вздохнул. – Те два раза, что мне довелось с ним поговорить через компьютер, он не угрожал. Он просто пытался остановить запись. В первый раз ему это удалось, а во второй антивирус блокировал его, я удалил какие-то файлы, и разговор оборвался. А компьютер продолжал нормально работать, так и сохранилась запись.
       - А как ты догадался повернуть ее обратно.
       Я засмеялся.
       - Не поверишь. Я так раньше поворачивал песни, задом наперед, и слушал их.
       Настя искоса посмотрела на меня.
       - Да, уж. Нечего сказать.
       - Не смотри на меня так! Помнишь, я тебе давал посмотреть клип, который сделал из нарезки фильма Сайлент Хилл? – она кивнула. – Так вот, песня «Телобен» шла задом наперед.
       - Серьезно? - она чуть наклонилась.
       - Да, - я глубоко затянулся.
       - А я еще подумала, - Настя выпустила дым и сделала глоток кофе, - что-то песня такая странная. И как-то не обратила на это внимания, ты же любишь все странное.
       - Ладно, хрен с ним. Самое интересное, что этот голос из телефона всегда знает мое настроение.
       - Откуда?
       - Он говорит, что он видит это по цифрам.
       - По каким цифрам?
       - Не знаю, - я нахмурился и пожал плечами. – Он же сто процентов больной. Больше всего я боюсь, что он действительно может причинить кому-нибудь вред. Особенно тебе, ведь поначалу он говорил о тебе, и я слышал твой голос.
       - Я ничего странного вокруг себя не замечаю.
       - Может, он тайком следит за тобой. Может, и за мной. А, может, за всеми нами.
       Настя затушила сигарету.
       - Ладно, я пошла. А ты не слушай это пение, может, он гипнотизирует тебя.
       - Хорошо, не буду.
       В тот же вечер я не смог убрать трубку от уха. Это пение было так прекрасно. Мне захотелось в лес, пройтись босиком средь деревьев и попасть под дождь. Мне даже казалось, что я чувствую ступнями веточки и листья, слышу пение птиц и шуршание листьев, вижу пробивающиеся сквозь кроны деревьев лучи солнца. Они такие теплые и ласковые.
       Мне казалось, что я уснул в лесу.

       На следующее утро я все прекрасно помнил. И чувствовал себя великолепно, будто отдохнул и набрался сил. В ванной я очумел, мои глаза были не зелеными, а голубыми! Даже не голубыми, а синющими! Я широко открыл их, чтобы получше разглядеть, покрутил головой в разные стороны. Даже обман из-за плохого света не мог быть таким сильным. В крайнем случае, мои глаза казались серыми или серо-зелеными. Но не синющими!
       Я начал смеяться, пока не потекли слезы, и не заболел живот. Что скажут родители? А что я им скажу? Что уснул под пение в телефонной трубке, а проснулся с ужасно синими глазами. Мне они казались чужими, не моими, в смысле, не родными.
       Я заварил кофе и позвонил Насте. Когда она начала на меня буквально пялиться, у нее чуть не выпали глаза, я снова засмеялся. Она предположила, что это линзы, и мы пошли на лоджию. Я сел на табуретку, а она встала надо мной. Я раскрыл глаза, как только мог, Настя долго разглядывала их. Я предложил поковыряться спичкой, и она поверила. Она смотрела на меня, как на диковинное существо, от чего мне было не совсем уютно. Но я ее понимал. Я бы тоже так пялился, если это случилось с ней.
       - Вечером выходим гулять очень рано, чтобы не встретить родителей.
       - Думаешь, это пройдет? – она просто не отводила от меня глаз.
       - Надеюсь. Что я им скажу? Они отведут меня к окулисту, а тому только и дай повод написать докторскую диссертацию. Я буду инкубаторным кроликом. Ладно, если бы они были просто голубыми, никто бы не поверил, что мои глаза взяли и поменяли цвет. Но они же синющие!
       - Это точно.
       - Это будет настоящий кошмар. Они начнут брать анализы, задавать кучу вопросов. Что я им скажу?
       - Может, цифры скажут? – она ехидно улыбнулась.
       Я скептично посмотрел на нее.
       - Ха! Очень смешно.
       Я пожалел, что пошел гулять. Продавщица забыла дать мне сдачу, уставившись в мои глаза. Все пялились на меня, от этого мне очень неуютно и хотелось убежать. Легче стало, когда стемнело. И то вернулась какая-то парочка, которую мы видели пару часов назад, и спросила, почему у меня такие синие глаза?
       Вечером мне довелось поговорить с голосом. Он начал беседу с вымораживающего меня слова «привет», а я невольно отвечал ему: «Привет».
       - Тебе нравится мой подарок?
       - Какой подарок? – спросил я, уже зная, что он имеет в виду.
       - Цвет твоих глаз, я так старался. Твои бледно-зеленые глаза никому не были видны. А теперь?! Все только и смотрят тебе в глаза.
       - Мне это совсем не нравится.
       Может, мне показалось, но из трубки повеяло холодом.
       - Не понравилось, - интонация голоса мне тоже не понравилась. – Я старался для тебя, а тебе не понравилось! – кричал электронный голос, таким я его еще не слышал.
       - Не понравилось, - сказал я спокойно, чувствуя внутреннее напряжение. – Я хочу назад свои бледно-зеленые глаза.
       - Тогда получай!
       Трубка заверещала так, что из моих глаз хлынула кровь. От внутричерепного давления они закатились под веки, я схватился за голову, и с дикой болью упал на пол. Упала трубка и откатилась под диван. В голове вспыхивал белый свет, он напоминал мне белые шары, пульсирующие, они раздувались и сдувались. Потом они стали плоскими и стали резать мое сознание.
       И все это резко ушло. Я лежал на полу, чувствуя, как по моему лицу течет кровь. Я ничего не видел, думал, что от крови. Я вытер ее краем диванной накидки, но вокруг была тьма. Я сильно испугался и заревел. Хотел позвонить в скорую, но боялся голоса. Где лежал сотовый телефон, я не мог вспомнить.
       Не знаю, сколько времени я пролежал на полу, но понял, что зрение возвращается ко мне. Я смутно видел очертания компьютерного стола, очертания трубки, лежащей под неясными очертаниями дивана. Когда я смог различать предметы, я встал. На полу была лужа крови, впитавшаяся в ковер.
       Шатаясь, я вошел в зал, не понимая, где родители. Я пошел в их комнату, но и там их не оказалось. Потом я вспомнил, что они у кого-то на дне рождении.
       Я зашел в ванную. Мое лицо было все в крови и белее мела. Я умылся и почистил зубы. Глаза стали как прежде – бледно-зеленые.
       Когда я вернулся в комнату, то чувствовал себя немного лучше, но голова все равно болела. Трубка под диваном пела. И я против своей воли встал на карачки и прямо по запекающейся луже крови пополз по комнате к трубке. Я взял ее и поднес к уху. Головная боль сразу стала стихать, и я почувствовал как расслабляется мой организм. Было так хорошо, не больно, тихо и мирно.
       Я снова уснул под пение из трубки.

       Утром я испугался, когда увидел свои руки. Они были все в крови. И еще я испугался, что сплю на полу. Но, вспомнив вчерашний вечер, я успокоился.
       Я заварил себе кофе, а потом принял душ. Отыскав под раковиной средство для мытья ковров, я отправился в свою комнату отмывать кровь. Накидку от дивана я сразу постирал в стиральной машине с другими вещами. Потом пришла Настя и помогла мне. Иначе это занятие заняло бы у меня весь день. Во время уборки я рассказал, что со мной случилось. И мы по-прежнему не пришли ни к какому выводу. Мы не знали, что делать, чем все это закончится. Сидя на лоджии, Настя видела мою усталость от всего происходящего. Я устал от всей этой странности, от неизвестности, от этого ублюдка неизвестно на конце, какого провода. Я чувствовал себя обессиленным и слабым.
       Вечером меня утешило пение из трубки. Как бы я не сопротивлялся, оно звало меня. И я ничего не мог с этим поделать, я не мог побороть это. Я брал трубку и подносил к уху. И она пела мне, пела, пока я не засыпал.

       Голос я почти не слышал. Мы говорили еще один раз, он извинился за то, что сдал со мной. Беседа была довольно примитивна и продлилась минуты три. С тех пор я не слышал его недели три. Зато трубка пела мне каждый вечер, и каждый раз я засыпал под это пение. Настя сказала, что я стал странный. Я спросил, в чем это выражается, но она не смогла ответить. Остальные друзья тоже сказали, что я переменился. Но в чем именно, никто не знал.
       Мне было все равно. Я не мог дождаться вечера, чтобы вновь услышать это пение. Я попытался записать его на компьютер, чтобы слушать днем, но ничего не получилось. Вместо пения была абсолютная тишина.
       Однажды вечером я поднес трубку к уху, но вместо пения услышал:
       - Привет.
       - Привет, - ответил я. Я был немного смущен, я ожидал немного другого.
       - Не рад меня слышать?
       - По цифрам видишь?
       - По голосу слышу.
       - А! – мои брови взлетели вверх. - Ты все-таки способен улавливать интонации.
       - Прекрати ерничать, - скомандовал голос.
       - Слушай, когда же все это кончится? Мне уже надоело говорить с тем, кого я не знаю?
       - Очень скоро, очень…
       - Кто ты? – перебил я его.
       Я, затаив дыхание, вслушивался в тишину.
       И, наконец, я услышал:
       - Я – Номер.
       Это был голос не человека, не машины – самого Номера. Номера, который мы набираем, который несет сигнал, зашифрованный цифрами, того номера, куда мы звоним, номера, отдающегося длинным гудком, когда мы поднимает трубку. Это был сам Хозяин телефонной сети, проводной смуты, Король передачи информации. А пение – это проводное гудение, гудение улья, сотканного из телефонных проводов, щитов распределения, предохранителей и бог знает чего.
       - Я – Номер. И пора тебе стать частью этого Номера. Стать частью нашего улья.
       Цифры. Перед глазами побежали цифры, и я услышал пение, гудение нашего улья. Все состоит их цифр, сигналы кодируются в них, мозг посылает их. Каждый предмет состоит из пропорций определенных цифр, определенных соотношений, определяющих его форму и свойства. Пение улья – самый прекрасный набор цифр, который мы создаем голосами.
       Я встал на колени и вытянул руку. Стены комнаты превратились в бесконечные потоки цифр, одни ряды бежали вверх, другие – вниз. Они все были частью чего-то большего, высшего сознания. Я прикоснулся к стене, и кончики моих пальцев рассыпались в кучу цифр и вплелись в бесконечный ряд кодировок.
       Я улыбнулся, это было так замечательно. Я захотел слиться с ульем. Пол подо мной тоже превратился в ряды цифр, и я начал вливаться в них. Я становился частью огромной системы, вливался во все эти провода и разговоры. Я становился частью Номера, им самим, его голосом.
       И быть может однажды, вы захотите позвонить другу или родственникам, а, может, захотите просто заказать такси или пиццу, поднимите трубку и услышите голос – самого Номера.