Плохой пастырь

Тяжела ты шапка Мономаха.
Девяностолетию октябрьской революции посвящается.
Радиопьеса, пьеса, сценарий фильма.

Действующие лица.
 Джон Андерсон – президент СБР. Среднего роста, живой, эмоциональный но недалёкий болтун, самоуверенный и самовлюблённый.
Анна – жена президента приятная внешне. Хорошо, со вкусом одета, умнее мужа, но стервозна и мстительна. Джона держит под каблуком.
Роберт - советник президента СБР, невысокий лысый с узкими глазками, неприятный внешне, человек – карлик, гном.
Стив - председатель правительства Мосовии. Высокий, широкоплечий, спортивный, с непокорной, светлой чёлкой спадающей на глаза. Оратор - популист. Любит выпить.
 Майкл – председатель ГБ - гос. Безопасности СБР.
Джордж –председатель СБ –совета безопасности СБР.
Христос в белой тоге и синем плаще.
Лукавый – огненноглазый, страстно – решительный, проницательный, хитрый, безжалостный. В чёрной тоге и красном плаще. На голове малиновый берет под которым просматриваются рога.
Лев Толстой – русский писатель, в рубашке с поясом, наглаженных брюках и сапогах.
Ленин – вождь русской революции 1917 года
Сталин - Генсек КПСС, руководитель СССР.
Рузвельт –президент США

Первый акт.
Красивый замок санаторий для руководителей СБР – союза братских народов на одном из островов Атлантического океана, в котором отдыхает президент СБР Джон Андерсон.
Красивый, отделанный панелями из морёного дуба кабинет президента. За большим столом в резном, золочёном, похожем на трон кресле, сидит президент. Это – начинающий полнеть пятидесятилетний мужчина с залысинами спереди, круглым простоватым лицом, в светлом спортивном костюме. Он в хорошем настроении, бодр, просматривая папки лежащие на столе, что - то негромко напевает.
 Зазвонил один из стоящих на столе телефонов. Президент неторопливо холёным, как у женщины указательным пальцем левой руки нажимает на клавишу громкой связи. Чётким, хорошо поставленным ( как у диктора советских времён), голосом говорит:
-Президент слушает.
Голос секретаря:
- Господин президент, звонил председатель совета безопасности Роберт Кеннен и просил принять его завтра с членами СБ в 11 часов утра. Они прилетят спецрейсом.
Президент раздражённо.
- Как прилетят? Кто разрешил? Я отдыхаю, пусть потерпят до конца отпуска.
Секретарь:
- ему сказал то же самое. Говорит, дело не терпит отлагательств.
Лицо президента краснеет :
- Это же нарушение протокола, Неуважение к субординации. Как он смеет! Забыл своё место. Уволю!
Он вскакивает и взволнованно ходит по кабинету:
- На месяц одних оставить нельзя. Обнаглели! Спецрейсом не спросив моего разрешения, да я, может, занят буду.
От, внезапно пришедшей в голову мысли останавливается, бледнеет:
- А вдруг это заговор, путч. Пока меня не было сговорились и решили арестовать или того хуже убить.
Устало падает в кресло и подперев голову руками, задумывается.
- Что же делать? Предупредить охрану или обратиться за помощью к мировому сообществу? Оно меня поддержит, Все любят, ценят меня. Как никак я помог разрядке напряжённости в мире. Этого не должны забыть. Я всегда шёл на уступки.
В кабинет без стука входит жена президента в белом костюме для игры в теннис с ракеткой вы руках. Она весела, самоуверенна. На мужа смотрит покровительственно. Чувствуется, что он у неё под пятой.
- Хватит работать, дорогой. Пошли играть в теннис. Чего случилось? Неужто мигрень?
Я же говорю, что ты слишком много работаешь. Не переживай, ещё успеешь. Ты и так сделал очень много для страны и мира. Пора тебе памятник поставить, а они неблагодарные всё недовольны.
- У меня проблема, милая. Мне не до игры. Звонил секретарь совета безопасности, сообщил, что завтра прилетает. Представляешь, даже не спросил приму ли я его.
- Не может быть! Это не мыслимо! Он же трус и подхалим! Неблагодарная скотина. Ты его из грязи в князи вытащил, он тебе ботинки лизать должен. Гони сразу после отпуска! И дня не держи.
- Не горячись, моё солнышко. Тут, что то не так. Сам бы он приехать не решился, на него кто то давит. Уж не заговор ли это?
Жена выпускает из рук ракетку и бледнеет:
- Мне плохо. Что же будет? Неужели они нас убьют? А сын, что будет с ним?
Плачет. Президент, вытирая ей слёзы на щеках носовым платком:
- Успокойся, родная, ведь, это только моё предположение. Может, они, просто, хотят поговорить о подписании нового союзного договора.
- Дай мне воды, милый. Я чуть не умерла от волнения, у нас же совершенно дикая страна. Расстрелы, лагеря. Нужно подумать, как перебраться в цивилизованную страну.
- Хорошо. Вот кончится президентский срок тогда и подумаем.
Жена подходит к зеркалу пудрится, подкрашивает губы:
- Я переволновалась, пойду приму успокаивающие ванны, массаж и выпью лекарства.
Посмотри, я от волнения даже постарела, придётся убирать морщины и мешки под глазами. Они меня так портят. Да и гардероб обновить не мешает, пора во Францию.
Президент немного успокоился, но руки ещё дрожат:
- Хорошо. Так и сделаем. А, сейчас, я посовещаюсь с великими людьми. Их мудрость меня всегда успокаивает и вдохновляет.
- Совершенно правильно решил. Посоветуйся с гениями. Они люди опытные, плохого не подскажут. Ну, я пошла.
Целует президента в щёку и уходит.

Акт 2.
Президент переходит в летний сад. Большое светлое помещение с огромными окнами и стеклянным потолком. Повсюду цветы, пальмы, беседка, увитая плющом и виноградом.
Президент подходит к стеллажу, снимает с него несколько дисков в пластиковых коробочках и ставит их в паз гологрфа, берёт в руки пульт управления и садится в кресло. Включает голограф. В креслах расположенных полукругом напротив президента возникают трёхмерные фигуры людей. Они ничем не отличаются от живых. Двигаются и разговаривают их четверо. Двое в старинных восточных нарядах Лукавый и Христос, Ленин в костюме тройка и кепке, Сталин в белом кителе, мягких сапогах и трубкой в руках.
Президент радушно улыбаясь:
- Рад вашему приходу, гости дорогие! У меня возникли некоторые сложности, хочу их с вами обсудить, посоветоваться. Завтра встреча с подчинёнными мне нужно хорошо к ней подготовиться.
Христос в белой тоге и голубом плаще поднимается из кресла:
- Любовь к ближнему, уважение к гостеприимному хозяину, просто, обязывают нас внимательно вникнуть в твои заботы и облегчить их. Поделись с нами, мы выслушаем и поможем советом.
Гости одобрительно закивали головами.
Президент уже забыл о своих страхах, к нему вернулась его обычная самоуверенность и самовлюблённость. Глаза заблестели, добродушное лицо заискрилось лукавством, он заговорил заметно окая:
- Став президентом, я поставил себе задачу разрядить международную обстановку, не допустить новой войны. Не скрою, что благодаря моим усилиям мир кардинально изменился, я отказался от многолетнего противостояния двух блоков и великих держав, разрушив свой блок с союзниками. Начал радикальное разоружение. Мир меня понял, полюбил, поддержал. Я , сейчас, говорю без хвастовства , самый популярный политик в мире. Везде восторженные приёмы, овации и жену везде обожают не меньше меня. Корреспонденты от восторга задыхаются, прохода не дают, интервью требуют и деньги неплохие платят. На косметику наряды от модных кутюр хватает. А. вот, в моей стране меня не все понимают. Я взял новый курс на перестройку всей тоталитарной системы в демократическую, развиваю разноголосье мнений, чтобы каждый пел своим голосом. Хватит петь хором. Пой фальшиво но своим. Не понимают! Появились недовольные, критики, снова сильной руки захотели. Некоторые даже в предательстве обвиняют. Завтра такие приедут. Я тут думаю, не заговор ли это. Волнуюсь, переживаю, вот и супругу разволновал. Вы должны меня успокоить. Научить, как поступать. Жена советует разогнать их всех к энтой матери. Но я опасаюсь, ареста и даже убийства.
Христос грустно сияя глазами с горечью говорит:
- Нет пророка в своём отечестве! Так было при мне так и осталось. Кто от Бога, тот слушает слова Божии. Многие возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию. Имеющий уши, да, услышит.
Президент восторженно:
- Вот, вот и я то же самое говорю, нужно перестроиться, начать уважать чужое мнение. Покончить со страхами тоталитаризма. Спецслужбы разогнал, партию распустил, архивы открыл. Никаких секретов. Всё должно быть на взаимном доверии. Чужие меня поняли, свои нет.
Ленин встаёт, снимает кепку:
- Я, неисправимый атеист, поэтому позволю себе не согласиться, с товарищем Христом. Не слышат, значит нужно усилить революционную пропаганду, говорить громче, чаще общаться с массами. Наша задача переделать мир. А компромиссы , конечно нужны, я за компромиссы.
Садится. Встаёт Сталин. Держа трубку в правой руке, медленно чётко говорит:
- Со спецслужбами ты поторопился. С архивами то же. Это всё равно, что картёжнику прикуп показать, проиграешь. У всех государств это самое святое дело. Ты же не только свои секреты открываешь. Враги обязательно воспользуются этими тайнами для очернительства и руководства и народа. Могут и платить заставить. А соперники навстречу пошли, открыли свои секреты?
Президент смотрит на него с удивлением:
- А зачем? Они демократические государства. Законы выполняют. Там всё честно, по международным законам, с уважением общечеловеческих ценностей. Это за тоталитарными государства глаз да глаз нужен.
Сталин усмехаясь:
- Ох, перехитрят тебя империалисты, капиталисты. Прост ты очень, доверчив. В политике так нельзя. Вон и Христос говорил, что не мир, а меч принёс. Сын на отца поднимется. Ты, дорогой, своими руками обрубил сук на котором сидел. Срочно меры принимать нужно.
Президент зло, раздражённо:
- Чего ты говоришь! Ты успокаивать меня должен, хвалить.
Сталин, спокойно:
- Я, как старший по возрасту, и по опыту успешных для усиления мощи страны хочу тебе помочь. Завтра в разговоре, будь похитрей. Не спеши говорить, больше слушай, старайся подводить итоги, чтобы твоё слово было веским и окончательным. Каждый должен думать, что его мнение учтено, тогда твоё слово он станет считать своим. Я обычно делал так и добивался успеха. Моя подпись всегда была последней. Никто не мог сказать, что решение не коллективное, поэтому недовольным мог быть только я, пока не поставил свою подпись. Я ставил, резолюцией выделив своё личное мнение, но все решения были коллективными. Я уважал демократический централизм.
Президент с удивлением:
- А вас все называют диктатором, единолично управлявшим страной. Установившим культ личности, устроившим страшные репрессии в стране.
Сталин назидательно, как учитель ученику:
- Это Хрущёв оклеветал меня на двадцатом съезде партии из мести за перенесённые страхи и арестованную жену. У него было рыльце в пушку. Он так усердно искал врагов народа, что мне приходилось одёргивать его. Всегда был трус и врун, всю жизнь прятал своё честолюбие. Дорвался до власти, начал куралесить. Умный руководитель никогда не будет поносить своего предшественника. Палка о двух концах. Это подрывало и его легитимность как внутри страны так и вне. Им выдуманные десяти миллионов узников в лагерях дали врагам повод назвать страну империей зла. Развернуть разнузданную клеветническую пропаганду, разрушить положительный образ страны созданный моей пропагандой. Дураком родился – дураком умер!
 Президент:
- Не верю, а жертвы революции?
- Жертвы были. Революция без жертв не бывают. Но, разве, первая мировая война была без жертв? Царь только на помощь Франции отправил полмиллиона солдат, все сгинули. Мы остановили войну. В 1917 -1921 году в боях, от эпидемий, голода, террора погибли 14 -15 миллионов человек. Плюс 5-6 миллионов от голода в 1921-1922 годах. Теперь все эти жертвы вешают на меня, а кто я тогда был? Что я тогда значил? Всем вершили Ленин, Троцкий и, так называемая, ленинская гвардия, которую я за эти преступления и вычистил из госаппарата, карательных органов и армии в 1937 году. Год великой чистки. Перестрелял этих психопатов, выродков, как бешеных собак.
Президент уже не слышит его. Он потерял интерес к разговору. Нажал на пульт и выключил Голограф. Гости пропали. Президент задремал в кресле. Его будит жена:
- Ну, как прошло совещание с гениями?
- Они не лучше нас. Спорят. Сталин оправдывается, уверяет, что Хрущёв его оклеветал, повесив на него преступления ленинской гвардии. Нужно будет посмотреть документы. Разобраться, кто прав, кто виноват.
- Не забивай голову, милый,! У тебя своих забот хватает. Лучше пойдём ужинать. Завтра будет напряжённый день.

Акт 3.
Кабинет президента. Он с женой. Стук в дверь, входит секретарь:
- Делегация прибыла. Разрешите войти.
- Раз прилетели, пусть заходят. Не гнать же.
Входят члены делегации. Здороваются и рассаживаются за столом. Председатель СБ и председатель ГБ ближе к президенту. Президент:
И к чему эта спешка? До конца отпуска неделя. Не могли подождать?
Председатель СБ.
- Обстановка сложилась чрезвычайная. Нужно принимать экстренные и чрезвычайные меры. По оперативным данным, президенты союзных республик, воспользовавшись тем, что вы сосредоточились на внешних проблемах, создали свои не зависимые от центра силовые органы. Коррупция на местах достигла небывалых масштабов. Налоги в центр не переводятся. Пенсии платить нечем, зарплаты бюджетникам то же. Предлагаем объявить в стране чрезвычайное положение, иначе крах страны неизбежен. Союзные республики договорились союзный договор не подписывать.
Президент вскакивает от возмущения:
- Не может быть! Это провокация спецслужб. Они ненавидят меня. Нужно было с корнем их вырвать.
Председатель ГБ:
- Господин президент. Вы заблуждаетесь. Все недовольные вами работники уволены. Новые привержены идеям плюрализма и демократии. Всё, что сказал Джордж правда.
Президент самоуверенно, даже высокомерно
- Международное сообщество не бросит меня. Поддержит. Сепаратисты вынуждены будут уступить.
Председатель ГБ.
- Вы, ошибаетесь. Сепаратисты уже давно напрямую выходят на руководителей ведущих держав. Они обещают всяческую поддержку. Снова обсуждают разделение нашей страны на несколько самостоятельных государств. Они реалисты, прагматики, думают только о своих интересах. Вас они уже считают отработанным паром, выжатым лимоном.
Председатель СБ :
- Мавр сделал своё дело, мавр может уйти.
 - Не верю они все такие милые, доброжелательные, обходительные люди. Всегда улыбаются. Договариваться за моей спиной, нет, они не способны на такую подлость и коварство.
Председатели СБ и КБ переглядываются, крутят пальцем у виска. Президент не замечает.
Он слишком ошарашен сказанным.
- И чего же вы предлагаете?
- Создать ЧК чрезвычайною комиссию. Арестовать сепаратистов, Провести референдум и поступить по воле народа без всяких подписаний договоров. Воля народа по конституции обязательна для исполнения.
Президент подумав:
- Нет, на это я не пойду. Что скажет международное сообщество?
- Оно вас уже предало. Потеряете власть, вас тут же забудут.
Президент вскакивает:
Отправляйтесь домой, и осуществляйте задуманное. Скажете, что я болен. ЧК создаётся только на период моей болезни. Приеду, разберёмся. Пусть все, пока, считают, что я не в курсе. Посмотрим на реакцию в мире и решим окончательно.
Гости поднимаются и уходят. Торопливо входит жена:
- Ну, как? Что решили?
- Предложили мне возглавить чрезвычайную комиссию. Я отказался, сказал начинайте сами, потом посмотрим, что заграничные друзья скажут.
- Правильно, молодец. Пусть они себе шею сломают. А мы лучше в цивилизованной стране поселимся и будем жить да поживать.

Акт 4.
Кабинет Роберта - советника президента. Он смотрит телевизор. Передача прерывается. Ведущий говорит:
Просим у зрителей извинения за прерванную передачу. Приглашаем послушать срочное правительственное сообщение. На экране за столом председатель СБ. Он зачитывает текст обращения к гражданам страны:
- Дорогие соотечественники. В связи с резко осложнившимся положением в стране, требуются срочные энергичные меры для исправления ситуации и сохранения целостности страны. Президент болен, поэтому для управления страной на период его болезни создан ЧК – чрезвычайный комитет из высших руководителей страны. Граждан просим сохранять спокойствие и выполнять все решения комитета
Роберт набирает номер президента и звонит. Президент не отвечает. Роберт звонит Стиву президенту Мосовии.
- Что скажешь по поводу этого сообщения. Давай не по телефону, я выезжаю к тебе.

Акт 5.
Кабинет президента Мосовии. В кресле Стив. Высокий, широкоплечий, сильный мужчина в синем костюме, светлой рубашке, голубом галстуке. Он мрачен, раздражён. Входит Роберт. Здоровается и садится напротив Стива.
- Что скажешь? Тебе было, что нибудь известно? Это путч или всё делается с согласия президента Джона.
- Ты же его советник! Не может быть чтобы они сами решились. Ты своему позвони послушаем, что скажет.
- Не отвечает. Или связи нет, или спрятался. Попробуй, свяжись ты.
- Секретарь целый час пробует, не отвечает. Он или уже сбежал, или забился в щель.
- Что будем делать? Признаем комитет, или объявим всё путчем и начнём воевать?
Стив вызывает секретаря. Он вносит поднос с водкой и закуской.
- Давай для начала стресс водочкой снимем.
Пьют, закусывают. Лицо Стива проясняется.
- Ну, вот, теперь можно и подумать, что делать. Быть или не быть? Лучше конечно быть.
Давай ка, повторим
Пьют, закусывают. Роберт задумчиво:
- Мой без жены ничего не решает. Он как тетерев на току только себя и слышит. Как таки недоумки до такой власти добираются?
 - Умел встретить, угодить, поддакнуть. Лицемер и пустозвон. Сам подрубил сук на который с таким комфортом уселся. Скоро вниз загремит.
Помощник заметно захмелел, расслабился и хихикнув, разоткровенничался:
- Я ему своими советами очень помог в этом. Он потерял чувство реальности, в облаках витает. Думает, что страна его обожает. А люди его болтовню на дух не переносят. Мавр своё дело сделал, выпустил Джина из бутылки, теперь он нам не нужен.
Стив смотрит одобрительно и наливает по третьей:
- За это и выпьем.
Пьют. Гнома развезло:
- Надоел он мне. Ни одной мысли до конца не может додумать, верхогляд, подкаблучник. Что будем делать. Если комитет возьмёт власть, потеряем достигнутое.
Стив поднимается из кресла:
- Пойдём, посоветуемся.
- С кем? Пойдём, увидишь. У нег ума палата, не пожалеешь.

Акт 6.
Переходят в замаскированную комнату с креслами и логографом. Стив устанавливает диск и включает голограф. Появляется высокий, устрашающе – обаятельный человек. Президент зовёт его Лукавый. Он оглядывает презрительно - пронзительным взглядом гнома и одобрительно улыбается:
- Наслышан, наслышан о вас. Рад познакомиться лично. У вас появились общие интересы Это хорошо, впрочем, я не сомневался, что так и будет. Не будем терять время, что вас волнует?
- Видишь! Я же тебе говорил, что у него ума палата.
Восхищается Стив.
- Лукавый, неожиданная проблема. Час назад по телевизору объявили о создании ЧК. Что наши планы на анархию, безвластие рухнули?
Лукавый радостно потирает руки:
Наоборот. Всё прекрасно! Дайте мне список членов ЧК их характеристики, карьеру, всё что знаете. Пока данные готовят и вводят, выпейте за успех нашего дела, а я поразмыслю.
Стив и Роберт пьют. Лукавый, задумавшись прохаживается по комнате.
- Господа, поздравляю. Таких бездарей, таких никчёмных людишек найти трудно. В списке ни одной личности. Амёбы. Ничего они не смогут, успокойтесь. Мы им сейчас и шах и мат поставим! Первое для васобоих: соберите журналистов, заплатите - пусть возмущают народ. Подберите активистов поумней, пусть тысяч пять беждельников на улицу выведут. Водочки, закуски и опытных провокаторов в толпу. И конечно нужно немного крови, два – три человека для начала хватит. Стив подготовься, тебе нужно будет под камерами ТВ с толпой поработать и своих людей в органах найти. Уговорить, купить, на компромат подцепить, чтобы делали, что скажешь. Роберт, садись в самолёт и к президенту. Он в панике, ты сейчас легко получишь от него заявление, что это заговор. Сразу в печать, на ТВ. После этого твои люди Стив арестовывают их, как заговорщиков и игра сыграна, Джону мат. Останется король без слуг и королевства. Ты ему прикажешь писать отречение от престола, пусть лекции читает, о том, как страны разваливать. Слушателей море будет.
Глаза лукавого полыхают огнём восторга:
- Вы, даже не представляете, что будет! Весь мир перевернётся. Результаты двух мировых войн перечеркнём. Историю заново перепишем. Чёрное на белое, белое на чёрное, зло на добро поменяем, так голову людям заморочим, что они своих дедов забудут, от их дел и подвигов откажутся. Такого предательства после Иуды ещё не было. Я в восторге, столько новых душ ко мне придёт. Воистину я лжец и отец лжи! Такой радости за две тысячи лет у меня ещё не было. Время терять больше не будем, займитесь каждый своим делом.
Стив, выключает голограф, Лукавый исчезает.

Акт 7.
Санаторий, кабинет президента. Джон с женой и Роберт. Роберт с сочувствием:
- Мы попали в очень тяжёлое положение. Путчисты настроены очень агрессивно, могут пойти на крайние меры арестовать и даже убить. Они вас ненавидят за любовь народа к вам. Ревнуют к международным успехам.
Жена истерично:
- Я же говорила, что пора их всех разогнать, партию запретить, органы ликвидировать. Зачем нам армия? Вокруг одни друзья. Ты добился того, чтобы врагов у нас не стало.
Президент:
- Согласен с тобой, моя дорогая, но нельзя же всё сразу. Я уже и так много сделал для торжества общечеловеческих ценностей, плюрализма мнений и демократии. Всё человечество это признаёт. Враги остались внутри страны: завистники, догматики, не могу же я их пострелять.
Роберт подобострастно:
- Я вам никогда плохих советов не давал сегодня я бы на вашем месте при телевизионщиках осудил путч и сделал заявление газетчикам. Я всех кто нужен привёз с собой. Акулы пера и львы телеканала.
- Займи их, чем нибудь. Мне нужно время подготовиться.
Роберт уходит. Президент жене:
Пойду поговорю с великими, ситуация неоднозначная, совет мудрых людей не помешает. Уходит в летний сад.

Акт 8.
Летний сад. Президент устанавливает диски и включает голограф. Появляются Толстой, Иисус, Иуда, Ленин, Сталин и рассаживаются вокруг президента.
Иисус с сочувствием и любовью:
- Вы опять чем то встревожены? Чем мы можем помочь?
- Успокойте меня. Заговорщики объявили о создании ЧК – чрезвычайного комитета и о переходе к нему всей власти на период моей болезни. Но я боюсь, что навсегда. Они не любят меня.
Иисус:
О, это мне так знакомо. Я вам сочувствую. В ту роковую ночь, в Гефсиманском саду, когда меня предал Иуда, я то же очень переживал.. Переживал так, что пот был, как капли крови.
Президент немного успокоившись.
- А что думает вождь мирового пролетариата? Нужны ли нам сегодня новые мученики?
 Думаю, что нет - нужны живые лидеры. Какой толк от мёртвого руководителя?
Ленин смотрит на него, глаза насмешливо прищурены, но говорит убедительно, вкрадчиво, тщательно подбирая слова:
- Очень мудро, мой друг. Вы должны сделать себя символом героизма. Потом сможете вернуться и послужить своему народу в будущем. Польза же от мученика весьма ограниченная. Я сам в своё время в шалаше прятался. Потом приехал и победил.
Сталин гордо вскидывает голову и протягивает руку, как бы отгораживаясь от Ленина ладонью:
- Вынужден с вами не согласиться, если человек желает быть героем, ему нужно твёрдо стоять на своём и не бежать от последствий. Но какой разумный человек желает быть героем? Вы правильно сделали, друг мой. Живите долго и счастливо! Я сам колебался не оставить ли Москву, когда немцы готовились к её штурму.
Президент от неожиданности открывает рот, но не может вымолвить и слова. Наконец сердито отвечает Сталину:
- Ты издеваешься надо мной?
Сталин невозмутимо:
- Я не издеваюсь. Я развлекаю и утешаю.
- Так помогите же мне решить, что делать.
Толстой, поглаживая седую бороду, и расправляя большими пальцами ремень:
- Мы стараемся. Мы согласны, что ты поступил разумно.
Президент обиженно, чуть не плача:
- Всё это слова, чтобы меня успокоить. Вы неискренни…
Глаза Толстого загораются гневом, он расправляет плечи:
- Ещё раз назовёшь меня лжецом, и я вызову тебя на дуэль…
Его перебивает Ленин:
- Я бы сформулировал это так: ты обязан спасти себя. Таким образом, ты внесёшь неоценимый вклад в дело борьбы за демократию.
 Президент даёт убедить себя. Успокаивается и выходит в кабинет.
Акт 9.
Кабинет президента. Джон в кресле. Рядом жена и Роберт. Входят телевизионщики и корреспонденты.
Роберт к собравшимся:
- Я выполнил обещание. Можете в письменном виде задать свои вопросы, президент готов на них ответить.
Собирает записки, отсортировывает часть и отдаёт президенту. Тот просматривает и посовещавшись с советником начинает отвечать:
Господа журналисты, чтобы не сэкономить драгоценное время в столь напряжённый для страны период я отвечу всем сразу. Заговорщики изолировали меня на острове и физически и информационно. Я был ошарашен, не понимал, что случилось. В курс всего происшедшего в столице меня ввёл мой советник. Разумеется я возмущён действиями путчистов, я осуждаю их и требую сурового наказания. Я приложил много усилий для демократизации страны, поэтому их стремление повернуть всё вспять равносильно предательству общедемократических ценностей. Прощения им быть не может. Прошу об этом сообщить всему миру. Прошу поддержки и помощи. Спасибо за сочувствие и ваше желание помочь демократии. До свидания.
Корреспонденты уходят. Роберт с восхищением:
- Вы, в который раз поразили меня, господин президент. На ходу, без подготовки, так убедительно это - гениально, просто гениально! Думаю, теперь весь мир будет на вашей стороне, победа за вами. Отдыхайте спокойно. Я после прилёта домой, подниму всю страну на вашу защиту. Путч не пройдёт!
- Спасибо дорогой. Я этого не забуду. Счастливого пути.
Роберт уходит. Президент идёт в летний сад и включает голограф. Появляются Иисус, Толстой, Ленин, Сталин, Рузвельт. Рассаживаются и ждут слова президента. Он самоуверен, доволен собой, в хорошем настроении. Видно, что советник его убедил.
- При прошлой нашей встрече, вы были правы. Лидер должен остаться живым. За несколько минут, я всю прессу убедил в своей правоте. Несомненно, все газеты поддержат меня. Думаю и весь мир на моей стороне. Сейчас мне бы хотелось услышать дискуссию, изучить разные мнения. Я сторонник плюрализма, вот уже несколько лет я борюсь за него.
Иисус смотрит на него с грустью:
- Не всяк, имеющий уши слышит, имеющий глаза видит. Даже ближайшие ученики не понимали меня. Я спрашивал: как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете? Истинно, истинно говорю вам: Вы ищите Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наёмник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка и оставляет овец, и бежит. Я отдал жизнь мою. Никто не отнимал её у меня, но я сам отдал её. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Я пронёс крест свой до конца, испил чашу до дна. Ты не ведаешь, что творишь.
Президент с изумлением:
- Ошибаешься. Я борюсь за демократию.
Ленин, подняв кепку правой рукой:
- Революция не умеющая защитить себя ничего не стоит!
Сталин, неторопливо прохаживаясь по комнате рассудительно:
- У меня в политбюро и ЦК партии друзей не было, одни враги, но я сумел разделить их и с помощью одних победить других. Разделяй и властвуй! Моё умение просчитывать вперёд на много шагов, позволило мне избавиться от врагов, собрать вокруг себя единомышленников, осуществить индустриализацию и вывести страну в передовые. В те годы, когда богатая Америка была в депрессии, люди голодали, а фермеры жгли хлеб и оставляли гнить зарезанный скот. Умение предвидеть позволило мне к началу войны воспитать здоровую, патриотически настроенную молодёжь. Именно двадцатилетние лейтенанты и рядовые преградили путь гитлеровским полчищам. Молодые генералы разбили немецких маршалов. Ничего нельзя пускать на самотёк. Нужно просчитывать и использовать каждый шанс. Для воодушевления народа я устроил парад в 41 году и не проиграл. Нужно уметь рисковать. Как бы меня ни ругали, но факт, что ни Франция, ни Польша не смогли сопротивляться. Англия дрожала, боясь вторжения. Америка собрала силы для вторжения только в 1945 году. Не зря я учился на священника. Навек запомнил слова Христа: Кто не с нами – тот против нас. И притчу: Поле есть мир; доброе семя, это сыны царствия, а плевелы – сыны лукавого; Враг, посеявший их, есть дьявол. Иввергнут их в печь огненную. Так я и делал.
Рузвельт, сидя в кресле:
- Я вынужден поддержать Сталина. Действительно в Америке в 1933 году был жесточайший кризис из - за неспособности лидеров понять необходимость государственного регулирования экономикой. Олигархи хотели власти уже больше, чем денег, поэтому выступали против моих реформ, несмотря на возросшие прибыли. Либералы утверждали: рынок всё отрегулирует сам и чуть не угробили страну. Я умел бороться и спас страну. Сегодня Америка процветает.
Вы все хотите сказать, что я гублю страну либеральными реформами? Ерунда! Бред! Вы мне сегодня не нравитесь, что с вами? Раздражённо выключает голограф и выходит в кабинет, где его ждёт жена.
- Что с тобой, дорогой? Кто тебя расстроил?
 - Великие, как сговорились, начали упрекать меня.
- Да, не слушай ты их. Это всё от зависти. Ты мир преобразуешь, от холодной войны к бескорыстной дружбе переходим. Такого никому не удавалось.
Президент воспрянул духом, приосанился:
- Ты, как всегда права, любимая. Давай посмотрим новости.
 Включает телевизор. Показывают, толпы народа. Стив с танка говорит речь. Люди аплодируют. Президент с презрением:
- Глянь ка, пока меня нет Стив заговорил, неужели у этого пьяницы какая то мыслишка завалялась? Ничего, приеду – замолчит.

Акт 10.
Кабинет президента в доме отдыха. Без стука входит Стив. Президент поражён.
- Ты здесь? А почему не предупредил о приезде?
Стив проходит к столу и не здороваясь садится в кресло.
Чего так неприветливо встречаешь своего спасителя. Наливай! Выпьем за твоё возвращение из санаторного заключения.
- Какого заключения, о чём ты?
- Как какого? Путчисты тебя изолировали на острове ни информации, ни возможности выехать. Сидишь, как в тюрьме. Я всех заговорщиков пересажал, прилетел выручать тебя. Собирай вещички и полетим домой.
- Как домой? А жена?
- И жена с нами полетит. Скажи, пусть собирается. После прилёта перед камерами поблагодаришь меня за спасение и скажешь, что приветствуешь наше решение не подписывать союзный договор, а создать независимые государства. Отречешься от президенства и можешь ехать на все четыре стороны. Никто тебя больше трогать не будет… Живи где хочешь и как хочешь. Деньжат, разумеется подкинем. Собирайтесь быстрей корреспонденты ждут.
Выходит. Входит жена Анна:
- Зачем он прилетел? Упрашивать вернуться. Без тебя у них всё разваливается?
Президент в прострации:
Значит, Христос правильно сказал, что я плохой пастырь. Бросил своих овец на растерзание волкам. Бросил свой крест, не выпил чашу до дна.
- Не беда, зато мы теперь можем уютно устроиться в цивилизованной стране.
Идут собирать вещи к отлёту.