Мышеловка

- Маня, иди, работай! Иди, работай, я сказал! Обленились, дальше некуда! Где ты откопала эту говёную куртку? Сзади – «BMW», спереди - «ADIDAS»… Боже мой, что за безвкусица, Маня, у тебя же высшее образование! Что? На рынке купила? А деньги где взяла? Кто? Немец? Я же запретил подходить к туристам! Ах, на вокзале… Смотри у меня, останешься без выходного пособия! А сейчас иди к вокзалу, к метро, в «обезьянник» ментовский, только чтоб тебя саму там не загребли, куда хочешь, приведи мне парочку свеженьких. Сама знаешь, каких. Чтоб от них за версту воняло! Грязных, синюшных, шелудивых, сопливых… ну, что тебе объяснять, первый день работаешь, что ли? На вот, пятьсот рублей, смотри, сама не упейся, прибью! Дуй, я сказал! Чтоб к пяти вечера все были в положенном месте!
Ресторан «Раша экзотик» работал круглосуточно. В некоторых туристических проспектах он значился чуть ли не первым пунктом посещения московских достопримечательностей. От иностранцев не было отбоя. Владелец ресторана – Натан Дармовой был личностью творческой. Бизнес для меня, говаривал он, это ежедневный прорыв вперед, это игра ума… Вообще, ум Натана Дармового был особенным. Уже в школьные годы его извилины обнаружили устойчивую способность закручиваться в тугой узел, когда дело доходило до обмена с товарищами какими-либо безделушками. Сделка, как правило, завершалась таким образом, что у Натана в руках оказывалось два предмета, у сотоварища – один. Мехмат МГУ отшлифовал, отточил эту способность. В 1987 году ветер перемен вдохнул в его мозги свежую струю. Он хотел, было, ринуться за бугор, но понял, что играть умом выгоднее всё-таки в России, населенной наивными идиотами, приученными Советской властью верить каждому слову! Вот и Маня, закончившая режиссерский факультет института Культуры, купилась на бесплатный сыр дилерских воротил и переехала из центра не в двухкомнатную за кольцом, а в самую, что ни на есть, «Мышеловку» - так работники ресторана называли небольшой скверик во дворе, где и разворачивалось по вечерам «представление». Режиссёрские навыки Мани пригодились как нельзя кстати. Собственно говоря, ей и делать-то ничего не нужно было. Просто, собрать в «Мышеловке» как можно больше бомжей и прочей сомнительной публики, недостатка в которой город вот уже десяток с лишним лет не испытывал, распределить их по скамейкам, расставленным по законам сцены – и всё. Сверхзадачу «актёрам» диктовала сама жизнь. Две глухие стены, примыкавшие к ресторану, огораживали его от мира с двух сторон, образуя, таким образом, букву «П». Верхняя «штанга» этой буквы, принадлежавшая ресторану, была выполнена из специального стекла. Всё, что происходило снаружи, прекрасно было видно изнутри. И, наоборот, со стороны скверика нельзя было наблюдать за тем, что происходило внутри ресторана, который по вечерам заполняла фешенебельная публика, подъезжавшая к парадному входу с противоположной стороны улицы на дорогих иномарках. У входа её встречали наряженные в русские армяки швейцары. Связь между внутренним двориком и рестораном осуществлялась посредством небольшой боковой двери, к которой спустя час после разговора с Натаном, уже приближалась Маня в сопровождении двух «подходящих» персонажей.
- Где событья нашей жизни,
Кроме насморка и блох?
Мы давно живём, как слизни,
В нищете случайных крох.
Спим и хнычем. В виде спорта,
Не волнуясь, не любя,
Ищем бога, ищем чёрта,
Потеряв самих себя.
- Чего ты там бормочешь? – обратился Натан к Мане.
- Это Саша Чёрный, – ответила Маня.
- Этот что ли? Натан бросил беглый взгляд на мужичонку средних лет. Его лицо было действительно черным от грязи, алкоголя и побоев.
- Вижу, что чёрный. Хорошо, молодец! Нам такие нужны.
- Саша Чёрный – это поэт! А как этого чёрного зовут, хрен его знает! Их на «Павелецкой» – пруд пруди!
- Маня, ты меня не путай! Мне, вообще, по-фигу, поэт, про заек… Короче, располагайтесь поудобней, гости дорогие, вот вам бутылка водки, «Путинка» называется… любите президента нашего?
- Не-а! – хором ответили персонажи.
- Вот она, демократия! Попробовали бы вы в былые времена так ответить…
- А мы и в нынефние фофробовали! – молчавший до сего момента напарник «чёрного» осклабил рот и продемонстрировал Натану беззубые челюсти.
- Ну, хрен с вами. А водку любите?
- Любим!
- То-то же! Препоручаю вас далее Мане, не скучайте!
- Пошли, ребята! – Маня распределила «свеженьких» в центре скверика, на одной из скамеек. «Беззубый», в ожидании, когда «чёрный» откроет бутылку, принялся разбирать содержимое двух сумок, висевших на плече.
- Клаффная кафефка фдесь на углу, фтолько объедкоф офтаётфя! – он высыпал из одной сумки ворох пустых жестяных банок, порылся на дне и достал оттуда целлофановый пакет с недоеденными сосисками и кусками хлеба.
- А вот тут ефё фоуф офталфя!
- Слышь, ты, соус, у тебя там стаканОв нет?
- Да мы фяф в банки разольём!
- Мань, а чего эт, хозяин щедрый такой? – обратился чёрный к Мане. – Может, хочет чего?
- Не, ничего не хочет. У богатеньких - свои причуды. Благотворительностью занимается. Ну, давайте, за знакомство,
- Маня!
- Ферёга!
- Саша!
- Фу, ёбть, может у тебя и фамилия - Чёрный!?
- Нет, фамилия у меня – Беленький!
- Ха–ха–ха!
- Прямо как в анекдоте: - Мальчик, тебя как зовут? – Алкаша. - Фу, ты! И меня – алкаш! А куда едешь? – К бабе. – Фу, ты! И я – к бабе! А откуда? – Из лагеля. – Ну, надо же! И я – из лагеря!
- Ха-ха-ха!
По ту сторону стекла за происходящим наблюдали две группы из Италии, одна из Англии и трое американцев.
- Натан Абрамович, звонили из турагенства «Московские лужки». Сейчас прибудет группа японцев. Они отказались от своей национальной кухни. Заказали русские пельмени, блинчики с чёрной икрой и «хорошую» русскую водку.
- Ну и отлично, меньше хлопот! Успеете налепить пельмени?
- Да их у нас в морозилке – 10 кило!
- Делов-то! Начинайте готовить!
- Слушаюсь! – Метрдотель отправился на кухню.

В «Мышеловке», тем временем, бурлила своя жизнь. Сценическая площадка была заполнена до отказа. Сюда подтянулись - Валерка Стародворская, в миру - «чокнутая». По словам местной публики, если ей вовремя не дать как следует по башке, она будет гундеть не переставая. Причём, когда её попросишь заткнуться первый раз, она, польщённая вниманием, распалится ещё пуще и начнёт истерично кричать: - Может, это вы дедушку Ленина убили?! Зуботычина или хороший пинок приводили её в чувство. Она замолкала, но начинала потихоньку хныкать. Её успокаивала подружка Любка Вспрыска. У Любки были свои странности. Она любила навешивать на себя всякие «драгоценности». Купленные в дешёвом ларьке брошки, бусы, значки она тут же прикрепляла на свободные места. В "День борьбы с туберкулезом" ей на улице миссионеры вручили значок «Stop ТВ!». Теперь он красовался на её платке, прямо на лбу. На соседней скамейке расположились Вовка Худоновский, Генка Наганов, Гришка Евблинский, Серёга Коврожин, Светка Горячкина, чуть поодаль – Серега Шмойгу, Андрюха Исайкин, Катька Бляхова, Валерка Морозкин, Гришка Абос, Женька Косолапый и прочая местная шушера. Как ни странно, каждая их встреча заканчивалась очередной потасовкой. Тем не менее, они опять сгрудились вместе, и опять затевалась какая-то драчка с поливанием друг друга содержимым той ёмкости, каковая на данный момент оказывалась в их руках. У правой стены расположились «двойники» Николая Второго, Ленина, Сталина, Брежнева, Ельцина и Горбачева. У левой – трое малолеток выгребали мякоть из разбитых арбузов. Посредине в медвежьей позе, раскачиваясь влево и вправо, стоял Борька Обгрызкин. Эта поза была его естественным состоянием. Иногда он поднимал глаза к небу и начинал что-то невнятно мычать. Казалось, появись у него крылья, он долетел бы до соседней компании, выхватил сосуд с этикеткой «Путинка», сжал бы его за горлышко мёртвой хваткой и высосал в один момент всё содержимое. Но мечте не суждено было сбыться. Присутствующие знали об этом и не пытались поднять его на ноги. Непросохшая после вчерашней пьянки «сладкая парочка» - Ирка Хопомадка и Борька Леденцов валялась рядом, под кустами, рискуя остаться без спиртного.

Выпив за знакомство, затем за дружбу, черный и беззубый пустились в пляс под аккомпанемент Маниных частушек, стараясь в такт каждой строчки попасть ногой по пустой банке и расплющить её. В это время Худоновский, цепко ухватив Вспрыску за волосы, пытался выдрать из платка её новый значок. Коврожин мутузил Худоновского, тот уворачивался, продолжая добиваться намеченной цели. Остальная часть компании, руководимая Серёгой Шмойгу, разнимала их, одновременно посыпая друг дружку тумаками. Брежнев, Ельцин и Горбачев наоборот, поочередно целовались взасос. Николай второй и Ленин пили на брудершафт. Проснувшаяся от шума и гама парочка прилюдно занималась любовью. Малолетки забрасывали и тех, и других арбузными корками…

Иностранная публика в этот вечер осталась довольной. А когда публика была довольной, то и Натан Абрамович, разумеется, тоже! Мане, в таких случаях перепадало и более 500 рублей. За такие деньги она могла спокойно жить у одной из своих подружек-выпивох. Маня старалась, проявляла инициативу. Однажды нашла каких-то студентов из театрального училища. Разыграли «Трёхгрошовую оперу» Брехта. С музыкой Вайля, всё как положено. Получилось довольно забавно. Местные «артисты» путались под ногами, не понимая, что происходит. Иногда пытались подыгрывать, от чего спектакль становился более комичным. Мекки-ножа признали за своего босса, но когда для него в конце представления, по ходу пьесы, вынесли клетку, очень напоминавшую ментовские клетки, рабежались к чертовой матери кто-куда… Смешно получилось, но не прокатило, поскольку настоящие актёры не могли так естественно чесаться, сморкаться, крыть матом, драться из-за пустых бутылок… Одним словом, «органики» им явно не хватало, поэтому Манино предложение в следующий раз поставить «На дне» Горького, было решительно отклонено! К тому же настоящим актёрам пришлось заплатить в пять раз больше, чем ненастоящим. Хотя кто из них настоящее – это вопрос! Со «своими», в финансовом смысле, было куда проще. На брата по 10 – 20 рублей, в зависимости от актёрской активности и никаких хлопот. «Труппа» тут же скидывалась, покупала дешёвой водки и жратвы и спускала все деньги. На следующий день, кто доживал, возвращались в «Мышеловку». Случалось, загибались и на «сценической площадке». Кто от педикулеза и холода, кто от язвы желудка, кто от укусов бродячих собак, кто… В прошлую субботу группа подростков запинала насмерть деда Кирилла. Местное отделение милиции было в доле. Приезжала каталажка… констатировали, оформляли и увозили в морг. Нельзя сказать, что Натан не жалел «артистов». Самое отвратительное то, что контингент «молодел» с каждым годом! Возрастной ценз бомжей понизился до 25-30 лет. Но бизнес для Натана был важнее. В конце-концов, думал он, жизнь в России – это сплошная мышеловка! Кто-то купается в масле, кто-то покупается на сыр… се ля ви! А где же Маня? Завтра предстояло не мало потрудиться. «День России» в «Раша экзотик» - традиционно «русский» день. Среди гостей будут представители правительства, Госдумы, духовенства... Возможно, Cам нагрянет! Кстати, надо попросить попов, пусть осветят место представления. Этим денег дай, они хоть логово чёрта осветят!
- Маня, иди, работай! Иди, работай, я сказал!
- И в жолтых окнах засмеются,
Что этих нищих провели.
- Опять Сашу Чёрного вспомнила?
- Нет, это – Блок.
- Да, Блока я тоже люблю: Живи ещё хоть четверть века, всё будет так… Так, что б к пяти вечера все были в положенном месте! На, вот тебе пять… нет, семьсот рублей… ох, и классная же у тебя куртка, Маня! Спереди –« ADIDAS», сзади – «BMW»…