Хроники Вавилона... сотворение первоженщины

…Древняя пирамида Кукулкан, расположенная на полуострове Юкатан в Мексике.

Прекрасное и загадочное сооружение древних Майя, в основании которого лежит квадрат со стороной 55,5 м, высоой 25 м.

Зевос вспомнил, что если подойти к пирамиде и похлопать в ладоши, то раздастся эхо в котором явственно послышится голос птицы квезала, или кетцаля. А если говорить правильно Кетцалькоатля – священной птицы древних Майя.

Еще во времена Зевоса учеными - акустиками была восстановлена и законсервирована с помощью прочнейшего пластика эта загадочная пирамида. Удивительные акустические свойства ступеней пирамиды были изучены и расшифрованы.

Так было выяснено, что древние Майя хлопая в ладоши во время богослужений подражали крикам чтимой ими птицы. Как же им удавалось имитировать ее голос? С Отличительная особенность этой пирамиды очень высокие и короткие ступени.

Сперва звуковые волны достигают нижних ступеней и отражаются от вертикальных плоскостей. Отраженные волны накладываются друг на друга так, что сохраняются лишь высокие тона. Низкие же тона взаимно уничтожаются. Потом звуковые волны достигают верхней части пирамиды. Здесь они отражаются от краев ступеней. Теперь уже все происходит наоборот. Низкие тона усиливаются, а высокие — ослабевают. Причиной тому — опять же широко расставленные ступени. Вот так и возникает уникальное ниспадающее эхо, точь-в-точь напоминающее крик птицы кетцаля.
 
Зевос знал, что этот звук не единственное уникальное свойство пирамиды. Кроме этого она является большим солнечным календарем. На гранях пирамиды девять террас — по одной на каждую область царства мертвых. Так майя представляли себе загробный мир — то место, куда они отправлялись после смерти.
 
К вершине строения ведут четыре широкие крутые лестницы, поделенные на 18 пролетов, каждый из них соответствовал определенному месяцу года, так как в календаре майя было 18 месяцев.

Все лестницы, в свою очередь, насчитывают по 91 ступени. Если эту цифру умножить на четыре (количество лестниц) и прибавить еще одну ступень — платформу на вершине, на которой стоит храм, то получится 365 — число дней в году.

Пирамида также служила и для астрономических наблюдений, она строго ориентирована по сторонам света.

…Но самой удивительной особенностью пирамиды конечно же было явление Оперенного змея Кукулькана.

 …Два раза в год, в дни весеннего и осеннего равноденствия на северной лестнице пирамиды, которая, внизу по краям оканчивается змеиными головами, символами Бога Кукулькана, в строго определенное время из треугольников света и тени складывается изображение гигантского Священного Змея, медленно скользящего к основанию пирамиды. Иллюзия длится 3 часа 22 минуты. Древним майя, наблюдавшим за действом, вероятно, казалось, что сам Кукулькан возвращается к жизни и нисходит на землю.

…Что самое удивительное именно сейчас перед глазами наших героев и происходило это невероятное действие, схождение Оперенного змея на землю.

Зевос и Агонец застыли от удивительной картины происходящей перед их глазами, и вдруг Зевос увидел небольшое отверстие в земле у подножия пирамиды.

Казалось сам Кукулькан вползает в эту нору в земле.

Зевос с Агонцем поспешили к отверстию.

Минуты две, кряхтя и подскальзываясь, Зевос с Агонцем спускались в дыру пока не оказались на пластиковом полу, напоминавшем пол в их анабиотической камере. Нащупав на стене рубильник и щелкнув им, Зевос с удивлением обнаружил, что лампы, расположенные по периметру комнаты, замерцали и сквозь слой пыли пролили на них свой искусственный свет.

-Боже ты мой, это же мортификальня – воскликнул Зевос. Источники питания, видимо каким то образом пополняются.

Осмотревшись, Зевос нашел также сохранившуюся капсулу с набором генов для создания клонов путем генетического моделирования и, ванну для выращивания зародышей и, что самое удивительное работающий компьютер. Слой пыли и грязи конечно был на мониторе слоем в палец, но для трех сотен тысяч лет, можно сказать, что оборудование было в идеальном состоянии.

-Видимо источники питания пополняются каким то образом благодаря свойствам пирамиды, - сделал предположение Зевос.

-Может быть, - ответил Агонец, но в данный момент это не важно, пока все это еще как то работает надо скорее привести сюда Меркуриуса, - ответил Агонец, - только он обладает навыками работы с мортификальным оборудованием.

Наши герои отправились за Меркуриусом…

Через неделю вся троица собралась перед экраном монитора, в нетерпении ожидая, когда же Меркуриус покажет им модель будущей первоженщины.

- Я не могу работать в таких условиях, - возмущено вскрикнул Меркуриус, пусть все занимаются своими делами. Ты Зевос – сходи собери нам , чего-нибудь поесть, а то никаких идей на голодный желудок не приходит, а ты Агонец, можешь пойти как обычно помечтать о своей Суламифи.

С такими словами Зевос с Агонцем были выдворены из мортификальни и Меркуриус остался со своими мыслями один.

Нельзя сказать, что Меркуриус был ярым женоненавистником, потому что это никак не проявлялось. Правда за всю жизнь он не смог сделать без цинизма и пренебрежения хотя бы одного высказывание женщинах. Меркуриус не любил женщин и можно сказать, что относился к ним с презрением и раздражением.

И вот теперь как в наказание ему выпала эта участь – заниматься описанием облика первоженщины, все эти вайсы – размеры бедер и груди были для Меркуриуса не только не интересны, но и отвратительны. Меркуриус всегда очень честно и старательно выполнял порученные ему обязанности, но на этот раз его душа не могла с этим мириться.

Меркуриус открыл поисковик по базе данных компьютера, ввел слово Суламифь, нажал поиск. Огромное количество описаний, поэтических и художественных повествований отразилось в строке поиска. Копаться во всем этом материале у Меркуриуса тем более не было никакого желания.

Он запустил программу-анализатор, и ввел в программу генетического моделирования – присвоить значение, выданное программой анализатором, к значению будущего клона «Проекта первоженщина – Суламифь».
После чего со спокойной совестью нажал ввод и пошел к выходу из душной лаборатории.

-Ну что, ну как, - подскочил к Меркуриусу, взволнованный Агонец.

-Процесс пошел, - ответил Меркуриус, и нам теперь нельзя вмешиваться через 28 дней клон будет готов, вот тогда и ты и увидишь свою прекрасную Суламифь, ответил Меркуриус, - а я пойду посплю вон под тем деревом, напоминающим мне платан, а может и не платан…

Потом, посовещавшись Меркуриус с Зевосом завалили ветками и листьями вход в мортификальню, чтобы Агонец не лазил туда и не включал понапрасну свет, а то старая проводка могла выдать короткое замыкание, аппаратура тогда бы дала сбой и процесс создания клона наверняка бы прервался, а второй попытки у них, увы могло и не оказаться.

После этого нашим героям теперь ничего не оставалось как набравшись терпения просто ждать ибо от их усилий теперь видимо уже ничего не зависело…

…У ног его, как воплощенный миф, лежала Суламифиь… - вертелось в голове у Меркуриуса. Черт, откуда же эти строки постоянно всплывает в моей голове, мучился Меркуриус. И вдруг его осенило:

…Гликберг Александр Михайлович, автор известный под псевдонимом Саша Черный, родился в 1880 в Одессе, умер в 1932 в городе Ла-Лаванду во Франции. Отец - фармацевт. Жил в провинциальных украинских городках - Белой Церкви и Житомире, в 1902-1905 годах служил на таможне.

Может быть, именно там у него, как у малороссийского Анри Руссо, появился такой притворяющийся наивным лукавый взгляд на жизнь? Его саркастические, но отнюдь не лишенные нежности стихи, появившиеся в "Сатириконе" (1908), сразу принесли ему популярность и, безусловно, оказали влияние на раннего Маяковского.

Черный по настоянию Чуковского для детей 25 книжек, в 1914-1917 годах был солдатом при полевом лазарете. В 1920-м Саша Черный эмигрировал, то занимался издательской деятельностью, то был домашним учителем детей Л. Андреева.
Написал поэму "Кому в эмиграции жить хорошо" (1931-1932), прозаические "Солдатские сказки" (1933).

Умер, помогая тушить пожар, в Провансе: перенапряг сердце. Высшая точка посмертного признания таланта Саши Черного - это создание Шостаковичем музыки на цикл его стихов.

…вспомнил, -заговорил сам с собой Меркуриус, - его сатирическая поэма «Песнь песней»

..В памяти Меркуриуса с удивительной четкостью сплыли теперь эти великие строки русского поэта:

Эпиграф: Нос твой - башня ливанская, Обращенная к Дамаску.
(Песнь песней. Гл. VII)

Царь Соломон сидел под кипарисом
И ел индюшку с рисом.
У ног его, как воплощенный миф,
Лежала Суламифь

И, высунувши розовенький кончик
Единственного в мире язычка,
Как кошечка при виде молочка,
Шептала: "Соломон мой, Соломончик!"

"Ну, что?" промолвил царь,
Обгладывая лапку.
"Опять раскрыть мой ларь?
Купить шелков на тряпки?
Кровать из янтаря?
Запястье из топазов?
Скорей проси царя,
Проси, цыпленок, сразу!"

Суламифь царя перебивает:
"О мой царь! Года пройдут, как сон -
Но тебя никто не забывает -
Ты мудрец, великий Соломон.
Ну, а я, шалунья Суламита,
С лучезарной, смуглой красотой,
Этим миром буду позабыта,
Как котенок в хижине пустой!
О мой царь! Прошу тебя сердечно:
Прикажи, чтоб медник твой Хирам
Вылил статую мою из меди вечной, -
Красоте моей нетленный храм!.."

"Хорошо! - говорит Соломон. - Отчего же?"

А ревнивые мысли поют на мотив:
У Хирама уж слишком красивая рожа -
Попозировать хочет моя Суламифь.
Но ведь я, Соломон, мудрецом называюсь,
И Хирама из Тира мне звать не резон...
"Хорошо, Суламифь, хорошо, постараюсь!
Подарит тебе статую царь Соломон..."


Царь тихонько от шалуньи
Шлет к Хираму в Тир гонца,

И в седьмое новолунье
У парадного крыльца
Соломонова дворца
Появился караван
Из тринадцати верблюдов,
И на них литое чудо -
Отвратительней верблюда
Медный, в шесть локтей, болван.

Стража, чернь и служки храма
Наседают на Хирама:
"Идол? Чей? Кому? Зачем?"
Но Хирам бесстрастно нем.

Вдруг выходит Соломон.
Смотрит: "Что это за гриф
С безобразно длинным носом?!"
Не смущаясь сим вопросом,
Медник молвит: "Суламифь".

"Ах!" Сорвалось с нежных уст,
И живая Суламита
На плиту из малахита
Опускается без чувств...

Царь, взбесясь, уже мечом
Замахнулся на Хирама,

Но Хирам повел плечом:
"Соломон, побойся срама!
Не спьяна и не во сне
Лил я медь, о царь сердитый,
Вот пергамент твой ко мне
С описаньем Суламиты:

Нос ее - башня Ливана!
Ланиты ее - половинки граната.
Рот, как земля Ханаана,
И брови, как два корабельных каната.
Сосцы ее - юные серны,
И груди, как две виноградные кисти,
Глаза - золотые цистерны,
Ресницы, как вечнозеленые листья.
Чрево, как ворох пшеницы,
Обрамленный гирляндою лилий,
Бедра, как две кобылицы,
Кобылицы в кремовом мыле...
Кудри, как козы стадами,
Зубы, как бритые овцы с приплодом,
Шея, как столп со щитами,
И пупок, как арбуз, помазанный медом!"

В свите хохот заглушенный. Улыбается Хирам.
Соломон, совсем смущенный, говорит: Пошел к чертям!

Все, что следует по счету, ты получишь за работу...
Ты - лудильщик, а не медник, ты сапожник... Стыд и срам!"

С бородою по колена, из толпы - пророк Абрам
Выступает вдохновенно: "Ты виновен - не Хирам!
Но не стоит волноваться, всякий может увлекаться:
Ты писал и расскакался, как козуля по горам.
"Песня песней" - это чудо! И бессилен здесь Хирам.
Что он делал? Вылил блюдо в дни, когда ты строил храм...

Но клянусь! В двадцатом веке по рождении Мессии
Молодые человеки возродят твой стиль в России..."

Суламифь открывает глаза,
Соломон наклонился над нею:
"Не волнуйся, моя бирюза!
Я послал уж гонца к Амонею.
Он хоть стар, но прилежен, как вол,
Говорят, замечательный медник...
А Хирам твой - бездарный осел
И при этом еще привередник!
Будет статуя здесь - не проси -
Через два или три новолунья..."
И в ответ прошептала "Merci!"
Суламифь, молодая шалунья.

…Мама, - подумал Меркуриус, а что если программа-анализатор в компьютере возьмет эти строки за основу для построения клона.

…Над райскими джунглями раздался дикий, нечеловеческий, истерический хохот Меркуриуса.

Но ни Зевос, ни Агонец уже ни о чем решили не спрашивать его, потому что привыкли к этим его выходкам.