Нокаут

Жила-была женщина по имени Екатерина Тимофеевна. И было у нее двое детей. Две девочки. Рита и Валя, разница между которыми составляла всего два года. Так как их отец оставил семью когда девчонки были совершенными малолетками, матери, для того, чтобы обеспечить своих дочек всем необходимым, приходилось много работать. А работала она в одном из московских музев искусствоведом. Так специальность большим количеством денег не обеспечивала, приходилось подрабатывать чтением лекций по клубам да Домам культуры, составлением каких-то брошюр и методичек.

Ее часто не бывало дома, а если в какой-то из вечеров и оказывалась там, то корпела над письменным столом. И девочки знали: маме мешать нельзя. Так жизнь приучила Риту и Валю к самостоятельности. Они как могли сначала разогревали себе еду, оставленную в холодильнике, а потом учились готовить немудреные блюда. Они и стирали сами, и убирали. И уж, конечно, сами разбирались в своих школьных делах.

Девочки были привязаны друг к другу как близнецы. Всегда и везде были вместе. Когда старшая подросла и стала иногда встречаться в компании с подружками, непременно брала с собой младшую. И все окружающие воспринимали это как должное. Казалось, что никому и никогда не удастся разлучить их. Ан, нет…

Получилось так, что Валя, окончив школу, подала документы на биологический факультет МГУ, но не добрала одного балла. С этими оценками она спокойно проходила в ленинградский инженерно- строительный институт, где работал их дальний родственник и мог помочь с оформлением. Тем более, что все было на вполне законных основаниях. Так девушка, не желая терять года, оказалась на химико-технологическом факультете этого института.

Рита осталась с матерью в Москве. Очень скучала по сестре, ее окружению. Теперь надо было начинать все с нуля, заводить уже своих подруг и друзей. Это было сложно, так как, вращаясь в кругу ребят более старшего возраста, она и сама повзрослела, своих сверстников считала едва ли не малышами. Очень грустила и оживала лишь на время приезда сестры на каникулы. На какой-то период все возвращалось на круги своя. Ну минула неделя, другая… Экспресс увозил Валю в Северную Пальмиру, а Рита возвращалась к тетрадям и учебникам, которые терпеливо дожидались свою хозяйку. Так как отвлекаться особенно было не на что, девочка много времени уделяла учебе, особенно английскому. Закончив школу с Золотой медалью, она без проблем поступила в институт иностранных языков.
Прошло несколько лет. Старшая, окончив ВУЗ, осела в Ленинграде, который за годы учебы страстно полюбила,. Правда, прожила там недолго. Через некоторое время вышла замуж за Аркадия Альтмана и с семьей мужа уехала в Израиль.

Поначалу все, вроде бы, шло неплохо. Только спустя год, когда началось настоящее вживание в имеющую место действительность, ее дорожки с Аркадием разошлись. Валя оказалась более приспособленной к новой жизни, нежели супруг. Привыкшая всего добиваться лишь собственным трудом, она ночами зубрила иврит и освоила его настолько, что пошла работать в небольшую частную фирму, где со временем ее стали ценить.

Аркадий же, как это, к сожалению бывает со многими мужчинами, не сумел себя найти. Работать рабочим не хотел, учиться не желал. Короче говоря, стал находить успокоение на дне стакана. Благо, водка в Израиле - не дефицит. Есть любых марок и расфасовок, вплоть до кефирных стаканчиков, которые при необходимости можно тут же опрокинуть, не уходя далеко от газетного
киоска, потихоньку приторговывающего этой гадостью.

Не увещевания, ни уговоры, ни душещипательные беседы не давали никакого результата. Вале это надоело. Как надоели укоры и причитания свекрови да хмурый взгляд свекра. А потому однажды она отважилась на решительный шаг. Взяв свои личные вещи, ушла из дому и поселилась отдельно, сняв крохотную однокомнатную квартирку в пригороде Тель-Авива. Там она постепенно обжилась, завела себе пушистого сибирского кота и стала жить, ни от кого не завися.

Уезжая из России, она, естественно, рассталась с сестрой и матерью, которые теперь жили в обновленной Москве и не собирались ничего менять в своем укладе. Екатерина Тимофеевна по-прежнему работала в музее, а Рита преподавала в одном из лицеев. Но вскоре и в их семье произошли перемены. Рита, наконец, повстречала человека, которого искренне полюбила и, не задумываясь, перебралась к нему в трехкомнатную квартиру, оставшуюся от родителей, уехавших несколько лет назад из страны. И все было бы просто отлично, если бы Герман, наконец, решился оформить их отношения официально. Но он не хотел. Более того, юбой разговор на эту тему приводил его в бешенство. Одна мысль о соответствующем штампе в паспорте превращала симпатичного приятного и внешне и внутренне человека в истинного зверя. Почему он так этого боялся? Может быть, в его биографии уже были какие-то неприятные моменты связанные неким образом с этим делом? Рита не знала. Знала только то, что после трехлетнего совместного проживания хотела иметь определенный статус жены.

Она пробовала с ним поговорить и так, и эдак, только стоило заикнуться о посещения ЗАГСа, неизменно начинался скандал. Однажды он рассвирепел настолько, что, хлопнув дверью, ушел из собственного дома. Пробродив до вечера по улицам, отправился к своему школьному другу. Благо дело было летом, и все семья у того отдыхала на даче.

Там он прожил около месяца. А потом неожиданно для всех взял и уехал по туристической визе в Израиль, где жили его родители с сестрой. О своем отъезде никого не поставил в известность. О том, что ее друг оказался на Земле Обетованной, Рита узнала из звонка, раздавшегося из Тель-Авива. Герман, несколько поостыв, решил сообщить ей на всякий случай номер родительского телефона: мало ли что может произойти?

Рита отчаянно скучало. Но, выдерживая характер, не звонила. Думала: "Пройдут неделя, другая - и он, непременно, появится, никуда не денется». Только ее расчеты оказались не оправдались. Герман возвращаться не торопился. Ему там так понравилось, что он задержался еще на месяц. Благо встретил своего институтского приятеля, который имел небольшую фирму по ремонту компьютеров и дал возможность подработать.

А далее события развивались так. Екатерина Тимофеевна, наконец, отложив в сторону свои дела, стала собираться в гости к старшей дочери, издавна приглашавшую мать на побывку. Отпуск за целых два года давал возможность спокойно уехать и повидать свою девочку, по которой, естественно, сильно скучала. Ее волновал разрыв Вали с мужем, бередили душу мысли о Германе, морочащем голову Рите. Да и вообще хотелось немного развеяться, впервые побывать заграницей.

Валя встретила мать ее в Бен-Гурионе и поразила ее новым необычным видом и белым юрким «Фиатиком», которым научилась прекрасно управлять. Гостья воспаряла духом. Значит, хоть у этой девочки все хорошо. А та сияла от счастья. Пока ехали из аэропорта до Раананы, Валя болтала не закрывая рта. Ей хотелось все сразу рассказать матери. И о работе, и новой купленной квартире, и женихе, за которого собирается выходить замуж.

«Впрочем, все это произойдет не ранее, чем через год, - говорила она. Он должен вернуться в Россию для того, чтобы утрясти все дела: уволиться, продать квартиру, оформить документы на постоянное место жительства. Правда, отношения придется оформлять не здесь, а на Кипре или в Греции, потому что она не еврейка. Впрочем, это его не останавливает. А как он умеет ухаживать! – продолжала Валя, - никогда не думала, что такое возможно. Впрочем, сама увидишь его вечером».

И вот в семь часов открылась дверь, и на пороге с прекрасным букетом в руках стоял тот, о ком дочь прожужжала матери все уши. Та глянула и… остолбенела. Перед ней стоял ни кто иной как Герман. Он тоже был в шоке. Пару минут продолжалась немая сцена как в гоголевском "Ревизоре".

- Ну, знакомьтесь, что вы не знакомитесь?

Оба решили не портить вечера и безмолвно приняли правила игры под названием «Ничего никому не скажу». После натянуто прошедшего ужина, мать, сославшись на усталость, ушла в отведенную ей комнату и стала думать: «Вот это нокаут! Что делать? Как сказать об истинном положении дел обеим? Ведь и для той, и для другой создавшаяся ситуация – истинная трагедия».

2000