Три жены моего мужа

Вот тебе, бабушка и Юрьев день… А ведь еще вчера все было нормально. Или мне так только казалось? Да нет, нормально. Ходили в театр, пили шампанское в буфете, ужинали в кафе.

А сегодня я сижу, поджав ноги, на диване, а он собирает свои вещи, аккуратно укладывает в чемодан и не смотрит в мою сторону. «Люблю другую…» Какую другую? Откуда взялась другая? Ну, да, он ездил в командировки по три раза в месяц, давно перестал звать меня с собой на вечеринки, работал по выходным. Но ведь не ругались же, зарплату носил исправно, старался по субботам попадать к маме на обеды. Да, слишком спокойно стал ходить на эти обязательные «тещины блины», ненавидимые им все шесть лет нашей совместной жизни. А мне казалось, что это хорошо, это к лучшему.

Вот так – живешь с человеком шесть лет, растишь ребенка, спишь в одной постели, стираешь рубашки и носки. А потом он говорит: «Люблю другую» и начинает собирать вещи. Не объясняется. Не отвечает на колкости. Просто собирает вещи. И что я должна делать?

Мамина Валерочка

Сползаю с дивана и на коленях ползу к нему. Слезы текут рекой, и унять их я не состоянии. Утыкаюсь в его живот и взревываю диким голосом: «Валерка, не уходи! Я тебя умоляю, ради Юрки, ради мамы, ради нас… Я не вынесу… Я умру…»

Он устало вздыхает, поднимает меня и усаживает в кресло. И начинает объяснять, что жить так нельзя. Невозможно. Ни к чему. В семье нет любви, а есть привычка, плохая привычка, потому что она возникла не на привязанности или уважении, а на соображениях выгоды и удобства для обоих. А жизнь еще вся впереди, и хочется свежести, свободы, да много чего хочется. Но вместе у нас ничего не выйдет, потому что живем мы по инерции, лишь бы тихо и спокойно, лишь бы твоя мама ничего не сказала, лишь бы Юрка не дергался. И – «да, я виноват, что не говорил тебе этого раньше. Оказался слабым перед этим домостроевским уютом».

Ну, пожалуйста, давай попробуем начать сначала. Давай уедем отсюда в другой город. Я буду ходить с тобой в тайгу и в эту твою пивнушку дурацкую. Я не буду бегать к маме каждый день. Мы будем гулять по вечерам. Мы сделаем на даче альпинарий и посадим вместо огурцов цветы! Ну, пожалуйста!

Он уже не хочет ничего делать. Он уже не здесь. Наливает мне валерьянку, приносит плед, а потом забирает свой чемодан и уходит.

Утром я бегу к маме. Юрку она уже в сад отвела, напекла оладушек, сидит рассаду пикирует. Когда я ей сообщаю обо всем сквозь слезы, она замирает как изваяние. Как – ушел? Да куда он может уйти, детдомовец задрипанный! Подобрали на свою голову поганца, одели, обули, выучили. А он еще и выкобенивается? «Мама, да разве в этом дело? Да не подбирали мы его, ты забыла все, мама, это же Юркин отец!» Ах, еще и это? Совратил мне дочь, козел мартовский, а теперь с ребенком бросил? «Я сейчас поеду к этой… К кому он там? К Лариске, этой потаскухе? К Маринке? А к кому его черти понесли?»

Вот тебе и Юрьев день! Какие Маринки, какие Лариски? Вот оно что… Оказывается, Валерочка мой давно уже погуливает. Почему же я ничего не знала? «А тебе это и ни к чему!» - заявляет мама. – «Я сама разобралась. Мужики все погулять любят, а потом все равно в семью возвращаются». Какой ужас… Да я с таким и сама жить не стану!

Запала хватает ненадолго. Юрка пока поживет у мамы, а мне надо что-то делать.

Иду к психологу. Оказывается, это кризис возраста. Я так и думала. Ничего не потеряно. Я так и знала. За семью надо бороться. Что и требуется. Как? Прекратить слезы и истерики, сделать стрижку, купить новое платье. Встретить его вечером после работы, пригласить в кафе. Поговорить о хорошем, вспомнить милые семейные штучки: как Юрка ходить начал, как в Сочи ездили… Все правильно. А если он…? Никаких если! Ваше счастье – в ваших руках!

Месяц ходила на шейпинг. Сделала новую прическу. Сменила стиль. И приехала к нему в офис в конце рабочего дня. А его уже нет. И он там не работает. И где живет никто не знает. Вот тебе и Юрьев день…

Я вернулась домой, достала упаковку элениума, высыпала таблетки в рот и запила их джином. Юрка поживет у мамы. А ты еще пожалеешь! Ты очень пожалеешь. Пожалеешь…

Валерка-стерва

Вещи собираешь? Ну-ну, собирай. Только тряпки возьмешь, или еще чего прихватишь? Вот телевизор, вот видик, вот машинки швейные - стиральные. Что, не нужно? С нуля будете начинать? Вперед и с песнями.

Пока он там укладывает свои носки-галстуки, иду на кухню, достаю из холодильника бутылку джина, выпиваю рюмку. Фу, гадость какая! Уходишь, значит? Скатертью дорога.

Если этот мартовский козел думает, что я начну рыдать и убиваться – зря думает. Тоже мне принц Чарльз, граф де Бюсси! Не развод подам сама, можешь не беспокоиться. Причем завтра же. Заодно и на элементы. Да мне плевать, что ты будешь деньги возить, заткни их себе в… Алименты - и никаких гвоздей. Сына увидеть? А больше ничего? А может вам с подругой белье постирать? Юрку не получишь! Нет, получишь, два часа в месяц на моих глазах. И не вздумай тащить его к своей шлюхе!

Ушел. Даже и дверью не хлопнул. Надо же, какие мы интеллигенты! Так. Он меня бросил. Он, видите ли встретил другую любовь, большую и чистую. А у нас, значит была не любовь, а так себе. Ну-ну. Я вам устрою большую и чистую любовь.
Что там за барышня объявилась? Девчонки из его конторы говорят, ничего особенного, менеджерша какая-то. Адрес, телефон рабочий-домашний…

Весело им там сегодня! Я через Ленку в газете дала объявление: «Сдам меблированную квартиру с телефоном в центре, недорого». Пусть повеселятся.

Пожаловалась маме, что он к ребенку не ездит. Что звонил, спрашивал, когда заехать можно – это я фиг кому скажу. Нет, я скажу, что звонил. Так, поговорить. Скучает, наверное. Он и впрямь скучает, я уверена. Ни за что не поверю, что ему без нас с Юркой может быть хорошо. А вот сейчас возьму и позвоню. У нее там день рождения, кажется? «Але, это именинница? Кошмары по ночам не давят? Совесть не тревожит? Смотри: большой кусок схватила – подавишься!» Ой, как погано на душе… Надеюсь, что ей не лучше. Пусть теперь порадуется праздничку.

Этот посылочку прислал – подарок сыну на день рождения. Костюмчик прелестный, конечно. Наверняка эта поганка выбирала. В помойку его, нечего тут устраивать интеллигентный развод двух приличных людей. Приличные люди такими свиньями не бывают и из семьи просто так через шесть лет не уходят.

От собственного ребенка я такого не ожидала. Понятно, что болен, понятно, что температура, но ведь не маму зовет, не бабушку с дедушкой – папу ему подавай. Але? Валерия можно? Как – уволился? Когда? Ничего, мы можем и дома потревожить, мы не гордые. Але? Новоселова можно? Как – не живут? Куда уехали? Совсем? Извините…

Я не понимаю, как он мог. Продали квартиру, уволились и уехали куда-то. А как же я? А как же Юрка? Вот ведь гад… И даже позвонить ему некуда, чтобы сказать какой он гад!

Валерия

Что-то где-то я сделала не так. Если он после вчерашнего, после всего, так спокойно собирает вещи, тут что-то не так. Валера, ты все хорошо обдумал? Ты не хотел бы мне все объяснить? Ведь я, кажется, не такая глупая, должна понять. Может быть, что-то еще можно исправить. Вот и Юрка ведь у нас.

Ты полагаешь, все так плохо? Да-а-а… Ну я, конечно, хороша, но и ты не лучше. Мог бы тогда сказать, что тебе это неприятно, не нравится. А то ходишь, молчишь, улыбаешься, все тебя устраивает. А теперь – вот тебе, бабушка, и Юрьев день – «люблю другую». Меня, выходит, уже не любишь. Или не любил? Так что, все из-за Юрки? Ну, ты, Валерий Михайлович, редкостная свинья. Извини, конечно, слова другого подобрать не могу. Я ведь не настаивала. Сам предложение сделал. Ладно, не стоит сейчас об этом.

Знаешь, я передумала. Мы сегодня не будем обсуждать ситуацию. Решил уйти – уходи. Но давай договоримся о встрече через пару дней. Где-нибудь на нейтральной территории. Как ни крути, а кое-что обсудить все равно нужно: имущество, Юрка, развод. И подумать обоим не мешает. Я понимаю, что ты уже обо всем подумал, теперь дай мне такую возможность. А сейчас уходи. Мне хочется плакать, бить посуду и страшно ругаться. Уходи, Валера.

Вот я и осталась одна. Сижу и тупо смотрю в одну точку. Никаких мыслей. Точнее их много, но все какие-то обкусанные, без начала и конца… Сволочь какая, новую жизнь ему подавай. От мамы моей он устал. От одиночества он устал. А я уже как отработанный материал. А я-то? Зарплату принес – хорошо, холодильник купим. В командировку уезжает – здорово, готовить не надо, можно с Юркой к маме сбегать на обед. В гости зовет – зачем, мне и так хорошо, и неинтересно с твоими друзьями.

Жалко Юрку. Жалко маму. Жалко себя. И надо что-то делать.

***

Я все сижу, а он все собирает вещи. И не смотрит на меня. А зря. Вот тут, перед ним, сидят три разных женщины, три Валерии, три жены моего мужа. И я не знаю, кто из них останется, когда он закроет за собой дверь…