Белая птица с черным крылом

Говорят, друзей нам дает чёрт, а врагов - Бог. Не знаю, так ли обстоит дело с теми и другими, но Ляльку мне точно подсунул нечистый - хотел завистью поискушать.

Она знает три языка, водит машину, играет на гитаре и пишет неплохие стихи.
Все пятнадцать лет, что мы знакомы, Лялька остается моей единственной и обожаемой подругой. Она всегда искренне готова разделить все мои радости и горести. А когда нам с Юркой не хватало на квартиру, Лялька плюнула на свои планы купить «девятку» и отдала деньги нам.

«Не буди лихо…»
Не успела я тарелки сполоснуть после ужина - лампочка в прихожей замигала. Юрка к рождению дочери звонок переделал, чтобы звук можно было отключать. Так поздно к нам может только Лялька явиться: ей здесь всегда найдется и место, и внимание.

Надо сказать, она этим льготным положением не злоупотребляет и, если уж пришла после девяти, значит, что-то приключилось. Я даже, наверное, знаю, что именно.

Дело в том, что у нашей Ляльки есть одна особенность: 364 дня в году она веселая, деятельная, оптимистка до мозга костей и во всех отношениях положительная девушка. Из напитков - только сок и минералка, утром гимнастика, бассейн три раза в неделю и сауна по субботам. «Матушка, в нашем преклонном возрасте надо следить за экстерьером!»

Но один день - вынь, положи и не жалуйся. Она идет в разнос. Сдает бутылки, так сказать.

Эту формулу ей один психолог подкинул, дескать, если надо снять стресс, сдавай бутылки. В очереди к приемщику всегда найдется, кому в морду дать. Буквально понимать не надо: откуда у Ляльки бутылки и на кого у нее поднимется рука? Но один раз в год она напивается до безобразия, полночи кочует по барам, ресторанам и дискотекам, заводит сомнительных знакомых, пресекая, правда, все попытки познакомится поближе.

А наутро, сами понимаете, вместе с легким похмельем приходит тяжелое раскаяние. Которое вдвойне утяжеляет очередной бойфренд-герой романа.

То ли она совсем мужиков выбирать не умеет, то ли карма у нее такая, но пока все ее более-менее серьезные поклонники на подобные загулы реагировали не иначе как разрывом отношений. И это при том, что Лялька - прекрасная хозяйка, ценный специалист и исключительно интересный человек. Бывает же такая невезуха!

«Несут меня кони...»
- В общем, я даже не знаю...
А вид жалкий, глаза припухшие. Ой! Неужели наша Лялька плакала?

- Оля, извини, что поздно. Я тут вчера бутылки сдавала. Как-то накопилось очень много.

- И чего? Первый раз, что ли? Упокойся, давай вот по чайку...

- Да не буду я чай! Тут впору по второму кругу водку кушать. Как я теперь Максиму на глаза покажусь?

Максим, он же Странник (Стругацких-то, надеюсь, вы читали?), - это Лялькин очередной роман. Только не думайте, что она у нас «легкого поведения». Поведения как раз самого тяжелого. Просто, как Лялька обычно подшучивает, «это не я их люблю, это они меня».

Мужики за ней ходят косяком, независимо от степени женатости, таскают охапками цветы, зазывают ужинать, пытаются подарки дарить.

Она сильный пол строит рядами, обремененных супружескими узами - особенно, а их подарки отвозит женам. За что последние ее активно не любят и моют кости при каждом удобном случае. А Ляльке, в общем-то, все равно.

Холостые получают «доппаёк» в виде бесед об искусстве Возрождения, романах Аксёнова и элитарном кинематографе... А еще она их водит в «Баскин Роббинс» и на сеансы «Неуловимых мстителей». Песня! Тот, кто выдерживает инфантильно-интеллектуальный прессинг, переходит в разряд «серьезных матримониальных намерений».

Из которого выбывает после очередной «сдачи бутылок».

Но Максим...

После первой заумной беседы в кафе за стаканом апельсинового сока он подарил Ляльке шикарную энциклопедию каких-то там искусств в десяти томах. Она ахнула и подарок приняла.

После сеанса «неуловимых» притащил ящик видеокассет аналогичного содержания и годовой абонемент в кинотеатр «Родина», где показывают картины из коллекции Госфильмофонда. Дескать, нравится - наслаждайся. Все для тебя, лишь бы ты улыбалась.

А в качестве ответного жеста пару раз вывез ее на трассу (Странник у нас профессиональный автогонщик) и пригласил попрыгать с парашютом. Короче говоря, они нашли друг друга... Причем, при внешней легкости отношений, явно ими дорожили.

- Ну, матушка, Странник - нормальный мужик. Ну, не этот же твой... мальчик Петя Бородин: «А мама считает, девушке неприлично одной ходить на дискотеку!». И потом, откуда он узнает? Не болтай, и все в ажуре.

- Он узнает... Не могу же я ему врать. А, давай свой чай! В общем, мы вчера должны были встретиться, причем у меня. Соседка говорит, что он под дверью до утра просидел. Она его зайти приглашала, «аварийные» ключи от моей квартиры принесла, а он: «Ляли нет, я не могу». А меня унесло, конечно, в самый неподходящий момент. И что я теперь ему скажу? Мало того, что на встречу не пришла, так еще и дома не ночевала. Ты же знаешь!

Да уж знаю...

«Мальчики-зайчики»
На кавалеров, как я уже вам говорила, Ляльке всегда фатально не везло. Да и появлялись они редко. Самых терпеливых из разряда «серьезных матримониальных намерений» было за последние десять лет человек пять-шесть. Но мне особенно запомнились двое - мальчик Петя Бородин и Буратино.

Мальчика на самом деле звали Виталий, а прозвище я ему приклеила после того, как, гуляя с Лялькой по набережной, этот субтильный юноша умудрился рухнуть в воду. Как это произошло, ни он, ни она так толком и не поняли. Захотелось ему, видите ли, водоросли у парапета получше разглядеть, чтобы цветопередачу уловить! Маринист несчастный! Из воды его вытаскивала Лялька. Она у нас разрядница по плаванию. А если учесть, что на дворе стоял ноябрь, то она себе таким образом обеспечила три недели госпитализации по поводу воспаления всяких женских запчастей.

Что интересно, мальчик («Жив, здоров и невредим мальчик Петя Бородин») ни разу не был у нее в больнице. Туда ходила его мама, носила котлетки, фрукты и бульон и призывала Ляльку пролечиться как следует, потому что Виталику нужно повышенное внимание и особый уход, а больная жена такого обеспечить не может. Обхохотаться можно! Хорошо, что сдача бутылок приключилась недели через две после выписки. Петя Бородин, потупив глазки, сообщил мамино мнение по этому вопросу и скрылся в туманной дали.

С Буратиной было еще веселее. Этот оказался сыном «новых русских родителей», которым галстук за сотню долларов купить - что воды выпить. Папенька торговал мехами и кожей, маменька вела бухгалтерию, дом был забит мебелью и аппаратурой. Красота! Но маменька, по паспорту будучи Марией Петровной, для пущей важности представилась будущей невестке Мальвиной Пьеровной, за что тут же поплатился ее сын.

Сдача бутылок тут приключилось очень кстати, и Буратино только заехал доложить, что оплатил Лялькин мобильник за полгода вперед и даже денег вернуть не просит. Мобильник вылетел с балкона прямо на его «джип», разлетелся на куски, а Буратино, почесав затылок, грустно сказал: «Ну, типа, ты не права!».

Ну, можно жить с такими мужиками?

«Странный Странник»
И пока мы с Лялькой, прихлебывая свежий чай с «Белочками» (шоколад, говорят, снимает стресс), решали, как ей теперь быть и куда бежать, лампочка опять замигала. Дверь, конечно, Юрка пошел открывать, «потому что женский клуб лучше не трогать».

Максим вошел в кухню, с легкой улыбкой, подтянутый, свежий, будто на дворе не час ночи, а утро бодрое. Лялька только что голову в плечи не вжала - замерла и повернуться боится.

- Люлёк, я не буду спрашивать, где ты пропадала всю ночь. Человеку иногда и попропадать хочется. Только уж сбрасывай мне на пейджер что-нибудь типа: «Ушла в загул. Утром буду».

И наша Лялька, маленькая, но гордая птичка, вдруг мелко-мелко закивала головой и, смахивая дурацкую слезинку, забормотала:

- Буду, буду. Честное слово, буду! Обязательно!

Как говорил старик Сэмюэль Клеменс, опустим же завесу милосердия над финалом этой сцены!