Скука или ничего нового

Суббота. Пойду к соседке.
Последние четыре месяца я хожу к ней ежедневно – это стало своего рода ритуалом. Хоть выговорюсь. И полегчает. Пусть даже прошедший день ничего не привнёс в мою жизнь. Ничего нового…
Все одно и тоже, изо дня в день. Ни праздников, ни полёта фантазии, череда обыденности будней: подъём, завтрак, выгул собак (у меня их четыре, но общим весом тянут на одного средних размеров бульдожку), бассейн, сауна, солярий, разборки во дворе либо с соседом-алкоголиком, либо с дворником, в лучшем случае – задушевная беседа с участковым. После разборок, как правило, - тихий час, или просмотр передач по каналу «Культура», снова прогулки с «борзыми», трепотня с собачниками. Между всеми этими делами немного творю. Или болтаю по телефону с подружками. Иногда с любимым. Приходится… иначе снимет с «пособия». Кульминацией к «бурно» проведенному дню – поход к Соньке, к той самой соседке.
Хожу я к ней не просто так, а по делу. Дело одно и тоже, изо дня в день: «бросить картишки» на сыночка, полгода назад подавшегося на заработки в солнечный Египет.
Перед гаданием мы с Сонькой (опять же - ритуал) выкуриваем по одной её дамской сигарете. Вы только не подумайте чего плохого. Я не жмотничаю, могу купить любые, самые дорогие папироски, меня мой спонсор не обижает, денег дает достаточно. Но если куплю, то всё – закурю уже основательно. А соседские - одна-две, мне не навредят. Да и Сонька не против. И вообще, что тут такого? Может ведь подруга подругу угостить? К тому ж, она хорошо зарабатывает на своих трех работах – не обеднеет.
Изредка процесс поглощения никотина сопровождается чае-кофе-питием. Это бывает, если я раскошеливаюсь и приношу (в качестве гонорара) что-нибудь вкусненькое. А если учесть, что моей фигуре в моём возрасте сладкое противопоказано, можно представить частоту «сопроводиловок». Но не тащить же к чаю колбасу?! Я ж не Сонька с её извращённым вкусом и плебейской привычкой есть прямо из сковороды. Это она может настругать гору бутербродов под кофе или чай. А я не могу. Мне моя творческая профессия не позволяет так низко опускаться. И тонкий художественный вкус подсказывает: пресно и просто под задушевную беседу употреблять мучное. Вот скажите, какая романтика в хлебе с колбасой? Правильно – никакой. Да и не эстетично. Даже пошло как-то. Другое дело – конфетки в красочной упаковке. Дольки тонко нарезанного лимона. Ложечка бальзама… У Соньки лимоны и Рижский бальзам всегда имеются – вот и прививаю ей вкус. И сразу праздник чувствуется. И создается соответствующее настроение. Особенно от шоколадных конфет – обожаю… Я обычно приношу их шесть штук – по две на каждого (у Соньки, как назло, обязательно дома кто-нибудь оказывается: либо муж, либо дочь). Но в гости несу карамельки. Все равно там всегда есть мои любимые – «Мишки».

- Ничего нового? - Злорадно-радостно цедит сквозь зубы взрослая и всезнающая дочь подруги, слушая рассуждения матери, склонившейся над разложенным веером карт. – Вам не надоело? Каждый день слышу одну и ту же песню: здоров, весел, бодр, окружен вниманием девушек, хозяин отеля к Дэну относится благосклонно, деньги платит исправно, у самого Дэнчика хлопоты далее любовных интересов не простираются, казенный дом ему не грозит, дальняя дорога в родимый дом не предвидится. Где интриги? Где коварная злодейка пикей? Мать, ты её выкинула из колоды? Тебя послушать – Дэн там не работает, а предается бесцельному времяпровождению. – Огорошив нас длинной речью, Катька нагло заканчивает свою речь восклицанием: - Хочу в Египет, к Дэну!
И эта туда же! Прямо, как родной сынок мой полгода назад.
- Что ты там будешь делать? Хвостом крутить?
- Так уж сразу и хвостом. Вечно вы во всем крайности видите. Я просто хочу отдохнуть. Стать такой же красивой, как вы. – Льстит, явно, льстит мне эта несносная девчонка. - Хочу такую же нежную кожу, такой же ровный загар, такой же яркий блеск в глазах, такие же шикарные и гладкие волосы, как у вас. И не хочу мешков под глазами, впалых щёк, секущихся и ломких прядей непонятного цвета на голове, как у мамки. Выспаться еще хочу, надышаться…
Катька что-то еще говорит, но я уже не слушаю, так как вижу, что у подруги округлились глаза от увиденного на столе. Сонькины карты не врут – точно знаю.
- Катька! Ты не поверишь! – Дочь, услышав возглас матери, присвистнув от удивления, резво подбегает к столу и буквально впивается цепким взглядом в карты (она тоже знает их значения, балуется иногда гаданием – яблоко недалеко от яблони упало). А Сонька между тем продолжает:
– Денис у порожка! Жди, Анна, – эта ремарка уже в мою сторону, - не сегодня-завтра явится. Да не один приедет, а с невестой. И… без денег… почему-то. А вот почему, я не могу понять, одно вижу – конфликт у него в казенном доме. Так что иди - драй квартиру к приезду дорогого гостя.
Этого мне только не хватало! С невестой! Без денег! Ужас! Вот обрадовала, так обрадовала подруженька. Лучше бы по-старому выпало: ничего нового, все одно и тоже, изо дня в день. Я уже привыкла. Мне даже нравится. Что делать?.. Что делать…
- Подруга, аллё! – Сонька трясет меня за плечо. – Что ты головой-то мотаешь? Радоваться надо, а у тебя слёзы на глаза навернулись. Или это от счастья?
- Вот уж счастье, так счастье! Невеста! Не нужна мне никакая невеста. Я в своем доме посторонних не потерплю. К моей плите еще никто, кроме меня, не прикасался, к моей посуде, к моим…
- Буде, так убиваться. Может, карты сегодня врут, и ничего не случится… э-э-э серьезного…
Сердобольная подруга (Господи, как же я ненавижу эту ее черту!) гладит меня по голове и вытирает своим застиранным кухонным полотенцем мои слёзы, которые льются уже рекой.
Случится, еще как случится. Всегда случалось, что нагадывала. С чего это теперь вдруг карты врать станут? Раз нагадала – быть тому.
Горе-то какое… Неужто Денис и вправду жениться надумал. А как же я? Как же мне теперь…?
Эти тоже обе – уставились, сочувствуют… Только кому: мне или Денису? Им хорошо, они привыкшие жить, как на вокзале. Дом Советов, как Сонька про свою квартиру говорит. Я же женщина интеллигентная, мне лично тишина и покой необходимы. И никакой нервотрепки! И курорты чтоб только за границей, желательно в Европе. А эта невестка! Кто она такая? Откуда? Что ей надо от моего сына, от меня, от нас? Станет мельтешить перед глазами ежедневно. Хорошо, если работать будет и целый день отсутствовать. А если нет? А если она грымза какая-нибудь или склочница? И из какой семьи? А вдруг захочет на мою площадь претендовать? А если на моего дорого и ненаглядного благодетеля глаз положит? А если она уже в положении? А вдруг дети пойдут…
- Я не хочу никаких внуков!
По-моему, последнюю мысль я высказываю вслух, даже кричу. Точно, вон Сонька как удивлена – ртом воздух хватает. Даже краснеет. Или синеет?
- Внуки? Ты о чем? Тебе что-то известно, о чем карты не сказали?
- Да ничего я не знаю. Отвяжитесь вы от меня обе. – Сама не понимаю, почему начинаю огрызаться.
Сонька, конечно, сразу обижается, придумывает какие-то срочные дела, чтобы отделаться от меня. Вон, как шустро суетится, суетится. А Катька смотрит осуждающе. Какая молодежь наглая стала. Ну, и черт с вами! И не нужны вы мне обе! И ваши дурацкие гадания ни к чему! И карты ваши врут! Да чтоб я еще раз! Да чтоб хоть одной ногой!..
- Сонечка, ну, я пошла? Да? Вдруг и вправду Дениска приедет. Пойду ждать… Готовиться… Надо ж, с невестой! Счастье-то какое… Пока, Катюшка. Люблю вас. Целую.