Почти детективная история

 
Зябко, мокро, темно. Дует промозглый ветер. Природа находится в промежутке между осенью и зимой, заморозками и снегом, между… Одним словом – мерзко.
В такую погоду неплохо было бы продолжить свой блаженный сон, укрывшись теплым одеялом до подбородка. Но долг превыше удовольствий, и я на своем рабочем посту.
Хочется скорее все закончить. Кажется, что время идет очень медленно, а работа, которая цепляется за каждый секундный удар, тянется как занудная лекция. Но, секунда за секундой, мысль за мыслью, и липкая грязь с улицы постепенно исчезает и остается уже совсем немного до завершения.
Впереди меня, на углу, стоит давняя визуальная знакомая и пытается остановить своеобразными женскими жестами проезжающие автомобили. Молодая, на взгляд лет восемнадцати – двадцати, девица появилась на моей улице еще летом. В ту ночь она была в легком платье восточного типа с многочисленными разрезами, платье развевалось и клубилось от легкого ветерка. Каштановые волосы покрывали оголенные плечи. Она была достаточно пьяна. Странными показались мне тогда хождения молодой девушки, да еще в таком наряде – беды не обберешься. Но она стала появляться вновь и вновь, все также подшофе и с желанием завладеть каким нибудь водителем, что ей, впрочем, после небольших усилий, удавалось.
Наблюдения за данной особой привели меня к предположению, что, пристрастившись в ранних своих летах к зелью Бахуса, она выполняла определенные желания мимолетных ухажеров, чтобы полученные деньги пустить на «зеленого змия», который успел опутать ее с ног до головы, кусал и душил ее, как только она забывала утолить его неиссякаемую жажду.
К данному выводу меня подтолкнуло еще одно событие, произошедшее этим же летом. Тогда я находился на середине улицы. Впереди меня стояли три человека и о чем-то довольно громко говорили. Ночью такие встречи не из приятных; но ничего не поделаешь: приходится идти вперед. Я приблизился к месту, где проявлялись нечеткие контуры людей, и, увидел знакомые персонажи ночной жизни (здесь я хотел воскликнуть классической фразой: «Ба, знакомые все лица!», но не сделал этого, испугавшись, что меня примут за какой нибудь потертый макинтош или старый рассохшийся шкап): это были два милиционера и пьяная, наша, уже общая знакомая.
- Ты, что ж, с…, - обращаясь к даме, говорил с нежностью в голосе молодой сержант, - на улице делаешь в такой час? Посмотри, в каком ты виде. Ты же женщина! От тебя воняет, как от мусорной кучи. Идти ты можешь?
- Ну все, пока, мальчики, - промямлила она, как бы отвечая на последний вопрос сержанта, - я пошла.
 - Куда?! Стой! Тебя никто не отпускал. Стоять, я тебе сказал! – выкрикивал сержант, который пытался остановить удаляющуюся от них жертву.
Она продолжала идти.
Милиционеры, не желая упускать свое ночное развлечение, пробежали расстояние до пьяной девицы, и остановили ее около меня.
- С тобой разговор еще не окончен, - сказал ей сержант. Второй милиционер-лейтенант, не говорил ни слова.
- А ну-ка, возьми метлу у парня и подмети здесь. Давай, быстро; а то увезем в вытрезвитель.
Она подошла ко мне и, пошатнувшись, ухватилась двумя руками за рукоятку метлы. Я отошел в сторону.
У нее ничего не получалось: она кружилась на одном месте, движения были нелепыми и смешными. Казалось, что девица полностью потеряла всякие ориентиры и не понимала, где она находится и что делает.
- Ах ты, б…, ты даже не умеешь веником как надо пользоваться (он обозвал мою метлу веником!). Что ты за женщина? – продолжал распекать пойманную «птичку» младший по званию. - Не останавливайся, быстрее! – прикрикнул он, когда увидел, что она приостановила свой трудовой стаж, вероятно, только что начавшийся.
Я подождал несколько минут, и подошел к новоиспеченной уборщице.
- Хватит на сегодня, - сказал я, обращаясь к стражам порядка. Мне нужно убирать дальше.
И взял «веник» из ее рук.
В этот момент она ощутила некоторую свободу и пошла прочь от своих обидчиков, осознавая непомутненной частью мозга, что выполнила со своей стороны все пункты договора и, следовательно, не попадет в вытрезвитель. Сержант попытался ее остановить, но, на этот раз, получил ощутимый отпор. Тогда милиционер медленно достал рацию и вызвал «бобик», в который нашу страдалицу и посадили.
Я продолжал убирать (уже не летом, а в промежутке между осенью и зимой, заморозками… - ну, вы помните). Через несколько минут на город свалился с неба туман. Все заволокло густой, плотной завесой молочного цвета.
Мне нравится туман: он навевает теплые воспоминания детства, дарит чувство защищенности, и заполняет ту пустоту, которая зияет между домами и людьми. Тогда кажется, что все сливается в единое душевное целое, все люди братья и сестры, а город – это одна большая квартира; и где бы ты ни был, чувствуешь себя как дома. Да, и еще, в такой момент хочется творить, созидать, и, конечно, любить. Внутри меня стало разливаться необъяснимо приятное, как впереди меня раздался вскрик: «А-а», - короткий, резкий, состоящий из двух букв «а». Щелкнула закрывающаяся дверца, и тут же из тумана вынырнула машина и на огромной скорости пронеслась мимо меня.
- Может, показалось? – подумал я, - не хватало приключений на мою голову.
 Я продолжал двигаться дальше вверх по улице. Впереди меня, около бордюра, на проезжей части, лежал предмет, разглядеть который было пока невозможно.
- Только не это, - негромко вслух произнес я, стараясь не смотреть на «это», предполагая человеческое тело.
Я приблизился еще на некоторое расстояние к неопознанному лежачему объекту (НЛО).
«Ну, так и есть, оно – тело, не шевелится, и что-то очень знакомое. Да это же наша гулящая девица, которую, вероятно, выкинули на полном ходу из машины». Голова ее свесилась в выбоину в асфальте, туловище лежало без каких-либо движений.
«Надо будет пойти в опорный пункт милиции и сообщить о трупе; написать объяснительную, дать показания, проходить свидетелем в расследовании, а то еще и подвергнуться (это уж слишком!) обвинению в причастности к ее смерти – свидетелей ведь нет».
Так, постепенно, с роем безрадостных мыслей в голове, я подошел вплотную к бездыханному телу.
«Почему, когда осталось работать каких нибудь двадцать минут, на меня свалилась такая напасть?!» – кричал во мне внутренний голос, не желая воспринимать действительность.
Я подмел вокруг нашей попрыгуньи-стрекозы, и решился подойти вновь: все та же неподвижная поза, все то же неизменное выражение лица.
- Эй, ты, вставай, - начал я несмело, зная наперед, что мои слова чудодейственными живительными силами не обладают, и возвратить из неживого в живое, не могут. А, затем, потряс легонько за плечо.
Вдруг валяющаяся голова поднялась, где находился рот, появилось отверстие, откуда на меня изрыгнулось множество слов, пропитанных смесью разлитого вина в подъезде и табачного перегара, которых бумага выдержать не сможет.
Сердце мое сильно сжалось, в висках застучали молоточки, голова закружилась, и я покачнулся назад. Как хорошо. Жива!
На радостях я решил действовать решительнее. Попытка поднять девицу, не увенчались успехом. Кроме того, это некогда бездыханное тело стало сопротивляться и кричать на всю улицу. Все же мне удалось затащить ее на тротуар и по желанию дамы, оставить в покое.
«Хороший урок она получила. Теперь задумается, чтобы как-то изменить свое поведение», - так думал я, возвращаясь домой, и непрестанно благодаря Бога за избавление меня от этого недоразумения.

PS. Через две недели я увидел нашу героиню на том же месте: желания ее не изменились – она пыталась остановить проезжающие машины.