Странная невозможность

 Такая странная невозможность что-либо изменить сквозила из его обреченных глаз (именно обреченных! – и любой, видевший щенка басетхаунда, согласится со мной), что хотелось плакать.
 Белки, подернутые красновато-розовой пленкой, казались наполненными слезами; а что может быть более невыносимым, чем слезы собаки? Они как бы концентрируют всю боль, причиненную людьми “братьям нашим меньшим”.
 Я долго смотрел на этого грустного пса и невольно сравнивал его судьбу со своей. Место, время и условия рождения полностью исключали возможность что-нибудь исправить или как-то повлиять на них, а результатом стало внезапное, для новорожденного, появление на свет, связанное с ломкой привычных, устоявшихся стереотипов внутриутробного развития.
 А потом был мир – странный, запутанный и пугающий; с первых минут приступивший к навязыванию своих законов и правил, тяжким грузом легших на неокрепшее сознание. И одному Богу (у собак тоже есть Бог!) известно, откуда в глазах появилось столько тоски. Возможно, у басетов особое видение мира, отличное от обычного, но мне всегда хотелось поднять такую грустную, немного неуклюжую собачину на руки и, прижав к груди, согреть теплом своего сердца. Но такой возможности у меня не было... до сегодняшнего дня...
 Сегодня ты прислала мне открытку, где написала, что меж нами все кончено и...
 По злой иронии судьбы, такая странная невозможность что-либо изменить сквозила из обреченных глаз щенка басетхаунда, изображенного на этой открытке, что хотелось плакать.
Зачем ты так?