Леший

Погожим весенним вечером, леший - хозяин леса, обойдя свои владения, присел на пенек в тени цветущей черемухи. В лесу был идеальный порядок. Каждая былинка, каждая поганка на своем месте.

Леший блаженно потянулся, внимая, раздававшейся из зарослей соловьиной трели и зажмурил глаза. Вот уже много веков подряд он хранит покой в этом лесу, больших трудов это стило. Там белки раздерутся, тут подручная нечисть, почем зря, озоровать начнет - за всем догляд нужен. Тяжело приходилось по первости, да справился. Теперь он самый авторитетный лесной житель - Хозяин. Любая тварь, со всякой своей малостью к нему ползет, но и уважение оказывают. Никто прекословить не смеет вот и утвердился в лесу исконный порядок. Теперь только залетные туристы, порой, докучали, да и на них управа всегда есть. Пришел в гости, не балуй - гнезд не зорь, огонь непогашенный да сор после себя не оставляй, тогда и нечисть лесная урону чинить не будет. А своевольничать будешь, такого сотворят, что только пятки смазывай.

Однажды, вот, понаехали такие и давай лес крушить. Сухостоя и бурелома, им вишь ли мало, давай живую поросль рубить. Из шарманки своей, магниточерта этого, такой вой добыли, что куда там матерому лосю в гон. Посмотрел – послушал леший, да и кликнул кикимушку, помощницу свою любимую, а той, только дозволь.
Что же тут началось! Для начала, самого бородатого ихнего, он ненароком в кусты по нужде отошел. Отошел, да не вернулся. Потом, своим сказывал, мол, два шага только в чащу сделал, ан, глаза продрал, кругом болото. Что за напасть?! А тут и русалочки на него насели, давай хохотать да щекотать. Тот-то, поначалу, их за простых девок принял, заигрывать пытался - мол: - “Что это вы девоньки в такой глуши да сырости расположились?”

А кикимушка, тем часом, за других принялась, пеньком трухлявым прикинулась, да посреди их шатра и утвердилась. Вошел другой турист в шатер, да так и сел у входа. “Что за дьявольщина – мол – на равнине ровной шатер ставили, а тут, эка напасть из-под земли выросла!“. А кикимушка и заверещи по звериному, захохочи да заулюлюкай. Как только дух из молодца не вышибло!

Что тут началось, туристы по поляне бегают, девки, ихние, визжат: - “Охти нам несмышленышам, погибнут душеньки, да в расцвете лет…!”. А кикимушка, знай им подножки ставит, да за космы подергивает, да хохочет – заливается на семь голосов.
А тут и бородач из чащобы выпростался сам водяного страшней еще более шуму наделал.
Долго потом весь лес потешался, как гостей незваных по бездорожью опричь несло, так что припасы все побросали, шатра не свернули.

А в другой раз, недоглядел немного леший, он на дальней опушке еловую шубу в росе новил, ан опять озорство туристы затеяли - силки на соловьев ладить надумали. Нащебетал соловушка лешему про такое паскудство, поплакался на обиду ну и решил лешак обидчиков поучить. Силки-то белки позорили, но и баловников наказать надобно, чтоб вдругорядь и самим неповадно было, да другим укорот.

Гикнул, свистнул хозяин леса, призывая светляков с земляничных полян, кикимор, опять же, собрал да и пошли они к шатрам. А по дороге им Топтыгин встренулся, и давай реветь, причитать.
-Что – говорит – в лесу твоем деется, склянок жестянок кругом набросали лапы поставить некуда!
Ухмыльнулся леший в колючую бороду, да и молвил так:
-Пойдем – мол – Потапыч, проведаем дорогих гостей и гостинца ответного поднесем.
Ну и двинули они воинством всем - светляки в авангарде, за ними кикиморы, эти еще гнилушек светящихся для пущей красы понабрали, а за ними леший с косолапым в обнимку. Так охальники те, все поляну удобрили, еще только пожар такой во тьме полыхнул. А уж когда Топтыгин им во весь рост представился, да улыбнулся во весь оскал, только их и видели.

Вот и пошла по округе молва, что лес этот – чудесный. Приходи, грибов ягод бери, не жалко. Озоровать не будешь, а еще лучше, посул – гостинец на пеньке в тряпице оставишь, и не забидит тебя никто и домой с прибытком вернешься. Потому – порядок!

Вдыхая черемуховый аромат, леший вслушивался в соловьиную трель. Вот уж выдает, стервец, на все семь коленец. Знать, суженая его, уже в гнезде утвердилась. Знать, малые скоро запищат. И продолжится жизнь. И будет вперед порядок.