Приходящая свинья, которая падает гвоздём

Можно я перерисую, то-есть я, сидящий возле помойной ямы. Генитальные истины сыпятся богом изобилия в моем вторичном четвертованном сознании. Я, апостол, углубляю в писания. Крики, грохот выжимают сок. Историческая справка: глазарий паутив! Зина слушает о погоде. Провокация – это акация на зловонной фабрике. И ПОШЛИ в каждую душу. ВОШЛИ. Wsistko jedno. УШЛИ. Хирошима. Ваташи-ва. Я ли гусеница, не я ли, о-ли-оле-алоэ-ты напугать хочешь олю. Тремя точками на темени времени, ты издаешь бронзово-синие шарики. Лошадки и валики. Колесики, шалики. Хули-мали-ва. Он сказал: срыгни почки-склей ласты-сдвинь брови. И всё – пластмассовая черепашка ходит – и *** поймешь – это ядерная биология, не в том дело. И стол, и стул, и дол слышат, но молчат. Они не похороботы. Они – ирландская группа «Личины», Хумаз-Камаз у Васи с****или. А дядю Валю и тетю Галю задушили в подвале. Время сказалось Матерью Божьей на браме. Пёсий удар, собачий укус, укос на отшибе, уксус лажа. Раскуси таблетку – мой осенний рецепт потерянным, завёрнутым в печальную марлю, гнилое яблоко, дрожащий нерв на вершине облака. Ты ищешь голубя, рождённого Богом, ты, снова убивший печатного дьявола. Ты на генона кинул гнилую лаву? Гнусно, когда в горле пусто, грустно, когда в теле капуста. Заворот зубов – вот диагноз. Заговор рифмами. Помоги себе сама.

Весло заката забило гвоздь
Летит куда-то отживший мост
Возьмем повязку, поедем в поезде
Наложим повязку ротовой полости
Я ближе, чем стул между мной и столом
Такое холодное лето
Пунктирные вспышки и радиовышки
Условная дружба отпета
Попалась улитка в тарелку
В подушке шуршит шестеренка
Почувствуй, как плох эпилог
Водя хороводы под пленкой
Я стану свидетелем, ты – освободителем
Поднимая пласты, склеишь ласты
Я стану предателем и обвинителем
В чем концепция юмора? – любопытствует почвенник
Уникальная лампочка из бесовских глубин
Кубик чесался, казался и улыбался
Козленку-братцу
Гравию в пепельнице
Рыбам в капельнице...