Красная капелла. Леопольд Треппер

...Когда из Испании вернулся Берзин, находившийся там в качестве военного советника республиканской армии, Треппер вновь встретился с ним. Начальник разведуправления выглядел совершенно другим человеком. В Испании он узнал, что Тухачевский, которого он глубоко уважал, и весь его штаб арестованы, а затем расстреляны. Берзин не питал иллюзий относительно собственной персоны и спешил использовать остававшееся ему время.
Треппер вспоминает: «Берзин принял меня для беседы, хорошо сохранившейся в моей памяти. Да и могло ли быть иначе, если этот день оказался решающим для всей моей дальнейшей судьбы? "Я вам предлагаю перейти на работу к нам, потому что вы нам нужны, — сказал Берзин. — И не сюда — в аппарат. Тут вам не место. Нет, вы должны создать в Западной Европе базу для наших действий"».
"Вопреки всей нашей растерянности и тревоге, — пишет далее Треппер, — вопреки тому, что Советский Союз перестал быть той страной социализма, которой мы грезили, его обязательно следовало защищать. Эта очевидность и определила мой выбор. С другой стороны, предложение Берзина позволяло мне с чистой совестью обеспечить свою безопасность. Польский гражданин, еврей, проживший несколько лет в Палестине, человек, лишившийся родины, журналист, сотрудничавший в ежедневной еврейской газете... Для НКВД я не мог не быть стократ подозрительным.
В ходе беседы начальник разведуправления и будущий резидент согласовали план действий. Он заключался в развертывании разведывательной сети в масштабах Европы, в частности в Германии и соседних с нею странах.
Для покрытия материальных и финансовых расходов Треппер предложил создать коммерческую "крышу". "Думаю, — пояснил он, — что в капиталистической стране при наличии известной сметки не так уж трудно зарабатывать деньги. Я мыслю себе создание экспортно-импортной фирмы с базой в Бельгии и филиалами в нескольких странах". Ему выделили десять тысяч долларов в качестве вступительного долевого капитала, и больше он за деньгами в Центр не обращался.
Берзин предупредил, что до начала военных действий, которые, как он считал, начнутся года через два, разведывательную организацию не следует вовлекать ни в какие другие мероприятия. Он также дал понять, что подготовку соответствующих людей и особенно поиск руководителей групп в отдельных странах надо будет проводить только на месте.
По взволнованному тону, которым были произнесены эти слова, Трепперу стало ясно, что значительная часть квалифицированных кадров, которые могли бы выполнить эту работу, уже арестована.
Больше им не суждено было беседовать... 27 ноября 1938 года Ян Берзина будет арестован.
Осенью 1938 года Леопольд Треппер, он же Адам Миклер, прибывает в Бельгию, Законы маленькой Бельгии обеспечивали относительную безопасность разведчика (в случае провала его просто выселяли из страны), а ее географическое положение позволяло быстро перемещаться в Германию, Францию, Скандинавию.
Треппер прежде всего восстанавливает связи со своими старыми друзьями по Палестине Лео Гроссфогелем и Гилелем Кацем. Первый живет в Брюсселе, второй — в Париже. Оба они евреи, оба — основные помощники резидента, оказавшиеся ему преданными до самой смерти под пытками в гестапо. Коммерсант Гроссфогель возглавлял фирму "Король каучука", торговавшую плащами. Адам Миклер становится одним из акционеров фирмы, а сама фирма — коммерческой "крышей" будущей организации.
Большой шеф выглядел вполне благополучным бизнесменом, внушающим полное доверие. Дела фирмы шли успешно, у него даже появилась возможность помочь Зорге с деньгами, которые он по указанию Центра перевел в Японию. Продолжалось комплектование организации.
Но сеть Треппера работала не против Германии, а против Англии. Указание Сталина прекратить разведывательную деятельность против третьего рейха связывало руки, а новое руководство Центра уже не проявляло интереса к созданию крупной разведывательной сети. Была даже сделана попытка отозвать Треппера в Москву. Но ядро трепперовской организации было убеждено, что какими бы ни были замыслы Сталина, войны с Германией не избежать. И Большой шеф, несмотря на запрет, по собственной инициативе начинает подготовку к этой войне.
Он переводит свою резиденцию из Брюсселя в Париж. В бельгийской столице он оставляет своим заместителем Кента (Гуревича), который становится Малым шефом.

Переезд в Париж для Треппера оказывается очень удачным
 Его новая фирма "Симекс" расположена на Елисейских полях, 78, а в несколких шагах от нее - центр военно-строительной организации Тодта. Рядом кафе "Лидо", в котором можно встретить наиболее влиятельных начальников этой организации. Проходит всего несколько недель, и фирма "Симекс" становится одним из основных поставщиков организации Тодта, которая по приказу Гитлера оборудует точки для установки дальнобойных батарей на побережье Ла-Манша и приступает к строительству бронированных бункеров для подводных лодок. Все оборудование, за исключением вооружения, быстро и по сходной цене поставляет парижская фирма "Симекс" или брюссельская "Симекско": машины, в том числе для прокладки дорог, стройматериалы, бетономешалки, краны для строительных лесов и т.д. Оборот этих фирм, которые благодаря своей надежности и солидности пользуется особым доверием у оккупационных властей, вскоре исчисляется миллионами.
Их сфера деятельности расширяется так быстро, что вызывает подозрение участников движения французского Сопротивления. Они даже поручают своим людям следить за работой фирмы, чтобы после войны призвать их владельцев к ответу за сотрудничество с оккупантами. Но вот то обстоятельство, что примерно 50 процентов дохода фирм уходит на оплату разведывательной деятельности и покрытие частных расходов шефов разведки, неизвестно участникам Сопротивления. Часть заработанных фирмами средств идет на подкуп все новых немецких чиновников и офицеров, а те в свою очередь стараются обеспечить фирмы выгодными заказами. Поэтому ни одна более или менее крупная стройка в оккупированной Европе не выпадает из поля зрения разведчиков, все передвижения войск у них как на ладони. Архиважное сообщение о том, что расквартированные в Западной Европе германские воинские соединения перебрасываются к советской границе, московский Центр получает, когда эта переброска только-только начинается и первые немецкие солдаты грузятся в эшелоны.
"Красная капелла" налаживает связь с Сопротивлением, что помогает получать сведения о стратегически важных предприятиях, их производственных мощностях и характере продукции. Доходит до того, что группа Треппера подключается к телефонам штаб-квартиры абвера в Париже, и Москва получает возможность принимать радиограммы центрального аппарата ведомства Канариса, адресованные парижскому филиалу, и ответы на них. На "Красную капеллу" работает целая группа щедро оплачиваемых французских проституток. Ежедневно приезжающие в Париж немецкие фронтовики представляют собой очень ценный источник информации - через них, по номерам воинских частей, можно составлять представление о дислокации фронтовых соединений. Среди агентов Траппера есть экскурсовод, который проводит солдат и офицеров к нужным злачным местам, обеспечивая их посещаемость интересующим советскую разведку контингента германских военных. К маю 1941 года в Париже нет практически ни одной важной немецкой инстанции, где у Треппера не было бы агентов. Он, как и Зорге, предупреждает Сталина о точной дате нападения Германии на СССР, но Сталин считает это британской провокацией. Только когда информация Треппера оправдывается, созданная им сеть развертывает работу на полную мощность. С ликвидацией советского посольства в Берлине Треппер лишается фельдегерской связи. Теперь связь с Центром осуществляется только через радио.

В январе—феврале 1941 года Шульце-Бойзен и Треппер сообщают Центру о намеченных бомбардировках Ленинграда, Киева, Выборга, называют число дивизий, выведенных из Франции и Бельгии, отправленных на Восток.
В мае через советского военного атташе в Виши генерала Суслопарова Большой шеф передает в Москву сведения о предстоящем немецком наступлении на СССР, указывает дату начала военных действий — 22 июня. Эта же дата названа в донесении Зорге из Японии. 21 июня из Берлина подтверждают, что вторжение в СССР назначено на следующий день. Генерал Суслопаров отказывается этому верить, но по настоятельному требованию Треппера все же посылает в Москву шифровку.
23 июня из Москвы в Виши возвращается заместитель Суслопарова. Он рассказывает, что за несколько часов до начала войны Директор попрощался с ним со словами: "Передайте Трепперу, что я немедленно доложил его информацию о непосредственной угрозе нападения немцев Большому хозяину. Большой хозяин удивлен, как это такой человек, как Треппер, старый коммунист, разведчик, поддается на удочку английской пропаганде. Вы можете передать ему глубокое убеждение Большого хозяина в том, что война с Германией не начнется до 1944 года". Известно, во что обошлось стране и миру это "глубокое убеждение" Большого хозяина — Сталина.

Не все возможно было передать с помощью радиограмм, например микропленки. И для таких случаев предусматривался выход. Разведчик едет в купе поезда, а посылка находится в тайнике соседнего пустующего купе, в которое билеты куплены, но “пассажир не пришел”. Перед демаркационной линией полицейские тщательно обыскивают разведчика, в соседнем купе никого нет и обыскивать некого, они идут дальше...
Когда радисты немецкой станции радиоподслушивания обнаружили в эфире радиосигналы сети, "пианисты" поняли, что над ними нависла смертельная опасность, и начали принимать ответные меры предосторожности: сокращали время передач, меняли интервалы между ними, шифры, позывные.
 Большой шеф знал о начавшейся охоте на его людей. Его основная забота заключалась в том, чтобы уберечь их от провала и научить, как себя вести, если это случится.
Был принят ряд условностей, в том числе "обратный язык". Например, свидание назначалось так, что приходить на него следовало за двое суток плюс два часа до названного времени. Сообщение "все хорошо" означало "все плохо", "я скоро вернусь" — "я не вернусь" и т.д. Подобные меры предосторожности позволяли разведчикам избегать ловушек гестапо.
Но круг неумолимо сжимался, а ошибки нового Центра в Москве помогали преследователям. Настойчивые просьбы Большого шефа не увеличивать продолжительность радиопередач сверх 30 минут из-за опасности быть запеленгованным игнорировались, радисты обязаны были вести передачу каждую ночь по пять часов подряд! "Безрассудный приказ, равнозначный смертному приговору", — характеризует его Перро.
Разумеется, радиограммы зашифрованы, но у немцев достаточно высококлассных специалистов и оборудования, так что в ряде случаев им удается добиться успеха.
В одной из радиограмм Директор поручил Кенту лично выехать на объекты, чтобы ликвидировать неполадки с радиосвязью и обеспечить нормальные радиопередачи. При этом подробно указывались адреса (улицы, номера домов, даже этажи и расположение квартир на лестничной клетке). "Из-за этих нескольких фраз, — пишет Перро, — которые равнодушно отстучал радист, десятки мужчин и женщин будут повешены или обезглавлены". О том же пишет Треппер: "Сколь бы неправдоподобным это ни показалось, но мой Директор действительно передал по радио адреса трех ответственных руководителей берлинской группы, а именно: Шульце-Бойзена, Арвида Харнака и Кукхофа! Я знал: неуязвимых шифров не бывает, как бы искусно они ни были составлены. Если немцам удастся подобрать ключ к нашему шифру, думал я, они запросто прочитают эти адреса...

Первые радиограммы "Красной капеллы", передаваемые из Германии, немцы перехватывают уже в конце июня 1941 г., но им не удается расшифровать их текст, а сам передатчик обнаруживают только через несколько месяцев. Радиоцентр группы Треппера переносится в Брюссель, куда радиограммы доставляются курьером из Парижа, после чего радист Кента (позывной РТХ) передает их в Москву.
Брюссельский передатчик абвер находит в декабре 1941 г. Кроме передатчика, на явочной квартире обнаружены радиограммы на немецком языке и чернила для тайнописи. Эти находки неопровержимо свидетельствуют о наличии и беспрецендентном размахе антигитлеровской шпионской сети, активно действующей на территории Бельгии.
Старший офицер абвера капитан Пипе приказывает арестовать трех человек, находящихся на явочной квартире. Среди них - Михаил Макаров (Карлос Аламо). Его экономка рассказывает Пипе все, что ей известно о деятельности советской разведки в Брюсселе. Это немного, но достаточно для развертывания абвером и гестапо широкомасштабной кампании против западноевропейской шпионской сети Советского Союза. Офицерам абвера удается установить, что после провала брссельской явки центр разведывательной деятельности "Красной капеллы" переносится в Париж. В начале 1942 г. немцы доставляют специальное оборудование для обнаружения радиопередачиков и начинают поиски. Обнаруживают передатчик в парижском пригороде в июне 1942 г. На месте арестовывают супружескую чету польских эмигрантов Херта и Миру Сокол. Под угрозой растрела мужа Мира выдает все: детали шифра, имена агентов и даже амое главное - имя гранд-шефа. В июле 1942 г. во Франции и Бельгии арестовывают ближайших сотрудников Треппера. Расшифрованные радиограммы позволяют гитлеровцам выяснить берлинские адреса агентов Треппера и явочных квартир.
Всех членов группы арестовывают 30 августа 1942 г. гестапо ведет охоту на агентов, работающих на группу. Под арестом оказывается 117 человек. Многие из них не выдерживают пыток и выдают своих коллег, однако многие молчат до конца, например доктор Куммеров, который после нескольких недель допросов и трех неудачных попыток самоубийства выбрасывается с шестого этажа. Кроме него, кончают жизнь самоубийством четверо мужчин и одна женщина. Дело курируют Гиммлер и Геринг.
В декабре 1942 г. суд выносит 64 смертных приговора агентам Москвы. В Париже группа абвера, расследующая совместно с гестапо дело "Красной капеллы", располагает фотографией гранд-шефа и, по крайней мере, общими представлениями о масштабах его разведывательной деятельности. Кроме того, гестапо выясняет все о деятельности фирм "Симекс" и "Симекско". Но схватить Треппера (Жильбера), его ближайщих помощников Гросфогеля и Каца немцам не удается. Треппер прячется на конспиративной квартире и находит возможность предупредить Центр о серии провалов и вероятности радиоигры абвера. Гранд-шеф планирует перевести то, что осталось от его группы, из Парижа на юг Франции. Там, с его опытом и средствами, он рассчитывает продолжать выполнение заданий советского Центра.
В отношении себя он готовит план инсценировки смерти Жана Жильбера. В тот момент, когда все - вплоть до подложного тела и свидетельства о смерти, подписанного авторитетным врачом, - готово для осуществления этого плана, у Треппера возникает необходимость посещения дантиста. Директор принадлежащей Трепперу фирмы, ничего не знающий о втором - главном - лице своего хозяина, на допросе в гестапо случайно вспоминает, что в свое время порекомендовал гранд-шефу зубного врача.
Исследовав картотеку дантиста, агенты службы безопасности находят в ней искомую фамилию и дату и время предстоящего посещения врача данным пациентом. Треппера арестовывают прямо в кабинете дантиста 5 декабря 1942 г. Гранд-шефа помещают в парижскую штаб-квартиру гестапо. К нему не применяют методов устрашения, а наоборот пытаются расположить к себе. Траппер соглашается сотрудничать с немцами и выдает своих ближайших соратников: Каца, Гросфогеля и других. Он приобретает доверие гитлеровцев. Гестаповцы хотят подключить Треппера с его авторитетом у советского командования к радиоигре, имеющей стратегическую цель - внести раскол в антигитлеровскую коалицию. Гранд-шеф делает вид, что согласен, и убеждает гестапо скрыть от командования факт своего ареста. Он передает радиограммы, продиктованные противником, но во время прогулки по городу с огромным риском передает настоящее донесение в Центр своему агенту - женщине, которую не выдал гестапо.
Получив подтверждение о получении Центром настоящего донесения и считая свою миссию выполненной, Треппер решает, что ему пора бежать. За десять месяцев Трепперу удается настолько убедить гестапо в своем предательстве, что они ослабляют бдительность при охране во время прогулок по городу. Опытнейшему разведчику не составляет труда обыграть гестаповцев.
Треппер вместе с Вилли Бергом, немцем, который постоянно сопровождает его, снова отправляется в знакомую аптеку около вокзала. Берг остается в машине, а Треппер изчезает в аптеке и больше не появляется. Аптека расположена в угловом доме с двумя выходами. Одним из них, по всей видимости, и воспользовался Треппер. До конца войны он скрывается в пансионате в Сен-Жермен-эн-Лайе. Немцы, несмотря на усиленные поиски и привлечение значительных сил сотрудников и агентов гестапо, так и не находят его.
 После освобождения Франции в 1945 г. он возвращается в Москву. Он тут же попадает на Лубянку. Его обвинили в связях с Берзиным, расстрелянным в 1938 году. 19 июня 1947 года «тройка» осудила Треппера на 15 лет, а позднее срок сократили до 10 лет. После смерти Сталина в 1954 году Леопольд Треппер был реабилитирован. Когда его привезли в квартиру, где жила его семья, сыновья не хотели признать его отцом: они были уверены, что их отец погиб. После освобождения в 1955 г. переезжает сначала в родную Польшу, а затем эмигрирует в Израиль, где умирает в 1982 году.