Сиротка

Я протянул было руку к двери, когда дежурный офицер, перегнувшись через барьер, окликнул меня:
-Сержант, убийство на углу Газовой и Стрит.
-Спасибо, Джек, на сегодня мне хватит крови. Мой рабочий день закончен.
-Детектив Флитвуд, он просил, чтобы вы непременно приехали. Обязательно, сэр. Он сказал, что дело мерзкое.
-Отлично, Джек. - Я возвратился к стойке. -Ты исполнительный парень. Каждое утро ты с гордостью надеваешь свою форму и начищенные до блеска сапоги и едешь в участок, где сидишь за этой стойкой совершенно довольный собой. И, конечно, ты мечтаешь стать детективом в отделе преступлений против личности, желательно сразу, а не через годы работы патрульным на улице. Поверь мне, Джек, лучшего места, чем то, которое ты занимаешь сейчас, тебе не найти нигде. Поэтому держись за него, вцепись в стул руками и ногами и не дай себя обмануть бюрократу из кадровой службы. А если тебе снова позвонит старина Флитвуд, скажи ему, что я уже ушел. Понял, сынок?
Джек кивнул головой.
-Запомни мои слова хорошенько, - сказал я ему на прощанье. - Больше тебе никто ни о чем таком не скажет. Повернувшись, я направился к двери, но неугомонный стажер окликнул меня:
-Сержант Вик, детектив Флитвуд...
-На проводе, - раздраженно сказал я в трубку.
-Вик, - Флитвуд говорил, слегка растягивая гласные. Типичный говор деревенщины-южанина. - Где тебя черти носят?
-Да так, - отвечал я, - мотался по разным местам. То здесь, то там. А теперь я иду домой. Устал.
-Понимаю, серч. -Флитвуд никак не мог забыть свою боевую юность, проведенную на интендантских складах Корпуса морской пехоты. - Придется тебе задержаться, серч. Грязное дело, Вик.
-Позвони лейтенанту Грейси, Рикки. У него как раз началось ночное дежурство. Шесть минут назад.
-Нет, Вик, - как-то задушевно и по-панибратски сказал Флитвуд. Нехорошо так сказал. - Вот лейтенанту я как раз звонить и не буду. Я тебе позвонил, серч. Приезжай немедленно, Вик.
-Ладно, приеду, - сказал я и положил трубку. - Забудь, что я тебе только что говорил, малыш. Тебя больше никто и ничто не спасет.
-И вам до свиданья, сержант-детектив, - улыбнулся Джек и обратился к своим пультам и мониторам, расставленным полукругом. Он был богом и повелителем киберпространства, мастером и демиургом-создателем, он был совершенно из другого мира, ухоженный, чистый и непонятный. Зачем ему понадобилась наша грязь и безысходность, смешанная с запахом застоявшейся мочи и свежей блевотины? Ладно, всё это лирика, нервы и хронический недосып, усугубляемый крепкими алкогольными напитками. Компьютеры - к чёрту. Унылые трудовые будни продолжаются.
...Кем были папарацци в те седые от древности времена, когда и самого слова такого еще не придумали? Вопрос с подковыркой. Ответ простой. Они были репортёрами уголовной хроники. Стервятниками жареных новостей, с мерзким клекотом слетающимися на запах свежей крови. Скандалы, убийства, грабежи, похищения, бытовые ссоры, аварии, террористические акты, многомиллионные аферы и мелкое жульничество: ни что не ускользает от их жадных до сенсации взоров. Они повсюду: шныряют под ногами, толпятся за полицейским ограждением, предлагают взятки, шельмуют, умоляют, упрашивают, неопределенно угрожают, сально ухмыляются, сдвигая шляпы с мятыми полями на затылок, бросаются к свидетелям и потерпевшим, тычут в лица диктофоны, расталкивая себе подобных локтями, протискиваются поближе к месту преступления, исступленно щелкая фотоаппаратами, орут и матерятся. Шакалы продажного пера, облезлые газетные гиены и прожженные циники. В мечтах они представляют себя на самых вершинах, среди избранной публики, в реальности прозябают в нищете и безвестности. Дешёвое виски, дешёвые сигареты, дешёвые меблированные комнаты, вроде тех, что расположены в доходном доме перед которым они столпились - вот их удел и их повседневность. И дешёвые женщины, мало отличающиеся от уличных проституток, меркантильные, склочные и скаредные потаскушки, продающие естество за дешевые побрякушки. Сволочная компания.
Я тихо припарковался у обочины и минут пять с интересом наблюдал за бродячим цирком, вольно раскинувшим свои шатры на другой стороне улицы. Вся труппа была в сборе. Толпа репортеров шумела и колыхалась, стараясь прорвать полицейское оцепление. Карета скорой помощи, тревожно мигая огнями, приткнулась рядом с пожарной тумбой. Патрульные машины шипели и плевались неразборчивыми фразами, доносящимися из динамиков включенных на полную мощность полицейских раций. Дурная привычка, давить клавишу звука до упора. И, кажется, неистребимая. Лимузин шефа городского управления, блестя лакировкой антрацитово-черных боков, скромно пристроился за фургоном парамедиков. И только парни из службы федерального коронёра с огромными буквами "ФК" на спинах форменных курток сохраняли в этом сумасшедшем зоопарке здоровое спокойствие, граничащее с полным пофигизмом. Торопиться им было некуда.
Докурив не спеша сигарету, я выбрался из машины и ленивой походкой направился к подъезду, прикинувшись случайным зевакой, пожелавшим поближе взглянуть на причину всего этого шума и гама.
-Сержант Хаммонд! Вик Хаммонд! - раздался вдруг насмешливый голос и свора голодных газетчиков разом повернула головы в мою сторону.
-Никаких комментариев! - предупредительно выкрикнул я, отрицательно махнув рукой. Репортеры наперегонки рванули ко мне.
-Без комментариев! - рявкнул я, угрожающе выставляя ладонь (кулак). Куда там. Останавливать криком почуявших свежую кровь кровососов все равно, что чайным ситечком отпугивать цунами. Волна алчущих новостей газетчиков накатила, накрыв меня с головой. Я уперся покрепче ногами в асфальт, сдержав корпусом первый натиск и рванулся к спасительной ленте ограждения, пробивая себе путь сквозь строй наперебой вопящих репортеров с помощью локтей и кулаков.
Офицер в оцеплении участливо приподнял ленту. Я проскочил за ограждение, оставляя разочарованно галдящих репортеров у непреодолимой для них преграды.
-Сержант Хаммонд - неизвестный голос заставил меня оглянуться.
-Какого черта...Сказано же, никаких интервью...
-Читатели "Воскресного курьера" имеют право знать, что здесь случилось, сержант.
Тощий писака в нескладно сидящем сером костюме, благожелательно поблескивая линзами очков, выжидательно занес ручку над раскрытым блокнотом.
-А, Ленни Шенкман, мелкая завистливая скотина...
-И вам всего хорошего, сержант.
-Без тебя ночь была бы куда приятнее.
Шенкман тонко улыбнулся.
-Работа, сержант Хаммонд, вы же сами знаете. Итак, что вы можете сказать по поводу произошедшего?
-Вали отсюда, Ленни, сегодня тебе здесь ничего не обломится.
-Спасибо, сержант. У вас очень доброе сердце.
-Смотри, Ленни, как бы ты не узнал широту моей души. Я отходчив, но не сразу.
-Присмотри за ним. - Я указал полицейскому на Шенкмана. -Та еще сволочь.
-Хорошо, сэр, - кивнул офицер.
Шенкман мелко хихикнул.
Исторически Газовая и Стрит были самыми старыми улицами в городе. В те далекие и суровые времена на месте города располагался базовый лагерь, или БТ. Так на жаргоне первопроходцев-первопоселенцев назывались поселения, возникавшие рядом со стационарными космодромами. По большей части стихийно. Космодромы были редкими островками цивилизации, имели хорошо развитую инфраструктуру, всегда нуждались в рабочих руках и обладали налаженной системой безопасности. Бесценные качества для неосвоенных планет. Работа и защита, вот в чем прежде всего нуждались люди в новых, неисследованных мирах. Теперь все по-другому. Космодром перепрофилировали в городскую свалку, а прежний поселок, Базовая точка, превратился в трущобы, пристанище воров, шлюх, сутенеров, бездомных и прочего отребья, сползающегося сюда со всех концов города. Да, прошлое у Газовой и Стрит было героическим. Седьмая улица, в просторечии Стрит, пересекала деловой центр бурно разрастающегося поселка. По своему значению она превосходила знаменитую Уолл-Стрит Нью-Йорка, а Газовая, или Центральная, была улицей-трудягой, по которой нескончаемым потоком, и днем и ночью, сотрясая окрестности, шли грузовые тягачи. От космодрома к складским терминалам, и обратно. Пустые и нагруженные под завязку. Натужно рыча мощными двигателями. Выбрасывая из широких, вертикально поднятых выхлопных труб струи сизого дыма. Свое второе название она получила от перевозимых цистерн для заливки в танки звездолётов жидкого кислорода и инертных газов.
Дом тоже был из тех старичков первой серии, легкосборных многоэтажек, модульный конструкции, невзрачной утилитарной-офисной архитектуры, превращенный с годами в полупритон-полугостиницу. Задрапированный пенофлатом в стиле пошлый ампир фасад, с пузатыми амурчиками по краям наличников, выдувающими воздушные завитки, с затейливо разбросанными пухлыми малышами-купидонами, натягивающими тетиву крутобоких луков, с греческими амфорами в сочетании с цветочными розетками и пузатыми вазонами, венчающими проржавевшие водостоки нагонял тоску и инстинктивное желание посшибать всю эту заплесневелую красоту меткой стрельбой из табельного оружия.
Консьерж, небритый парень с немытыми патлами, висящими сальными сосульками, окинул меня равнодушным взглядом и вновь уставился в экран плоского визора, висящего на стене. Я поднялся по пустой лестнице, минуя непривычно пустые и тихие коридоры этажей. На пятом мне встретился редкий жилец, полусогнутой испуганной тенью скользнувший к себе в квартиру. Зато на шестом было шумно и весело.
Начальство твердо устроилось у стены в прямоугольнике света, льющегося из дверного проема. Шеф управления, окружной прокурор, чин Федеральной службы расследований и комиссар, нервно вытирающий платком потеющую шею. Флитвуд скромно уместился на пятачке, в пределах видимости боссов с видом опытного гида, в любой момент готового дать необходимые пояснения. Комиссар выглядел бледно, шеф казался мрачным, прокурор непричастным, а специальный агент делал вежливое лицо, сквозь которое явственно просказывало язвительное удовлетворение. Парочка дюжих санитаров подпирала косяки, с любопытством заглядывая в комнату.
-Добрый вечер, господа, - сказал я, приподнимая шляпу.
-Хаммонд, почему так долго? - комиссар провел платком по мокрой от испарины шее.
-Извините, комиссар, - я кивнул Флитвуду, поздоровался за руку с агентом,почтительно пожал ладонь прокурору и обменялся взглядами с шефом. -Задержался на улице.
-А-а, понятно. Флитвуд, введите сержанта в курс дела.
-Привет, Эрни. Ну, показывай, что здесь случилось.
-Привет, Вик. - Флитвуд грустно вздохнул. - Пойдём, увидишь всё сам.
...Она лежала на полу у кровати, в длинном тёмно-синем вечернем платье, усыпанном серебряной пылью. Платье цвета поздних сумерек, так она говорила. Туфли на высоких каблуках, под цвет платья. Правая соскочила с ноги, у левой был обломан каблук. Миниатюрная сумочка была отброшена к тумбочке. Правая ладонь сжимала пустую трубку парализатора. Её пшеничного цвета волосы скрывали лицо, но ни мне, ни Флитвуду, ни работающим в помещении криминалистам управления не надо было заглядывать в лицо, чтобы сказать, кто лежал на грязном полу спальни в квартире под номером 616. Эвелин Грэйс Келли, белокурая барби, малышка Эвелин. Жена лейтенанта Грэйси, начальника отдела по борьбе с преступлениями против личности городского управления Колониальной полиции CN (Сообщества Наций). Моего и Флитвуда непосредственного начальника.
-Такие дела, - невпопад сообщил Флитвуд.
-Да, дела. Я натянул на руку хирургическую перчатку. Разжав пальцы Эвелин, аккуратно вытащил трубку.
-Можно? -запоздало спросил я.
-Умгу, - эксперт Броуди на секунду отвлекся от пристального разглядывания пола и кивнул.
-Гражданский образец, - сказал Флитвуд.
-Точно, - подтвердил я. - Максимальный период воздействия минут пять-восемь. Разрядник одноразовый, не перезаряжаемый. Трубка пуста. Кто-то забрал батарею. Чей он? Её?
Флитвуд пожал плечами.
-Комиссар приказал ничего не трогать. До твоего прихода.
-Броуди, - окликнул я эксперта. - Ты труп осматривал?
-Умгу, - односложно промычал в ответ Броуди.
-Ну и... - сказал я.
-Я не патологоанатом, - отвечал Броуди, становясь на четвереньки. Кстати, он уже уехал. Сказал, что подробности при вскрытии.
-Что скажешь об этом?
-Пустой разрядник, - Броуди поднялся с колен, подошел ко мне и взял трубку. - Чей, не знаю. Возможно, Грэйс. Почему унесли батарею, тоже не скажу. Пальчики могу посмотреть сейчас. Да, вот еще что. Разрядник использовали против женщины. На шее две характерные красные точки. Сначала ее парализовали, а затем убили. И что интересно, каким способом ее убили... Вот, смотри, - Броуди осторожно убрал волосы.
-Мать твою, - я не сдержал изумления. Тонкая титановая спица пронзала висок Эвелин. Точнее, совсем не Эвелин. Абсолютно и без всяких сомнений, не жену лейтенанта Грэйси. С определенного, но трудноустановимого момента. Не жену и даже не женщину.
-Мать твою, - тупо повторил я. За спиной сокрушенно пыхтел Флитвуд. Броуди стоял, опустив руки.
-Черт его дери, - закончил я предложение. - Сиротка.
-Сам понимаешь, Хаммонд, - многозначительно сказал Броуди.
-Понимаю, Броуди, -сказал я, внимательно оглядывая помещение. - Разберемся. С кем она встречалась?
-Неизвестно, - сказал Флитвуд, перелистывая страницы блокнота. - Свидетелей нет, а консьерж утверждает, что никого не видел.
-Даже покойную миссис Грэйс?
-Он сказал, что следит за порядком и пожарной безопасностью. Его не интересует, кто сюда приходит и кто отсюда уходит. Главное, чтобы всё было тихо. Это его слова. Кто-то приходил, кто-то уходил. Он сидел и смотрел визор. Спорт, развлекательные передачи. "Кольцо удачи", "Спор на миллион", футбол.
-Кто бы сомневался, - я усмехнулся. -Ничего не вижу, ничего не знаю.
Флитвуд закрыл блокнот.
-Ладно, пойду пообщаюсь с начальством, - сказал я. - А ты, Эрни?
-А я останусь, - сказал Флитвуд, - побуду здесь до конца.
-Тогда до встречи. В управлении, - уточнил я.
-Пока, Вик.
При моем появлении комиссар подался вперед и спросил нетерпеливо:
-Что скажете, Хаммонд?
-Что тут скажешь, сэр, - я достал портсигар. Закурил, затянулся и чуть было не сплюнул под ноги комиссару. - Дрянь дело, сэр. Это сиротка.
-Вы точно знаете, Хаммонд? - подал голос директор управления.
-Никаких сомнений, сэр. - я покачал головой. - Прежде всего, способ убийства. Титановые спицы редкий вид оружия. Можно сказать весьма специфическое орудие убийства. По-крайней мере, я давно с таким не встречался.
-Ну да, конечно, - директор несколько увял. - Я вам полностью доверяю, Хаммонд. Среди нас вы единственный специалист.
-Что верно, то верно, господа. Среди вас я единственный, кто встречался с сиротками. Живьём.
-Сколько лет назад, Хаммонд? - проявился федеральный агент.
-Без малого десять, сэр. Последнего я видел десять лет назад. И живым, и мёртвым.
-Что они такое, - спросил директор, - объясните нам, сержант.
-Скорее кто, сэр. Внешне не отличимы от людей. Ментально, скорее люди. Или более, чем люди. Первоначальные образцы были киборгами. Мозг человека в машинном теле. Грубо и не эстетично. Потом технологию усложнили. Была разработана синкопа. Синтетический контейнер памяти. Затем создали клон-тело. С разъемом под синкопу в черепе. Уже лучше, но не слишком. Необходимо изъять человека, скопировать память и поместить дубликат в тело, которое тоже надо было вырастить из эталонной клетки, взятой у образца. После этого нужно было избавиться от реципиента. Занятие грязное и хлопотное. Однако технология разрабатывалась в том числе и военным ведомством, поэтому с добровольцами, х-м, проблем не возникало. Программа создания идеального солдата путём замещения оригинала абсолютной копией. И бесконечное её воспроизведение. Параллельно с военными эксперименты проводились и гражданскими. Над заключенными. Смертниками. Всё равно им умирать. Было создано энное количество репликантов до тех пор, пока технологию не улучшили. Кардинальным образом. Теперь никого не надо было убивать. Сверлите едва заметное отверстие в своде черепа и закачиваете шприцем аналог-прототип синкопы из жидкого синтетика. Базовая личность сохраняется и одновременно получает дополнительные, заранее запрограммированные хозяевами свойства. Репликант-заместитель, обладающий сверхразумом, сверхисполнительный и сверхнадежный, ибо сознание само лечит тело.
-И что произошло после?
-Обычное дело, сэр, - я поискал куда-бы выбросить окурок, - нашелся некто, кто слил информацию весьма влиятельным и чрезвычайно заинтересованным лицам, технология попала сперва в руки грязных подонков, потом получила широкое распространение на освоенных планетах, частью легальное, но в основном нелегальное, а затем оказалось, что представления о мире и своем месте в нем у человеков и у репликантов коренным образом расходятся. Они считали себя новой расой, превосходящей человека во всем и мечтали о новом порядке, в котором обычным людям отводилась роль строительного материала, требующего улучшения независимо от желания последнего. Мы с такой ролью не были согласны и начался вооруженный конфликт, своего рода тайная война, партизанские действия. Мы уничтожали репликантов физически, а репликанты множили свои ряды, переделывая нас. Противостояние длилось не больше восьми лет, после чего нам объявили о победе. Официально последнего репликанта, "сиротку" на жаргоне отрядов агентства превентивной защиты, казнили лет десять назад и я при этом лично присутствовал.
-В общем и целом понятно, Хаммонд, - сказал шеф. -Спасибо за содержательную лекцию.
-Пожалуйста, - я вежливо улыбнулся. Им было понятно, а я терялся в догадках. Какого черта было повторять то, что они и так знали по службе. Шеф и комиссар в рамках юрисдикции, федерал же в подробностях, о которых я даже не догадывался. Несмотря на то, что прослужил в агентстве три года и повидал достаточно.
-И всё же, - помолчав продолжил шеф, - может быть нас стараются ввести в заблуждение, направить на ложный след?
-Не исключено, - ответил я. - Однако вскрытие покажет, - шеф вопросительно вскинул бровь, - кем была убитая. На самом деле. - уточнил я.
-Да, - заметно помрачнев, сказал шеф. Агент улыбнулся уголками губ.
-Цирк, -подумал я про себя, - натуральный цирк.
-Остается выяснить, кто сообщит лейтенанту Келли о смерти его жены, - шеф требовательно оглядел окружающих.
-Видимо, придется мне, - сказал я.
-Да, так будет лучше, - приободрился комиссар, - Хаммонд и Грэйси друзья, - пояснил он шефу.
-Хорошо, Хаммонд. Езжайте сейчас к лейтенанту.
-Слушаюсь, сэр.
Коронёры выносили черный прорезиненный мешок. В узком коридоре им не хватило места, чтобы развернуться и они потеснили начальство. Начальство молча посторонилось. Я подождал, пока коронёры донесут свой скорбный груз до лестницы и пошел следом.
-Титановая спица, - думал я, - оружие боевика под прикрытием, наемника в штатском, специалиста-профессионала, без всяких приборов и анализаторов, по едва заметным признакам отличающего репликанта от обычного человека. Кастовый знак и личная подпись одновременно. Специальная подготовка, мастерство перевоплощения, анонимность и полная автономность. Личные дела хранятся под грифом нулевой секретности, людей, имеющих допуск к ним, можно пересчитать на пальцах одной руки, причем сами эти люди засекречены не хуже их подопечных. Обычный глухарь. Правда, существовала в этом деле и оптимистичная сторона. Дело было не в нашей юрисдикции. Хотя иезуитская усмешка федерального агента не сулила ни мне, ни моим начальникам ничего хорошего.
Появление коронёров вызвало среди репортеров настоящий ажиотаж. Прорвав полицейский кордон, газетчики окружили их плотной толпой. Засверкали фотовспышки. Полицейские бросились на помощь, раскидывая писак по сторонам. От фургона коронёров к месту побоища подтягивалось сумрачное подкрепление, зловеще поигрывая дубинками.
Воспользовавшись суматохой и беспорядком, я незамеченным добрался до своей машины и поехал к лейтенанту Грэйси.
Лейтенант жил в современном небоскребе, напичканном электроникой по самую крышу, которая была и не крыша вовсе, а посадочная площадка, полностью автоматизированная. Взлетев на скоростном лифте на пятидесятый этаж, я позвонил в старомодный полифонический звонок.
Лейтенант встретил меня на пороге в роскошном белом халате с вензелем корпоративной гостиничной сети "Вест-Майн-Пойнт Голден Игл".
-Здравствуй, Грэйси.
-Вик!?... Проходи. Ты по делу, или просто решил заглянуть?
-На ночь глядя, лейтенант?
-Что? Ну, да, уже третий час. Можешь говорить громко, Эвелин нет дома.
-Давно?
-Что давно?
-Твоя жена. Отсутствует.
-Не знаю точно. Это имеет значение?
-Грэйси...- я замолчал, не зная как помягче донести до лейтенанта убийственную новость. На языке вертелись казенные фразы, складывающиеся в корявые словосочетания вроде "причинения смерти острым металлическим предметом в височную область". Твоя жена... Эвелин... она уже не придет, лейтенант.
-Что значит не придет, Вик?
-Лейтенант, тебе лучше сесть и выпить. Чего-нибудь покрепче.
-Черт тебя дери, Вик. Что ты мямлишь, как школьница, залетевшая от одноклассника. Говори яснее, или проваливай отсюда.
-Лейтенант, твоя жена мертва. Убита - несколько часов назад. Примерно, около одиннадцати вечера. В доходном доме, на пересечении Газовой и Стрит. Комната 616, -зачем-то добавил я и замолчал.
-Нет, - задумчиво произнес Грэйси. - Нет. Что она забыла в этом районе, Вик? Зачем вообще там появляться приличной женщине... Одной... ночью... Она сказала, что будет у подруги. Какого чёрта она там делала, сержант? - выкрикнул Грэйси.
-Спокойно, лейтенант, - видеть как сильный и уверенный в себе человек впадает в истерику было для меня неприятно. Словно я подглядывал за мастурбирующей матерью в душе. - Спокойно. Где у тебя выпивка? - я нашел взглядом бар. Сядь, Грэйси, - с нажимом сказал я, заполняя стакан наполовину.
-На, выпей. И успокойся, лейтенант. - Мои последние слова были сказаны напрасно. Лейтенант снова был собран и рассудителен. Только желваки на его скулах перекатывались. Страшно так перекатывались.
-Где она сейчас? Кто увозил её тело?
-Коронёрская служба управления.
-Значит, она в городском морге. Я еду туда.
-Надо позвонить комиссару, Грэйси.
-Комиссару, - лейтенант потер ладонью лоб, -да комиссару... Позвоню по дороге.
-Лучше сразу, Грэйс.
-Вот что, Вик, - лейтенант шагнул в комнату и остановился. - Будь на связи. Постоянно.
-Не вопрос, лейтенант. Я пойду.
Лейтенант махнул рукой.
Выйдя на улицу, я закурил и набрал номер Флитвуда.
-Кто? - недовольно спросил Флитвуд.
-Норман, узнал? Ты где?
-На своём рабочем месте.
-Отлично. Я подъеду..., минут через сорок.
-Уж постарайся, Хаммонд.
-Уж, постараюсь, - пробормотал я, запихивая пранк в чехол, прицепленный к брючному ремню.
Я возвратился к месту убийства. Консьерж оставался на своем посту, только не пялился в экран визора, а читал толстый потрепанный тем в мягкой обложке, закинув ноги на стол.
Я облокотился о стойку и звякнул звонком вызова. Консьерж нехотя убрал ноги и уставился на меня злобным взглядом.
-Полегче, парень, - я старался выглядеть и говорить миролюбиво. - полиция.
Консьержа увял, но оставался недовольным.
-Кто-нибудь, в промежутке между двенадцатью и часом ночи, проходил мимо тебя, кроме убитой женщины.
Консьерж отрицательно мотнул головой.
-А женщину ты видел? Её-то ты должен был запомнить. Эффектная блондинка, в темном платье с искрой и такими же туфлями, в руках сумочка, такая маленькая, дамская...
-Никого я не видел, - буркнул неприветливо консьерж.
- Ответ неправильный, - повторил я застрявшую в памяти фразу. Откуда точно, не помню. Из какого-то старого боевика. Консьерж пренебрежительно, так мне показалось, хмыкнул.
Дальше не было ничего интересного. Я повозил парнишку мордой по столешнице, пару раз стукнул лбом о полированное дерево, дал несколько затрещин и совсем немного постучал книгой, которую он читал, по его голове. Стандартный набор из арсенала плохого полицейского в отсутствии второго, играющего роль хорошего. Сплошное насилие и незаконные методы ведения следствия. Надо отдать ему должное - консьерж оказался парнем крепким и упрямым. Разговорить мне его не удалось. Тогда я устроил небольшой обыск и, после непродолжительного осмотра, нашел, то, о чём так старательно пытался забыть консьерж. Зернышко видеокамеры, прикрепленное к корпусу визора, почти неразличимое, похожее на пылинку, приставшую к пластику, снимавшее скрытно всё, происходящее в вестибюле.
-Где рекордер? - угрожающе прошипел я в ухо консьержу, прижатому к столешнице. Он постучал ладонью, показывая на ящик стола. Не отпуская его головы, я открыл ящик. Рекордер лежал на стопке глянцевой порнополиграфии, среди разноцветных пакетов с презервативами.
-Да ты у нас половой гигант, - восхитился я, зацепляя рекордер за плетеный ремешок.
-Это я конфискую, - я ткнул записывающий аппарат в лицо консьержа. Он согласно замычал и попытался кивнуть.
-Ладно, ладно, ты главное не волнуйся, - примирительно сказал я, отпуская голову парня на волю. - Береги нервы и молчи, как молчал. На вот, читай свою книгу.
Консьерж благодарно кивнул и попытался улыбнуться. Я ободряюще похлопал его по плечу. - Бывай, сынок. И особенно не расслабляйся. У меня могут возникнуть вопросы. После просмотра записи. И я приду снова.
Оставив консьержа страдать от неизвестности, я покинул скорбную юдоль печали, пристанище воров и проституток.
Усевшись в машину я включил запись. Рекордера, несмотря на весьма скромные размеры, поражал четкостью картинки на скромных размеров экране и чистотой звука. Сочные цвета и мультиплексная саунд-система в сочетании с видеокамерой, поддерживающей многократное автоматическое зуммирование, съемку в условиях полной темноты, волновую связь со стойким криптошифрованием на лету и картой памяти, позволяющей писать информацию без замены носителя в течении лет эдак пяти без перерыва характеризовали владельца дома как человека богатого и не скупого на траты. Используя кнопки тегов-закладок, я выделил интересующий меня интервал времени. На экране возник пустой вестибюль и пустынная улица за окнами, слабо освещенная тусклым светом фонарей. Жизнь будто бы остановилась. Отсутствие всякого движения нагоняло скуку до такой степени, что мне на мгновение даже показалось будто что камера банально зависла, если бы в левом нижнем углу экрана часы не отсчитывали невозмутимо секунды и минуты записи. Потом тишину нарушил хлопок двери и мимо объектива прошел мужчина, в потертой джинсовой куртке и лоснящихся брюках в частую полоску, заправленных в ботинки с высоким голенищем. Проходя, мужчина оглянулся и я от удивления цокнул языком. Это был Авраам Сеймур, Абрахам Левин, Сэм Левин, - известный контрабандист и оверклокер по кличке Эйб Клокер. Специализирующийся на незаконных поставках разогнанных персональных вычислительных комплексов для хакеров-одиночек и хакерских групп, Эйб Клокер был объявлен в межпланетный розыск и перешел на нелегальное положение. Уйдя в подполье, он не только не оставил свой преступный промысел, но и расширил его, завязав деловое сотрудничество с организованной преступностью. Обзаведясь нужными и полезными связями среди преступного сообщества, обретя в лице боссов семей и кланов надежных (до поры, до времени) покровителей Эйб Клокер превратился в невидимку, с легкостью ускользающего от пристального взгляда закона. Следом за Клокером, с интервалом в десять минут камера зафиксировала спешащую Эвелин Грейс в своем платье поздних сумерек, торопливо миновавшую стойку консьержа. Движение снова прекратилось и так продолжалось двенадцать минут с четвертью. А затем... Затем на сцене объявились два новых персонажа и я решил больше ничему не удивляться. Потому что на экране неспешно проходили Пат и Паташонок - Гарри Холидей, "Акула" Гарри и Крис Картер, Крис Дорман Картер, "Шепелявый" Картер - боевики и личные телохранители Бадди "Баобаба" Грэхема, подручного и правой руки Б.Б. Ричланда, Брайна Брайса Ричланда-Харпера, почтенного Б.Б. Ричланда, (известного в определенных кругах под кличкой Большой Брайс), главы семьи Харпер. Объектив проследил их до лестницы и опять развернулся к центру вестибюля. Пауза длилась тринадцать минут сорок шесть секунд. За это время видеокамера пристально фиксировала пустой вестибюль, периодически отвлекаясь на редких прохожих, бредущих мимо окон. Вдруг она резко сместилась влево и показала сбегающего по лестнице Клокера. Контрабандист был чем-то напуган, очень напуган. Почти до истерики. Он проскочил вестибюль и выбежал на улицу. Я зафиксировал время. Час пятьдесят два по-полуночи. Через две минуты тридцать три секунды из дома вышли Акула и Шепелявый. Невозмутимые и респектабельные. Обычные. Я просмотрел запись до приезда полицейской бригады. Грейс в вестибюле не появлялась.
Я снова позвонил Флитвуду.
-Где ты, Вик? - обреченно спросил детектив.
-Работаю, - односложно ответил я и спросил в свою очередь, - Как узнали о смерти Грейс?
-Был звонок дежурному, мужской голос, явно изменённый. Позвонил по общественной телефонной линии, с автомата, расположенного через улицу от Стрит.
-Когда он звонил?
-Два восемь ночи.
Я прикинул расстояние и время, которое понадобится испуганному человеку, чтобы добежать до телефонного автомата.
-Слушай, Норман. Не в службу, а в дружбу. Сравни по базе голос твоего доброго самаритянина с голосовым отпечатком некоего Авраама Сеймура.
-Сеймура?
-Или Левина, - подсказал я.
-Левина, - вопросительно пробормотал Флитвуд. - Левина... Сеймура... Ага.
-Эйба Клокера, - завершил я за него фразу.
-А он с какого бока в этом деле?
-Ты, Норман, проверь, - посоветовал я Флитвуду, - Я плохого не посоветую.
-Проверю, - сказал Флитвуд. -Хаммонд...
-И ладно... - сказал я. Нажал кнопку отбоя и сразу же набрал номер пранка лейтенанта.
-Грэйс, где ты сейчас?
-Еду в управление. Поворачиваю на четырнадцатую.
-Хорошо. Остановись у закусочной Тьери и жди. Я подъеду.
-У тебя есть информация?
-Да, но это не телефонный разговор.
-Понял. Жду.
...Грэйси бросил рекордер на заднее сиденье.
-Не факт, - сказал он и оценивающе взглянул мне в глаза. - Я полицейский и ты полицейский, Вик. Эта запись ровным счетом ничего не доказывает. Контрабандист, гангстеры и жена лейтенанта полиции. Что их может объединять? Если это улика, то косвенная. Я в клочья порву мерзавца, убившего Эвелин, но связывать смерть жены с Клокером и пехотинцами Бадди Баобаба?! Скорее всего, их встреча случайна. Трагическая случайность, Вик. Мне легче поверить в любовника, чем в то, что Эвелин была связана с бандитами.
-Может быть ты и прав, - дипломатично ответил я, - может быть. Вполне вероятно, что это была цепь простых случайностей. Звёзды так расположились, или ветер был восточный вместо северного, а может быть, таксист вместо левого поворотника включил по ошибке правый. А может быть и нет. Кстати, часто твоя жена уходила за полночь?
-Чертов ублюдок, - Грэйси ухватил меня за лацкан пиджака. - Она никогда не задерживалась позже двенадцати.
-Даже когда ты пропадал на работе сутками?
Лейтенант промолчал.
-Она не вела себя странно? - добивал я Грэйси вопросами, - особенно в последнее время? Были какие-либо странности в её поведении?
-Что значит странно, сержант? - в интонации лейтенанта отчетливо звенела сталь, - как странно?
-Тебе виднее, Грэйси, - вкрадчиво сказал я. - Мимика, жесты, походка, манера говорить, любимые словечки, одежда, косметика, прическа, поведение, тембр голоса, цвет кожи...
-Волосы она перекрасила на днях, - как-то беззащитно-трогательно сказал лейтенант. - А к чему это?
-Версию одну отрабатываю, - я поправил лацкан. - Что дальше, лейтенант?
-Едем, Вик, обратно, к тому дому. Я хочу побеседовать с ублюдком. Лично.
Увы. Консьерж нам ничего не сказал. Он был безнадёжно мёртв и из правого виска торчала тонкая титановая спица. Грэйси, присев на корточки, дотронулся пальцем до спицы, словно проверяя, существует ли она в реальности.
-Острая, -сообщил он, оборачиваясь.
-Надо думать, - я присел рядом.
-Есть предложения? - спросил Грэйси, вытирая ладонь платком.
-Начинаем трясти Баобаба. Как грушу. Вместе с его братками.
-Клокер?
-С ним сложнее, намного сложнее. Он уже, наверно, далеко от города. Если, конечно, умный. А Клокер у нас мальчик смышленый. И впечатлительный.
-Следовательно, остается Баобаб... Где его искать?
-Ну, это не проблема, - сказал я, извлекая из чехла пранк, - место известное, можно сказать, знаменитое. Клуб "Патагония".
Клуб "Патагония" был заведением респектабельным и закрытым. Держателями акций клуба на паритетной основе были самые влиятельные семьи города. Контрольный же пакет принадлежал некоему Паттерсону Грибту, "Овсянке" Грибту, карлику с несоразмерно большой головой и кривыми ножками. Грибт имел диплом юридического колледжа, считался неплохим законником и был в мафии главным разводящим. В смысле, решал спорные проблемы и устанавливал правила гангстерского поведения. В общем, он был хранителем бандитских традиций и определителем границ авторитетных "понятий". Клуб был той нейтральной территорией, на которой тихо, по-семейному (без крови и риска быть подстреленным) разрешались споры и рассматривались "предъявы", велись "терки" и обсуждались необоснованные "наезды", делились сферы влияния и устраивались встречи и сходы. В свободное от дел время зал и номера клуба занимала публика попроще - "Патагония была любимым местом отдыха гуляющей братвы. Полиция давно точила зубы на Паттерсона Грибта, но ушлый адвокат вёл свой бизнес твёрдо и жёстко, ловко и умело обходя расставленные сети, капканы и ловушки.
-Доброй ночи, - я помахал значком перед носом накачанного охранника.
-Лейтенант Грэйс, - веско сказал лейтенант, огибая охранника, - нам нужен Бадди Баобаб...
-Ордер, - потребовал охранник, оттесняя лейтенанта.
-Заткнись, сволочь, - Грэйси вдавил ствол пистолета в щёку охранника. - Городское управление полиции. Убойный отдел. Где Бадди Баобаб? Здесь?
Охранник утвердительно мотнул головой.
-Мы пройдём, с твоего позволения, - Грейси толкнул охранника к стене. - Благодарю за содействие.
Миновав холл, (Грэйси - демонстративно с пистолетом, я - с раскрытым удостоверением) мы оказались в интимном полусумраке зала. Столики, освещенные стилизованными под свечи электрическими лампами, располагались вокруг подиума, на котором под меланхоличную мелодию крутились вокруг шестов в эротическом танце четыре полуголых девицы.
-Великолепное зрелище, - навстречу нам ковылял вперевалку сам Овсянка Грибт. - Не так ли, господа?
-Впечатляет, - мрачно ответил Грэйси.
-Не то слово, - восхитился Грибт. - Настоящее искусство.
-Чему обязаны визитом? - продолжал он, переходя на деловой тон.
-Полицейская операция, - лейтенант как-бы нехотя вернул пистолет в кобуру. Нам нужен Бадди Грэхем, по кличке Баобаб.
-Правая рука мистера Ричланда, - подсказал я.
-Грэхем... - Овсянка задумался. - Боюсь огорчить вас, господа... В настоящий момент...
-В настоящий момент, - сумрачно перебил Грибта лейтенант, - в этом заведении находится лицо, подозреваемое в совершении преступления, мистер Грибт. В настоящий момент, хозяин этого заведения препятствует сотрудникам органов правопорядка в их законном праве задержать и допросить подозреваемого. Уточняю специально для непонятливых, мистер Грибт. Подозреваемого в федеральном преступлении. В умышленном убийстве. Что даёт мне возможность, Паттерсон, вполне официально, провести в твоей вонючей богадельне обыск. Вызвать прямо сейчас следственную бригаду, которая перетряхнет твой клуб от крыши до подвала. Только представь себе, Паттерсон, что останется от твоего клуба после того, как они уедут... И ни суд, ни прокуроры тебе не помогут... Правда, есть и другое решение нашей проблемы...
-Приватный кабинет, на балконе. Слева... - процедил после недолгого молчания Грибт. - И запомни, Келли, с рук тебе это не сойдёт...
-Уже сошло, - лейтенант переложил пистолет в карман плаща. - Идём, Вик.
...-Бадди Баобаб, Акула Холидей, Шепелявый Крис, - перечилял я, переходя от трупа к трупу. Все тут. А этот, кажется, еще дышит...
-Пуля в грудь... и в живот, - Грэйси прощупал шею. Пульс есть, хотя и слабый.
-Пистолет с глушителем, - я задвинул бархатную занавесь. Стрелял профессионал. Контрольный в голову.
-Только вот с Акулой промашка вышла, - сказал лейтенант.
-Мы и спугнули, - ответил я.
-Да, скорее всего...