Зеркало

... Красное солнце холодными лучами капало на белые стены. Они были настолько белыми, что казались безжизненными. В таких стенах могло жить лишь существо, лишенное чувств - такое же холодное, как эти стены.
Может быть именно поэтому все дома в Городе, все стены, заборы и улочки были этого, казалось бы, светлого, но на самом деле мрачного и неуютного цвета. Впрочем, никого из жителей этот цвет не волновал. Их вообще мало что волновало или беспокоило, ибо у Первых – так был назван род улучшенных людей – были с корнем вырваны все чувства, будь то радость, печаль, любовь, ненависть или злость.
Город был создан несколько десятилетий назад, когда научный прогресс шагнул настолько далеко, что ученые смогли создавать улучшенный тип человека. Под улучшением подразумевалась полная нейтрализация всех человеческих чувств. Было решено, что они лишь мешают человечеству.
И, как бы нелепо это не казалось, но Правительству пришлось по вкусу открытие ученых. И толпы людей, и старых, и молодых, отправили «на улучшение». Но были и те, кто тайно покинул будущий Город. Эти беженцы, названные Последними, поселились в заросшей лесами земле, куда никто из Первых не ходил. Правительство искало их пристанище, но безуспешно.
Надо добавить, что, улучшив себе подобных, глупые люди не остановились на этом. Они со слепой страстью начали проводить опыты на всем, что их окружало, - животных, птицах, растениях... И вот уже улучшенные существа населяют Город наравне с людьми, улучшенные деревья и цветы растут в нем.
Правительству удалось выяснить одно – название места, где прячутся Последние. Дом Надежды.

***
... Кай проснулся и медленно открыл глаза. В них ударил мертвенно-красный солнечный свет. В Городе был создан искусственный щит, защищающий население от разрушающего действия ультрафиолета. Помимо этого щит еще и сохранял особый состав воздуха, в котором отсутствовали бактерии и тому подобные микроорганизмы. Выходить за пределы пространства, ограниченного и охраняемого щитом, было опасно для жизни. Впрочем, никто туда не рвался, ибо жизнь в городе была настолько плавной, размеренной и спокойной, что люди не хотели менять ее на что-то более бесшабашное и, упаси Боже, опасное.
Кай встал с кровати. Дыхание его было удивительно спокойным, пульс – ровным. Однако правила были правилами, и мужчина подошел к огромных размеров квадратному зеркалу, висящему напротив кровати. Несколько неярких световых лучей заскользили по телу Кая, измеряя его давление и пульс, проверяя частоту дыхания, уровень сахара в крови и кислорода в сосудах мозга. Обязательная утренняя проверка. Все должно быть под контролем, ибо хоть и редко, но бывали случаи, когда требовалось повторное введение УЧ-11 – улучшающей вакцины, изобретенной одиннадцатью учеными и потому получившей номер одиннадцать.
Все время, пока шла проверка, Кай стоял, глядя в зеркало и практически не моргая. Он разглядывал себя. Каждое утро он рассматривал свое тело в зеркало и особенно подолгу останавливался на глазах. Черные ресницы, черные кружочки зрачков – и белая с голубоватым отливом радужка, окаймленная темным контуром. Одно из последующих эффектов улучшения – цвет радужки почему-то менялся. Независимо от того, каким был цвет глаз до улучшения – карим, зеленым или голубым – после введения УЧ-11 радужка начинала стремительно терять свой цвет до тех пор, пока не становилась белесой, с легким оттенком голубого. Ученые не могли объяснить столь странное явление, равно как и предотвратить его. Однако Первых мало волновал цвет их глаз, поэтому изучение сего феномена было прекращено.
Проверка закончилась. Нажатием нескольких кнопок Кай привел в порядок свой внешний вид и, зарядив ЭК, покинул свою комнату.
Лифт двигался бесшумно и быстро – как всегда. Ни один из технических приборов, работавший в Городе, не издавал ни единого звука. Звуки, как и чувства, были лишними. Лишь несколько раз тихо зажужжала ЭК, измеряя пульс Кая.
ЭК – устройство в виде небольшой карточки из металлопластика, вмонтированной в белый браслет (надо отметить, изобретатели и ученые почему-то очень любили этот цвет) и представлявшей собой некий аналог удостоверения личности, совмещенного с электронным банком данных. Небольшое квадратное отверстие на браслете предназначалось для считывания данных, кое происходило регулярно.
Лифт бесшумно распахнулся, и Кай вышел из него, попав в огромное помещение со стенами бело-серого цвета. Приемная, так окрестили это место, предназначалось для внутривенного приема НМ-11 – своеобразного коктейля из витаминов, минералов, глюкозы и тех веществ, которые были необходимы тому или иному человеку. Собственно, это было одной из целей утренних проверок – установить нужные дозы тех или иных составляющих таблицы Менделеева.
Подойдя к одному из серебристых аппаратов, напоминающих одноруких бандитов, Кай вложил запястье в углубление. Легкий щелчок – снятие данных с ЭК, жужжание – смешивание необходимых веществ в соответствующих пропорциях, и, наконец, слабый укол – НМ-11 введена в кровь.
Предыдущий день Кай отработал двойную норму положенной по правилам нагрузки, посему сегодняшний день он мог провести по собственному усмотрению. Это предполагало два варианта – прогулка по Городу или отдых в своей комнате. Никто из Первых не имел ни дома, ни квартиры – только одну комнату. Улучшенному человеку не требуется много жизненного пространства.
Подумав, Кай выбрал прогулку. Нажав на ЭК, он послал сигнал и тут же получил подтверждение. Разрешение получено. Можно идти.
... Бледно-голубое небо было удивительно чистым. Облака вообще были редким явлением в Городе – равно как и дождь, снег и другие изменения погоды. Чистое прозрачное небо, ало-красное солнце – все, что нужно улучшенному человеку. И никаких чувств, вызванных грозой или снегопадом.
Кай медленно шел по вымощенной белой плиткой дорожке и вдыхал полной грудью очищенный воздух. Если бы не было щита, весь Город погиб бы от ужасных болезней и сжигающего кожу солнца. Щит – это спасение человечества.
Навстречу Каю столь же медленно шла молодая женщина. Они поравнялись, мужчина взглянул ей в лицо – и воспоминания волной нахлынули на него...
... Когда-то, давно-давно, еще до улучшения, двадцать с лишним лет назад, будучи пятилетним мальчишкой, Кай жил на берегу моря. У его семьи был небольшой домик и лодка с сетью. Отец ловил рыбу и крабов, он помогал – тем и кормились. Мать умерла, когда Каю было два года.
По соседству с ними жила большая семья – отец, мать, сестра и два брата-близнеца. Они тоже ловили рыбу, а девочка бегала по берегу, смешно шлепая босыми пятками по воде. Она была настоящим ангелочком – рыжая, с веснушками и задорными ярко-синими глазами.
На пятый день Кай не выдержал и первым подошел к девочке. Ее звали Лея, она была младше его на год и тоже любила море. Они подружились и каждый вечер, держась за руки, ходили к берегу моря смотреть на закат, а потом бежали ужинать – или к нему, или к ней.
Так проходило время – год, другой... А потом настало время улучшения – время, изменившее десятки судеб. И семья Леи бесследно исчезла. А Кая и его отца отправили под иглу ученых.
Можно стереть чувства, но память не стереть – она слишком коварна. Одна деталь, одно мгновение – и вихрь картин прошлого готов закружить тебя с головой.
Лицо женщины действительно было ему знакомо. Кай не мог ошибиться – это была Лея. И, хоть ее глаза были того же цвета, что глаза всех улучшенных людей, ее озорные кудри остались того же огненно-рыжего цвета.
Кажется, Лея тоже его узнала. Ее губы чуть шевельнулись, словно она собиралась улыбнуться. Но улыбка – проявление чувств, а улучшенные люди их не имеют. Поэтому женщина сомкнула губы, держа их плотно сжатыми.
ЭК на руке Кая зажужжало. Сердце мужчины забилось сильнее, пульс участился – и устройство было готово поднять необходимую тревогу.
- Отключи, - тихо сказала Лея, взглядом показывая на браслет.
Кай немного помедлил, но протянул палец к кнопке. Его рука застыла. Он колебался. Правильно ли это?
Резким движением Лея сама нажала на кнопку. Жужжание прекратилось.
- Скажешь, аккумулятор сел. Идем.
Кай безропотно пошел следом за женщиной. Он понимал только одно – это был первый раз, когда он после улучшения почувствовал, что ему неспокойно...
... Лея привела Кая к окраине Города. Здесь щит касался земли, падая на ее поверхность мутноватой белесой полосой. А за щитом начиналась Дикая Земля – место, где обитали обычные животные и росли обычные деревья. Место, где жили Последние.
Лея взяла Кая за руку и нажала какую-то кнопку на медальоне, висящем на ее шее – плоском круге из голубого металла. Медальон пискнул, и женщина рывком потащила спутника за собой. Последним, что он почувствовал, был как его тело окутывает холод щита, через который он шагает...
... – Ну как дышится?
Кай открыл глаза, щурясь от яркого солнца. Невероятно! Солнце было вовсе не красным, а желтым! И оно не убивало, а грело. А небо – небо искрилось необыкновенно чистой голубизной, и по нему плыли пушистые белые облака...
Мужчина вдохнул полной грудью – и закашлялся.
- Ничего, пройдет, - успокоила его Лея, сидевшая рядом на траве. Ее рыжие кудри блестели в солнечных лучах. – Организм привыкает. Подыши еще.
Он вдохнул снова, чувствуя, что внутри как будто разливается тепло. Воздух был настолько чист и свеж, что в голове у Кая загудело от такого количества кислорода, а кровь по жилам уже не бежала – летела.
- Как хорошо... – тихо сказал он вдруг, понимая, что внутри него что-то изменяется. Быстро и неуловимо. Но он был даже рад этим переменам.
... Они шли, держась за руку, и молчали, наслаждаясь красотой мира вокруг. Кай никогда не думал, что мир может быть так красив – и это солнце, и небо, и цветы, и птицы... Воздух за щитом не убивал, от него не обжигало носоглотку, не кружилась голова. Рассказы ученых о жизни за щитом оказались неправдой. И животные вокруг вовсе не были злобными тварями – ни птицы, весело распевавшие на деревьях, ни белки, скакавшие в листве, ни олени, пугливо пробегавшие мимо. Цветы чудесно пахли, а деревья ласково шумели густой листвой.
- Как ты узнал меня? – спросила Лея.
- Как? Я помнил... – Кай сорвал василек и вплел его в прядь волос женщины. – Я не смог забыть тебя.
- Я тоже помнила тебя... – улыбнулась она, и вдруг ее глаза расширились от удивления. – Ты... ты...
Он не понял, что ее так удивило. И только зеркальце, протянутое Леей, все прояснило.
Его глазам вернулся их природный цвет – изумрудно-зеленый. Они задорно блестели и, казалось, светились изнутри. Светились, отражая его душу.
Лея улыбнулась, глядя на Кая, и на минуту отвернулась.
- Что случилось?..
Кай не договорил. На ладони Леи лежали две белые линзы из легкого пластика, а ее удивительно-синие глаза весело смотрели на него. И василек в ее волосах был таким же ярким, как взгляд ее глаз. И душа ее была столь же яркой.
- Ты – одна из Последних?! – удивлению Кая не было предела. В эту же секунду он осознал, что сделал мгновение назад – он удивился! Он снова начал чувствовать! Вместе с цветом глаз к нему вернулась душа. А вместе с душой – и все то, что отняло улучшение.
Лея молча улыбалась, глядя на него. Она добилась того, чего хотела не только она, но и все Последние. УЧ-11 действительно действовала только в пределах щита. Стоило улучшенному человеку выйти за пределы щита – измененная ДНК стремительно начинала мутировать в обратную сторону.
Сия гипотеза была предложена братьями женщины – лидерами Последних, построившими Дом Надежды. Именно они умудрились провести с десяток опытов – и все благодаря ей, Лее, которая, вставляя белые пластиковые линзы и проявляя чудеса актерского мастерства, проникала в Город и добывала необходимые образцы.
- Глаза – зеркало души, - Лея нежно коснулась кончиками пальцев щеки Кая, – а душа не может быть одинаковой у всех. Она всегда разная подобно цвету человеческих глаз.
- Ты вернула мне мою душу. – Кай осторожно взял женщину за руку и притянул к себе. – Спасибо тебе...
Лея молчала, обнимая его. Она не просто так согласилась на этот опасный шаг – отправиться в Город и увести оттуда одного из Первых. В ее сердце жила надежда – надежда на то, что она сможет найти Кая, забрать из этого мира мрачных белых стен, где все веяло холодом.
И она смогла. Но только сейчас женщина поняла, что двигало ей. То, ради чего люди жили, живут и будут жить. То, что правит миром, несмотря на все перемены.
Любовь...
- Пойдем, я покажу тебе Дом Надежды. – Лея встала с травы. – Хочешь?
- Хочу. – Мужчина взял ее за руку. – Пойдем.
... День медленно и неотвратимо подходил к концу. Солнце заходило за горизонт, небо темнело. Птицы замолкали, ветер затихал. Нетронутая жестокими людьми природа готовилась ко сну.
Увы, Кай должен был возвращаться. Его исчезновение вызвало бы слишком много шума и подозрений. Он должен был идти.
- Ты вернешься? – спросила Лея, глядя в его ярко-зеленые глаза. – Вернешься? Обещаешь?
- Обещаю, - он погладил ее по непокорным рыжим кудрям, - обещаю. Я вернусь к тебе.
- Возьми, чтобы не забыть обо мне.
На ладони Леи лежал ее медальон. Голубой металл радостно блестел. Кай бережно надел подарок на шею и, развернувшись, бесшумно исчез в лесной чаще.
А Лея все стояла, глядя ему вслед. И на ее щеках почему-то блестели слезы.

***
... Мертвенно-алое солнце светило сквозь пелену бледного голубого неба. Оно освещало площадь, на которой собрались толпы людей. Здесь собралось все население Города, от мала до велика. Сотни ледяных глаз
На возвышении из белого мрамора стоял Президент. Его белесые глаза блестели. Он лицезрел долгожданную победу Первых над Последними. Первые всегда будут первыми. А последние – всегда в конце, и победа – не их удел.
В центре стояла квадратная камера из прозрачного пластика, в которой находились люди. Они были не в одинаковой белой униформе, как жители Города. И глаза их, гордо сиявшие в свете солнца, искрились самыми разными цветами – зеленым, синим, голубым, серым, карим...
Впереди стояла женщина с огненно-рыжими кудрями. Взгляд ее ярких синих глаз пронзал толпу, словно она кого-то искала.
Президент молча поднял руку, и камера наполнилась сероватым газом. Люди в камере закашляли, прикрывая рты руками. Газ душил, обжигал горло, разрывал легкие. От него слезились глаза и шумело в голове.
Кай стоял в первом ряду, глядя на то, как один за другим гибнут жители Дома Надежды, преданные им. Люди падали, сраженные смертельным газом, умирая в ужасных муках. Но все они молчали. Ни один не умолял о пощаде.
Лея держалась. Она стояла, упираясь ладонями в стену, и смотрела на Кая. На мгновение их взгляды пресеклись.
Холод его белых глаз сразил ее быстрее, чем газ, проникавший в легкие. Глаза – зеркало души. Она не может быть одинаковой у всех. Но отныне в этом мире могло быть что угодно – и одна душа, и одно сердце, и один разум на всех...
Еле дыша, Лея упала на колени, все глядя на него – человека, которого она любила. Из ее покрасневших от газа глаз текли слезы. Боль рвала на кусочки ее душу.
А Кай все с тем же молчанием смотрел на нее. Она надеялась, верила, ждала, что он вернется... Но он предал ее и последнюю надежду последних, кого можно было называть людьми. Он не смог бороться. Не смог сохранить в себе вновь обретенный величайший из даров Бога – дар чувствовать.
Дом Надежды разрушен, а жалкие остатки людей – истинных людей – доживают последние минуты своей жизни. Лея на секунду обернулась и увидела, что ее товарищи, ее друзья – все до одного мертвы. Она оставалась одна.
На шее Кая все еще блестел овальный голубой медальон – ее подарок. И Лея снова взглянула на Кая, остатки надежды затеплились в ее сердце. Может быть, он вспомнит, что любит ее? Вдруг вспомнит?
Поймав ее затухающий взгляд, Кай молча сорвал с шеи медальон. Бросил его на землю. И смял, с силой наступив на голубой металл ногой. А потом снова посмотрел на женщину.
Глаза – зеркало души. Они отражают ее, если она есть. Но глаза Кая не отражали ничего, кроме холода – могильного холода, который пронизывал насквозь.
Дыхание начало замедляться. Пульс еле бился. Глаза закрывались. Лея упала на землю, чувствуя, как душа уходит из нее - душа, которая всегда была у нее.
И которой никогда не было у него...