Тони раз, Тони два, Тони три

Полковник Зиновий Геншер в задумчивости смотрел на двух собеседников. Один, уроженец деревушки Таная, расположившейся в Аторских горах в двух верстах от военного лагеря, никогда не покидавший родных мест и теперь на закате девятого десятка лет, являвшийся первым старейшиной округи, совсем седой, но крепкий и весьма подвижный, сидел слева от офицера и не сводил глаз со своего спутника. Им был известный даже в самых глухих уголках галактики врач Тони Раншер. Молодой, ему еще не было и 35-ти, не высокий, стройный блондин с копной слегка вьющихся волос. О нем говорили, будто когда-то служил в каком-то секретном подразделении в армии Алнаты, но Геншер никогда не видел никаких документов, подтверждающих это, а к слухам относился с большим недоверием.
Все трое сидели за столиком под навесом, устроенном на противоположном от Танаи склоне долины. Отсюда открывался великолепный вид не только на долину, но и саму деревню, ставшую поводом к этой, всем предыдущим и всем последующим, в том, что они будут, полковник был уверен, встречам.
В общем-то, дело было не в деревне, а в занимаемом ею месте. Особенном месте. Их галактика отличалась огромным числом проходивших через нее энергетических информационных потоков, и даже ребенку было понятно, что тот, кто может работать с этими потоками, а тем более влиять на них, получал преимущество, в военное время способное стать решающим. Вот только мест, находясь в которых, можно было влиять на потоки, во всей галактике набиралось едва ли два десятка, и одним из лучших была Таная.
Правительство межпланетного союза, в который входила и планета Анатора вместе с деревней, решило построить здесь военную базу. Это было весьма мудрое и необходимое с военной точки зрения решение, но оно не учло один пустячок, а именно то, что большую и центральную часть будущей базы занимал собственный дом и сад знаменитого доктора, который на за что не хотел уезжать от сюда.
Тони Раншер внимательно выслушивал все доводы, все причины, все аргументы, а потом говорил: «Нет». Его единственным контраргументом было: «Мне здесь хорошо и я никуда не уеду. Если хотите строить базу – стройте, только меня не трогайте». В этом и была проблема, даже две. Построить базу, не снеся дома Раншера, было невозможно. Это первое, а второе заключалось в том, что не сторону врача встала не только вся деревня, но и вся округа. Можно было, конечно, применить силу, но у того были связи. Знаменитый врач, лечивший стольких великих людей, не мог не иметь больших связей и в трудную минуту обязательно ими воспользовался бы. Оставалось одно – убеждать и уговаривать, и Зиновий Геншер занимался этим уже второй месяц и совершенно безрезультатно.
- Тони, простите, но вы вынуждаете меня применить силу, - после долгих раздумий произнес полковник. Старейшина вздрогнул.
- Применяйте, - услышанное не произвело на того никакого впечатления. Тони продолжал наслаждаться погожим летним деньком, ароматным чаем и аппетитными булочками. – Только меня не трогайте.
- Не будем, вот только ваш дом снесем и сад вырубим, - Геншер широко улыбнулся.
- Не выйдет. Тронуть дом и сад – тронуть хозяина, а его трогать нельзя, - тем же тоном возразил доктор.
- Выйдет. Парочка спецподразделений – и Таная превратится в асфальтовую площадку, - холодно и спокойно пояснил офицер.
- Тони, - взмолился танаец, - давай уедем, пока можно. У нас все равно нет денег на армию и достать негде.
Раншер допил чай, взял новую булочку, с наслаждением вдохнул ее аромат и весело подмигнул старику.
- А тебя не зря сделали первым старейшиной округи, дедушка Талай. Ты прав – армия нам нужна и денег на нее нет. Я позвоню Тони и, если «Тони» в полном порядке, то у нас будет первое без второго.
Талай и Геншер удивленно переглянулись, а Тони взял еще пару булочек и, поблагодарив полковника за гостеприимство, пошел домой. Старейшина ушел следом, не проронив ни слова.
Когда удивление сменилось потребностью в действии, начальник лагеря подозвал одного из подчиненных и приказал ему не дать врачу сделать звонок, но при этом все должно было быть как можно тише.
Через пару часов он вновь увидел Тони Раншера. Его привела охрана, заставшая за отправкой сообщения в их узле связи.
- Как вы проникли в лагерь? – полковника удивляли спокойствие и уверенность, с которыми держался этот гражданский.
- Молча, - улыбнулся тот.
- Ну что ж, приму меры, чтобы вы более не могли так поступать. Зачем вам понадобилась наша связь?
- Позвонить.
- Кому?
- Тони.
- Почему именно от нас? Разве больше неоткуда?
- С тех пор, как кто-то из ваших людей повредил мой телефончик, я могу звонить только от вас. – Тони расстегнул рукав и показал часы на правой реке. – Это я нашел в моем узле связи. Узнаете? Такие в нашей округе носят только вы и ваши подчиненные.
Полковник узнал сразу. Ему доложили, что приказ выполнен, но при этом потеряны часы. Их пришлось снять и отложить в сторону, а забрать не удалось из-за прихода доктора. В логике задержанному отказать было нельзя, но и давать огласку происшедшему не следовало.
- Он отправил сообщение?
- Нет. Он только начал набирать текст.
- Ладно, Раншер. Идите.
Если от не успел отправить сообщение, то надо позаботиться лишь о том, чтобы не отправил и потом. Геншер был рад. Он наконец-то нашел способ построить базу.
Тони весело шагал домой. Было не привычно идти из военного лагеря без замечательных булочек, но главное было сделано. Геншер знал, что для набора сообщения нужно получить подтверждение сигнала от получателя, и потом отправить сообщение, но он не знал, что для экстренного вызова дальнего родственника Тони, создателя и капитана не самого мощного, но самого удачливого в галактике, боевого корабля Тони Бельмара достаточно послать сам сигнал запроса о связи, правда, по специальному каналу. Геншер не знал, а Раншеру оставалось тянуль время и ждать капитана в гости.
Утром военные были в деревне. Жители смотрели на них со злостью и обреченностью. Тони же встретил их у калитки своего дома.
- Доброе утро, полковник Геншер.
- Доброе утро, Тони. Хотя, возможно, для вас оно и не является таковым.
- Почему не является? Является. Посмотрите, как красиво! И день, похоже, тоже будет замечательным.
Постоянно хорошее настроение доктора, которое, казалось, вообще нельзя испортить, порой портило Геншеру настроение лучше самых серьезных неприятностей. Раншер щурился на солнце, млея от чуть прохладного ветерка, перебиравшего его волосы, а офицер мрачно рассматривал его.
- Вы сами выедите?
- Откуда?!!
Внезапная перемена в собеседнике удивила полковника. Он хотел было уже ответить, откуда тот должен выехать, но заметил, что врач пристально смотрит в сторону долины, обернулся… и замер.
Из-за гор медленно и величаво выползало белоснежное облако корабля. От него отделилась крошечная точка и понеслась к Танае. Минут через пять перед ними стоял капитал Тони Бельмара, собственной персоной.
- Доброе утро. Всем, - добавил он оглядев военных, доктора и жителей деревни.
- Доброе утро. Если не ошибаюсь, капитан Тони Бельмара? – уточнил Зиновий Геншер.
- Совершенно верно. Приехали сюда отдохнуть? И правильно сделали. Здесь замечательные места и отдых великолепный.
- Нет. Мы будем строить здесь базу.
- Базу? В долине?
- Нет, в Танае.
- Что?!!! – капитан едва не оглушил полковника и окружающих своим криком. Доктор предусмотрительно заткнул уши, как только речь зашла о базе.
- Базу?! В моем любимом доме отдыха?! Да как вы посмели?! Да кто вам дал право?!
- Меж…
- Молчать!!! Когда я говорю! Я не ваш подчиненный. У меня свои пушки есть. Запомните, больше повторять не буду. Убью. Я здесь отдыхаю и мой экипаж тоже. Отдыхали, отдыхаем и будем отдыхать, - капитан успокоился, но говорил так, словно выливал каждым словом на собеседника ведро ледяной воды. По крайней мере, офицер чувствовал себя именно так. Стараясь не выдать своих чувств, он твердо произнес:
- Здесь будет база.
- Не будет здесь базы. Ни вашей, ни чьей другой. Пока Таная – дом отдыха, базы не будет. Или межпланетный союз решил объявить мне войну?
- Нет. Я доложу о ваших требованиях, - полковник сдался. Воевать с Тони Бельмара не мог позволить себе никто, даже межпланетный союз.
- Не о моих требованиях, а о положении дел. О реальных фактах, которые вы не учли.
- Хорошо. Я изложу начальству новые…
Бельмара столь стремительно произвел выстрел в строну сада, что окружающие смогли лишь увидеть, как он неспешно возвращал оружие на место. Из сада донеслись крик и стоны.
- Перевяжи, ладно, Тони, - обратился капитал к родственнику.
- Ладно. Впервой, что ли, подстреленных тобой перевязывать?
- Я не об этом лесорубе-любителе в военной форме, а о моей ивушке говорю. Она такая болезненная. Я же ее едва выходил.
- Конечно, едва. За то теперь твоя ива – единственная ива на всю Анатору. Перевяжу, если нужно. Успокойся. Кстати, прудик, что ты рядом с ней выкопал, маловат.
- Хочешь сказать, что пруд размером метр на метр на метр для одной ивы мал?
- Это смотря для какой. Твоя-то подросла.
- Убедил. Увеличим до двух.
- Вот и славно. Твои комнаты готовы. Можешь занимать, - и доктор отправился заниматься своими прямыми обязанностями, а капитан повернулся к своим спутникам.
- Давайте, живо, на «Тони» и всех уставших и хворых немедленно сюда, - поймав удивленный взгляд полковника, пояснил, улыбнувшись. – В нашей семье три Тони. Тони – раз, - он приложил руку к груди, ткнув пальцем в сторону корабля, сосчитал до двух. – Тони – два и Тони – три, - закончил Бельмара, указав в строну сада, и не прощаясь, направился к дому родственника.
Обедая под навесом, под которым накануне Тони Раншер говорил о звонке, Зиновий Геншер наблюдал, как осторожно зависнув над деревней, дабы его тень не накрыла Танаю, медленно и величаво корабль Бельмара поворачивался, показывая витиеватую надпись во весь борт: «Тони».