Глава четвёртая

Год 708 от Творения Мира. Альбия. Колыбель Мира

1.
 Горел огонь в большом старом камине. Треск поленьев гармонично дополнял неровный ход его мыслей, заполняя пустоты и провалы. Да и как им было быть ровными, мыслям? Ведь они стояли на перепутье вместе с ним и не знали – что там, за поворотом каждой из расходящихся в разные сторо-ны дорог. И он не знал. А отсюда, из тесной комнатки, у старого камина, не было видно.
 Матушка не раз повторяла ему: " Милый мой мальчик, брось шалости, учись прилежно!" Если бы он только знал раньше, как важны её слова! Как он будет сейчас от него зависеть, от знания! Но как мог он тогда понять матушкины слова?
Да, он учился. Как мог. А точнее, как получалось. И шалил. И купался в холодных бурных водах несущейся куда-то в прошлое реки и ловил бабочек на лугу, а потом обращал их в птиц. И смеялся, смеялся, когда те норовили присесть на цветок и он прогибался под тяжестью птичьего тела.
 Молодость безрассудна, даже если и мудра не по годам. Древний род, его знания и способности ко многому обязывали маленького Михаэля едва ли не с рождения. Но это волновало его меньше всего. Он любил этот мир. Такие зелёные поля, такие дремучие леса, такие холодные воды, такой яркий огонь и нежный свет ночных звёзд! А нужно было всего-то: вспомнить. Но память возвраща-лась мучительно – трудно. Мучительно, потому что он понимал – всё это ему давно известно, лишь тогда, когда, наконец, постигал Мудрость Древних путём длительной, напряженной, порой изнури-тельной внутренней работы. И только когда её сменяла внезапная лёгкость, появлялось и осознание. Как это терзало его! Некоторые вещи получались неожиданно сами по себе. Как, например, бабочки. Какой нежданный сюрприз! Но большая часть этих "озарений" исчезала, прежде чем он сам мог по-нять, как это произошло.
Его рождение на свет тоже было сюрпризом. Шуткой.
Летопись Нифиеллы
 Первой из Рода Великих Жриц Альбии, записанная ею в год Творения Мира по завещанию Вла-дыки Небесного и Вершителей Его во имя памяти и в дар грядущим поколениям.

 Ещё горные вершины тяжко вздыхали, обдавая небеса тусклые, серые струями огня и дыма. Ещё свет Большой Звезды, с трудом продираясь чрез пелену вязкую, мутную, неласково вгрызался в склоны каменные, не оставляя ни тени, ни спасенья. И пустыня голая и безжизненная простиралась за горною грядою, чередуясь с кипящими расселинами и раскалёнными монолитами. И днём и но-чью клокотали и стенали недра жаркие. И сотрясали, и вздымали, и крушили твердь земную, что не-истово металась в агонии. Ещё ни мысль, ни дыхание не касались ни камешка, ни песчинки, не ове-вали бездыханных далей, не взметали ни пыли, ни чувств, когда настал час Больших Перемен.
Громогласною великой лавиною стремительно вниз понеслась вершина самой высокой горы, гро-хочущим эхом вспахивая сумеречный час Творения. И в поднебесной вышине, возносясь над Миром безжизненным, образовалась равнина широкая, раздольная. На многие мили раскинулись просторы её.
И блеснула, черкнув небеса, опалённые чертою лазурною, молния яркая. И озарились небеса све-том лазоревым.
И посыпались искры с небес дождём ультрамариновым, орошая земли пунцовые, освещая Мир сумеречный.
И воссиял Мир сумеречный светом дивным, неземным.
И явился Миру Владыка Всемогущий.
И стоял Владыка на равнине той.
Окинул Он земли горячие, неспокойные взором Всевидящим. И услышал их стенания и вздохи жалостные. И вдохнул полной грудью серый мрак обжигающий.
И вскинул Владыка очи ясные к небесам, рубищем грязно-ржавым затянутым. И изрёк Слова Ве-ликие.
И полетели Слова Великие, птицами выпорхнув вольными на Запад и на Восток, на Юг и на Се-вер.
И протянул Владыка длани к Западу и к Востоку, к Северу и к Югу и сотворил Мир Поднебес-ный.
И был Мир Поднебесный хрустальным и чистым, зеленью наполненным и влагою, ветрами и ту-чами, светом и тьмою. Живностью заселённым и духами.
И метнул Владыка взор Творящий в недра земные клокочущие.
И протянул длани Животворные к тверди земной пробудившейся. И сотворил Мир Подземный.
И был Мир Подземный бескрайним и бездонным, сумраком наполненный и мглою кромешною, тишиною и звучанием, и жарою, и холодом, пещерами глубокими, лабиринтами хитроумными. Жив-ностью заселённый и духами.
И призвал Владыка вслед за сим на помощь Слуг своих верных.
И явились на зов Его десять Ангелов Вершителей.
И были все Вершители стройны и величавы, теплом и мудростью сияли бледные лики Их, и туск-ло-самоцветным сиянием мерцали Ангельские очи бездонные. Мантии огненные Их, что тенета пау-тины тончайшей нежной на ветру реяли. И даже в полное безветрие развевались полы одеяний Их Ангельских, игривыми волнами струились, ниспадая к стопам каскадом пенным багрово-золотистым.
Окинул взором пристальным Владыка Мир вновь сотворённый, новорожденный и отпустил Слуг своих Ангельских в Миры Неведомые.
И разослал Их Владыка, благословляя путь нетореный, по холмам и долам, по горам и подгорьям, творить Деяния Тайные, только Им одним и ведомые.
Остался же Сам Владыка на вершине той в раздумьях сумрачных. Да не долги раздумья были Его Великие.
И создал вслед за сим Владыка Альбию.
И творил её будто картину живописную, дивную искусник одаренный.
И стала Альбия уголком Божественным, краем Неземным на вершине заоблачной.
И возвысился в стороне западной равнины зелёной Альбийской утес высокий отвесный с пещерой глубокою.
И вырвался из-под земли и зажурчал в пещере той ручей прозрачный и холодный, стремясь к све-ту и к травам.
Потекла, шелестя и радуясь, по равнине Альбийской река извилистая и бурная, на перекатах и по-рогах вспениваясь, неся стремниной шумною воды к северо-востоку, где в широкое озеро искристым устьем впадала.
И потянулись ввысь из росточков малых деревья крепкие, стройные, тенистые. Возрадовались лу-чам солнечным лепестки цветов диковинных. Наполнили они воздух ароматом чарующим, дурма-няще-свежим и сладостным. Понеслись по ветру трели-переливы пташек малых да великих, цвета-стых и красочных.
И открыли очи девы златокудрые, точно сама Песнь Небесная, прекрасные и нежные. И зародили селение обширное на стороне восточной равнины Альбийской. И взрастили девы сады плодородные, пышные и возделали поля плодоносные. И забурлила жизнь в краю заоблачном.
Так творил Владыка, тешась и радуясь творению своему. И была Ему кровом Пещера Западная. И имя ей было Арна.
И созвал за сим Владыка на взгорье памятном над обрывом речным в час предрассветный дев пя-терых златокудрых.
И поднял Владыка ввысь длань белую. И разметались искрами-птицами, из длани Его выпорхнув тонкой, огоньки-облачка лёгкие. И понеслись они в вышину небесную. И воротились назад четыре огонька невиданных. И переливались и трепыхались, словно живыми были они. И один огонёк алый был – будто пламя жгущее, алчное. И другой был жёлтый, точно песок речной в полдень солнечный. Третий огонёк зелёный был, как луга бескрайние сочные. И четвёртый был голубой – словно небо весеннее безоблачное.
И протянули четыре девы златокудрые длани тонкие. И опустились в длани тонкие огоньки те дивные. И растаяли огоньки те в дланях их.
И обратила взор свой чистый ко Владыке пятая дева, синеокая. Дивным светом сапфировым за-сияли очи её ясные.
И стали девы Жрицами Могущественными. И стали хранить Знание Великое, Владыкою данное.
И было Знание о Земле и Воде, об Огне и Воздухе. И получили девы в дар Силу Великую. И об-рели девы власть немалую над Стихиями земными. И первой деве имя было Миразанна. И второй имя было Вилиеда. Третьей имя было Улнора. Четвёртой же деве было имя Ланея.
Призвал Владыка Жриц Могущественных оберегать и лелеять Миры новорожденные, Им сотво-рённые.
И воцарилась Гармония в Мирах Поднебесном и Подземном, Им сотворённых.
И Хранительницей стала пятая дева. И было ей имя Нифиелла. И было дано ей Владыкою единст-во творить Стихий земных в служении их Мирам и народам новорожденным.
И наградил Владыка Жриц Взором Всевидящим. И Взор был Ом-Маэннон.
Трижды воссияла, возрадовав небосклон западный, звезда яркая Саанвиер. И собрались Вершите-ли вновь над рекою шумною на Амвоне Памятном держать ответ пред Владыкою.
И Первый Вершитель был Дариен.
Отправился Дариен в Мир Подземный. И одарил Духом живым своды каменные, памятью, не забвением наделил стены могучие, очами и слухом стали недра земные. Забились сердца в Мире Подземном, к жизни благословенны. Народец всякий подземный в мире и согласии зажил. И пло-диться и множиться, Мир Подземный бескрайний заселять благословил их Дариен. И хвалу возно-сить завещал Владыке Всемогущему, Миры Подземный и Поднебесный сотворившему. И вырос град немалый в мире том. И имя граду сему было Дархарн по имени Его.
И Второй Вершитель был Кристан.
В Мир Подземный спустился Кристан по следу Дариенову. Зажёг Кристан огонь живительный в сводах каменных и осветил тьму кромешную. И вдохнул Жизнь в Пещеры окраинные, град возведя величавый там. И Душам Путь указал Торный из Пещер сих да из Мира Подземного в Мир Подне-бесный. И взрастил народ дивный, Путь сей хранящий. И плодиться и множиться благословил их. И хвалу возносить завещал Владыке Всемогущему, Миры Подземный и Поднебесный сотворившему. И было граду Его имя Крисморон по имени Его.
И третий Вершитель был Зангар.
Отправился Зангар в дали дальние, к самому краю Мира Поднебесного. И град воздвиг диковин-ный, Душами бестелесыми населённый. И был сей град от очей и ушей сокрытый и меж вершин горных упрятанный, Вершителем в горную закраину заброшенный. И возвращаться благословил Души бестелесные из града Заброшенного в грады и селения Поднебесные и Подземные, Вершите-лями взращённые. Дабы вновь и вновь жизни проживать во славе Владыки Всемогущего, Миры Подземный и Поднебесный сотворившего. И имя граду сему было Зангарнар по имени Его.
И Четвёртый Вершитель был Лортонд.
Одарил Лортонд Духом живым леса бескрайние, Владыкой сотворённые. И вдохнул Лортонд жизнь в народец чудной, в лесах обитающий. И в мире и радости завещал ему века коротать, хвалу вознося Владыке Всемогущему, Миры Поднебесный и Подземный сотворившему. И плодиться и множиться благословил их, леса бескрайние лелея и оберегая во славу Владыки Всемогущего, Миры Подземный и Поднебесный сотворившего. И селение выросло в лесах дремучих. И имя было селе-нию сему Лор-Зар по имени Его.
И Пятый Вершитель был Мигл.
Духом Живым наполнил Мигл просторы бескрайне равнинные. И град воздвиг великий, мудро-стью и любовью исполненный. И открылись очи народа, им сотворённого. И телом и ликом походил народ сей на Вершителя их творившего. И плодиться и множиться благословил их Мигл, равнины заселяя и нагорья, холя и оберегая их во славу Владыке Всемогущему, Миры Подземный и Подне-бесный сотворившему. И было граду имя Миглон по имени Его.
И Шестой Вершитель был Тэнасар.
Позабавился Тэнасар светом солнечным. Миром Поднебесным свежим и красочным восхитился, Владыкой созданным. И расплескал Он брызги солнечные по Миру Поднебесному, орошая и святя его. И упали прежде тени от брызг сих на твердь земную. И зародился народ невидимый из теней сих, брызгами отброшенных. И окропили брызги солнечные народ сей невидимый и стали очами их ясными. И увидел Тэнасар народ сей, что прекрасен он, и возрадовался. И благословил его на жизнь вечную во славу Владыке Всемогущему, Миры Поднебесный и Подземный сотворившему. И запо-ведал ему светом окроплять Души народов новорожденных, Вершителями взращенных подобно то-му, как Тэнасар Мир Поднебесный окропил, на свет и добро благословляя. Дабы помнили народы новорожденные о Владыке Всемогущем и Вершителях Сиятельных. Дабы добрыми деяниями слави-ли Владыку Всемогущего Миры Подземный и Поднебесный сотворившего. И тэнвиты имя народу сему по имени Его.
И Седьмой Вершитель был Яан.
Возвёл Яан Стену Великую нерушимую вкруг Альбии, Владыкой сотворённой. И спустился Яан к подножию горы высокой и именем нарёк её Вивон. И обошёл Яан Миры Поднебесный и Подзем-ный, Владыкою созданные. И исходил грады и селения, Вершителями взращенные. И имя дал граду и селению каждому по имени Вершителя его. И нарёк селение Жриц златокудрых в Альбии заоблач-ной близ Стены нерушимой Яаново по имени Его. И разомкнул Яан уста живым и мёртвым. И Да-ром Речи великим наделил народы новорожденные. Дабы славили они Деяния Славные Владыки Всемогущего, Миры Поднебесный и Подземный сотворившего.
И Восьмой Вершитель был Рунслав.
  Следом за Яаном путь держал Рунслав. И Даром бесценным грады и селения наделил. Даровани-ем Речь начертать, вновь обретённую. Дабы нетленна память Мира была, в камне и дереве для по-томков хранимая. Дабы славить Деяния Владыки Всемогущего, Миры Поднебесный и Подземный сотворившего. И имя Дару сему было Руны по имени его.
И Девятый Вершитель был Магириос.
И тот же путь Магириос держал по равнинам и горам, по лесам и подземельям, по Мирам Подне-бесному и Подземному. И по градам и селениям, Вершителями взращённым. И зажёг Магириос ис-кру Знаний в умах сотворённых, Миры Поднебесный и Подземный заселивших. И воспламенил сердца избранные и благословил Знания сии хранить, чудеса творя, души и тела страждущие исце-ляя во славу Владыки Всемогущего, Миры Поднебесный и Подземный сотворившего. И знание сие Магией нареклось по имени его.
И все как один Вершители воротились, Долг свой исполнив, пред Владыкою Всемогущим ответ держать. И одного лишь Ангела не было среди них в Час Назначенный.
И имя его было Миенгор.
Записано Нифиеллой.
Великой Хранительницей
в год первый от Творения Мира.
 
 Никто уже давно не помнил, как это было.
 Никто, кроме, пожалуй, запропавшего Вершителя Миенгора, не мог сказать наверняка, как выгля-дел Владыка и куда исчез затем. Какими были Вершители Его. Следы Их укрылись не одним слоем праха и забвения и поросли травами да деревьями. Только с той поры маленькая зелёная планета стала разделяться на Подземный и Поднебесный миры, а пять белокурых дев обрели Знание и стали Избранными.
Бережно хранили Жрицы Великий Дар, как завещал им Сам Всемогущий Владыка. В мире и по-кое протекала жизнь Миров, не обуреваемая стихиями и невзгодами. День сменяла ночь, зиму – вес-на, а лето – осень. Не содрогались недра земные, не вздымались ураганы и бури, не горели леса и равнины, не тонули в разливах города и селения. И было так из года в год, потому что властвовали над Стихиями Мудрые Жрицы.
На заоблачной вершине высокой горы, названной Вершителем Яаном Вивон, зародилась малень-кая страна их – Альбия. Там жили они со времён творения Мира и весь Мир Поднебесный лежал пред ними, как на ладони.
Каждой Жрице покорялась одна из четырёх Стихий.
Виоле – Земля. Травы и деревья, камни и животные подчинялись ей и благоговели пред нею. Ис-целяла Виола тела и души страждущие. Стройна и спокойна была Жрица, точно берёза безветрен-ным утром.
  Мирране – Стихия Воды. Родники и реки, дожди и облака повиновались ей. Гибка и переменчива была она, точно гладь водная. Неожиданны и непредвиденны были слова и поступки её.
Софии – Воздух. Ветра верными слугами были ей. Пространство и время – советчиками и по-мощниками. Была она задумчива и серьёзна.
Эоре – Огонь. Гордая и непокорная Стихия колени преклоняла пред ней и служила верой и прав-дой. Была Эора резва и безрассудна, энергична точно сжатая пружина.
И одна лишь, Неяра, была старшей среди них, объединяя все четыре Стихии в ритуалах. И каждая Жрица покорялась ей.
Давно уже не именовали люди их Жрицами и в веках осталось имя это, но сами Жрицы помнили и чтили память эту, как завещание Владыки служить Ему и Миру, сотворённому Им. Взамен же, в дальних селениях Альбии нарекли их волшебницами, так как творили они волшебство перед очами людскими.
Обитали Волшебницы в Яановых Оврагах близ Священной Западной Пещеры Арны, где отдыхал Сам Владыка во времена Творения Мира. Остальные жители Альбии населяли два небольших по-сёлка, расположенных рядом у Немого Озера на востоке Альбии – Большую и Малую Житницы.
Густой лес Атавий тянулся меж посёлками и Яановыми Оврагами до самой Арны. Бурная речка Змейка текла от самой Пещеры, зарождаясь в ней тонким ручьём и бежала, огибая Атавий с Юга к Немому Озеру. Пышные сад и плодородные поля окружали селения на Востоке.
Был это древний великий род. Бережно хранилось и передавалось из поколения в поколение древнее Знание. В роду появлялись на свет только девочки.
 
 Сколько воинов поднимались в горы за многие-многие века, чтобы лишь краем ока взглянуть на красавиц, живущих в уединении. Неудержимые романтики, одолевая непомерные трудности, поги-бая, пропадая в пути, тем не менее стремились ввысь, в сказочную страну, чтобы своими глазами убедиться в правдивости рассказов их отцов и дедов, что обращались с течением времени в легенды и сказки.
 Но всё меньше и меньше их становилось, всё больше и больше забывались людьми древние ска-зания и всё труднее и коварнее делался путь в Горную Страну. Увы, могучая стена, невидимая люд-ским оком и нерушимая ограждала маленький сказочный мир и ни одна живая душа не могла пре-одолеть её и проникнуть за эту стену. Всё, на что мог рассчитывать незваный гость, отважно пре-одолевший все тяготы и поднявшийся на самую вершину Вивона, это всего только узреть издали стройный тонкий силуэт. Но и это было достаточной наградой, навечно укрепляя шаткую веру в чу-деса.

2.
 В это утро, едва показавшись на востоке тонкой-тонкой алой нитью, солнце стремительно полете-ло ввысь и как-то по-особенному ярко засияло. Слишком уж ярко. Слишком вызывающе.
Белые шапки гор сверкали издали, переливались, купались в утренних лучах столь фантастично, что хотелось дотянуться рукой и потрогать. Ни единого облачка не просматривалось между бес-крайней далью, что простиралась внизу со всех сторон вплоть до Великого океана, поблёскивающе-го где-то далеко на Юге, по кромке горизонта.
Юная майская зелень ослепляла и радовала свежестью и новизной. Во всю цвели одуванчики и ландышевые поля благоухали тонким ароматом. Пышные кусты сирени горели аметистовыми шап-ками, воздух звенел птичьими трелями, носившимися вслед за лёгким ветерком вперемешку с шеле-стом трав и листвы и песнями просыпающихся долин. Ветерок же, в игривом настроении, трепал те-перь золотистые локоны чуть свет проснувшейся детворы, играющей в тени роскошных лип на боль-шой зелёной поляне у окраины Атавия.
Маленькая Лили, высоко подняв голову, словно бы что-то высматривая в безоблачном небе, стоя-ла навытяжку перед подругами и сосредоточенно думала. Девочке едва исполнилось шесть. Но она была не по годам рассудительна и спокойна. Кроме того, она легко училась. Её мать Виола, великая Жрица, готовила себе достойную смену и была очень довольна этим и горда своей дочерью.
Подруга Лилианы, маленькая Этэль, важно расхаживала взад-вперёд по поляне и воображала. Не весть что. То, на что только мог быть способен её четырёхлетний разум. Чудных зверушек, бурную речку, диковинных насекомых, удивительные травы и невероятного цвета закаты. Зеленоглазая Нора сидела на большом поваленном молнией дереве и размахивала руками, отгоняя назойливых бабочек, кружащихся цветными снежинками вокруг детворы.
– Ну, как? Что теперь? – Обратилась Этэль к Лилиане.
– Голубая овечка! – важно изрекла Лили.
– Нет, нет, нет, вот и нет! Ты не угадала, Лили! Не угадала!
– Но это была голубая овечка!
– Это была синяя! Синяя! Синяя! – запрыгала от возмущения Этэль. Нора хихикнула и спрыгнула с дерева.
– Всё равно я права! Ты задумала Овцу – голубая она или синяя! Да хоть зелёная! Но зато овца!
Лили надула губки, откинула непослушную прядь и направилась к дому.
– Разницы нет. Я спрошу у тётушки Мирраны! Вот увидишь – она подтвердит! – крикнула она на ходу. – Продолжим завтра! Я устала.
 В этот самый момент из низкой бревенчатой избы, вросшей в землю по самые окошки, выбежала Эора.
– Лили, беги скорее сюда! – крикнула она, издали приметив девочку. – Нам нужна твоя помощь.
Лилиана обернулась и многозначительно взглянула на подружек. Надо же, нужна её помощь! За-тем побежала по едва заметной в траве тропинке к дому, сгорая от любопытства.
Этель и Нора удивлённо переглянулись, взялись за руки и направились к пасеке, где трудились их матери.
 
 Несмотря на неказистый, невзрачный внешний вид, бревенчатая изба, из которой вышла Эора, из-нутри была просторна, изысканна и уютна, с высокими потолками и искусно отделанными тонкой голубой тканью стенами.
 Огромная прихожая была одновременно и гостиной, и залом для различных церемоний и ритуа-лов, главным образом – гаданий и предсказаний. Её особой достопримечательностью был большой, любимый хозяйкой камин, в котором почти непрерывно горел огонь. У восточной стены стоял ог-ромный шкаф, все полки которого были завалены свитками, деревянными и каменными табличками, валявшимися вперемешку с зеркалами, свечами, письменными принадлежностями, мешочками с се-менем и камнями. Хижина принадлежала Софии.
С самого утра здесь шли приготовления к Великому Таинству Рождения. Волшебница, покрови-тельница Ветров и Жрица Воздуха София ждала появления на свет дочери. Девочка должна стать Хранительницей, главной среди пятерых, и придти на смену Неяре. Так сказали звёзды.
 Неяра стала слишком стара и пришло время подумать о наследнице. Хранительница должна была успеть воспитать и обучить девочку прежде, чем отправиться по Вечной реке Жизни к праотцам, в Зангарнар.
Едва забрезжил рассвет, Софии во сне явился Вестник. Он протянул волшебнице руку, вложил в неё лиловый кристалл и молвил одно лишь слово: "Пора".
Теперь надо было спешить. Жрицы были в сборе. Не доставало лишь Неяры.
– Может быть, я сбегаю за Святейшей? – самая младшая из волшебниц, Миррана, час от часу повто-ряла одну и ту же фразу, надоев всем присутствующим до оскомины.
– Мирра, уймись, мы справимся, – терпеливо твердила время от времени Виола.
– Но кто заменит Хранительницу? – недоумевала Миррана, вихрем носясь по избе и мешая всем сво-ей суетливостью.
– Эора сейчас приведёт Лили, – Виола говорила, как всегда медленно, уверенно, слегка растягивая звуки. – Пора бы ей привыкать к работе.
– Вы сума сошли! – Миррана в испуге прикрыла лицо руками. – Я в этом не участвую!
Девушка умоляюще взглянула на будущую мать:
– София, неужели ты позволишь этим самонадеянным девицам вытворить с тобой такое?!
– Мирра, дорогая, ну что ты так волнуешься? – снисходительно улыбнулась в ответ София, – и как всегда всё преувеличиваешь. Это же не первый твой Ритуал! Вот увидишь, всё будет хорошо. Вест-ник даровал мне Талисман, и теперь ничто не помешает нам. Само Знание хранит плод моего чрева. Владыке угодно, чтобы на свет явилась новая волшебница. Так неужели же Он допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось? Звёзды говорят – у нас всё получится, сегодня на рассвете я приподни-мала завесу будущего. А Неяра заслужила отдых. И Лили чудесно справится.
– Звёзды тоже имеют право ошибаться! – неистово возразила Миррана, – а Лили не Хранительница! Ребёнок слишком слаб для подобной роли! Она может не вынести…
– Место Хранительницы займёт Виола, – объяснила София, – она самая старшая из нас. Она выдер-жит. А Лилиана призовёт стихию Земли – свою стихию. Ведь рано или поздно она станет Жрицей Земли, и сегодняшний урок ей не помешает. Напротив, она быстрее обучится.
– Но кому нужна подобная спешка!? – возразила неугомонная Миррана. – Мне не понятно ваше уп-рямство. Я пошлю за Неярой фантом.
– Мирра, – София покачала головой, – ты так молода, а ворчлива, как старуха! Не думай, прошу те-бя, только лишь о себе, оставь в покое бедную Неяру. Мы – Жрицы, в конце концов, или нет? Тебе следует поучиться решительности у Эоры!
– Кому-кому, а уж мне-то решительности не занимать, вы все это прекрасно знаете и без меня, – Миррана обиженно насупилась, – но не сегодня, не в такой момент! Вот увидите! Увидите – ну и достанется же вам от Неяры! Только бы всё прошло как надо. Если б не такая рань, Неяра сама бы явилась сюда в срок. Но сейчас она, наверняка, почивает.
– Вот и славненько, – улыбнулась Виола, устанавливая по углам избы хрустальные чаши с эвкалип-товым маслом, – а мы порадуем её тем, что смогли всё сделать сами.
Тонкий аромат эвкалипта смешался с майской свежестью утреннего горного воздуха, пьянил и окрылял.
Волшебницы освободили большое пространство в центре избы, покрыли его голубым шёлком и листьями мяты, усыпали по кругу многоцветными полевыми цветами, образовав непрерывную ли-нию.
 Отворилась дверь и вошли Эора с Лилианой.
– Лили, детка, – обратилась к девочке Виола, – у тебя сегодня важный день. Тебе придётся заменить меня в Ритуале.
– Мама, ты плохо себя чувствуешь? – Лилиана с опаской заглянула Жрице в глаза. – Ты в порядке? Виола улыбнулась и погладила малышку по голове.
– Я займу место Неяры в кругу.
– А как же Неяра? – удивилась Лили.
– Сегодня Ритуал пройдёт без неё.

 Эора заперла дверь. Виола достала свечи. Зажгли четыре: красную взяла Эора, жёлтую – Мирра-на, голубую – София, маленькой Лилиане вручили зелёную.
София встала в центр круга, держа горящую свечу в правой руке. Виола заняла место Хранитель-ницы, в её ладонях переливался лиловыми огоньками многогранный округлый кристалл. Жрицы ступили на ковёр из полевых цветов босыми ногами, лицом друг к другу.
Наконец, когда все приготовления были окончены, Виола подняла вверх руки и хлопнула в ладо-ши. Ритуал начался.
Монотонным, ровным гулом понеслись слова заклятия, вибрируя в тишине. Детский голос Лили тихим шелестом начал его, к нему постепенно примкнули остальные, мерно и неуклонно усиливая звучание. Горели ровным пламенем свечи. Миррана закрыла глаза, и потолок вдруг исчез, белесова-той дымкой неспешно растаяв в вышине. Мягкое мерцание звёзд сменило его. Завораживала глубина бездонного, темно-синего неба. Звуки тотчас закружились, взметнулись осенней листвой, обретя очертания и формы, поднимаясь всё выше, выше, выше. Где-то там высоко, среди звёзд и созвездий, сливались они в волнующем медленном танце, плетя замысловатые картины и образы. Причудливо свивались в дивный сияющий узор. Эора взмахнула рукой. Огонь в камине яростно вспыхнул, осве-тив на мгновение комнату, свечи, вторя ему, разом занялись, потянув лучи-руки к центру круга. Едва заметное лазурное свечение окутало Софию дымчатым коконом. Руки Жриц потянулись вслед язы-кам пламени. Покой и блаженство сочились из маленьких, хрупких пальцев и медленно заполняли пространство. Лиловый Талисман пульсировал в такт заклинаниям. Мерцающий крошечный шарик, горящий небесной лазурью, возник у раскрытых ладоней Виолы. Стихия Воздуха. Постепенно наби-раясь сил, увеличиваясь, вращаясь, он плавно поплыл к Софии – Жрице Воздуха. Всё было привыч-ным и правильным. Как и должно быть.
Но внезапно, замешкавшись, шар повернул назад и остановился над макушкой Лили. Возникшие следом, один за другим, красный, зелёный и жёлтый шары – Огонь, Земля и Вода – тотчас разом разлетелись в стороны, застыв в воздухе над Эорой, Виолой и Мирраной. Четыре Стихии. Четыре Жрицы в Кругу. И нет Пятой! Нет Хранительницы. И некому сплотить Стихии. И изумлённая София в круге – шар избрал не её – Лилиану. И холодный ужас в сердцах и глазах волшебниц – теперь Вио-ла не заменит Неяру! Сейчас она, как и должно – Земля.
На дворе во всю бурлило и пьянило майское утро, но темень сгустилась над магическим кругом, и лишь тусклое мерцание свечей пробивалось в центр, и на стенах плясали причудливые тени. И лишь слабый свет Стихий над Жрицами, оцепеневшими и испуганными, словно глумился над ними, тре-пеща бледными, болезненными вспышками и грозясь с минуты на минуту пропасть вовсе, навсегда растаяв в лабиринтах прошлого. Чёрные дыры окон грозно зияли, поражая бездонностью, словно пропасть разверзлась за хрупкими стёклами и в никуда исчез мир. И слабыми, беспомощными ощу-тили себя Жрицы пред великою Силою Творения, пред безбрежной рекою Знаний, не имеющей ни начала, ни конца. С замиранием сердца ждали они приговора могучей разгневанной Силы, зовущей-ся Творцом.
Свечи вспыхнули вновь и разом погасли. Ужас поглотил души Жриц и поразил дрожью тела. Это был финал.
Но поблёкшие шары вдруг стремительно ринулись вверх и слились воедино, ярко воспылав и ос-лепив волшебниц. И это было Знание. Оно трепетало лиловым пламенем высоко в небе, изменяясь ежесекундно, принимая множество причудливых форм и образов, заполняя собою мир и лишая вся-ческих чувств, эмоций, воли. Столб молочного дыма протянулся до самой земли и осветил Круг. Ос-лабевшие Жрицы устремили восхищённые взгляды вверх, обречённо наблюдая за происходящим. Напряжение достигло предела. София исчезла в лиловом сиянии, оно поглотило её и затопило не-бесную даль. Его отблеск падал на лица волшебниц, делая их прозрачными и словно неживыми. Время замерло, уступая место чуду. Оно поглотило звуки и мысли, утопив их в Красоте и Бесконеч-ности.
Через скупое мгновенье, длившееся целую вечность, раздался оглушительный взрыв. Сердца Жриц вырвались из груди и смешались с миллионами разноцветных огней, осколков, искр, веером разлетающихся во все стороны. Ворох полевых цветов поднялся с пола и разметался по комнате.
Лепестки, листья, распотрошённые стебли торчали теперь изо всех щелей и углов, покрыли изум-лённых женщин, полки со свитками и всё кругом пёстрым взъерошенным ковром. Воздух наполнил-ся запахом озона.
И из окон по-прежнему бил яркий свет, а София держала на руках младенца. Прелестную голубо-глазую маленькую нимфу.

София взглянула на малышку и, облегчённо вздохнув, улыбнулась.
Миррана, Виола, Эора, а затем и до смерти перепуганная, но быстро оживившаяся Лили, в мгно-венье ока возникли рядом с новоиспечённой матерью, на ходу отряхивая с волос и платьев остатки ритуальных растений и стали с любопытством разглядывать новорожденную.
И первое, что увидела кроха в своей новой, только-только начинающейся жизни, – пять ещё пока совсем нечётких, размытых, но ласковых, улыбающихся женских лиц. Улыбающихся и любящих.
Боже, как скучно это выглядело!
И она, новорожденная фея, была шестой!.. И только лишь на секунду представив, что и она тоже, вот так, улыбаясь, когда-то склонится над чьей-нибудь колыбелью и будет одной из… нет, это не-возможно! Это, бесспорно, восхитительно! Это очаровательно и непревзойдённо… но это не для неё! Так нельзя! Она не хочет этого! Не хочет ни за что!
И нимфа на глазах у обомлевших родственниц на незримое мгновенье утонула в зыбком подобии радужного миража.
А когда мираж развеялся, вместо синеглазой малышки на волшебниц лукаво смотрела… На вол-шебниц лукаво глядел синеокий улыбчивый малыш.

Такой паники не видывал мир со времён Пришествия.
А он – теперь уже Он, малыш, хохотал от души своим беззубым ртом, сверкая васильковыми гла-зёнками и наслаждаясь ураганом эмоций и вихрем смятения вокруг своей новоявленной персоны. Вот это овации! Вот это приём! Вот теперь всё было на своих местах. Именно так, как ему хотелось. И где-то глубоко внутри всё было гармонично и чудесно.
3.
Старая Неяра, великая Хранительница, мудрейшая и главная в роду, расхаживала взад-вперёд по ритуальному залу и была похожа на разъярённую голодную львицу, которая никак не решит, какую же из несчастных жертв съесть первой.
Тревожный, ставший с возрастом ещё более чутким, сон её сегодняшним утром прервал шум и грохот. Или, может, ей показалось? Ведь из окон во всю светило солнце и, стало быть, это был не гром. До поздней ночи Неяра собирала целебные травы, вела беседы с большим и малым лесным зверьём, так что уснула совсем под утро, взглянув напоследок в ясное безоблачное небо. Может, спросонок что и привиделось? Но назойливое чувство тревоги всё никак не покидало, а уж к этому Мудрейшая привыкла прислушиваться. Такие вещи просто так не происходят.
Её мысль тот час же из Соснового Бора метнулась к Яановым Оврагам. Но наткнулась на непо-мерный гул и обрывки не то слов, не то междометий, вперемешку с несказанной гаммой чувств. До рассудка кого-либо из волшебниц достучаться ей так и не удалось. Беда? Неужто беда? Разум прон-зили непривычные мысли.
И Неяра тут же возникла в центре событий, а вернее сказать, посреди ритуального зала, в кругу перепуганных пятерых Жриц и одного хохочущего ребёнка. Ещё новорожденного, но уже хохочу-щего.
К всеобщему смятению и замешательству сейчас не хватало только Неяры! И это уже была не по-следняя капля, а льющийся через край, клокочущий пенный поток. И понемногу, одна за другой, волшебницы стали, поначалу робко, а затем всё смелее и громче смеяться.
Но маленькое новорожденное чудо, при виде явившейся невесть откуда Великой Хранительницы, утихло и уставилось на неё своими глазёнками-бусинками.
От этого взгляда Неяре на миг показалось, что мир перевернулся вверх ногами и время преврати-лось в месиво без конца и начала. В то вязкое мгновение, когда она уже перестала оглядываться во-круг в попытке осмыслить происходящее, из оцепенения её вывели синие глаза малыша. И Великая Жрица преклонила колени.
Хохот тут же улёгся, и повисла жалящая тишина.
Прошла минута, Неяра медленно и грациозно поднялась с колен. В глазах её пылала ярость.

– Вы самонадеянны и беззаботны! – губы Неяры изогнулись в недовольстве. – Вы чуть было всё не испортили! Разве вам неизвестно, что я незаменима в Ритуалах и потому не могу себе позволить выйти из Круга?! И посему не могу также иметь детей! Но Вы, – сверкающие гневом глаза устреми-лись по очереди на каждую из женщин, – вы намеренно вывели меня из него и заменили – кем?! Ре-бёнком!
– Но Святейшая, – попыталась было оправдаться Эора, – нам также известно, что тебе нездоровится в последнее время. Нет ничего страшного в том, что мы взяли Лили. Рано или поздно, ей придётся стать в Круг…
– Рано или поздно!? – прервала её Хранительница, – Великий Владыка, она говорит – рано или позд-но!
Неяра судорожно вздохнула и хрипло засмеялась.
– Рано или поздно ей придётся стать Жрицей, но не Хранительницей же! – голос её дрожал от вол-нения и гнева, – Лилиана не готова заменить даже Виолу, а не то что меня! Ей до Обучения ещё це-лых девять лет! Вы с таким же успехом могли призвать на помощь кого угодно из дальних селений!
– Святейшая, – вмешалась в разговор Миррана, потупив взор, – Лили заменила не тебя, она заменила Софию!
- Что значит – Софию? – глаза Неяры расширились от удивления. – Лили заменила Софию? Но, ради всего святого, – зачем?! София могла бы сама участвовать в Ритуале. Так велит Знание, на случай, если нет наследницы…
– Да, Лили заменила Софию, – вмешалась Виола, – так решило Само Знание… Всё произошло не-ожиданно.
– Но как прошёл Ритуал без Хранительницы? – совсем опешила Неяра. – Кто объединил Стихии?
– Мы не знаем, кто объединил Стихии, – пожала плечами Виола,– мы думали, ты поможешь нам ра-зобраться во всём, что произошло…
 
– Нет, Вы только поглядите на этих самоуверенных девиц! На этих Жриц, на этих Великих Матерей Мира – Мудрейших из Мудрых! – Неяра присела в кресло у камина и стала медленно раскачиваться в нём взад-вперёд, поглядывая снизу вверх на стоящих навытяжку перед ней женщин.
Маленькая Лилиана, спрятавшись за маминой юбкой, с опаской выглядывала теперь из-за неё в надежде, что буря миновала.
– Они сначала натворили бог весть что, – продолжала Неяра, – а теперь подавай им пояснения! А я не знаю, что произошло! Меня ведь не было с вами!
– Не гневайся, Святейшая, – присела перед Неярой на колени Миррана, украдкой обернувшись и многозначительно полоснув по остальным осуждающим взглядом.
Не она ли предвидела подобный исход, хоть это и не её обязанность? Ведь не Мирране, а Софии нужно было это сделать. В конце концов, кто обладает даром предвидения? Чья это забота – читать будущее? Тоже мне, "звёзды говорят – всё получится".
– Мы виноваты, но теперь ничего уже не изменишь, – грустно вздохнула Миррана, взяв на себя мис-сию исправить положение и успокоить Неяру. И тут уж была её стихия и обязанность, к большому её сожалению. – Помоги нам, прошу тебя!
Все Жрицы вслед за Виолой присели вокруг Неяры.
– Вот что, милые мои, – вздохнула старейшая из волшебниц, – вы сделали ошибку. Но я вас не осу-ждаю. Вы дарите миру гармонию и храните его таким, каковым вам завещал его хранить Владыка. И мир такой же беззаботный, как и вы, ибо он молод. Мне уже не место среди вас, хотите вы того или нет. Пришло время появиться на свет новой Хранительнице, это время избрало Знание. То, что про-изошло сегодня, – тайна. Тайна рождения. Ибо лишь одному Стражу Жизней, Великому Гнаэну ве-домо, какой душе явиться в мир в Назначенный час. Не стоит сомневаться в крепости наших стен. Они всё ещё надёжны. А мальчик однажды станет Хранителем. Когда будет готов. Видно, так угод-но судьбе.
Она провела сухощавой рукой по белоснежным, но теперь уже седым волосам, встала, расправила складки платья, тайком взглянула в зеркало на стене.
– Берегите его.
  Отворилась дверь, в комнату ворвался вихрь васильковых лепестков и закружил под потолком.
- Вы знаете, где меня искать.
Неяра вышла. Дверь захлопнулась. Вихрь улёгся. Лепестки снежной пылью осели на волосы вол-шебниц. Повисла томительная тишь. Мир замер. Он перестал быть беззаботным на какое-то мгнове-нье жизни.
И от этого стало не по себе.
 
– МИХАЭЛЬ!
Оцепенение вновь сменилось удивлением и суетой.
– Кто это сказал?
– Кто это произнёс?
– Чьи это мысли?
– Что происходит? – дружный ропот пробежал по бревенчатым стенам и, не найдя выхода, повис в воздухе.
– Михаэль! – чётко и настойчиво прозвучало в сознании у каждой из присутствующих волшебниц.
И все дружно обернулись.
Из маленькой детской колыбельки на Жриц глядели большие синие глаза.
– Зовите меня Михаэль!