Глава шестая

Год 708 от Творения Мира. Миглон. Призрак подземелья

1.

Юный придворный алхимик Лонсез брёл через мокрые кусты по траве и лужам королевского са-да, тщательно избегая открытых участков и дорог – всё, как велел принц Ронтрод, чтобы ненароком не напороться на кого-нибудь, чтобы ни одна живая душа не встретилась на пути. И ругал себя на чём свет стоит. Ну отчего он поплёлся в этот сад, когда до отъезда в Дубравку остаются считанные часы? Ведь можно же было вернуть принцу его плащ позже? А можно и вовсе не возвращать. Сейчас во дворце сменится караул, и придётся долго объяснять, чего это алхимик шастает в такую рань. Может быть упросить Его Высочество повременить с отъездом? Хотя бы до следующего утра, чтобы выспаться? Хотя Лони, конечно же, не станет спать, он это прекрасно знал. Он снова исчезнет в мас-терской до следующего рассвета. Так что, это утро, следующее – какая разница, если всё равно отъ-езд неизбежен?
  Кусты хлестали Лони наотмашь мокрыми ветками по лицу и окропляли холодными брызгами. Это немного отрезвляло его, пробуждая от внезапно и так коварно навалившегося сна, не давая упасть и снова уснуть прямиком посреди сада.
Узкая дорожка, оказавшаяся у Лони на пути, бежала прочь из сада к крепостной стене и внутрен-ним западным воротам. И по ней торопливо шёл, время от времени оглядываясь, плотно закутанный в чёрный плащ с глубоко натянутым на голову капюшоном человек. Он миновал замершего в кустах Лонсеза и свернул в сторону дворца.
Сон Лони сняло как рукой. Ни на кого из придворных астрологов, способных в подобном одеянии бродить по крепости и высматривать свои звёзды в ночном небе, этот силуэт похож не был. Куда смотрит стража?
Но стража была далеко и смотрела на часы, с нетерпением ожидая смену. А Лони как раз был близко. Именно там, где нужно. И смотрел он тоже туда, куда полагается.
И юноша решительно замыслил пресечь готовящееся злодеяние. Или, на худой конец, раскрыть заговор. По крайне мере, может быть, за этот мужественный поступок Его Высочество повременит с Дубравкой? И только Лони собрался покинуть своё убежище, как на тропе возник ещё один персо-наж.
– Не утро, а маскарад какой-то! – удивился Лони. – Сплошные неожиданности! Это ещё кто такой? Крадётся, точно кошка перед прыжком.
Новый силуэт неслышно, чёрной тенью последовал за предыдущим. С двумя, пожалуй, Лони не справиться. Да и с одним едва ли. Но в случае чего стражу позвать можно. И юный алхимик двинул-ся за злоумышленниками.
Первый уже скрылся за дверью, когда второй потянул за дверную ручку и нырнул вслед за ним. Стража спала мёртвым сном.
– Вот тебе и позвал на помощь, если что, – Лони пошарил в левом рукаве, проверяя на месте ли кин-жал, который обычно таскал с собой более по этикету (оружие во дворце носили все, кроме слуг), чем по необходимости и затряс одного стражника за плечи. Но тот не реагировал и продолжал хра-петь. Рядом с другим валялась недопитая баклага из-под вина, остатки которого тёмно-бурой лужи-цей растеклись по гранитной плите.
– Ну, всё ясно, – заключил алхимик, – тут уже потрудились благожелатели. Да ещё как потрудились! Видать, торопились очень – ребята и допить-то не успели, а их уж вон как свалило. Надо бы найти Его Высочество. И чем скорее, тем лучше.
2.
Приглушённый голос наследника Лафиента звучал властно, отдавая приказания страже. У двери библиотеки вытянулись по струнке два стражника, сосредоточенно вперившись в принца. Наконец, наследник повернулся и пошел прочь, свернув на широкую лестницу, ведущую от одного яруса к другому, прямиком к королевским покоям.
– Так вот кто расхаживает по парку, кутаясь в чёрную материю и пряча лицо, – изумился Лони, уз-нав в недавнем злоумышленнике наследника и следя за ним из укрытия. – Что ж это вы, Ваше Высо-чество, в собственном дворце-то таитесь, будто и не хозяин вы здесь? Значит, это ваших рук дело – усыплённая стража? Но кто же тогда второй?
И Лони, выждав нужный момент, тенью метнулся через галерею к лестнице. Осторожно ступая по широким ступеням, стараясь не шуметь, перебежками он добрался до четвёртого яруса, и тут прямо на него из королевских покоев ястребом вылетел принц Ронтрод. Лони подпрыгнул, будто его ши-лом пырнули в мягкое место. Принц повёл себя хладнокровней, но юноша понял: испугался не меньше.
– Уходи сейчас же, – крикнул Ронтрод ему напоследок, выслушав предостережения о выставленной Лафиентом страже, – уходи через тайный ход, сейчас уже поздно идти через парадный, держи ключ.
Лони поймал на лету тяжёлую связку и вдруг вспомнил зачем он сюда шёл:
– Ваше Высочество, плащ, ваш плащ!
И стал торопливо стаскивать с себя накидку, в спешке всё никак не справляясь с фибулой, скреп-лявшей её на груди.
– Оставь себе! – прошипел Ронтрод уже откуда-то снизу, с центральной галереи третьего яруса, и исчез за дверью банкетного зала. И Лони остался один.
3.
Свиток, похоже, и в самом деле был очень древним, совсем истлевшим. Чтобы хоть как-то сохра-нить для себя, а возможно, и для потомков начертанные на нём знаки, Ронтрод взял перо и принялся переносить их на новый лист. Напрягать зрение, всматриваясь в древние письмена не приходилось. Они были чёткими и свежими. Казалось, ещё не высохшие чернила оставят долгий грязный след, ес-ли провести по ним пальцем. Ронтрод провёл, но следа не было. Неплохо было бы их разглядеть че-рез тот кристалл из горного хрусталя, что придумал Лони. Он чудесным образом всё увеличивает. Но Лони, вероятно, уже посапывает в своей постели, к чему его снова тревожить?
Ронтрод аккуратно выводил знаки, стараясь ничего не упустить и как можно точнее скопировать, сохраняя и размеры, и расстояния меж ними. Кто знает, может быть, и это имеет какое-то значение? Свеча, прежде принесенная в библиотеку Лафиентом, потрескивала, играя тенью на столе, и Ронтро-ду вдруг вспомнились похожие причудливые тени на стенах королевского склепа. И разговор брата с советником всплыл в памяти, будто снова зазвучал где-то в пустоте, повторяясь эхом в пустынных сводах. Ключ. Карта. Талисман. Что за карта у них имеется, к которой нужен ключ?
Ронтрод замер с пером в руках, остолбенев от внезапно пронзившей мысли. Он готов был теперь поклясться, что перед ним именно тот Ключ к неведомой карте, который нужен был брату. Это ж надо, по иронии судьбы в бешенстве Лафиент швырнул в Ронтрода как раз тем свитком, который с таким рвением искал столько времени, ради которого посягнул на святыни, ради которого пересту-пил собственную трусость, забравшись в опочивальню короля и в фамильный склеп, и затем соби-рался проникнуть в тайную комнату. Только лишь одно это обстоятельство обязывало Ронтрода не-медленно спрятать свою находку подальше и взглянуть на карту во что бы то ни стало. Найти её, а точнее, отобрать у Лафиента, если придётся.
Принц поспешил закончить с копированием манускрипта и, выдрав переписанный лист из книги, подумал, сложил его и сунул за пазуху. Свиток же, а точнее, ветхие клочки, в которые он превратил-ся, когда Ронтрод его разворачивал, аккуратно поместил в ларец для письменных принадлежностей и с ним под мышкой направился к выходу.
Но среди разбросанных на полу книг и свитков как будто что-то блеснуло в слабом свете свечи, обратив внимание Ронтрода как раз в тот момент, когда он оглянулся и окинул последним взглядом библиотеку, намереваясь её покинуть. Ронтрод нахмурился, вспомнив, как в Гиблом Ущелье вот так же, оглянувшись, заметил свет из-под двери склепа. Нехорошее предчувствие противно засаднило в груди.
Он быстрым шагом, аккуратно ступая меж свитков, направился туда, где возник отблеск. У двери, ведущей в тайную комнату, лежал большой ржавый ключ, который обронил принц Лафиент. Значит, наследник потерял его? Ну конечно же, он, испуганный и разгневанный, выбежал прочь, забыв уб-рать самое главное – следы своего злодеяния. А теперь рядом с этими следами – Ронтрод, а не Лафи-ент. И докажи, попробуй, что это Лафиент стащил его у отца, а вовсе не сумасброд и непоседа – Рон. Что и говорить, чудесная намечается роль для изгоя.
Ронтрод поспешно запер библиотеку изнутри, сунул ларец под кресло, а обронённый Лафиентом ключ в сумку у пояса и бросился к окну с намерением выбраться из библиотеки тем же путём, что и вошёл.
За окном занималась заря, окрасив шапки гор золотом. Далёкая вершина Вивона, на которой, по старинным приданиям, сам Владыка творил Мир, сияла утренним заревом. Высокое осеннее небо, с которого ночной ветер разогнал все облака, сияло, словно вымытое зеркало, и в нём, казалось, отра-жается весь Миглон. Омытая дождём листва сверкала нежными цветными россыпями, дыша очаро-ванием и свежестью. Ронтрод невольно залюбовался открывшимся видом, устремив взор к вершине, и задумался. А ведь если ключ здесь, почему бы им не воспользоваться? В конце концов, если уж придётся отвечать, то хотя бы будет за что. Едва ли Ронтроду удастся при жизни заглянуть в эту не-ведомую комнату, доступ к которой был лишь у королей. Ведь наследник престола – Лафиент, и это ещё одна причина, по которой Ронтроду не поверят, если обнаружат у него этот злосчастный ключ. Не поверят, что вовсе не он, а Лафиент украл его, ведь Лафиент всё равно рано или поздно будет владеть ключом законно, но Рон – никогда.
Ронтрод второпях подхватил со стола кувшин, что принёс с собой раньше, на всякий случай влил немного воды в замочную скважину двери, что скрывалась за тяжёлой бордовой портьерой за по-следним шкафом в глубине библиотеки, смыл остатки взрывчатой смеси, а затем вставил ключ и провернул. Кованая тяжёлая дверь неохотно отворилась, заскрипев и осыпав Ронтрода хлопьями пы-ли и сора.
– Не часто же сюда хаживает Его Величество, – с иронией произнёс Ронтрод, отряхиваясь и пересту-пая порог, – если вообще хаживает.
В комнате было темно. Так темно, что сумрак библиотеки казался в сравнении сияющим полднем. Ронтроду пришлось вернуться за свечой, с благодарностью вспомнив лукавого братца, притащивше-го её сюда. Но даже при слабом её свете бросалась в глаза разница меж нехожеными, пустынными коридорами, покрытыми вековой пылью стенами и сводами фамильного склепа и уютной чистотой и опрятностью здешней обстановки. Такое невольное сравнение пришло в голову Ронтроду после то-го, как на него сверху посыпалась труха с давно не отворявшейся двери. Он ожидал после этого уви-деть если не то же самое, что в усыпальнице, то, по крайней мере, в таком же запущенном состоя-нии. Но с удивлением обнаружил, что ошибался.
Пресловутого шкафа с манускриптами не было в помине. Вместо него на широком круглом столе, застланном дорогой тканью, подобном тому, что находился в библиотеке, были расставлены боль-шие и малые ларцы, украшенные резьбой и каменьями. Два удобных кресла по обе стороны стола, укрытые бархатными покрывалами, небрежно развёрнутые, будто их только что покинули, поражали красотой отделки. Сапоги утопали в шкурах на полу, поглощавших звуки шагов. Даже канделябры на стенах были инкрустированы самоцветами и поражали воображение нежностью и утончённо-стью. Сводчатый потолок с лепкой и резными украшавшими его балками отличался от привычного, гладкого, во дворце.
Зажженные Ронтродом шандалы осветили мягким сиянием чудесные покои, придавая им ещё большую таинственность и загадочность. Оружие и доспехи, свисавшие повсюду со стен, контра-стировали с общей уютностью и мягкостью обстановки. Здесь было всё, что только можно себе представить. Всё, чем испокон веков сражались деды и прадеды, защищая себя и своих родных. Панцири и кольчуги, щиты и шлемы, палицы и секиры, всевозможные мечи и кинжалы, копья и ан-гоны, луки и колчаны со стрелами. Всё – сверкающее и начищенное. Всё – не тронутое ржавчиной и не покрытое пылью. Всё! Но где же свитки?
У одной из стен Ронтрод всё же заметил комод, притаившийся за широким щитом. А затем ещё и ещё один. А вот за доспехами, подпиравшими дальний угол, была не иначе – ещё одна дверь. Вот что теперь объясняло причину ухоженности здешних покоев. Король, а быть может, и не только он, был, похоже, завсегдатаем в этой тайной комнате.
 4.
Лони медленно побрёл домой снова, весь в мрачных раздумьях, завернувшись в плащ Его Высо-чества и накинув капюшон на голову. Тайным ходом во дворце пользовались немногие – король, на-следники и ближайшие советники короля, как не многие знали о его существовании. Остальные до-вольствовались парадным и понятия не имели, где этот ход находится. Ещё бы, ведь он вёл за внут-ренне стены крепости, в город, но продолжался ещё дальше и, вероятно, выныривал где-то за рвом в пригороде, а то и дальше, но где именно, Лони не знал. Всего один раз ему приходилось идти по этому ходу с принцем, да и то так давно, что сейчас юноша беспокоился, как бы вспомнить, где свер-нуть, какую дверь отворить и, самое главное, каким ключом?
Миновав передний и задний залы второго яруса и соединяющую их галерею, Лони резко свернул направо и уткнулся в тёмный тупик, украшенный картиной придворного художника, изображавшей зелёные луга Миглона под палящим солнцем и призванной оживлять мрачноватый вид светлыми сочными тонами. Такой же тупик был и в левом крыле, оживлённом не менее красочной картиной осеннего сбора урожая. Стена меж ними, задрапированная голубоватой тканью, казалась в темноте тёмно синей.
Лони отодвинул краешек летнего пейзажа, а затем клок аккуратно вырезанной ткани и сунул нау-гад первый попавшийся ключ в открывшуюся замочную скважину. Он оказался не тем, и юноша по-пытался ещё раз, следующим, затем ещё одним.
– Вы забыли, какими ключами отпираются двери во дворце, Ваше Высочество?
За спиной раздался ироничный хрипловатый голос, от которого у Лони внутри всё сжалось.
– Весьма странно, – продолжил голос, – если учесть, что вы в последнее время частенько там бывае-те.
Лони, сгорая от страха, демонстративно пожал плечами. Не поворачиваясь и чуть отстранившись, он указал рукой первому советнику короля на дверь, словно бы предлагая тому отворить её самому. Изо всех сил он старался не выказать своего волнения.
– Вы полагаете, Ваше Высочество, что и я не смогу припомнить? – снова продолжил Зувог, расценив жест Лони как вызов. Он взял из его руки связку, выбрал нужный ключ и ловко отпер дверь.
Лони вальяжно развёл руками и едва заметно кивнул в знак благодарности
– Но я уважаю ваше нежелание разговаривать сейчас, как, впрочем, и всегда в этих местах, – первый советник откланялся и пригласил Лони войти. – Может быть, однажды мне посчастливится и вы по-ведаете мне причину такой вашей внезапной немоты в глубинах подземелья?
Юноша медленно протянул ладонь, и советник вложил в неё связку ключей. Взяв ключи, Лони на мгновение замешкался и тем вызвал у советника недоумение.
– Вы не желаете войти, Ваше Высочество? – приподняв кривую бровь, спросил он, стараясь загля-нуть под скрывающий лицо юноши капюшон. – Ах, простите великодушно, конечно же, я пойду первым, раз уж нам обоим понадобилась сегодняшним утром эта дверь.
И Лони с ужасом понял, что Зувог собирается его сопровождать. Советник направился в зал за подсвечником. В панике Лони тут же юркнул в открывшийся проход и запер за собою дверь. Затем побежал по тёмному коридору, рискуя каждую секунду оступиться или кубарем покатиться по сту-пеням. Он припоминал, что где-то впереди должна быть лестница, и когда почувствовал сырой хо-лод, которым потянуло издали, притормозил и стал осторожно ступать, водя по стене и по перилам руками.
Зувог возвратился с подсвечником и наткнулся на перекошенную картину придворного художни-ка с зелёными лужайками. Принца и след простыл, и это ничего хорошего не предвещало. Должно быть, Ронтрод снова что-то замыслил, раз не пожелал, чтобы советник его сопровождал. Как ловко он избавился от провожатого, отправив того за свечой и не проронив при этом ни единого слова. Что, интересно, он имел в виду, предложив Зувогу отпереть дверь? Уж не проверял ли, как часто тот пользуется тайным ходом? С этим наследничком ухо нужно держать востро и слов не ронять, и лиш-них движений лучше не делать. А советник, как мальчишка, кинулся хвастать своей осведомлённо-стью, не глядя вставив нужный ключ в скважину, забыв, кроме того, что сейчас, в такую рань, по меньшей мере, не пристало шастать по дворцу, даже если ты приближённый короля.
Чёрт возьми, а ведь принц Ронтрод наверняка миновал спящую стражу у парадного входа, раз на нём был дорожный плащ. И хотелось бы верить, что не наткнулся на таких же спящих стражников у входа в покои короля, если ненароком поднял голову и взглянул на четвёртый ярус, выходя со своих покоев на третьем. Но если даже он не видел последних, то первые могли оказаться у него на пути! А сейчас ещё и услужливый Зувог, предлагающий свою помощь перед тайным ходом! Значит, прин-цу что-то известно. Но что?
Зувог, размышляя на ходу и ругая себя за недогадливость, направился назад к лестнице, намере-ваясь, так и быть, выйти через парадный ход, не рискуя снова столкнуться с Ронтродом в подземе-лье.
 5.
– Владыко Всемогущий! Да это же драгоценности! – Ронтрод с изумлением смотрел на открытые перед ним ларцы, выложенные на круглом столе аккуратными рядами и доверху заполненные драго-ценными камнями.
Камни сверкали и искрились, разноцветными бликами заливая стены и потолок. Но где же, в са-мом деле, рукописи? Где пророчества, хранимые многими поколениями королей? Или это была лишь сказка для простаков?
– Вот тебе и предания с летописями, – сухо выдавил он из себя, – что же дальше? Выходит, теперь я не просто негодяй, что вломился куда не полагается, я, к тому же, ещё и вор? Принц-вор. Звучит ми-ло.
Теперь Ронтроду стало понятно, отчего отец так берёг тайну этой маленькой комнаты, заваленной немалым состоянием.
Похоже, король и в самом деле не был далёк от своего старшего сына Лафиента. И не только лишь внешним сходством. Его Величество, видимо, тоже решил, что тайную комнату можно исполь-зовать не только лишь для манускриптов.
Большие комоды у стен, прикрытых щитами, тоже были полны золотыми украшениями, камнями и жемчугом. Ронтрод разочарованно вздохнул и уже собирался покинуть сокровищницу, но в по-следнем, самом ветхом и старом на вид сундуке, притаившемся в углу под латами, оказались всё же небрежно сброшенные старинные рукописи и книги, те, ради которых или под прикрытием которых и существовала тайная комната. И едва ли они трепетно хранились и ревностно перечитывались по-томками королями в надежде уловить новый оттенок единственного, но несомненно важного слова, одной, но необычно таинственной фразы или одного, но воистину судьбоносного предостережения. Ронтрод отчаянно пожалел, что не сможет унести всё это отсюда и прочесть. Было ясно, как день, что никому эти свитки даром не нужны и уж за что за что, а за бумаги-то едва ли король стал бы на-казывать вторгшегося злодея. А за что наверняка казнил бы, стало быть, тоже понятно.
Свитки в сундуке были такими же ветхими и пыльными, как и тот манускрипт, который Ронтрод нашёл в библиотеке. Принц раздумал покидать библиотеку немедленно и запер тяжёлую дверь, че-рез которую вошёл в тайную комнату. Затем утонул в одном из кресел, небрежно отодвинув ларцы с камнями, и взвалил несколько свитков на стол перед собой. Развернув летописи, Ронтрод тотчас окунулся в далёкую старину, с интересом и восторгом переживая рука об руку с юными полными сил и здоровья своими предками их исполненные отвагой и подвигами дни.
 6.
Лони всё спускался и спускался, нигде не сворачивая, держась за поручни и ступая осторожно. Миновав два пролёта, юноша оказался в подземелье и шёл дальше, стараясь не пропустить нужную дверь слева, с большим зеленоватым трилистником посредине, сияющим даже во тьме, благодаря стараниям придворных алхимиков, умело использовавших фосфор.
Погони, похоже, не было. В темноте мысли текли ровно, сердце стучало тихо.
А тем вторым, украдкой шедшим через сад, был, похоже, Зувог. Лони узнал его по одежде, по вышитой золотом кайме плаща. И хорошо ещё, что плащ Его Высочества оказал юноше незамени-мую услугу, не то несдобровать бы ему при встрече с советником.
Эхо шагов катилось впереди, Лони всё шёл и шёл, а нужной двери всё не было и не было.
– Я заблудился! – обречённо промолвил он, потеряв счёт развилкам и поворотам.
Лони что-то не припоминал, чтобы раньше их столько здесь было, и не сомневался, что сразу за лестницей, спустившейся со второго яруса, должна быть нужная дверь в тоннель, ведущий за преде-лы внутренней крепостной стены. Но двери не оказалось. Лони, конечно, повернул налево, как и на-меревался, но дальше гладкая стена стала мокрой, а мрамор под ногами – шершавым и зернистым. Повернуть назад он не решался, всё ещё опасаясь встретить советника, да и не только его, – заплу-тать ещё больше, вновь свернув не там где надо, ему вовсе не улыбалось. Ситуация казалась безвы-ходной и в прямом и в переносном смысле. А если уж точнее – был выход, но отнюдь не один и, кто знает, какой из них нужный.
Уставший и вконец отчаявшийся Лони решил, что сейчас ему не достаёт хладнокровия, чтобы принять верное решение. А для этого нужно отдышаться, успокоиться и передохнуть. Юноша при-сел прямо на землю, откинувшись на холодную стену спиной, и закрыл глаза.
Пред его внутренним взором сразу же закружились цветные нити и кольца. Лони принялся с ин-тересом рассматривать их, когда вдруг отчётливо ощутил, что на него смотрят. Юноша стал убеж-дать себя, что это ему кажется от усталости, ведь если бы тут в самом деле кто-то был, то Лони, во-первых, сразу же услышал бы шаги, а во-вторых, увидел бы свет, пусть даже через опущенные веки – всё равно ведь свет заставил бы на себя обратить внимание в этом кромешном мраке. Но вокруг было тихо и темно.
Тонкие цветные сферы продолжали плавное кружение, а кто-то теперь натягивал их за краешки и делал из них петли и спирали, клубки и волны, большие и маленькие зигзаги и завитки. Лони вздрогнул и открыл глаза.
Темный силуэт выделялся в кромешной тьме, возвышаясь прямо над Лонсезом, не двигаясь и не говоря ни слова. Лони не дыша глядел на него снизу вверх.
– Ваше Высочество? – прошептал он и облегчённо вздохнул, узнав наконец принца Ронтрода.
Словно бы выждав мгновение, чтобы юноша разглядел его как следует, силуэт молча предложил ему руку. Лони в ответ послушно протянул связку ключей, решив, что перед ним всё-таки не Рон-трод, а кто-то из тех приближённых Его Величества, кому позволено гулять тёмными коридорами тайного хода. Силуэт снова повторил прежний жест, не взяв ключи. Лони неожиданно резво вско-чил, решив, что ему предлагают встать, но не осмеливаясь вложить свою ладонь в ладонь незнаком-цу. Силуэт продолжал молча и недвижимо стоять с протянутой рукой.
– Что вам нужно, кто вы? – наконец не вытерпел и обратился к незнакомцу Лони.
Силуэт тотчас повернулся и жестом поманил за собой. Лони, не раздумывая, двинулся следом, не имея лучшего шанса выбраться из лабиринта. Ему было вовсе не по душе, что с ним не разговари-вают, и он решил, что кто-то, подобно ему, скрывает своё истинное имя и лицо, боясь быть узнан-ным. Но тогда зачем незнакомцу нужен Лони, если он и сам прекрасно ориентируется в темноте под-земелья даже без свечи или факела?
Дважды повернув направо и миновав множество лестниц и развилок, спутники вошли в узкий сводчатый тоннель, сырой и затхлый, становящийся с каждым шагом всё уже и ниже. Ни во време-ни, ни в пространстве Лони давно уже не разбирался, стараясь не терять из виду чёрное пятно впере-ди, сливающееся с темными стенами и полом. Лони останавливался, часто моргал и тёр глаза, и пят-но появлялось снова, поджидая, пока он передохнёт и будет готов идти дальше.
Наконец силуэт остановился у стены, преградившей им путь. «Тупик», – вяло заворочалось в го-лове у Лони. Незнакомец начертил что-то на стене пальцем и протянул руку снова. Лони с опаской вложил свою ладонь в ледяную жёсткую ладонь незнакомца, и тот с силой рванул его, увлекая за со-бой в несуществующий проход.
7.
Лони вновь моргал и тёр руками глаза, стараясь привыкнуть к тусклому свету, бьющему отовсю-ду. Но оказалось, что всего лишь два факела освещали дальние серые стены зала с высокими белыми колоннами, пряча остальную часть его во тьме. Зал был пустым и заброшенным, без мебели и кар-тин. Лишь голые стены с барельефами и мраморные плиты пола, образующие замысловатый орна-ментальный рисунок. И высокий алтарь в центре. Незнакомец исчез, оставив Лони посреди зала од-ного.
И тут Лони заметил, что держит в той самой руке, за которую грубо тянул его незнакомец, тёмно-зелёный клок шерстяной ткани. Он отчего-то сразу же догадался, откуда лоскут, и приложил его к поле плаща, который принц Ронтрод накинул ему на плечи. Лони ещё раньше приметил, что плащ надорван, и удивился, где это Ронтрода угораздило столь аккуратно выдрать изрядный клок из такой прочной вещи.
– Эй! – заорал Лони что есть мочи. – Эй, кто здесь?! Есть здесь кто-нибудь?!
Но лишь факелы потрескивали в ответ ему, томно мигая, словно два рыжих кошачьих глаза, раз-деленных чёрнеющими ровными зрачками колонн.
 8.
Лафиент всё утро не находил себе места. Его блестящий план провалился, его брат обо всём знает, а не знает, так догадывается, ключ от тайной комнаты утерян, талисман и нужный свиток не найде-ны, словом, всё – хуже некуда. Голова раскалывается от мыслей одна ужасней другой. Если король обнаружит пропажу? Если Рон обо всём расскажет отцу? Если не найдётся свиток? Если, в конце концов, всё вместе и сразу?
Но король, проспав до обеда, вёл себя как ни в чём не бывало, весело насвистывал полюбившуюся мелодию и упорно собирался на охоту. Рона за завтраком не было, а библиотека была пуста, и в ней по-прежнему всё было разбросано и перевёрнуто вверх дном, но утерянного ключа Лафиент там так и не нашёл. От свитков и книг его уже тошнило, неудержимо тянуло на прогулку, да и отец звал с собой. Только лишь Зувог сверлил вопросительным взглядом, желая поскорее узнать, отыскал ли Лафиент нужный манускрипт.
– Его там нет, – соврал Лафиент, глядя прямо в глаза Зувогу, наткнувшись на него при выходе из банкетного зала, – нет там его и всё.
– Вы уверены, Ваше Высочество? – недоверчиво сощурился советник, потирая ладонью крючкова-тый кончик носа. – Может быть, стоит проверить ещё раз?
– Его там нет! – раздражённо повторил Лафиент.
– Хорошо, – смирившись кивнул Зувог, – будем обходиться тем, что имеется. Но вы, Ваше Высоче-ство, не изволите ли проверить ещё раз свитки в библиотеке? Только лишь свитки, – быстро уточнил он, видя как глаза Лафиента наливаются злобой. – Вот копия найденной вами карты, сделанная мной нынче утром. Она облегчит ваши поиски. Подобные обозначения должны быть и на ключе.
Лафиент нервно выхватил лист из рук Зувога и окончательно решил для себя в этот момент, что едет с отцом на охоту.
9.
Когда Лони открыл глаза, то обнаружил, что сидит на холодном мраморном полу в тёмном тонне-ле, а рядом с ним – дверь с золотым трилистником. Юноша спохватился и стал живо шарить вокруг в поисках связки ключей.
– Неужто привиделось? – задумчиво произнёс он, ощупывая холодный пол вокруг себя и вспоминая тёмный лик незнакомца, увлекающего за собою в студеный мрак подземелья, просторный зал с бе-лыми колоннами, рыжий кошачий взгляд факелов, буравящий душу, будто лезвие клинка.
Связка валялась рядом, по левую руку, и радостно звякнула от прикосновения. А другая, правая рука, крепко сжимала шерстяной тёмно-зелёный клок, выдранный из дорожного плаща принца Рон-трода.
 10.
Ронтрод потерял счёт времени в тёмной тайной комнате за чтением свитков. Свечи сгорели, и принц заменил их другими. Во дворце, должно быть, все уже ищут его, а Лафиент и подавно.
Гора свитков на столе всё росла, а комод пустел. Ронтрод поймал себя на мысли, что теперь и сам увлечённо ищет что-то. Ищет карту, заведомо зная, что она у брата.
– Бред какой-то, – без устали твердил он себе, тем не менее упорно продолжая поиски.
Усталость напомнила о бессонной ночи, перед глазами отчего-то заклубился багровый дым ноч-ных небес, а в сердце стучала ярость. Ронтрод тряхнул головой, смахнув минутное наваждение, и продолжил прежнее занятие. Но видение повторилось, всё настойчивее разжигая внутри искру нена-висти.
Ронтрод вскочил, отхлебнул воды из кувшина и с недоумением огляделся. Ничего не изменилось вокруг. Всё та же тайная комната, всё те же доспехи и ларцы с драгоценностями и те же манускрип-ты на столе. Тогда принц отбросил мысли о карте и снова углубился в чтение.
Но едкая струйка пытливости с трудом всё же просочилась сквозь частокол воли, заставив Рон-трода подумать о карте снова. И вновь ржавый дым заклубился перед глазами, наливая их злобой и бешенством. А сквозь эту багряную пелену на ветхой глади манускрипта слабо проступили золоти-стые тонкие нити-тропы, что переплетались и бежали вспять, маня за собою с неведомой, погло-щающей рассудок силой. Рука Ронтрода сама потянулась за спрятанным на груди листом, что был скопирован в библиотеке с ветхого свитка. Но к огромному своему удивлению принц обнаружил, что тот пуст. Знаки исчезли, будто их и не было. Ронтрод потёр ладонями глаза, решив, что от уста-лости слепнет, изгнав тем самым из них клубящееся алое марево, а из души ярость. Найденный в комоде манускрипт с золотистыми тропами тут же опустел, являя теперь собою Песнь о доблестном походе короля Зарнатада в Земли Западные.
Совершенно растерявшись и решив, что спятил, Ронтрод осторожно отворил дверь в библиотеку, достал из-под кресла ларь, где спрятал прежний свиток, и живо вернулся с ним обратно.