Обретение

ЕЛЕНА КУЗНЕЦОВА




ОБРЕТЕНИЕ,
ИЛИ КОНЦЕРТ ДЛЯ ФОРТЕПИАНО С ОРКЕСТРОМ




Пианист случайно задел букет. Пакет надорвался. Красные гвоздики стали падать с высокой сцены на пол. Публике посудилось, как в кошмарном сне, что цветы бешено закружились, и из образовавшейся кровавой воронки зазвучала му-зыка.
Скрипки под сурдинку что-то просили. Издалека, словно отдельно, пробормо-тал тромбон. Не жалобно, нет, - удивленно. На последнюю его ноту наступил пиа-нист. Несколько мгновений тромбон отстаивал свое первенство, но рояль плавно и властно заставил тему спуститься со второй октавы на первую и безраздельно принялся управлять оркестром.
Со стороны могло показаться, что рояль - диктатор, который позволяет лишь подыгрывать. Но этот большой полированный гордец желал не подчинения, а со-гласия. И оркестр, поначалу оторопевший и почти смолкший, ожил любопытными репликами контрабасов. Они старались вовсю, - резко вздрагивали от щипков и плавно выгибались под смычками. И сделали свое дело, - всполошились кларне-ты. Им показалось, что обязательно надо успеть отметиться, - чтобы ни было, а их голоса уже нельзя не учесть. Флейты стали нежно переговариваться между собой, им всегда была смешна суетность кларнетов. В этом с ними были солидарны го-бои, - политике не место в музыке. Таких интриганов давно пора поставить на ме-сто!
Рояль взволнованно замолчал на фермате. И спасать положение бросились высокомерные виолончели. Их сочные басы пророкотали странно щемящую ме-лодию, - духовые как-то разом оборвали свой спор. Флейты и гобои в унисон под-хватили и повели мелодию вниз. Они долго держали дрожащую ноту, пока ее не подобрали сонные валторны. Им было все равно, но они терпеть не могли рыжего литавриста, и с радостью делали любую гадость, лишь бы он проснулся. А когда вздрогнула под ударами его крепкой колотушки упругая кожа и затопила дробью весь оркестр, рояль опять печально выплыл из хаоса и грохота. Он рассыпал ле-дяные капельки дождя по всему оркестру. То ли от холода, то ли от неожиданно-сти, эти капельки собирали в ручейки сердобольные флейты. Им хотелось, чтобы скрипки помогли согреть это застывающее крошево. Но скрипок было слишком много. И они никак не могли договориться.
Снова воцарился хаос. Литавры пытались призвать к порядку визжащие тру-бы, но те нервно разрывали остатки мелодии. А она, беспомощная, металась от тромбонов и альтам... Ни один инструмент не в силах был приютить беззащитную гармонию. Рояль удрученно перебирал басами. И вдруг наступила тишина.
И откуда-то издалека возник высокий голос. Он был настолько бестелесный, что поначалу никто и не понял, мальчишеский ли это альт или женское сопрано. Как бы из небытия медленно и горестно голос возвращал утраченный напев. Он, казалось, понимал, что никого не спасет, но не мог оставить мир без света.
Это была мелодия. Она напоминала прежнюю. Вскользь брошенная виолон-чельная фраза заставила всхлипнуть скрипки и прикорнула к леденеющему вока-лизу. В этот момент пианист вспомнил свою партию и пробежался по клавишам в попытке догнать глиссандо голоса. Оркестр постепенно приходил в себя, прими-ряя всех и по-отечески опекая мелодию...
Мелодия... Она уже больше не дергалась из стороны в сторону. Она позво-лила дирижеру овладеть собой окончательно, резонно рассудив, что он все равно своего добьется. Послушно следуя за тоненькой палочкой, инструменты, устав от разногласий, заиграли слаженно. Правда, контрабасы и известные своим задири-стым характером кларнеты еще попытались навести смуту, но барабаны быстро поставили их на место.
В мощных последних аккордах никто не услышал последних сетований, но когда власть дирижера закончилась, еще долго слышалось прощание голоса и трубы. Оркестр уже хотел попенять им, но потом тихо опустил инструменты, со-страдая чей-то далекой беде...
Из угасающих звуков возник другой голос. Он что-то повторял на высокой но-те, потом звук стал гортанным и резким, словно его кто-то натирал, как смычок, канифолью. Слова проявлялись, как на фотобумаге, постепенно набирая звуча-ние.
- Страшная жизнь, жестокая и несправедливая. Но другой, скорее всего, не будет. Надо прожить ее целиком на одном дыхании, жаль, что дышать учат только певцов. Необходимо подняться над бытом, суетой, болтовней. И прожить честно свою собственную жизнь.

Кузнецова Елена Юрьевна
www. e-kuznecova.msk.ru
e-mail ekyznetsova@mail.ru
 ekuznecova@list.ru