Глава седьмая

Год 708 от Творения Мира. Миглон. Мудрец, одари словом!

 1.
Сборы в дорогу заняли несколько часов. Лонсез выспался, перекусил подогретыми остатками обеда, что принёс ему с кухни слуга, запер свою комнату и мастерскую, но с принцем Ронтродом ему так попрощался и не удалось. Юноша справлялся у слуг, но ни на завтраке, ни на обеде наслед-ника не видели. Не дождавшись ни Ронтрода, ни обещанной служанки, алхимик загрузил повозку необходимой утварью и двинулся в путь. Туго перевязав мешок толстой бечёвкой, Лони уложил в него поверх одежды плащ принца – нет, он не станет надевать его. Он будет его хранить как релик-вию. Как память о человеке, так много сделавшем для простого нищего паренька из далёкой север-ной глубинки. Кто знает, когда ещё придётся свидеться?
А вот тот самый лоскут… На лоскуте оказались нанесены символы, и чтобы выяснить, чем они нанесены, нужна была мастерская, а чтобы догадаться, что они значат – нужна была, к тому же, ещё одна голова – голова принца Ронтрода. Но, увы, ни мастерской, ни принца рядом не оказалось. Пер-вая была уже свалена в разобранном виде в повозку, второго искал весь двор с наследником Лафиен-том во главе и, так и не найдя, решил, что Ронтрод снова подался в горы, и со спокойной совестью отправился на охоту.
Совесть Лони не могла похвастаться спокойствием, но привычка выполнять приказы взяла верх и была более уместна в данной ситуации, тем более что Лони вовсе не хотелось терять расположение Ронтрода и сердить его.
День выдался тёплым и солнечным. Повозка подпрыгивала на кочках, свернув с мощёной дороги на узкую тропу, и катилась через лес от внешней городской стены на север, оставив северные ворота и обширные поля и луга Миглона. Солнце висело над головой жёлтым пятном, продираясь сквозь деревья всё ещё по-летнему горячими лучами. Лони наслаждался последней зеленью с прожилками желтизны и багрянца, обещающей в скором времени смениться морозами, а морозы Лони не любил. Он понял, что очень соскучился по звонкому щебетанию пташек, запаху трав, шелесту ветра в тре-петной листве, чуть было в самом деле не зачахнув среди своих горелок и колб в тёмном подземелье. И почувствовал горячую благодарность к своему господину и другу – принцу Ронтроду, насильно изгнавшему его взашей из города с поручением как следует отдохнуть в деревенской тиши.
Звон рожков и лай собак вклинились в умиротворённое созерцание юным мудрецом печальной красоты увядающего осеннего леса, и Лони подумалось, что не так-то просто избавиться от прежней жизни, всего лишь выехав за городские ворота могучего Миглона. Она преследует его по пятам, вы-следив даже в лесу, за много миль от замка.
С гиканьем и свистом из лесу на тропу вылетел всадник. За ним ещё и ещё один. Гурьба наездни-ков окружила повозку, лошади храпели, взбивали копытами дорожную пыль и рвались продолжить погоню.
– Глядите-ка, похоже, достопочтенного мудреца выставил его благодетель! – послышался голос, вы-звавший всеобщий дружный хохот. – Или мыслитель сам уносит ноги от сумасбродного хозяина? А, уважаемый старче? Неужто добрый господин изводит теперь не только своих недругов и родных?!
Волна хохота поднялась с новой силой, закружив гнусным водоворотом вокруг Лони.
– Мудрец, мудрец! – посыпалось со всех сторон. – Эй, мудрец-паяц!
– Мудрец-юнец!
– Мудрец, одари словом!
Из толпы выступил вперёд статный молодой мужчина с усыпанным рубинами тонким венцом на голове, смеющийся громче остальных и злобно сверкающий карими глазами.
– Ну так как, мудрейший Лонсез, – продолжил он ранее начатую речь, величаво подняв вверх руку, – где таится Истина? Вы нашли её в своих колбах?
Смех возобновился, не взирая на требования наследника.
– Поведайте же нам о ней! Вы тайно удираете, упрятав в своем белье? Опасаетесь, как бы она не стала всеобщим достоянием в моём дворце? – принц Лафиент тоже криво улыбнулся, довольный собственным остроумием.
Лони спешился, кланяясь принцу до земли.
– Истину я вижу в ваших глазах, Ваше Высочество, – с достоинством ответил юноша.
Лицо Лафиента изумлённо вытянулось, и он уже приготовился принимать овации в свою честь.
– Ибо ваши глаза отражают её каждый раз, когда смотрят на меня, – неожиданно продолжил Лони, – они отражают мою душу в моём теле.
Толпа зашумела с новой силой. Лафиент нахмурился и метнул мрачный испепеляющий взгляд в сторону опрометчиво хихикнувшего вельможи. Гудящая свита тут же испуганно притихла.
– Тебе не место во дворце, мужлан! – злобно фыркнул принц, развернув лошадь, и небрежно бросил через плечо. – За своими высокопарными словечками ты прячешь неотёсанность! Привыкай к дерев-не, теперь это твой удел.
Лошади, подняв облако пыли, умчались прочь, оставив Лони одного, стоящим посреди дороги.
2.
– Вы оказались как никогда правы, Ваше Высочество братец Лафиент, – Ронтрод разложил на столе рядом два стародавних свитка, сопоставляя один с другим. – Карта действительно существует и, бо-лее того, существует, похоже, к ней Ключ, и без него она – просто обычная никчемная рукопись, сказка для детишек. Недаром провели вы столько времени здесь в её поисках. Только что же вы та-кое нашли, скажите на милость, если Карта – вот она? Или, может быть, их две? А Ключ-то, вот не-задача, оказался у меня, а не у вас. Остаётся самая малость – узнать, что это всё значит.
Тайную комнату теперь заливал алый туман, а свиток светился огненными знаками. В конце кон-цов, Ронтрод научился их видеть. Надо было только глядеть сквозь рукопись и думать о Карте. Чем сильней было желание заполучить её, тем чётче просматривалось изображение. Но пунцовая ярость, овладевающая душой тотчас, как только золотые письмена проступали на манускрипте, Ронтрода совсем не тешила.
– Откуда же, интересно знать, – продолжал бормотать себе под нос Ронтрод, разглядывая Карту и как бы между прочим неспешно накладывая на неё клочки найденного им свитка, – Лафиенту стало известно о ней? Не иначе – дело рук советника Зувога. А тот тоже хорош, старый лис. В его руках наследник, похоже, лишь марионетка. Слабая и безвольная.
Разрозненные клочки складывались в прежний свиток, полностью покрывая Карту и совпадая с ней по размерам. Ронтрод собирался было попробовать проткнуть иглой фибулы знаки Ключа, обо-значив таким образом их на лежащей под ним Карте, и проверить затем, не станут ли эти знаки ука-зателями, но древний свиток вдруг вспыхнул под его руками.
Ронтрод одёрнул ладони, схватил кувшин с водой, собираясь потушить огонь, но понял тотчас, что это не обычное пламя. Пылали только лишь нетленные чёрные знаки манускрипта, прожигая его и отпечатываясь на карте. Обгоревший свиток обратился в прах, рассыпавшись в мгновение ока, и восхищённым глазам Ронтрода предстала живописная мерцающая картина с горами, лесами, лугами и реками, в правой части которой красовался горящий серебром меч с рубиновой рукоятью и остри-ём клинка, упирающийся в лесистый склон горы.
– Чудеса! – восхищенно стал разглядывать карту Ронтрод.
В его душе, между тем, боролись два человека, и один из них был совершенно не знаком принцу. Хитрый и коварный, он уже нашёптывал пытливому разуму изощрённые способы завладеть мечом, где бы он ни был. Завладеть и заставить мир покориться ему, омыв кровью дорогу к венцу, который теперь, несомненно, достанется Ронтроду. И ни король Нарнорд, ни наследник Лафиент не станут ему в этом помехой. Ничто не станет помехой на пути к власти!
Ронтрод тряхнул головой, с неимоверным усилием отогнав овладевающий им пунцовый мрак, ак-куратно сложил карту и принялся заполнять манускриптами комод и расставляя всё по местам. В по-следний момент не удержался и прихватил с собой несколько недочитанных свитков, твёрдо пообе-щав себе если не вернуть их обратно, то хотя бы попытаться.
Похоже, усталость совсем одолела его, навевая какие-то странные видения и чувства. Надо бы от-правиться вслед за Лони и чуток отдохнуть на природе. Дворец, а с ним и Лафиент, только с облег-чением вздохнёт, получив временную передышку. Вот и ладно, пускай отдыхают. А там поглядим – что дальше с этой находкой делать.
3.
Лони бежал и бежал, задыхался, спотыкался и падал, поднимался и снова бежал. День-ночь. Утро-вечер. Всё смешалось перед глазами. Чаща разверзлась чёрной бездной, поглотив кусты и деревья разом. И Лони в страхе закрыл глаза. Принц Лафиент верхом на гнедой лошади. Смеющиеся всадни-ки.
– Что есть Истина-А-А?! Вы спрятали её в своём белье-е-е?!
Чёрный силуэт подземелья протянул ледяную длань. Холод серых стен и белоснежных колонн. Дальний свет рыжих факелов. Зелёный шерстяной лоскут.
– Одари! Одари словом. Словом! Мудрец!
– Что вам нужно?! – кричал Лони, падая и падая в пропасть. – Кто вы?!
А силуэт всё требовательно тянул руки, медленно тая вдали и терпеливо ожидая чего-то.
Лоскут плаща стал вдруг расти, делался всё больше и больше, окутывая Лони плотной шерстяной стеной-паутиной, обволакивая липкими зелёными щупальцами. Его прожжённые символы добра-лись до кожи и обожгли тело. Лони метался, вырывался что есть мочи, стиснутый мёртвой хваткой зелёного монстра, сдавленный до тошноты, до полусмерти. Толстые складки въелись в горло, не по-зволяя вдохнуть. В правый бок впилось остриё пунцового клинка, спрятанного меж складок, буравя тело огненной сталью. Кровавая капля стекла по лезвию и полетела в траву. Из последних сил Лони выдавил из себя отчаянный сдавленный вопль. Чёрный силуэт в мгновение ока вдруг снова возник прямо перед юношей из ниоткуда. Одной ладонью, испещрённой странными, будто выжженными символами он подхватил каплю на лету, не дав ей упасть, другой сорвал путы с измученного тела прежде чем Лони успел проснуться и открыть глаза.
Солнце клонилось к западу, осыпая небо прощальными проблесками. Чернея на алом фоне заката, на опушке паслась лошадь, спрятав морду в густой траве, пылающей в закатных лучах.
Лони вскочил, тяжело дыша и утирая со лба испарину, метнулся к повозке, вынул из неё мешок с одеждой. Плащ лежал на прежнем месте, аккуратно сложенный перед отъездом.
– Да что ж это такое, в самом деле?! – не на шутку рассердился Лони, всё ещё ощущая мёртвую хват-ку на своей шее и ноющую боль в боку. Он развязал пояс и задрал рубаху – раны не было. – Что за глупые неуместные шутки?!
Придворный алхимик достал из кармана лоскут, а плащ из мешка и принялся раскладывать всё это на траве.
– Истину я прячу среди белья, говорите? – тихо забормотал он себе под нос, тщательно ощупывая и осматривая ткань. – Среди белья…
4.
Поначалу Ронтрод решил, что уже ночь. В библиотеке было темно и тихо, когда он осторожно от-ворил дверь тайной комнаты и выглянул из неё. Глаза долго привыкали к темени и наконец заметили тонкую щёлочку меж плотно запертых ставен. Это насторожило Ронтрода, заставив замереть и при-слушаться – Ронтрод ставни не запирал.
 – А я вас давно поджидаю здесь, Ваше Высочество! – словно бы в ответ на его сомнения зазвучал голос из тёмного угла, как раз из того самого, где утром сидел сам Ронтрод, наблюдая за стараниями брата. – Вы оказались гораздо догадливей, чем я думал, несмотря на то, что и без того не нуждаетесь в похвале. Ваша светлая голова пригодилась бы Миглону куда больше, будь вы наследником трона вместо аашего брата.
Ронтрод узнал голос советника Зувога, и ему это не понравилось. Он хладнокровно, не обронив ни слова, запер дверь в тайную комнату, сунул ключ в кошель, висящий у пояса и, подойдя к столу, спокойно зажёг погашенную ранее свечу.
– Вы совершенно правы, Ваше Высочество, – продолжил Зувог, повторив слова, произнесённые не-которое время назад самим Ронтродом в адрес брата, – как никогда правы – свечи располагают к за-душевным беседам, не так ли?
Ронтрод молча с подсвечником в руке подошёл к сидящему советнику и смерил его взглядом. Со-ветник выглядел как напыщенный и разодетый тощий индюк даже в полутьме, что совсем не похо-дило на того Зувога, которого обычно знал Ронтрод. Он вальяжно раскинулся в кресле, заложив ногу на ногу, будто не принц, а он сам здесь господин и, похоже, даже не собирался подняться в присут-ствии наследника. Это невольно натолкнуло Ронтрода на интересную идею, которую он пообещал себе обдумать в деталях, как только выпадет удобная минутка. Возможно, эта идея поможет изба-виться от советника быстрее, чем хотелось принцу, тем более что Зувог, похоже, становится не на шутку опасен.
– Да-да, я помню, Ваше Высочество, вы в последнее время предпочитаете молчать, – наконец, мед-ленно поднялся советник, с удивлением заметив разъярённый взгляд Ронтрода – принц, вопреки его чаяньям, оказался вовсе не обескуражен тем, что его застали врасплох, а напротив суров и разгневан.
– Жаль, мне так и не посчастливилось сопровождать вас нынче на рассвете через тайный ход, – сразу же начал нападение Зувог, – да и в подземелье вы предпочитаете помалкивать. Сколько бы раз я ни пытался с там вами поговорить – всё оказалось тщетно. Но, я думаю, меж нами больше не будет не-доразумений, если я, наконец, вам сейчас всё объясню.
– С чего вы взяли, что я собираюсь с вами беседовать? – наконец раздражённо произнёс Ронтрод, не понимая, о каком подземном ходе и подземелье говорит Зувог. – И тем более выслушивать ваши объяснения?!
Советник вёл себя вызывающе, явно рассчитывая на эффект неожиданности и на возможные ошибки принца, оказавшегося в неловком положении.
– О, я вижу вам и в самом деле многое известно, – удовлетворённо кивнул советник, решив сыграть ва-банк, не обращая внимания на гневный тон Ронтрода, – это хорошо, значит, мне не придётся дол-го объясняться.
Ронтрод молчал и слушал. Он почувствовал вдруг, что и сам ведёт себя неподобающе, позволив ярости затуманить рассудок, чего раньше за ним не водилось. Принц решил вступить в игру с совет-ником, понимая тем не менее, что ничего не смыслит ни в его странных намёках, ни в том, что Зувог собирается ему поведать. Но одно он уяснил наверняка: советник, похоже, намерен переметнуться на сторону противника. То есть Ронтрода. Или, ещё того хуже, попытаться воевать на два фронта. Что ж, посмотрим, что за предложения он выдвинет или, напротив, что потребует взамен за молча-ние.
– Что же вы молчите, Ваше Высочество? – в который раз первым оборвал напряжённую паузу Зувог.
– Жду объяснений, – Ронтрод всё ещё стоял вполоборота к выходу и не собирался долго задержи-ваться в библиотеке из-за какого-то холопа с бредовыми идеями.
 Зувог, окончательно убедившись, что с Ронтродом не пройдут уловки, сгодившиеся для его брата Лафиента, сменил тактику. Его план полностью провалился – наследник вёл себя отнюдь не напуга-но, а напротив, так, словно бы это он сам уличил Зувога в воровстве.
Зувог обходительно пододвинул стул поближе к принцу, поклоном предлагая с тому присесть, сам тут же уселся на другой, заискивающе глядя Ронтроду в глаза, и продолжил извиняющимся то-ном:
– Ваше Высочество, прошу вас, подумайте над тем, что я вам сейчас предложу. Видите ли, нет ника-ких сомнений в том, что у вас есть Нечто, в чём очень нуждается ваш брат. Вам это покажется пус-тяковиной, а наследник был бы счастлив обладать таким милым… э-э-э… символом власти. Вы ведь понимаете, что Лафиент не очень-то силён в делах государства, но то, что есть у вас укрепит его по-ложение и значимость в глазах его народа. Эта вещица придаст ему уверенности и поможет проде-монстрировать, подчеркнуть божественность его корней, тянущихся от самого Софанорана.
Ронтрод, так и не воспользовавшись предложенным стулом, молчал и слушал стоя, нахмурив-шись. Зувогу пришлось тоже спешно вскочить, теперь уже не без основания опасаясь гнева наслед-ника.
– Прошу вас, Ваше Высочество, – продолжил он, расценив молчание принца как колебание, – отдай-те её вашему брату и вы поймёте, какой благородный поступок совершили.
– Отдайте? – задумчиво произнёс Ронтрод, чувствуя, как ярость закипает в нём, сдерживаемая толь-ко лишь недоумением.
Стольких глупостей в одночасье он не слыхал давно и от придворного шута, не говоря уже о ко-варном и хитроумном советнике.
– Да-да, я понимаю вас, Ваше Высочество, – участливо зашипел Зувог, – вам с таким трудом она досталась, но ведь и мы с принцем Лафиентом немало потрудились, чтобы заполучить её. И по воле случая, согласитесь, но не в награду за долгие труды она оказалась у вас. Так давайте же забудем, как нам с вами пришлось рисковать ради неё. и я помогу вам вернуть ключ от тайной комнаты ва-шему отцу.
Ронтрод громко рассмеялся в лицо Зувогу.
– Ловко вы всё придумали, господин советник! – вымолвил он сквозь смех, – только кто ключ взял, тот пусть и возвращает, тут вы правы. Так что вы не мне помогать будете возвращать его на прежнее место, а тому, кто его своровал. А я подумаю, спросить ли мне у Его Величества, когда он в послед-ний раз наводил порядок в летописях, хранящихся в тайной комнате, или же, так и быть, понадеять-ся, что король сам прекрасно знает свои обязанности и трепетно относится к нашей семейной исто-рии, не позволяя времени властвовать над старинными свитками. И с каких это пор наследнику пре-стола требуются доказательства собственного происхождения?! С чего Лафиенту вдруг понадоби-лось укреплять своё положение и увеличивать значимость в глазах народа? О каком символе власти вы говорите, уважаемый советник? О семейных летописях? Вы что же, вознамерились убить короля и усадить Лафиента на трон?
Зувог побледнел, сообразив, что наговорил лишнего и едва ли теперь что-либо спасёт ситуацию.
– Зачем вам всё это сейчас, – продолжал между тем Ронтрод, – если так или иначе наследник полу-чит всё рано или поздно, взойдя однажды на престол? Неувязочка вышла, господин советник. И ка-кая грубая непростительная неувязочка! И вам придётся очень потрудиться, дабы убедить меня в том, что я не слышал ваших слов сегодня и не видел вас здесь! А теперь говорите, что вам было нужно от меня! Что вам нужно в тайной комнате?!
Ронтрод не кривил душой и в самом деле не мог понять, зачем всё это Лафиенту, и без того ничем не обделённому. Другое дело – Зувог. Не этот ли старый лис замыслил переворот руками пустоголо-вого наследничка?
– Но что вы будете делать с Ключом? – злобно сверкнув глазами слащаво просипел Зувог. – Без Кар-ты он – ничто!
– С ключом? – решил свалять дурака Ронтрод, уяснив, наконец, что Зувог хочет заполучить найден-ный им в библиотеке свиток-ключ к имеющейся у Лафиента Карте. – Я отдам его вам.
– Это так благородно с вашей стороны, Ваше Высочество! – не ожидав подобного ответа, кинулся с благодарностью целовать Ронтроду руки Зувог.
– Ах нет, не отдам, – с наслаждением потешаясь над советником, небрежно отшатнулся от него Рон-трод, припомнив летящую походку Зувога по древней святыне – королевскому склепу, – вы ведь не знаете, где ему место? Вдруг положите не туда, король поймёт, что ключ похищали, и тогда мне придётся рассказать Его Величеству всю правду. Я ведь не могу обманывать своего любимого папу, не правда ли?
Глаза Зувога округлились, а губы изогнулись полумесяцем.
– Похищали? – озадаченно переспросил он. – Положу на место?
– Ну да! – утвердительно кивнул Ронтрод, – Разве советникам дозволено входить в опочивальню ко-роля без его на то позволения? А вот сыновьям позволено. Посему я отдам ключ от тайной комнаты горячо любимому брату, а тот положит – где взял. Ведь это же он взял ключ у короля, не правда ли?
Зувог медленно выпрямился, глубоко вздохнул, закрыв глаза, и постарался успокоиться. Но его уже затянула, овладела его рассудком жаркая трясина, мерзкая и липкая. и он ничего не смог с этим поделать.
– Хорошо, – жёстко и хладнокровно произнёс он, растягивая каждое слово и слыша себя будто бы со стороны, но всё больше и больше распаляясь, – будь по-вашему. Скоро вы сами будете умолять меня взять у вас ключ. Да-да, и тот и другой! А ещё вашу ничтожную жизнь в придачу. Вы сочтёте за сча-стье отдать её мне, на коленях умоляя о подобной милости. Но мне доставит превеликое удовольст-вие смотреть, как вы корчитесь у моих ног, как вытираете о них своё раздутое самолюбие. И тогда я не стану торопиться избавлять вас от ваших мучений. Ваши унижения будут вам в радость, в срав-нении с теми страданиями, что постигнут вас в скором времени. И тогда…
– Вы сумасшедший! Параноик, – хлопая глазами прошептал Ронтрод, изумлённо слушая Зувога, вы-пятившего грудь и брызжущего слюной подобно дракону, изрыгающему пламя.
Принц снова вспомнил о пришедшей не так давно ему на ум идее и окончательно убедился в её своевременности,
– Вам надо к лекарю! – уверенно произнёс Ронтрод. – Я пришлю его вам немедля.
Он резко повернулся и пошёл прочь, оставляя Зувога в темноте библиотеки, наедине с его болез-ненными причудами.
 5.
В плаще оказался карман. Справа изнутри был пришит небольшой темно-зелёный лоскут из такой же ткани.
Ну конечно же, они ведь с принцем сами когда-то давно, в детстве делали такие карманы, набивая их всякой всячиной для потехи, развлекая фокусами детвору и неимоверно раздражая короля, счи-тавшего, что наследнику не подобает заниматься подобными глупостями. Принц Ронтрод и теперь с успехом пользовался такой удобной штуковиной, позволявшей спрятать многое, не привлекая вни-мания оттопыренными и набитыми кошелями и сумками у пояса.
Вот и сейчас карман не был пуст. Лони извлёк оттуда маленький огрызок свечи, такой же осколок кремня, небольшой кусок тонкой верёвки и мутный камешек грязно-оранжевого цвета. Все находки, кроме камешка, тут же перекочевали в дорожную сумку, а камень обратно в карман. В наступивших сумерках трудно было разглядеть, что это за самоцвет, но поутру Лони намеревался непременно вы-яснить это, потому что смутные догадки больно кололи его в бок, откуда в недавнем сне вытекла алая капля крови. То ли по нелепой случайности, то ли ещё почему, но карман плаща находился именно там, где недавно привиделся Лони разящий клинок.
6.
Порывистый ветер дул с юга, срывая ещё не успевшие как следует пожелтеть листья с гнущихся до земли деревьев. Солнечный тёплый день сменила бушующая грозная ночь. Даже по длинным ко-ридорам подземелья носились гудящие вихри и сбивали с влажных стен тучные холодные капли.
Одна из них со звоном упала на пол перед королевским советником, и тот с омерзением наступил на неё, будто перед ним распласталось вредное гнусное насекомое. Гул ветра мешал ему сосредото-читься и вслушаться в тишину, ещё больше распаляя его, и без того раздражённого недавней беседой с принцем Ронтродом.
Наследник Лафиент был куда проще в общении и трусоват к тому же, а с этим, с младшим, Зувог просчитался и сорвался в самый неподходящий момент. Что же известно бесовскому отродью, так ловко заполучившему то, за чем советник гонялся вот уже который год? Принц Ронтрод – самый опасный противник во всём Миглоне. А возможно и не только в нём. Зувог не учёл этого, и ни запу-гать принца, ни уговорами склонить на свою сторону советнику так и не удалось.
Следующая капля угодила Зувогу прямо на кончик крючковатого носа, брызги от неё разлетелись в разные стороны, попав в оба глаза сразу. Зувог вздрогнул, заморгал и стал тереть глаза ладонями, а когда открыл их, темнота подземелья мерцала множеством тусклых бесформенных силуэтов. Зувог поморгал ещё немного, и силуэты постепенно слились в один, поярче прежних. Ни лица, ни других обычных частей тела у силуэта не наблюдалось, и только два больших круглых глаза с чёрными чёр-точками-зрачками пылали ослепительным солнечным огнём.
– Поздновато, – мелодично пропело странное бесформенное существо, подлетев к советнику побли-же. – Ключ!
Советник виновато развёл руками и покачал головой.
– Когда? – суровей зазвучало создание и потемнело. – Не ты – так другой! Терпение иссякнет.
– Другой?! – воскликнул советник и сделал шаг навстречу. – По моим следам теперь любому будет легко! Я столько сделал, а теперь другой?! Уберите этого безумца с моего пути, и я добьюсь всего, что пожелаю, и без посторонней помощи!
– Безумца? – удивилось создание.
– Безумца! – закричал Зувог, удивляясь собственной смелости.
– Короля? – поинтересовалось создание.
– Наследника, – успокоился снова советник.
– Их два, – посветлело создание и качнулось от ветра.
– Младшего, – уверенно заключил советник, словно бы вынося приговор.
– Хорошо, – кивнуло создание. – Ещё что-нибудь?
– Да, – ещё более осмелел Зувог.
– Что? – снова помрачнело создание.
– Гарантии, – выдохнул советник и вжал голову в плечи.
– Гарантии? – удивилось создание и ещё больше потемнело.
– Да, гарантии! – прохрипел советник. – Гарантии, что следующий мой шаг наследник не пресечет снова.
– Ах, это? – залепетало создание и засмеялось. – Время!
– Время? – не понял Зувог. – Что значит – время?
– На всё – время, – продолжало смеяться создание, – и тебе время, и нам время.
– Сколько? – спросил советник.
– Сколько? – не поняло существо и перестало смеяться.
– Сколько времени вам нужно? – повторил советник.
– А сколько тебе? – поинтересовалось создание.
– Хорошо, – вздохнул советник, – я понял, гарантий нет.
– Ты догадлив, – хихикнуло создание.
– Но мне придётся всё начать сначала! Ключ уплыл у меня из-под самого носа, когда я уже почти вплотную…
– Это детали, – скучающе зевнуло создание неожиданно появившимся под жёлтыми глазами ртом, прервав Зувога на полуслове, моргнуло и исчезло во тьме.
– Эй! – закричал Зувог, засуетившись и оглядываясь по сторонам в поисках исчезнувшего существа. – Эй, а как же обещанная плата? Как же сонное зелье? Как я войду к королю?!
Звонкий смешок эхом заструился по сырым сводам, у ног советника звучно брякнулась монета и покатилась по каменному полу. Зувог побежал за нею, стараясь наступить, но монета всё ускользала и катилась прочь.
- Ключ-ключ-ключ, – вторя переливчатому смеху, зазвучало вдали, утихая и растворяясь в завываю-щих звуках ветра, – не ты – так другой. Ключ-ключ...
7.
Зувог проснулся со страшной головной болью.
Из окна лил яркий полуденный свет, а над советником склонилась, словно бы в продолжение ми-нувшего кошмара, хмурая толстая физиономия с глазками-щёлочками и смешным синим колпаком набекрень, озабоченно разглядывающая и обнюхивающая его, точно ищейка. Одновременно с этим две жирные короткие руки лоснящимися пальцами ощупывали сонное тело во всех возможных при-личных и не очень местах, что тут же вызвало негодование советника, живо вскочившего с постели и швырнувшего в непрошенного гостя шёлковой подушкой.
Физиономия тут же расплылась в любезной улыбке. Толстые губы приоткрылись и, не меняя вы-ражения, физиономия изрекла нечто похожее на "доброе утро, ваша милость", а круглое тело в тём-но-синей мантии, вольготно распластавшейся на полу широкими складками, низко и достаточно проворно для его размеров, поклонилось.
– Что вам нужно в моих покоях?! – разгневанно рявкнул Зувог, пальнув в придворного лекаря злоб-ным взглядом, – кто вас впустил?!
И взгляд, и слова советника не возымели должного эффекта, изрыгаемые им из-под розового чеп-ца в белых рюшах. Нежно розовая же ночная сорочка мягкими волнами спускалась с костлявых плеч Зувога, колышась на лёгком ветерке.
Лекарь тайком хихикнул и молча нацепил на лицо новую маску сочувственного великодушия. При этом уголки его рта и глаз разом вернулись из-под колпака обратно к центру шарообразной фи-зиономии, округлившись, как сам эскулап.
В это же время дверь опочивальни распахнулась, и на пороге возник король Нарнорд в сопровож-дении обоих наследников и прислуги, несущей подносы с завтраком и целебными настоями, преду-смотрительно приготовленными лекарем накануне.
– Теперь вы видите, Ваше Величество, что мои опасения небеспочвенны, – не успев переступить по-рог, немедля начал младший наследник, сразу же приметив издали необычный ночной костюм со-ветника. – Бесспорно, нашему достопочтенному лекарю Траджу известно более моего, но вы ведь знаете, Ваше Величество, какие тёплые чувства я питаю к нашему глубокоуважаемому Зувогу, и ме-ня очень опечалил его внезапный недуг. Осмелюсь предположить, что ему весьма и весьма не поме-шает деревенский воздух.
– И не только ему, – небрежно бросил в ответ старший наследник, украдкой метнув из-под прищу-ренных век лукавый взгляд на брата, – наш дорогой Рон, Ваше Величество, в последнее время не на шутку увлёкся деревней. Он отсылает туда прислугу и, похоже, сам не прочь вскоре отправиться вслед за ней. Как вам идея переместить дворец за пределы замка? Думаю, по крайней мере, зоркий глаз Ронтрода был бы не лишним на наших окраинах и только лишь укрепил бы наши земли и наше влияние и власть над ними.
Король нахмурился, вполуха слушая перепалку сыновей. Он с изумлением разглядывал советни-ка, похожего на разряженную куклу в своём кружевном наряде, всё ещё не понимая, что произошло и к чему весь этот шум.
Слуги застыли с подносами в руках, не осмеливаясь сдвинуться с места. Наконец Зувог, просле-див за удивлённым взглядом короля, опустил глаза и взглянул на собственную ночную рубаху, затем в испуге бросился к зеркалу, и, увидав в нём своё блистательное отражение, с омерзением сорвал с головы розовый чепец и швырнул в окно. После метнулся за плащом, собираясь завернуться в него и прикрыть сорочку, но на прикроватный столик был, словно бы впопыхах, небрежно сброшен не ме-нее вычурный экземпляр – цветастая накидка в золотистых лоскутках и ярких заплатках, коей поза-видовал бы и придворный шут. Зувог в ярости, рыча и бранясь, схватил её и отправил вслед за чеп-цом, после разодрал на себе рубаху и остался в одних кружевных розовых подштанниках.
Лекарь отвернулся, не в силах более сдержать улыбку, а слуги разом прыснули со смеху, опустив головы и стараясь изо всех сил выглядеть подобающе.
Ронтрод демонстративно стыдливо прикрыл рукой глаза и, с полной серьёзностью подхватив под руку короля, повёл его к выходу.
– Я бы вам посоветовал, Ваше Величество, – вполголоса участливо молвил он, – на время покинуть покои всеми уважаемого советника хотя бы до той поры, пока наш мудрейший Традж не усмирит его. Как видите, он опасен и его душевный недуг может обратиться против нас всех. Да и стража у его двери не помешала бы. Только лишь на время…
Лафиент удручённо плёлся следом, то и дело оглядываясь и бубня себе что-то под нос, тщетно силясь понять, что же произошло с Зувогом.

– Убирайтесь все! – истошно завизжал Зувог, как только король и наследники скрылись за дверью. – Вон! Вон отсюда все!
  Слуги, спешно положив подносы на пол, тотчас исчезли, и в захлопнувшуюся за ними дверь одна за другой врезались и шлёпнулись на пол посланные Зувогом вдогонку подушки и башмаки.
– Пошёл вон! – обернувшись, свирепо прорычал Зувог, глядя в упор на перепуганного лекаря, при-таившегося у окна за гардиной.
Традж, медленно скользя по стене словно воздушный шарик и не сводя взгляда с обезумевшего советника, быстро добрался до выхода и тоже юркнул за дверь вслед за всеми, споткнувшись по пу-ти о разбросанные по полу подушки.
– Все! Вон! – прошептал в пустоту советник, оставшись, наконец, в своих покоях в одиночестве, и обессилено повалился на постель.