Сила света. Ю. Коллега

Сила света. Ю. Коллега

- Ты слишком трепетно,… нет лубочно, что ли, относишься к России. Ты, выросла во Франции, и не можешь знать России.
-
- У меня предки - русские, эмигранты первого поколения. Я с детства читала и русскую классику, и самиздат. Я защитила кандидатскую по Достоевскому. Я русский знаю лучше, чем французский и испан-ский. Я… думаю по-русски! И я не знаю России?! По-моему ты,… да вы все, слишком носитесь со своей… «загадочной русской душой»…

Он смотрел на неё. Нет, он любовался ею. Горная река…
-
- Успокойся… Знаешь, я тебе скажу умную вещь, только ты не оби-жайся…
-
- Это из фильма «Мимино». Видишь? Я знаю.
-
- Да, не каждый русский может этим похвастаться… Но, дело не в этом. Понимаешь, изучать Россию по литературе… классической, и особенно самиздатовской - это всё равно, что… изучать анатомию человека по картинам вашего Пикассо.
-
- Вот это ты сказанул! Как я тебя люблю! Если бы не ты, я бы ни за что не работала здесь. Я тебе всегда говорила, что тебе самому нуж-но писать, а ты переводишь разную ерунду…
-
- Что дают, то и перевожу. И не всегда ерунду…

 У неё на столе зазвонил сотовый. Она стремглав схватила его, её лицо было уже другим, не добежав до двери редакторской, она сказала своё неподра-жаемое «алё-ё». У него перехватило дыхание - сколько нежности, сколько любви было в этом её «алё-ё». Господи, как повезло этому «Китайскому Го-роду»!

 Уничижительно, про себя, Китайским Городом он стал называть её русско-испанского «бойфренда» после того, как она, рассказывая ему о первом зна-комстве с ним в Китае, и называя город Суйфэнхе, запуталась: «Сунь ху… Короче…, китайский город…». Было смешно.

 Сейчас уже совсем не до смеха. «Любит его. Любит! Свет в окошке он для неё. Это надолго. Навсегда! Откуда он взялся? Кто он такой? И что он может такого, чего не могу я?

 За что она его любит? Да, он талант! Живой классик. Да, и она для него по-следний подарок судьбы. И он её тоже, наверное, любит,… по-своему. Но разве так любят? Что он ей морочит голову? Свою жену не бросает и её дер-жит… как пришил. Во что он превратил её жизнь? Она мотается постоянно из страны в страну. Ни там, ни тут… Ни свободная, ни замужняя… Жизнь на прокат… Да ещё вся в долгах. Дом свой испанский заложила, перезаложи-ла… Уже морщины… Да что морщины – здоровья никакого…»

 Он склонился над текстом, пытаясь сосредоточиться. Нет. Надо покурить. Нельзя! Она где-то там разговаривает с ним. Потом. Потом…

Но какая-то неведомая сила поволокла его в коридор.

 Вон она!

 Смеётся в трубку, не может ровно стоять, выгибается, наклоняется со сторо-ны в сторону, плечами водит. Господи! Если её только от его голоса так ко-рёжит, что же она делает в его объятиях? И всё ему, всё ему!

 «Пока,… целую…», - услышал он её последнюю фразу.

«Целует она его, чёрт возьми! Чёрт возьми! Целует! Знает же, что я слышу. Почему же не огласила весь список… услуг: целую, сосу, возможен аналь-ный секс!…

 Всё, с меня хватит!

 Я тоже что-то значу!

 Не могу…

 Ухожу!

 Еб…тесь на здоровье! …

Вся жизнь под откос… Что со мною происходит? Я погибаю. Постоянная тяжесть. Моя душа почернела… Так нельзя…Так нельзя… Кем я стал? Что от меня осталось? Никакой гордости. Я смешон. Давно нужно было уйти. Всё бросить и уйти… С глаз долой из сердца вон! Ну, всё. Теперь всё! Баста!!!»

 Закончились сигареты.

«Да что эти сигареты? Нужно выпить. Напиться, как следует и сегодня, и зав-тра, и… гори оно всё огнём!…

Задание тогда не успею выполнить…

Да какое, к чёрту задание?! Всё равно ухожу. Двадцать лет проработал, два-дцать лет!… И всё коту под хвост!

Людей подведу… Специально мне заказали перевод. Ждут.

Хорошо! Это я могу и дома закончить, главное – уйти! Всё, доигрался… фи-нит а ля комедия»

Вернулся на своё место. Сразу увидел – её ноги торчат из-за перегородки. «Ну и чёрт с ними!»

Она услышала, что он пришёл. Зашла к нему в закуток. Глаза – в себя, что-то не то… Он по своей привычки встал, она села, скукожилась. «Что с ней?».
-
- Фе-е-едь. Я плохая переводчица.
-
- Что, не можешь найти разницу между словами превалировать и до-минировать?
-
- Перестань… мне не до шуток. Я не успеваю… Да и вообще… какой я переводчик? Знание языков – это ещё не переводчик.
-
- Раз ты так говоришь, значит, кое-что смыслишь. Да ты нормальный переводчик! И у тебя ещё два дня.
-
- Мне нужно ехать...
-
- …Что опять к своему… «Китайскому Городу»?
-
- Почему к китайскому? Мне в Мадрид, ты же … знаешь…

Она посмотрела на него снизу вверх, как ребёнок – растерянная и беззащит-ная перед стихией своих чувств. Захотелось погладить её маленькую головку и прижать к груди.

 «Бедная, бедная…».
-
- Давай я закончу.
-
- Я сама, потом…, как-нибудь… Да и у тебя - своё…
-
- Я уже почти всё… Я успею, успею. Давай, показывай уж.
-
- Почему ты ко мне так относишься?
-
- Я люблю тебя.
-
- За что?
-
- Если знаешь за что любишь, это уже не любовь, а… торговля… ка-кая-то…
-
- Не за что… не за что тебе меня любить… И я никогда… никогда не буду… твоей.
-
- Ладно тебе,… давай работу. А то и вправду не успеем…

 

 И она уедет.

 Он скажет ей на прощанье: «Береги себя». Он не сможет спать ночами, и бу-дет стараться не думать, что вот она делает пересадку, вот прилетела в свой Мадрид, едет к нему в такси, а вот они уже в постели… «Интересно, они при этом разговаривают по-русски или по-испански?»

Будет ждать её. Будет жить, стараясь запомнить то, что потом будет интерес-но рассказать ей. Будет есть, пить, жалея, что не может угостить её этим…

Как она там?

Только работа будет избавлять его от своего незримого присутствия там…, с ней…. С ними, с ними, чёрти возьми… С ними!

Чем же он жил раньше? Неужели только работой? Он уже не помнил… Он уже и не помнил своей жизни без неё. Но ведь жил же. Кого-то любил, вос-питывал детей, ну и работал, конечно…



 Потом она приедет.

 Его жизнь сразу изменится. Даже бритьё по утрам будет доставлять радость.

 Он сразу сообщит ей, надеясь на похвалу, что всё закончил, что нужно было, заодно посмотрел, что она сделала раньше - кое-что подправил. Получилось даже очень неплохо.

 Она бесцветным голосом скажет, что да - он, наверное, любит её больше, чем тот.

 Он ответит ей, уже без обиды, опьянённый встречей, что, зато, она любит того больше чем его.

 Она будет усталая и подавленная.

 Он будет стараться не досаждать ей.

 Она на пару дней выпадет из жизни. «У меня как у наркомана – ломка… », - грустно скажет она ему.

А потом она помаленьку отойдёт, заживёт полной жизнью: будет живо инте-ресоваться всем, что твориться вокруг и во всём принимать активное уча-стие.

 Он же будет дико ревновать её ко всем, независимо от пола и возраста, кто отнимает у неё время от общения с ним. Хотя с ним она будет проводить времени больше, чем со всеми остальными. Он будет удивляться, что при её сумасшедшем ритме она будет успевать ещё что-то сделать по работе, а она будет сокрушаться, что мало…

Но спустя пару недель, он заметит, что она неестественно возбуждена. Он догадается обо всём… «Как алкоголик перед пьянкой», - брезгливо подумает он.

Будет метаться… Что делать?… Что делать?!!!

Заглянет в бездну своей души – чёрная бездонная пропасть…



 А она… Она опять сообщит ему, что ей нужно ехать… И уедет…



 Какие гвозди держат этот «русский» треугольник?

Только не говорите, что любовь, которая… «призвана преобразить этот мир»!

Не морочьте мне голову…

 Хотя…