Живём! cнова овчинник

ЖИВЕМ! ШУРА ТРУНОВА.
СНОВА ОВЧИННИК. СЛАВА ЖЕНИТСЯ. НИНА.
НАША ОБСТАНОВКА. КОВЕР ОТ ТАНИ ЖДАНКИНОЙ. ЕДУ ЗА ТЕТЕЙ НЮРОЙ в Тверь.
ВИЗИТ МОЛОДЫХ МОИСЕЕВЫХ В ДЕНЬ СХВАТОК.

 Теперь даже Саша чувствовал себя свободно. Мы одни.,,Наша хозяйка уехала на три года.
Мы переселились и стали жить. Платили 4ОО рублей в месяц плюс отдельно за квартиру по жировке, свет , газ. Валентин стал старшим лейтенантом. Прибавилось в его жалованье совсем мало – было пятьсот рублей, стало шестьсот.
Денег нехватало. Надо было обновлять одежду, покупать необходимое. У Валентина обнаружилось странное свойство- в свободное от службы время он ходил только в гражданском. Видимо, хотел быть более раскрепощенным, не любил к себе повышенного внимания. А питание! Ходить в просторный гастроном, что располагался на другой стороне улицы, было одно удовольствие. Мясо на любой вкус, мясные деликатесы, всевозможные молочные продукты, вина, кондитерские изделия… Потом мне все это будет сниться в голодном Комсомольске –на – Амуре, моей любимой родине.
 В другой комнате жила одинокая пожилая мать – Шура Трунова с дочкой Галей трех лет. Шуре было 45 лет. До получения этой комнаты она жила в общежитии. Случайно или специально для жилья она и родила так поздно Галю.
 Жить мы стали дружно. Шура была добрейшая скромная женщина. Имя Шура как талисман в моей жизни. Моя мама была Шура. И еще будет одна Шура, но об этом потом. Саша стал играть с Галей и дома , и во дворе.
 Рано утром мать с дочкой уезжали на электричке на работу. Шура работала в детском саду няней. Приятное, с огромными черными глазами лицо запомнилось мне навсегда. Дочка была видимо в отца- живая, физически крепкая, светловолосая. Шура хромала с детства.
 В квартире был газ, ванна с газовой колонкой. Ни стиральной машины, ни пылесоса, ни холодильника у нас тогда не было. Холодильником служило окно кухни. На стирку уходили все мои силы.
 Зимнее пальто из серого драпа с черным цыгейковым воротником еле сходилось на моем животе.
К нам снова зашел, будучи по делам в Москве, Василий Григорьевич Овчинник, это был муж младшей сестры моей матери Тони. Любимый и верный наш родственник.
Он явился прямо из нашего гастронома с жирным пакетом тонко нарезанной буженины . Помню цену- 3 рубля 3О копеек. И чего я сама ее не покупала? Считала , что дорого. И началось душевное застолье.
Галя Трунова всегда была с нами, пока не ложилась в постель. Деликатная Шура в подобных случаях звала дочь домой. Но Галю было не дозваться , и Шура тихонько уходила в комнату. В комнате у нее стояла швейная машинка, на которой Шура изредка подрабатывала.