История седьмая. Начало

Началось все очень сильным желанием. Им же и закончилось…
Началось все очень сильным желанием совершить то, что совершают только раз. Один шаг, одно биение сердца – и пустота…
Только один раз рождаются, только один раз любят, по настоящему, без фальши и лжи, только один раз умирают…
Меня зовут Некто, практически Никто. А я и есть никто. Помните того человека, что курит за соседним столиком, глядя в пустоту, или стоит под дождем у дороги, подняв руку в надежде остановить машину и успеть… но никогда не успевает… Это я.
Внутри каждого человека живет вирус. Он дремлет где-то под кожей, затаившийся и смертоносный. Если Вам повезет, то Вы не узнаете о нем до последнего часа, а если нет…
Этот вирус постепенно овладевает Вами, подчиняя себе каждую мысль и каждый вздох, этот вирус – это смерть…
И вот однажды, я проснулся со знанием об этом вирусе. Сел в кровати и посмотрел на укрытые одеялом ноги. Поднял к лицу ладони и заплакал. А голос в голове настойчиво твердил: с добрым утром, Никто! Но это был уже не мой голос. Беззастенчиво правдивый глосс вируса, который, наконец, очнулся где-то внутри моего тела. Зачем так? – спрашивал я тогда. А в ответ слышал только шипящий смех, как будто кто-то поставил на огонь воду и забыл о ней. Вода начала вскипать, со дна поднимаются пузырьки воздуха, достигают поверхности и лопаются с легким шипением. Именно такой смех слышал я тогда в ответ.
И стало очень грустно и одиноко. С добрым утром, никто. И я взял в руки сотовый телефон, всю ночь пролежавший у изголовья, и я позвони ей, той, которая уехала несколько минут назад в институт. А в ответ услышал безразличный женский голос. «Вы не можете совершить звонок по набранному номеру с этого телефона», - сказал мне голос. Проверь баланс на счету и узнай, что номер твой заблокирован. Достань бумажник и пойми, что у тебя больше нет денег. Где-то внутри вирус снова тихо рассмеялся. Я остался один. Я умылся холодной водой. Я надел свою каждодневную одежду. Я очистил обувь от вчерашней грязи ранней весны. И вышел из дома.
Я тоже кому-то нужен, - твердил я про себя, пока шел через мост. Я тоже – шаг – кому-то – шаг – нужен. Кому и зачем? Услышать ее голос, сказать, как сильно я ее люблю. Ваш номер заблокирован, господин Никто.
Некто! Пожалуйста, называйте меня Некто!
И только тихий шипящий смех в ответ…
Стеклянная дверь с надписью: «С 8:00 до 23:00 часов», пустой зал, женщина средних лет за стойкой.
- Доброе утро.
- Доброе утро, Некто. Что будешь?
- Щекотливый вопрос. Я не взял деньги.
- Ну… ты же постоянно сюда приходишь, можешь заплатить в следующий раз…
- А если этот будет последним?
- А если мы ни кому об этом не скажем?
Она наливает кофе и ставит его передо мной.
- Спасибо.
- Чего уж там…
Беру чашку и иду к столику в углу. Живешь подачками? – шепчет где-то внутри вирус. – Самому-то не противно?
Противно… противно и горько. Горький черный кофе и горькие тяжелые сигареты. Тяжелая голова.
На третьем глотке приходит тошнота, на пятом – очень сильное желание, на седьмом чашка пустеет. На ее белых стенках остается коричневатая пенка. Теперь эта чашка очень похожа на меня, такая же пустая, с налетом чего-то остаточного и ненужного.
Кладу в стеклянную пепельницу окурок и встаю из-за стола. Смотрю в окно. По улице ходят люди, мужчины и женщины, спешат по своим делам в десять утра, и в каждом из них спит вирус. Спит до тех пор, пока однажды они не услышат «Ваш номер заблокирован». С добрым утром, никто!
- Еще раз спасибо.
- Удачи.
Дверь закрывается за спиной, отсекая уют и спокойствие пустого зала и горького кофе от шума проезжающих по улице машин, голосов и звуков Обводного канала.
Началось все очень сильным желанием. Все началось шипящим смехом и безразличным женским голосом в телефонной трубке. Все началось мыслью о конце…
Перехожу через мост, сталкиваясь плечами с идущими на встречу. Миную вечные киоски с запахом дешевого пива и нищеты. Захожу в метро. Человек в форме провожает меня долгим усталым взглядом, когда я с силой толкаю перекладину и прохожу турникет. Встаю на движущиеся ступени эскалатора, наблюдаю за человеческим потоком справа. Энциклопедия ничтожества и тоски.
Знаешь, они тоже смотрят на тебя, они тоже видят твою куртку и висящую на боку сумку, они тоже видят, как в метро спускается Некто, практически Никто, - шепчет где-то внутри навязчивый голос.
Становлюсь у края платформы. Делаю шаг назад и прижимаюсь спиной к холодной колонне. Жду. Постепенно сюда приходят люди, жители Красного Треугольника, спешащие куда-то воскресным утром. Кто-то читает газету. Кто-то слушает музыку, воткнув в уши маленькие динамики наушников. Кто-то говорит по телефону, плотно прижав к щеке телефон. Потому что мой телефон молчит, потому что в темноте тоннеля вспыхивают три красных огонька приближающегося поезда. И станцию затопляет шум его металлического тела.
Все ждут поезд. Я тоже жду его, но движут мной совсем другие мысли.
Уже близко. Подумай: действительно ли ты этого хочешь? Подумай хорошо, потом будет поздно. Потом твои кости сомнет одним сильным ударом. Твоя кровь брызнет на пути. И тебя не станет. Последним, что ты увидишь, будет удивленное лицо машиниста. А потом наступит ночь…
Подумай. Глубоко вдохни. И делай шаг…
Кто-то хватает за воротник и резко дергает назад. Теряю равновесие, вскрикиваю, но крик тонет в металлическом лязге проносящихся мимо вагонов.
- Ты, что, мудак что ли?
Оборачиваюсь. Мужчина лет тридцати в упор смотрит на меня, все еще сжимая воротник моей куртки.
- Ты что делаешь?!
- Тороплюсь…
- На тот свет ты торопишься! Ты, ****ь, понимаешь, что только что чуть под этот сраный поезд не грохнулся?..
 Киваю.
Началось все очень сильным желанием.
Спиной захожу в открывшуюся дверь. Мужчина медленно разжимает кулак, отпуская куртку. Рука его безвольно повисает вдоль тела. Он смотрит мне в глаза, тяжело дышит.
 - Мудак, - одними губами произносит он и приваливается спиной к колонне. Двери закрываются. «45 копеек на пять номеров любой сети без абонентской платы и платы за соединение» гласит надпись на рекламке, приклеенной к стеклу.
Неудачник, - шепчет голос где-то внутри.
Некто, практически Никто.
Прохожу в середину вагона, миную целующуюся парочку и женщину с недовольным лицом, кожаную сумочку которой разрезает лезвием сосредоточенно напряженный юноша. Смотрю в стекло. Верхняя часть открыта, так что отражение мое обрывается по уровню шеи, а там, где должна быть голова – только проносящаяся мимо темнота.
Некто, практически никто.
Сгибаю ноги в коленях, приседаю в попытке увидеть свое лицо. Чувствую сзади толчок. Оборачиваюсь.
- Осторожней! – гневно произносит некая старушка, подпирая меня десятком пакетов, покоящихся в жилистых руках.
Отхожу немного в сторону. Оборачиваюсь к стеклу. «Его жизнь важнее шубы» читаю с бумажки, наклеенной на уровне лица. Того лица, что так и не увидел…
Куда ты едешь?
Не знаю. Тебе не куда ехать. У тебя нет дома, чтобы можно было спрятаться от людей; у тебя нет денег, чтобы можно было сесть в пустое с утра кафе и пить черный кофе и курить. Много курить, затягиваясь густым серым дымом, чувствуя, как он обжигает горло.
А еще, - шепчет вирус, - еще: тебя просто нет. Ты – пустое место, ты – ошибка, ты – никто…
Знаете, а ведь я с ним согласен, был согласен еще до того, как вирус проснулся где-то во мне, еще до того, как услышал его шипящий смех, похожий на звук вскипающей воды. Может быт, именно поэтому он и заговорил…
Сегодня мне очень нужно было увидеть ее, проснувшись, погладить по волосам и поцеловать теплые мягкие губы. Но проснулся я один. Сегодня мне очень нужно было услышать ее голос, чтобы знать, что я кому-то нужен. Но услышал я другой голос, монотонный, лишенный эмоций голос, который сообщил мне, что номер мой временно заблокирован.
Временно. Все в этом мире временно. Только любовь и смерть постоянны. Слишком пафосно? Может быть.
Все началось…
Если бы не мужчина лет тридцати, меня бы уже не было. А заметил бы это кто-нибудь? Вряд ли…
Если бы не мужчина лет тридцати, который до сих пор стоит на платформе, прижавшись спиной к холодной колонне, и медленно качает головой, глядя в пустоту. Стоит и смотрит. И думает: почему? Нет, даже не так, он думает: на ***? На хуя этот молодой придурок только что чуть не скакнул под поезд? Ведь знал же, что делает. Ждал, пока вагон не окажется достаточно близко, и сделал шаг. ****ец, - думает он, - да что вообще происходит с этим миром?
Потом достает сотовый телефон и набирает номер. Монотонный женский голос в трубке сообщает о нулевом балансе на счету.
- Как, ****ь, вовремя! – произносит мужчина и идет к эскалатору, и поднимается на поверхность, туда, где стоят кассы моментальной оплаты. Быстро набирает комбинацию из одиннадцати цифр, вынимает из бумажника сторублевую купюру и скармливает ее автомату. Оплатить. Возьмите, пожалуйста, чек. Машинально сверяет цифры и закатывает глаза.
- Да что сегодня за день такой!
Снова набирает номер, на этот раз правильный номер. Снова «оплатить»…
Наконец, я выбираюсь на пустой участок вагона, в панике смотрю на стекло. Мгновение кажется, что я вижу свое лицо, а потом мимо проносятся колонны очередной станции метро, и мужской голос сообщает: «Крестовский остров». Выхожу, подпираемый потоком спешащих пассажиров. И слышу в кармане сигнал о новом сообщении. Достаю телефон. «Платеж за услуги связи: девяносто восемь рублей, ноль-ноль копеек». Останавливаюсь на месте, кто-то врезается в спину, кто-то обходит, бросая раздраженный взгляд. Но мне все равно, я пишу ей сообщение о том, что я на той же станции метро, что и ее институт. Хочешь, я заберу тебя после учебы? – пишу я. А потом сажусь на скамейку и жду.
Сегодня кто-то должен умереть, - шепчет голос в голове, - сегодня Некто должен умереть.
Она отвечает «да», и я улыбаюсь.
- Да заткнись ты! – говорю я, и проходящая мимо женщина отшатывается в сторону. Опасливо косится на меня, я улыбаюсь ей.
- Псих, - произносит она.
- Удачного дня! – кричу я в ответ. Она ускоряет шаг, переходит на рысцу и влетает на эскалатор…
Мужчина лет тридцати спускается на станцию, сжимая в руке телефон. Иногда, когда видишь, как плохо совершенно незнакомому юноше в серой куртке, с висящей на боку сумкой, самому внезапно становится очень одиноко. И очень хочется позвонить жене, особенно, если жена – единственный для тебя человек. Так хочется, что не можешь ждать, впервые в жизни ошибаешься при наборе номера и даришь какому-нибудь придурку сто рублей.
А потом, наконец, она отвечает на звонок, и ты слышишь в трубке холодный и далекий голос.
- Больше мне не звони, номер я все равно поменяю. Вещи заберешь завтра. Прощай…
- Но…
Гудки. Звонишь еще и еще, но никто не берет трубку. И мир рушится. И в голове раздается шипящий смех, похожий на звук вскипающей воды. И из тоннеля выныривает поезд. Подумай. Глубоко вдохни. И сделай шаг…
Я встретил ее в метро. Она была прекрасна, как всегда. Она улыбалась мне, она была мне рада. И, знаете, наверное, я все-таки ей нужен!
Мы вошли в пустой вагон и сели на мягкие сиденья. Она держала меня за руку. Я посмотрел на стекло. Когда проносящиеся мимо колонны сменились чернотой увитых проводами и кабелями стен, я, наконец, увидел отражение своего лица. Знаете, по-моему, что-то в нем есть.
Началось все очень сильным желанием. Желанием умереть. Но теперь я чувствовал совсем другое. Теперь мне хотелось любить ее. Всегда.
- Это ты положила мне на телефон деньги? – спросил я, сжимая ее ладонь.
- Нет, а надо?
- Не надо, уже не надо.
Снова посмотрел на стекло. И увидел что-то по настоящему странное. На одно только мгновение что-то в моем лице изменилось. Изменилось так, что из черноты тоннеля на меня посмотрел тот самый мужчина лет тридцати, оставшийся на станции метро «Балтийская».
Моргнул. И все вернулось. Знаете… конечно, я видел его всего секунду, но мне показалось, что он улыбался…
- На что смотришь?
- Да так, ни на что.
Пересадка.

18.03.2007