История шестая. Конец

#?@\ сидел у окна, глядя на пустую ночную площадь. Земля и металлические крыши ларьков были покрыты тонким слоем снега. Все было белым и тихим.
#?@\ курил, медленно двигая рукой с тлеющей сигаретой от лица к пепельнице, от пепельнице к лицу. Другой рукой он сжимал член, изредка совершая кистью колебательные движения. Нежная плоть грела ладонь, от чего становилось уютно и спокойно.
На улице была зима, на улице уже второй месяц была зима.
Член был податливым и мягким. Еще совсем недавно казалось, что ничто не смогло бы его сломить, но она смогла… Она выжала его до последней капли, впитала в себя все то, что сохраняло его таким прямым и твердым.
Теперь #?@\ курил, глядя в окно и слушая ее ровное дыхание. Она лежала рядом, завернувшись в брошенную на пол пушистую шкуру неизвестного ему животного. Казалось, что в темноте комнаты ее обнаженное тело тускло светится. #?@\ повернул голову в ее сторону. Она уже спала. Длинные темные волосы гривой лежали на шкуре, подобные застывшему ореолу. Несколько прядей покоилось на лбу, и он подумал, что надо бы убрать их с лица. Затянулся. Легкий воздушный поток проник сквозь невидимую щель в окне и обдал холодком его голые ягодицы. Он сдвинулся немного в сторону, оберегая себя от сквозняка, и подумал о том, как хорошо было бы сейчас лечь рядом с ней, обнять и просто уснуть. Но вот уже неделю он не мог спать. Сначала просто лежал на спине, глядя в потолок, ловил на нем отблески фар проезжающих по улице машин, слушал ночные звуки. Закрывал глаза и медленно считал про себя до ста. Открывал глаза и снова смотрел в потолок.
Иногда днем казалось, что усталость, наконец, возьмет свое. С нетерпением ждал он вечера. Потом наступала ночь, еще одна ночь, в которую #?@\ не спал…
Тогда он доставал сигареты и садился на подоконник. И смотрел на пустую ночную площадь. Ближе к шести утра ложился рядом с нею, что бы, проснувшись, она увидела его, уткнувшегося в подушку, и погладила по волосам, вяло улыбаясь спросонья.
#?@\ соскочил с подоконника, почувствовав голыми стопами старый шершавый паркет, и подошел к ней. Сел рядом со шкурой и погладил маленькую ножку спящей. Она сморщила лобик и пошевелила головой, не открывая глаз. Он прикрыл ладонью пальчики на ее правой ноге и улыбнулся.
Член в руке мелко подрагивал, наливаясь кровью. Он начал медленно массировать его, надавливая большим пальцем на головку. Вверх – вниз, вверх – вниз… Другой рукой он гладил женскую ножку, проводя ладонью по округлой коленке и стройным икрам до лодыжки. Дыхание его стало частым и громким, сердце в груди забилось быстрее. Но он продолжал в том же ритме, не ускоряя движений. Через минуту по пальцам потекло что-то теплое, белесая струйка сорвалась с побагровевшей головки и упала на пол, описав в воздухе небольшую дугу. Несколько мутных капель попали на ножку спящей.
#?@\ некоторое время сидел бездвижный, сосредоточившись на собственных ощущениях. Потом встал и подошел к столу, на котором лежала открытая пачка бумажных салфеток. Достал несколько штук, тщательно вытер член и пальцы. Вернулся к ней и нежно, чтобы не разбудить, протер ее ножку, очистил от спермы пол.
Она не проснулась.
#?@\ глубоко вздохнул и отложил липкие салфетки в сторону. Оглянулся на окно. Серое небо с голубоватым отливом. Ни звезд, ни луны. Так и сидел у ее ног, глядя на небо, пока оно не начало светлеть. Потом осторожно лег, прижавшись грудью и животом к ее спине. Обнял ее и положил ладонь на мягкую теплую грудь. Она казалась островком спокойствия и уюта в этой большой темной комнате во втором месяце зимы.
#?@\ поплотнее прижался к ней, впитывая ту умиротворенность, что волнами ночного дыхания расходилась от ее тела, уткнулся носом в затылок и вдыхал аромат волос.
Вот уже неделю он не мог спать…
У стены стояла пустая бутылка и два бокала на высоких ножках. Вчера вечером он купил красного вина. Вчера вечером они отключили телефоны, бросили на пол шкуру и включили тихую музыку. Они осторожно соприкасались бокалами, слушая легкий звон стекла, и пили вино. Потом целовались в губы, губы их открывались и языки скользили по ним, сплетаясь и снова разъединяясь.
#?@\ любил ее целовать, у нее были самые мягкие и самые теплые в мире губы.
#?@\ положил ладонь на ее грудь и начал массировать ее, она немного наклонилась назад, что бы ему было удобно запустить руку в вырез кофточки. Соски у нее были уже твердые. Она на ощупь нашла его ремень и расстегнула его. Продолжая целоваться, они ласкали друг друга.
Играла тихая музыка.
Он пожил ее на спину и стянул с нее брюки, он сел у ее ног и раздвинул их. Он наклонился и поцеловал ее в узкую дорожку коротких волос. Провел языком, легонько укусил. Она положила руки ему на затылок, немного прижав голову. #?@\ был не против, он любил, когда ей было приятно, когда она просила его быть понежнее или совсем наоборот. Он закинул ее ноги себе на плечи. Она была приятна на вкус, он любил ее вкус, любил глотать ее прохладный сок и играть языком с ее нежной плотью.
Когда она несколько раз слабо вскрикнула и потянула его голову к себе, он приподнялся и посмотрел ей в глаза.
- Хочу тебя, - шепотом сказала она.
И он отдал ей себя, отдал ей себя до последней капли.
А потом долго лежал рядом и гладил ее, гладил, пока она не заснула. Достал сигареты и сел на подоконник, сжимая обмякший член, закурил.
Вот уже неделю ему казалось, что время остановилось, что мир замер и не движется вовсе. За окном стояла тихая зимняя ночь. Земля и металлические крыши ларьков были покрыты тонким слоем снега. Все было белым.
Неделю назад, такой же ночью, он возвращался домой, неся в руке бутылку красного вина. Темная жидкость билась о стеклянные стенки бутылки, отдаваясь в ладонь мягкими толчками. Приятно.
Двери метро закрылись за ним на замок. Поздно. Он немного постоял на месте, вдыхая холодный прозрачный воздух. Она ждала. «Милая», - подумал #?@\ и сделал шаг. Проходя мимо ее дома, он поднял глаза и увидел в одном из светящихся окон знакомый силуэт. Улыбнулся. До встречи оставалось несколько минут. Свернул в арку…
Три темные фигуры впереди. Слишком поздно, что бы повернуть. Стало немного грустно. Попытался пройти мимо. Кто-то задел плечом, кто-то схватил за руку. #?@\ крепче сжал бутылку и, развернувшись на месте, наотмашь ударил ей. Почувствовал, как бутылка столкнулась с чем-то твердым, услышал сдавленный возглас. Побежал. Крики «стой, сука!» и топот ног позади. Домофон. #?@\ остановился перед железной дверью, понимая, что уже опоздал. Повернулся лицом к преследователям и раскинул в стороны руки…
#?@\ тихо открыл дверь и вошел в квартиру. В голове странно гудело, мышцы подрагивали. Из-под двери на кухню лился мягкий свет. Она ждала. Обнял ее, сказал, что немного устал. Легли в кровать. Той ночью он так и не уснул.
На следующий день, проводив ее на работу, он сел в метро и отправился к заливу. Долго ходил по льду и курил. Твердая вода стелилась на многие метры вперед, теряясь в молочной дымке тумана. Волосы трепал холодный ветер, ион надел капюшон. Присел на корточки. Затянулся…
Когда #?@\ упал на землю, они продолжали бить ногами. Удары сыпались один за другим. Грудь, живот, лицо. Он пытался закрыть лицо руками, но тогда кто-то начинал давить подошвой на затылок, прижимая голову к земле. Больно не было. Страшно не было. Было грустно. Было жалко испачканной и порванной одежды. Было жалко окровавленного лица. Она любила его лицо. Она часто нежно гладила его, проводя пальцами по щеке и губам, мягко трогая закрытые глаза. Эти ласки были совсем не похожи на резкие удары, которые он чувствовал теперь.
А потом в окнах окружающих домов стал зажигаться свет. Чьи-то пальцы снимали телефонные трубки и набирали короткие номера. Кто-то вызывал милицию, кто-то скорую помощь. Кто-то продолжал бить ногами слабо содрогающееся тело. А ему было грустно…
#?@\ встретил ее после работы. Она, улыбаясь, шла на встречу, на ходу надевая шапочку. Мелкий снег. Долго целовались, стоя у одинокого фонарного столба, окруженные его белым светом зимней ночью. Вернулись домой. Она сказала, что очень устала за день, она практически сразу погрузилась в сон. #?@\ поплотнее укрыл ее, запеленав в одеяло ножки, и пошел на кухню. Заварил кофе, сел с сигаретой у окна.
Они были молоды, слишком молоды для того, что бы позволить себе детей. Иногда, когда безупречные барьерные контрацептивные средства давали сбой, предательски лопаясь, они думали о беременности. Она говорила, что не стала бы рожать. Он молчал. Но всякий раз наступали месячные, и напряжение спадало. «А может быть, мы зря волнуемся, - говорил он тогда, - может быть я физически на такое не способен». Тогда она качала головой, что означало: «может быть и я».
#?@\ затянулся.
Она спала в комнате за стеной, уставшая после работы. Он сидел у окна и смотрел на улицу. Земля и металлические крыши ларьков были покрыты тонким слоем снега. Все было белым и тихим.
Однажды она особенно сильно прижала его к себе, впившись ногтями в обнаженную спину. Он уткнулся лицом в ее нежное плечо, продолжая ритмично двигать тазом. Она громко дышала открытым ртом, ноги ее трепетали, соприкасаясь с его боками. #?@\ чувствовал, как по телу пробегает мелкая дрожь, как мягко и тепло у нее внутри. «Я люблю тебя, - прошептал он, - что бы ни случилось, я тебя люблю…» А потом она вскрикнула и вжала ладони в его ягодицы, не позволяя отстраниться. А потом он почувствовал на щеке влагу, приподнялся на локтях и посмотрел ей в лицо. Она плакала. Той ночью она гладила его по волосам и тихо говорила: «Если ты уйдешь, я не смогу без тебя жить. Я просто не вижу в этом смысла». И голос ее был по-настоящему серьезен…
#?@\ попытался поднять голову, но не смог этого сделать. В глазах стоял красноватый туман. Боковым зрением увидел движение у самой границы видимого. Кто-то остановился рядом с ним.
- Не сейчас, - прохрипел #?@\, - сейчас не могу. Действительно, не могу.
Кто-то молча постоял рядом с ним, развернулся и исчез в тени дома. А он поднялся с земли и подошел к железной двери, достал магнитный ключ и отпер замок. Только потом, на лестнице, он вспомнил о том, что хотел купить сегодня красного вина…
Она повернулась во сне, зарывшись носиком в пушистую шкуру неизвестного ему животного. #?@\ аккуратно откинул с ее безмятежного лица прядь темных волос и посмотрел в окно. Небо начинало светлеть. Сел.
Где-то позади, в коридоре, послышались легкие шаги. По спине пробежал холодок. #?@\ осторожно встал и медленно натянул джинсы. Застегнул ремень. Надел рубашку и вышел. Включил в прихожей свет. Лампочка ярко вспыхнула, ударив по глазам.
Он достал ботинки и начал обуваться.
Она говорила, что не сможет жить без него, не видит в этом смысла. Но смысл обязательно появится, если только… если только она не сделает аборт. Этой ночью он отдал ей себя, отдал ей себя до последней капли.
Застегнул куртку и открыл дверь. На лестнице что-то промелькнуло, что-то спустилось на этаж ниже и остановилось.
- Теперь, - подумал он.
Руки и лицо наполнялись жгучей болью. Хватило бы сил выйти на улицу…
- Теперь, - подумал он и ступил за порог.
Дверь медленно начала закрываться за спиной.
Почувствовал, как рубашка влажнеет от крови, глубоко вздохнул, в груди что-то заклокотало. Кто-то ждал этажом ниже.
Способна ли любовь обмануть смерть?
Он остановился и резко метнулся к двери, успев остановить ее за мгновение до того, как замок с мягким щелчком захлопнется. Этажом ниже послышалось обеспокоенное движение…
Пропустил в щель руку и на ощупь отыскал выключатель. Свет в прихожей погас. Дверь захлопнулась.

11.03.2007