Триумф моих чувств -рождение Иры

 

 Никакой социальной помощи матерям в то время не было. Ни декретного отпуска, ни детских пособий. То что у нас не было жилья, академию не интересовало. Если трудно , отсылайте жену с детьми к родным. Чтобы расстаться хоть на неделю добровольно- этот вопрос у нас с Валентином не возникал никогда.
 Слава Моисеев женился. Мы с Валентином были на свадьбе. Тетя Тоня устроила хорошую свадьбу своему любимцу. Невесту она сама подсмотрела ему на своей фабрике, высокую, белолицую, очень самостоятельную девушку
Мать Нины умерла при родах. Вырастил дочь овдовевший отец. Гостей была полна квартира, много родни , друзья. Зоя Моисеева специально для Славкиной свадьбы сшила для меня широкое платье из полосатого крепа. Мы подарили молодой чете чайный сервиз в моих любимых тонах- золото на темном фоне.
 Слава с Ниной полюбили у нас бывать на Старом шоссе. Вдруг раз и пришли. Нина была всегда для Саши с игрушкой. Она брала Сашу на руки, ласково с ним разговаривала, играла с ним. Слава сразу брал в руки какого- нибудь игрушечного зверя и в разговоре откручивал ему конечности.
Нина пришлась нам ко двору. Она играла в своей новой семье первую скрипку. Со временем она Славой стала командовать, а со своей свекровью , тетей Тоней так и не нашла общего языка.» Вы же знаете, что я не ем рыбу»,- помню ее холодный ответ на приглашение свекрови к столу. Я бы не смогла так ответить. Села бы к столу и чего –нибудь ела, поддерживая общий разговор.
 Жить они стали с отцом Нины в маленькой комнатке на Сущевском Валу, недалеко от рынка. Отец Нины был слесарем на заводе, а в свободное время авторитетным собаководом. Все свое свободное время проводил на собачьей площадке. Дрессировал он и собаку чемпиона мира по шахматам Алехина. Кое- чего из его жизни он нам как-то рассказал. Отец Нины хорошо зарабатывал на дрессировке собак и красные десятки стопками лежали у них
 в верхнем ящике комода.
Нам удалось купить диван и кухонный стол. Чудом нашего домашнего богатства был большой ковер, с толстым ворсом, бордовых тонов.Это был знаменитый ковер от моей любимой подруги Тани Жданкиной из Комсомольска.Он украшает нашу жизнь до сих пор. Где бы мы ни жили , висит он всегда над диваном на левой стене от входа. И родные нам всегда говорили : « Вы как будто не уезжали. Все по – прежнему. И это очень хорошо.».
Скоро повесили и шестирожковую люстру – подарок отца Валентины и Ольги Леонидовны в их приезд в Москву.
 Я же думала о предстоявших родах. Как я буду лежать семь дней в роддоме. Решила пригласить на это время тетю Нюру из Калинина, чтобы присмотрела за Сашей. .
Всю дорогу в поезде я проболтала с молодым офицером.
Тетя Нюра открыла мне дверь, увидела меня и замахала на меня руками:
- Ой, не хочу, не хочу я тебя такой видеть!
- Тетя Нюра, но они ведь такие хорошие ,- успокоила я ее.
- Третий –то будет еще лучше,-нашлась моя черноглазая тетка. Ей было 52 года. За всю свою жизнь она совершила вояж только со станции Кулицкий Мох до Калинина расстоянием в 25 км.
- Мое предложение ввело ее в транс. Но когда пришли с работы дядя Аркадий, Левка, они уверенно сказали, чтобы я не беспокоилась – тетка приедет.
- Я вернулась в Москву. Стала еще раз проверять приданое для новорожденного. Все у меня было- мать помогла и от Саши многое осталось. А простынка а ля Ришелье осталась еще с моего рождения.
- 27 февраля к нам пришли молодые Моисеевы. Мне было явно не до них. Я села на диван , они вокруг меня.Стали на меня смотреть , заметив мое необычное состояние. « Да, кажется схватки»,-сказала я. Боли нарастали , и Валентин со Славой пошли вызывать скорую помощь. О боже мой, надо одеваться. Нина мне помогла и успокаивала меня, хотя сама еще не рожала.
- Моисеевы остались с Сашей, а я с Валентином уехала в родильный дом. Меня долго нигде не принимали, то мест нет, то район не их. Наконец в роддоме на Покровско- Стрешневе взяли. Старинный роддом.
- Сбросила свою одежду , стою под душем. «Муж, возьмите у нее кольцо и можете идти».

 Всю ночь 27 февраля и до 5 вечера 28 –го я мучилась безрезультатными схватками. Наконец, мне решили сделать стимулирующий укол, который скоро подействовал и меня взяли в родовую. Там было много света, суетились энергичные акушерки. На столах лежали еще женщины. Я слышала, как санитарка , придя из приемного покоя, спросила у акушерок:
-Там военный спрашивает про жену, не родила ли?
- Это меня…
- Нет, нет! Скажи, не родила еще.
После этих слов у меня начались роды. Пока санитарка спустилась на первый этаж, мне уже показывали новорожденную девочку.
-Мама , смотрите, какая красивая девочка у вас родилась!Я взглянула на дочь и увидела смуглое блестящее тельце, беспомощно склоненную головку в темных волосах. Девочку унесли. Это были радость, триумф моих чувств , счастье. Второй раз я это испытала.
 А мне сразу поставили на грудь тарелку с горячей гречневой кашей. И я стала есть!
- А военный-то , если еще не ушел, надо пойти сказать. Что дочь родилась.
Это разговаривали акушерки. Мне они понравились сочувствием и живым интересом. Так родилась наша Ира.
В родильный дом Валентин приходил с Левой из Калинина, моим двоюродным братом. Через неделю я вернулась домой и увидела там не только тетю Нюру, но и дядю Аркадия, и Риту , и маленького Эдика.
 Мы с тетей Нюрой стали мыть Иру, которой было всего десять дней, Смуглянка, темные волоски свисают на шею
И нежным пушком продолжают расти на спинке.
- Цыганка, настоящая цыганка,- восхищается тетя Нюра. Сама тетя Нюра тоже очень похожа на старую цыганку.
Мы моем Иру и любуемся ею.
Молока у меня опять много. В этом смысле никаких забот. Тете Нюре уже надоело в Москве. Уже на второй день она сказала мне, что я сама справлюсь, чего им тут под ногами мешаться. И они уехали. Остались от того счастливого времени фотографии всех нас на фоне ковра Тани Жданкиной. На переднем плане – я , молодая , худая с дочерью на руках. У Иры брови , глаза – все очень выразительно.
Калининские уехали. Мы остались одни- Я, Валентин, Саша, Ира. Теперь нас было четверо.