Посадка

Иду как-то в Салехард на эшелоне 9100, диспетчер предупреждает, что впереди обширный грозовой фронт. Сами знаете, что на Ан-2 нет локатора, засветки только глазами и вижу. 9100 для Ан-2 почти предел, выше не прыгнуть, вот и приходится нырять между туч. А впереди черно, проходов не вижу. Что делать? Менять эшелон поздно, внизу тоже темно. Принимаю решение, разряжать грозовые облака. Для этой цели у меня всегда с собой пара подводных ружей с металлическим тросом. Передаю штурвал второму пилоту, командую подход к левой кромке грозового облака, выстреливаю гарпуном в него. Затем, резко беру вправо, и выбрасываю ружье в сторону правого облака. Раздаётся оглушительный разряд, путь свободен! Ныряем в проход, и через пару минут в чистом небе.

Пока мы с этой грозой боролись, горючка кончилась, движок зачихал на последних каплях бензина. Но я запасливый, всегда вожу с собой пару канистр в пассажирском салоне. Посылаю второго на крыло, залить горючку в бак, а тот не идёт, боюсь говорит, сдует меня. Убираю скорость до 150, лезу сам. А кругом красотища! Гроза позади, видимость миллион на миллион, так бы и сидел тут, на крыле, ветерок обдувает, комаров нет. Залил канистру, думаю, до Салехарда хватит. Сажусь в своё кресло, а второй спрашивает, ты из какой канистры залил? Из зелёной говорю. Блин! Там же спирт был, я его вёз на муксуна обменять! А какого хрена меня раньше не предупредил!? Возмущаюсь я. А движок даже и не заметил, что перешёл на спирт, вот молодцы конструкторы АШ-62ИР!

Но на всякий случай, посылаю второго залить ещё канистру бензина. А второй у меня трусливый, прежде чем вылезать на крыло привязался верёвкой, которую мы используем для определения высоты при посадке на полосу, так как РВ-УМ давно у нас сдох. Пока он заливал горючку, я что-то задумался и сбил автопилот. А в качестве автопилота мы использовали полено, привязывая его к штурвалу. Ан-2 резво вильнул хвостом, и второй соскользнув с борта, повис на верёвке, купаясь в инверсном следе. «Включил» автопилот, выглянул в форточку, нет второго! Заглянул в салон, тоже нет, одна верёвка торчит из дверей. Вылез на крыло, слегка потянул за верёвку, из-за хвоста показался второй пилот. Резко потянул дальше, но неудачно. Верёвка порвалась, и её остаток захлестнул за хвост, крепко прижав второго к фюзеляжу.

Терпи, кричу я ему, сейчас запрошу смену эшелона, будем садиться. Чтобы он не замёрз, кинул ему полушубок. Не май месяц, за бортом минус 45. Проверил, не мешает ли второй рулям, сообщил диспетчеру, что человек за бортом, и запросил смену эшелона. Чтобы не мучиться с установкой высоты при переходе, сразу установил давление Салехарда. Ставлю РУД на малый газ, и ныряю вертикально вниз, надо же скорей спасать второго, пока к хвосту не примёрз! По вариометру вертикальная 15, Жаль, не может АН-2 больше дать, парусность большая. Как не пытался, разогнать больше не мог. Диспетчер, видя мой высший пилотаж, разогнал из пересекаемых эшелонов все борты. Интуиция подсказала, что пора выводить самолет в горизонталь, по времени я уже должен находиться ниже нижнего эшелона.

Добавляю обороты, а движок чихнул и заглох… А до земли уже метров 600! Принимаю решение применить авторотацию корпусом. Опытные пилоты знают этот приём. Резкий крен, и Ан-2 начинает вращаться подобно падающему осеннему листу. Вращение создаёт вертолётную тягу, вертикальная скорость уменьшается до 1 м. На моё счастье, подо мной рулёжка. Выпускаю закрылки, и плавно касаюсь бетонки. Ан-2 делает последний оборот и останавливается. Выхожу, снимаю с хвоста чуть живого второго пилота, передаю его подоспевшим врачам скорой.