В. К. Губарев. Халтура о пиратах

«50 знаменитых пиратов и разбойников»,
или
Очередная халтура о пиратах


Недавно издательство «Фолио» решило порадовать любителей морской и сухопутной романтики книгой с красивой цветной обложкой и интригующим названием «50 знаменитых пиратов и разбойников» (Харьков, 2006. – 510 с.). Ее авторами выступили сразу четверо «специалистов» по истории морского и сухопутного разбоя – Валентина Скляренко, Яна Батий, Александр Ильченко и Татьяна Иовлева. Трудно понять, по каким критериям издательство осуществляло отбор этих «акул пера», но то, что они основательно подпортили репутацию издательства – несомненно.
Занимаясь изучением истории пиратства, каперства и флибустьерства в течение более чем 30 лет, я внимательно просматриваю все материалы, которые публикуются по этой теме. Как правило, 90% из них - низкопробные «поделки», выполненные случайными людьми, которые никогда серьезно не изучали то, о чем пишут, и поэтому легко доверяющие всему, что можно отыскать в отечественных библиотеках или в Интернете. Из 30 биографий пиратов и корсаров, представленных в упомянутой книге, нет ни одной, которая отвечала бы критериям достоверности и профессионального подхода к избранной теме. Почти в каждом абзаце – ошибки (перекручены исторические факты, искажены имена и географические названия, реальные события подменены вымыслом или откровенными фальсификациями). Чтобы дать рецензию на каждую из указанных 30 биографий, пришлось бы, наверно, написать еще одну книгу…
Халтурное отношение к теме чувствуется уже в самом отборе персонажей. Если авторы хотели рассказать о реальных знаменитых пиратах, корсарах и флибустьерах, то зачем было включать в этот список совершенно мифических (выдуманных) героев – Красноногого Грейвиса (с. 207-212), Миссона (с. 303-314), Грейс О’Мэйл (с. 348-359) и Робертсона (с. 412-422)? Какое отношение к пиратам имел русский путешественник Федор Каржавин (Теодор Лами), не совершивший ни одного пиратского акта? Зачем понадобились литературные (художественные) вставки в совершенно невнятные биографии Жанны де Бельвиль, Энн Бонни, Уильяма Дампира, Пьера Леграна, Мэри Рид, Джона Эйвери и др.?
Чтобы не утруждать читателей перечислением всех нелепостей, собранных авторами под одной обложкой, приведу лишь наиболее яркие «перлы» из отдельных глав.
Капитан Флинт назван в предисловии «известнейшим» пиратским капитаном в одном ряду с Киддом, Морганом и пр. (с. 3), хотя на самом деле он – вымышленный литературный герой. Граммона никто не прочил в губернаторы «острова Санто-Доминго» (с. 4), ему предлагали пост вице-губернатора французской колонии Сен-Доменг (западная часть острова Гаити). Дрейк не командовал английским флотом при разгроме испанской Армады (с. 4); (верховное командование на самом деле осуществлял адмирал Чарлз Хоуард (лорд Эффингем). Испанцы не отправляли захваченных турок и варварийцев на костер «как еретиков» (с. 14), потому что мусульмане для христиан были иноверцами, а не еретиками. Османского корсара Аруджа никто не «ссылал» на остров Родос (с. 15) – его туда доставили как пленника родосские рыцари. Военные галеры на Средиземном море не ходили под парусами (с. 16), как считают авторы, поскольку это были преимущественно гребные суда. Арудж был правителем Алжира, но не создавал в Алжире «пиратское государство» (с. 18); власть в этой стране вообще никогда не принадлежала пиратам (корсары использовали гавань Алжира в качестве своей базы – и только).
Жанна де Бельвиль (с. 21) никогда не была «искусным флотоводцем, капитаном и штурманом» - это выдумка беллетристов. Ее мужа не обвиняли в «измене родине» (с. 23), потому что в средние века вассал приносил клятву верности сеньору и мог изменить лишь своему сеньору, но отнюдь не «родине». И, конечно, Жанна не могла «искусно владеть саблей» (с. 25) - в ту эпоху во Франции сражались на мечах, а не на саблях. В вымышленной биографии Энн Бонни на с. 38 героиня вместе с отцом отплывает из Ирландии в… США (!) (это в конце XVII века!). Авторы почему-то уверены, что губернатор Багамских островов Вудс Роджерс покровительствовал местным пиратам (с. 40), хотя в действительности, следуя королевским инструкциям, он их преследовал и вешал. Вообще вся изложенная в книге романтическая история Энн Бонни (как и ее подруги Мэри Рид) – пересказ литературных фантазий великого английского мистификатора Даниеля Дефо (о реальных же Энн Бонни и Мэри Рид историкам известно очень мало – лишь то, что поведал читателям Р. Балдуин в своем памфлете о судебном процессе над шайкой Джона Рэкхема, изданном в 1721 г.).
Биография капитана Граммона – сплошные перекручивания фактов и досужий вымысел. Во-первых, отец-дворянин никогда не определял Граммона «юнгой» на корабль (с. 69) и он не проходил «школу юнг» (с. 70) – Граммон начинал свою карьеру совершенно иначе. Его никто не «изгонял» из королевского флота, и он не подавал «в отставку» (там же); он не мог купить 50-пушечный корабль на острове Тортуге (с. 70) хотя бы потому, что в то время Тортуга уже не являлась убежищем флибустьеров (их база в середине 1670-х годов была перенесена в гавань Пти-Гоав на западном берегу Гаити). Свою флибустьерскую карьеру он начал в 1678 г. не с нападения на Гибралтар и Маракайбо, а с участия в неудачной экспедиции вице-адмирала графа д’Эстре против голландской колонии на острове Кюрасао. Лишь после этого он отправился в поход на Маракайбо, Гибралтар и Трухильо. В 1679 г. Граммон не ходил на берег Куманы и не нападал на Пуэрто-Кабельо (с. 70). Описанная авторами операция состоялась в 1680 г., причем в отношении порта Ла-Гуайра в Венесуэле. Далее - корабли пиратов стояли не на «Гоавском рейде» (с. 71), а на рейде Пти-Гоава. Настоящее имя «губернатора де Пуанси» (с. 71) - де Пуансэ. В 1680 г. Граммон не нападал на «населенные пункты южного берега острова Маргарита» - как мы уже отмечали, в тот год Граммон напал на Ла-Гуайру. Нимвегенский мир был подписан не в 1680 г. (с. 71), а в 1678 г. В июне 1681 г. Граммон не захватывал «форт Ла Гуайр» (с. 72), так как набег на Ла-Гуайру был предпринят в 1680 г. В 1682 г. Граммон не оседал на Тортуге (с. 72) – этот остров, повторяю, уже не был базой флибустьеров. И план нападения на город Веракрус (с. 72) разработал не он, а голландский капитан Николас ван Хоорн. Набег на Веракрус был предпринят не в 1685 г. (с. 73), а в 1683 г. Острова Васкес (с. 73) нет на карте Карибского моря – надо было написать либо его испанское название – Ла-Вака, либо французское – Ваш (в переводе на русский язык – Коровий остров). В экспедиции на Веракрус в действительности участвовали не Ван Доорн (с. 75), а Николас ван Хоорн (лидер), затем Граммон (его лейтенант), Лоран де Графф, Михел Андресзоон (Мишель Андрессон), Франсуа Лесаж, Янки (Ян Виллемс, в полном варианте – Ян Виллемсзоон), Бло, Жан Тристан, Джордж Спарл, Холл, Дэниэлс и др. Так называемая «цитадель Сен-Жан-де-Люк» (с. 75) – это на самом деле испанский форт на островке Сан-Хуан-де-Улуа (прикрывает вход в гавань Веракруса). В Веракрусе ожидали прибытия двух испанских судов не из Гоавы (с. 75), а из Гаваны. Губернатора города звали не дон Людовик де Кордова (с. 75), а дон Луис Фернандес де Кордова. Удивительно, как это авторы умудрились отправить французских флибустьеров после набега на Веракрус на английскую Ямайку (с. 77), где пиратов давно уже преследовали? 30 сентября 1691 г. (с. 78) Граммон физически не мог получить королевскую грамоту, так как погиб со своим кораблем «Ле Арди» во время шторма в районе Азорских островов еще в 1686 г. (что касается королевского патента с назначением Граммона вторым королевским лейтенантом (вице-губернатором) колонии Сен-Доменг, то он был подписан Людовиком XIV 1 октября 1686 г.). Авторы, конечно, не знают, чем закончился жизненный путь Граммона – поэтому они традиционно гадают на кофейной гуще, приглашая и читателей принять участие в этом интересном занятии…
Аналогичными нелепостями пестрит и биография английского флибустьера, корсара и кругосветного мореплавателя Уильяма Дампира. На с. 79 он назван буканьером с пояснением, что буканьерами называли морских разбойников, базировавшихся на островах Вест-Индии. В действительности буканьерами (bucaniers) французы называли вольных охотников с острова Эспаньола (Гаити), тогда как пиратов они именовали флибустьерами (flibustiers). Английские авторы со времен Дампира применяют в отношении флибустьеров термин buccaneer (в русской транскрипции часто пишут «буканир»), который хотя и является производным от французского термина, но не тождественен ему по смыслу. На той же странице говорится о том, что Дампир составил «описания и карты южных районов Тихого океана», хотя на самом деле речь должна идти об описании и картах Южного моря (так в ту эпоху называли Тихий океан). Дампир никогда не служил в «гарнизонной охране» на Ямайке (с. 81) – он был надсмотрщиком на плантации полковника Хиляра. «Столицей колонии» Ямайка (точнее – ее административным центром) был не Порт-Ройял, а город Сантьяго-де-ла-Вега, переименованный англичанами в Спаниш-Таун. Рассказ о «последних мгновениях (!) супружеской жизни Дампира» (с. 81-82), якобы сохранившийся в записках Вудса Роджерса – откровенная фальсификация, напоминающая отрывок из дешевого «женского романа». Особенно впечатляет ответ Дампира жене о том, что он собрался плыть на Тортугу – «легендарную столицу морской вольницы и оплот пиратства» (выше уже отмечалось, что Тортуга перестала быть убежищем флибустьеров еще в середине 1670-х годов). После этой нелепицы следует другая – Дампир, оказывается, «сел на попутную (!) почтовую шхуну» (!). Толкование авторами термина «флибустьер» тоже неубедительно. Большинство специалистов по морской истории полагает, что он произошел не от «французского» названия «легкого пиратского судна» flibot (с. 82), а от голландского frijbuiter – «вольный добытчик» (отсюда английское freebooter с тем же значением).
На с. 83 фантазия авторов дошла до того, что они приписали отряду флибустьеров захват города Панамы в 1680 г. (!) (на самом деле флибустьерам удалось захватить Панаму лишь один раз и сделал это в 1671 г. Генри Морган). На той же странице сообщается о неудачном нападении пиратов на город Арику, после чего часть разбойников отделилась от основной группы «с Уотлингом во главе». В действительности капитан Джон Уотлинг погиб во время штурма Арики, а Дампир ушел из основного отряда не с ним, а с Джоном Куком (читайте дневники самого Дампира, а также других флибустьеров – например, Бэзила Рингроуза). Из Тихого океана Дампир вернулся не в Порт-Ройял, как утверждают авторы, а в Карибское море, где крейсировал с несколькими шайками флибустьеров у берегов Центральной и Южной Америки, после чего подался в Виргинию (Северная Америка).
Во время второго посещения Южного моря Дампир не занимался картированием Галапагосских островов и не давал им названий – это сделал его товарищ по экспедиции штурман Эмброуз Коули (читайте судовой журнал и другие записки Коули).
Все на той же странице капитан Эдвард Дэвис почему-то назван «Дэвисом Эдуардом». Кстати, любопытно было бы взглянуть, как это пиратские суда под его командованием «барражировали» (с. 83-84) в поисках добычи. (Особо одаренным рекомендую заглянуть в энциклопедический словарь, где «барражирование» толкуется как полет самолетов истребительной авиации над определенным районом с целью перехвата и уничтожения средств воздушного нападения противника.)
Авторы полагают, что «Рассуждения о пассатах…» Дампира вошли в его книгу «Новое путешествие вокруг света» (1697 г.) (с. 85) . На самом деле этот трактат вошел во вторую книгу Дампира – «Путешествия и описания», изданную в 1699 г. На следующей странице сообщается, что Дампир возглавил «поход к берегам Новой Голландии, открытой на западном побережье Австралии». Между тем Новой Голландией в ту эпоху называли не участок на западном побережье Австралии, а весь материк. Лишь после 1814 г. название Новое Голландия было вытеснено новым названием – Австралия (предложено английским мореплавателем Мэтью Флиндерсом).
На с. 87 авторы демонстрируют полное незнание пиратских обычаев, заявляя: «В отличие от пиратских судов, где законом является слово капитана, которому все клянутся на Библии в верности, на военных судах во главу угла ставится Закон». В действительности во времена Дампира морские разбойники придерживались выработанных в их среде правил (уставов), которые существенно ограничивали власть капитана; последнего выбирали на корабельном совете (сходке) путем голосования и в любой момент могли сместить по решению большинства команды. А на Библии пираты (включая и капитана) клялись перед дележом добычи, присягая, что не возьмут ни на грош больше того, что им полагалось по заключенному между всеми участниками шайки соглашению.
На следующей странице читатель неожиданно узнает, что после возвращения Дампира из экспедиции к берегам Новой Голландии (т.е. в 1701 г.) «закончилось первое кругосветное путешествие» этого капитана. О чем же тогда рассказывалось в первой книге Дампира – «Новое путешествие вокруг света», изданной в 1697 г.? Истина же состоит в том, что экспедиция в Австралию вообще не являлась кругосветкой – ни первой, ни второй; Дампир вернулся на родину, так и не обогнув земной шар.
Свой второй корсарский кругосветный вояж, начавшийся в 1703 г., капитан Дампир завершил не в 1705 г. (с. 88), а в конце 1707 г., когда он вернулся в Англию после пребывания в голландской тюрьме в Батавии (совр. Джакарта, Индонезия).
Описывая третье кругосветное путешествие Дампира в составе корсарской экспедиции капитана Вудса Роджерса, авторы снова искажают исторические факты. По их мнению, фрегат англичан «1 февраля 1709 года в северной части Тихого океана… захватил испанский галеон, идущий в Акапулько из Манилы» (с. 89). В этой фразе – сразу три ошибки: в датировке события, в определении места действия и в определении жертвы корсаров. Во-первых, указанное нападение имело место в декабре 1709 г. (1 февраля указанного года Роджерс прибыл к острову Мас-а-Тьерра в архипелаге Хуан-Фернандес, на котором был обнаружен шотландский «робинзон» Александр Селкирк); во-вторых, нападение произошло в мексиканских водах, у берегов Южной Калифорнии; и, в-третьих, призом оказался не испанский галеон, а французский фрегат, зафрахтованный испанскими властями. Позже англичане действительно обнаружили и атаковали испанский галеон, но захватить его не смогли и отступили с большими потерями в личном составе.
Перейдем к биографии прославленного английского корсара Фрэнсиса Дрейка. Кругосветное плавание этого «железного пирата» королевы Елизаветы авторы датируют 1566-1580 гг. (с. 122) (стало быть, Дрейк 14 лет «барражировал» моря, огибая земной шар), хотя даже школьникам известно, что эта экспедиция состоялась в 1577-1580 гг. Очень смелым является также утверждение, что при разгроме испанской Непобедимой армады Дрейк «командовал английским флотом». В действительности флотом командовал лорд-адмирал Чарлз Хоуард Эффингемский, а Дрейк являлся его заместителем (вице-адмиралом). Джон Хоукинс действительно был родственником и наставником Дрейка, но в период отрочества последнего он еще не являлся ни «сэром», ни, тем более, – «знатным вельможей» (с. 123); Хоукинс был купцом и судовладельцем (арматором). Совершенно умилительно звучит фраза о том, что в начале карьеры Дрейк «совершил несколько длительных путешествий в Бискайский залив и к берегам Новой Гвинеи, удачно занимаясь работорговлей» (там же). Авторы демонстрируют вопиющую бездарность не только в области исторических изысканий, но и полное незнание географии. Иначе они не спутали бы Гвинею (страну в Западной Африке, куда Дрейк плавал за рабами вместе с Хоукинсом) с далеким островом Новая Гвинея, лежащим к северу от Австралии. Не менее завораживающе звучит следующий лингвистический пассаж: «Хоукинс, с благословения королевы Елизаветы, отправился в экспедицию, где стал посредником полуофициальной торговли рабами (!?) из Африки между Португалией и Испанией» (там же). Оставим в стороне проблему любви авторов к «великому и могучему» русскому языку. Заметим лишь, что в указанной экспедиции 1566-1567 гг. Хоукинс лично не участвовал; вместо себя он отправил начальником экспедиции капитана Джона Лоувелла; кроме того, Хоукинс никогда не был «посредником» в «полуофициальной» (это как?) торговле африканскими невольниками «между Португалией и Испанией»; свои экспедиции он совершал на свой страх и риск как пират и работорговец, контрабандно сбывая «живой товар» из Африки испанским колонистам в Вест-Индии.
Свой первый переход через океан в 1566-1567 гг. Дрейк, соответственно, совершил не «под командованием Джона Хоукинса», а под командованием Джона Лоувелла, к тому же не к «берегам Колумбии» (с. 124), а к берегам Венесуэлы и Новой Гранады (Колумбия появится как политической карте мира лишь в XIX в.). Во время экспедиции 1567-1568 гг. корабли Хоукинса зашли не в порт Сан-Хуан (который ассоциируется со столицей острова Пуэрто-Рико), а в гавань Веракруса (это портовый город в Мексике), прикрывавшуюся с моря островной крепостью Сан-Хуан-де-Улуа и поэтому нередко также именовавшуюся Сан-Хуан-де-Улуа. На с. 125-126 авторы неверно описывают операцию по захвату испанского «серебряного каравана» на Панамском перешейке. Из их рассказа следует, что это произошло после того, как Дрейк пересек перешеек и вышел в окрестности Панамы. В действительности упомянутый поход к тихоокеанскому побережью закончился провалом (в феврале 1573 г.). После возвращения на карибское побережье Дрейк решил предпринять вторую попытку захватить «серебряный караван»; нападение было произведено недалеко от Номбре-де-Дьоса и на сей раз завершилось полным успехом (1 апреля 1573 г.).
Нелепой выдумкой выглядит сообщение о том, что после возвращения Дрейка в Англию королева Елизавета «пожаловала моряку звание контр-адмирала» (с. 126). На следующей странице находим еще более нелепое утверждение, будто бы королева перед кругосветным рейдом Дрейка 1577-1580 гг. «произвела» «молодого адмирала» в рыцари. На самом деле Елизавета возвела Дрейка в рыцари после успешного завершения им кругосветной экспедиции (4 апреля 1581 г.). Перечисляя названия кораблей экспедиции, авторы ошибочно именуют один из них «Морским золотом» (с. 127), тогда как в действительности он назывался «Златоцветом» (по-английски – „Marigold”). На той же странице говорится, что «флибустьеры под командованием Дрейка разграбили испанские гавани, расположенные в устье Ла-Платы». Оставим без комментариев правомерность употребления в данном случае термина «флибустьеры», но заметим, что никаких испанских гаваней в устье Ла-Платы Дрейк не обнаружил и, естественно, не грабил. Несколько ниже утверждается, что Дрейк «подавил внезапно вспыхнувший мятеж» в бухте Сан-Хулиан. Если бы авторы внимательно почитали записки участников экспедиции (Ф. Флетчера, Ф. Претти), они бы увидели, что никакого мятежа в бухте Сан-Хулиан не было, а капитан Томас Доути был казнен там лишь по подозрению в заговоре против Дрейка.
На с. 128 – целый каскад неточностей. Гротескно выглядит утверждение, что на тихоокеанском побережье Южной Америки Дрейк «захватил и разграбил множество испанских городов» (на самом деле – несколько неукрепленных прибрежных селений); поселок Кальяо ошибочно назван городом Кальяно (его, кстати, Дрейк не грабил – он лишь захватил в его гавани один из испанских кораблей); галеон «Какафуэго» почему-то назван кораблем Карафуэго (без кавычек и с заменой литеры «к» на литеру «р»), причем его захват происходит «в Панамских водах», тогда как на самом деле это случилось у берегов современного Эквадора; от гавани Акапулько авторы отправили Дрейка прямиком к Марианским островам, опустив его поход на север и открытие им побережья нынешнего штата Орегон (неизвестную землю он назвал Новым Альбионом и объявил владением английской короны).
Основательную путаницу авторы внесли и в описание похода испанской Непобедимой армады (1588 г.), которая, оказывается, «была основана» (?!) испанцами, чтобы «разбить (!) английский флот и обеспечить свободное продвижение (?) испанской пехоты из Фландрии на юго-восток Англии» (с. 129). Специалистами по морской истории уже давно установлено, что Испанская Армада не должна была вступать в сражение с английским флотом, а прийти во Фландрию, принять на борт армию Александра Фарнезе (герцога Пармского) и доставить ее к побережью Англии. Командовал Армадой не «граф Медина», а герцог Медина-Сидония. Сообщение о том, что англичане с помощью «начиненных взрывчаткой» кораблей взорвали в порту Кале суда Непобедимой армады, - очередной миф (кстати, до сих пор весьма распространенный в отечественной и зарубежной литературе). Истина же состоит в том, что ночная атака брандеров, предложенная контр-адмиралом сэром Уильямом Уинтером и утвержденная лордом-адмиралом Чарлзом Хоуардом на военном совете, не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Испанцы предвидели возможность этого нападения и были начеку. По приказу испанского главнокомандующего герцога Медина-Сидония несколько небольших пинасс заняли стратегически важную позицию между двумя вражескими флотами и, когда брандеры были замечены, испанцы с помощью абордажных крючьев смогли отбуксировать один или два «огненных корабля» в сторону от Армады; тем временем команды испанских галеонов спешно выбросили за борт якорные буи, перерезали якорные канаты, распустили паруса и отвели свои корабли на безопасное расстояние. Ни один испанский корабль не сгорел! Брандеры попросту «промахнулись». После этого, как утверждают авторы, «остатки Непобедимой армады направились в Шотландию, а затем в Ирландию. Но не все корабли достигли родины. Преследуемые Железным пиратом, испанские корабли несли огромные потери». На самом деле после ночной атаки анлийских брандеров близ Кале испанский флот отправился к берегам Фландрии. Единственным серьезным сражением между английским и испанским флотами стала битва у Гравелина, в ходе которой эскадра Дрейка, активно взаимодействуя с другими английскими эскадрами, смогла оттеснить корабли Армады «далеко в подветренную сторону». Однако никакого разгрома испанского флота англичанами не было. В конце сражения внезапно налетел ветер с сильным дождем, и английские корабли, утратив скорость, отступили. Уничтожение Испанской Армады фактически осуществили не Дрейк и не английский флот, а осенние штормы, которые обрушились на нее во время ее бесславного возвращения домой у скалистых берегов Шотландии и Ирландии.
Описывая последнюю экспедицию Дрейка (в консорте с Джоном Хоукинсом) (с. 131), авторы «забыли» упомянуть о смерти Хоукинса у берегов Пуэрто-Рико в конце 1595 г., и из-за этого в описании событий января 1596 г. Хоукинс (в контексте) все еще фигурирует как командир одной из эскадр. Наконец, подверглось искажению и имя слуги Дрейка, который «легким движением руки» из Уайтлока превратился в Уантлока.
 В биографии капитана Уильяма Кидда авторам, прежде всего, изменила логика. На с. 170 они заявляют, что читателям «предстоит знакомство с весьма заурядным и неудачливым торговцем», и там же, через абзац, пишут, что «дела Кидда уверенно шли в гору; вскоре он имел уже несколько собственных кораблей и вполне приличный доход. В общем, у Америки были все шансы заполучить в перспективе еще одну династию, сравнимую с Вандербильтами или Асторами». Так кем же был Кидд – торговцем-неудачником или богатым судовладельцем и купцом? На той же странице авторы демонстрируют полную неосведомленность относительно начала пиратской карьеры Кидда. Цитирую: «…в 1689 году наш герой в погоне за адреналином (?) каким-то образом (?) попал в команду пиратского корабля «Блаженный Уильям». Между тем начало похождений капитана Кидда можно проследить по французским и английским документам 1688-1689 гг.; из них следует, что в 1688 г. Кидд после кораблекрушения у берегов Гаити с небольшой группой английских моряков оказался в составе команды французских флибустьеров (их возглавлял сначала капитан Жан Шарпен, затем капитан Жан Фантен), с которыми он промышлял в Карибском море и Атлантике до 1689 г. На острове Мартинике граф де Бленак, губернатор и генерал-лейтенант французских островов Америки, привлек флибустьеров к участию в набеге на английскую колонию, находившуюся на острове Сент-Кристофер (ныне Сент-Китс). Фантен высадился на Сент-Кристофере 28 июля 1689 г. со 120 из своих людей, чтобы присоединиться к осадным войскам. При этом свой приз – 16-пушечный испанский фрегат – он оставил на рейде Бас-Тера под охраной двенадцати французов и восьми англичан из своего экипажа. Среди них находился и Уильям Кидд. Ночью англичане во главе с Киддом овладели фрегатом, перерезав спящих французских «коллег», и спаслись у своих соотечественников на острове Невис, расположенном в трех лье оттуда. Кидд был избран командиром фрегата Фантена, переоснащенного на этот раз в английское каперское судно под названием «Блэссед Уильям».
На с. 171 авторы пишут, что Кидд прибыл в Нью-Йорк «в разгар Гражданской войны», хотя речь идет о восстании Джекоба Лейслера (губернатора Нью-Йорка в 1689-1691 гг., который являлся сторонником свергнутого короля Якова II Стюарта и не признавал власти нового короля Вильгельма III Оранского). На следующей странице новый губернатор Нью-Йорка и Массачусетса Ричард Кут (граф Белломонт) дважды назван Кугом. Говоря об условиях дележа будущей добычи Кидда (с. 172-173), авторы снова искажают исторические факты. По их мнению, Белломонт и стоявшие за его спиной вельможи должны были получить 65% барышей, капитан Кидд и его партнер Ливингстон – 15%, а команда – 20%. «Обратите внимание: обычно на каперских кораблях, - растолковывают они «бестолковым» читателям, - команда получала половину добычи, но тут условия диктовали лорды». На самом деле документы по делу капитана Кидда сообщают, что Белломонт и вельможи должны были получить 60% дохода от экспедиции, Кидд и Ливингстон – 15%, а команда – 25%. И в отношении каперского предприятия это вполне нормально. Для сравнения: в эпоху королевы Елизаветы (вторая половина XVI в.) инвесторы каперских экспедиций обычно получали 2/3 дохода, а нанятые ими капитаны и команды – 1/3 часть. Такие же правила действовали и во взаимоотношениях лондонской «Компании острова Провиденс» с ее каперами в 30-40-е годы XVII в. Так что ничего сверхъестественного в договоре между участниками предприятия Кидда не было.
Водоизмещение галеры-фрегата капитана Кидда было не 300 тонн, а 287 (по др. данным – 285). И снабжена она была не 46, а 36 веслами. Команду набирали не в Нью-Йорке, а в Лондоне (в Нью-Йорке капитан Кидд доукомплектовал свой экипаж). Из текста книги следует, что с военным кораблем «Герцогиня» Кидд встретился после выхода из Нью-Йорка, хотя на самом деле это произошло на Темзе, после того как галера-фрегат «Эдвенчур гэлли» покинула лондонские доки. Остров Анжуан (совр. Нджуани) в группе Коморских островов почему-то назван Джоанной (с. 175). Бомбардир Мур получает от Кидда удар по голове «увесистым ковшом» (с. 176), хотя из документов явствует, что удар был нанесен деревянным ведром. У берегов Индии Кидд встретил не корабль «Купец Кеда», а корабль «Кедахский купец» («Quedah Merchant») (в те времена Кедах, или Кеддах – малайский султанат на западном побережье Малакки). Кидд не гонялся за кораблем Ост-Индской компании «Доррилл» (с. 177), а, увидев его на рассвете в сопровождении четырех других судов, сам поспешил уйти от них на всех парусах. Захваченный Киддом «Кедахский купец» был переименован не в «Приз авантюриста» (там же), а в «Эдвенчур прайз» («Adventure Prize»), т.е. «Приз „Эдвенчура”» (для особо непонятливых – «трофей, захваченный кораблем „Эдвенчур”»). На той же странице авторы изобрели новое географическое название – «Южно-Индийское море» (!), которое, оказывается, должны были патрулировать корабли английской Ост-Индской компании. Столь же удивительные географические новации встречаем и на с. 178, где остров Сент-Томас (в группе Виргинских островов) назван Сан-Томе.
Анализировать «биографию» Пьера Леграна (Пьера Большого), помещенную на с. 254-264, вообще нет смысла, поскольку она представляет собой «винегрет» из различных легенд и беллетристических домыслов. Здесь – и мифический разгон эскадр Франции и Голландии, и объявление пиратов Тортуги «средневековыми авантюристами» (авторы явно забыли, когда закончилась эпоха средних веков и начался период нового времени), и захват «нескольких островных городов», и «найденные сокровища пиратов, некогда спрятанные в тайниках на Маврикии», и крейсерство Леграна у берегов Эспаньолы на «четырехпушечном люггере» (флибустьеры вообще не знали такого типа судна), и прочие «перлы».
В биографии Кристофера Мингса этот английский коммодор назван «одним из самых знаменитых буканьеров» (с. 296), под началом которого, якобы, «науку морского боя проходил Морган» (там же). Авторы свято верят, что именно за «пиратские» подвиги Мингс «был посвящен в рыцари и назначен вице-адмиралом». Их утверждение, что остров Сент-Кристофер в 1620-х годах «стал флибустьерским опорным пунктом» (с. 297), тоже относится к области ненаучной фантастики. Порассуждав о трудном детстве Мингса, о котором, впрочем, «практически ничего не известно», авторы переходят к конкретным деяниям своего героя. Они приписывают ему «участие в набеге на Санта-Марию (Венесуэла) в мае 1656 года. Набег завершился неудачей, пиратам не удалось поживиться богатой добычей» (там же). В этом коротком фрагменте – сразу три ошибки. Во-первых, городок на самом деле назывался Санта-Марта, во-вторых, он расположен был не в Венесуэле, а в Новой Гранаде (совр. Колумбия), в-третьих, экспедицию осуществляли не пираты, а английские рейдеры под командованием вице-адмирала Уильяма Гудзона. 5 апреля 1656 г. флотилия Гудзона в составе 10 военных фрегатов отправилась от берегов Ямайки к побережью Эспаньолы (совр. Гаити), где по данным разведки должны были находиться испанские галеоны, но, не обнаружив их, повернула в сторону материка и 4 мая высадила десант из 450 человек в Рио-де-ла-Аче (совр. Риоача). При виде англичан жители города бежали в горы и окрестные леса. Не дождавшись от испанцев выкупа, Гудзон велел сжечь их дома и через четыре дня ушел в соседнее поселение Санта-Марту за водой. После этого, 14 мая, англичане появились близ Картахены. Оставив здесь три боевых фрегата, Гудзон взял курс на Ямайку, куда привел два небольших испанских приза с грузом вина и какао. Что касается Мингса, то он был одним из участников этого крейсерства.
На следующей странице совершенно неверно описан маршрут движения и состав испанского «серебряного флота», перевозивший сокровища Нового Света из колоний в метрополию. Авторы смешали в кучу фактически две флотилии – «галеоны Тьерра-Фирме» и «флот Новой Испании», каждая из которых ходила по своему собственному маршруту (до объединения в Гаване перед обратной дорогой). Во времена Мингса Номбре-де-Дьос уже не являлся портом стоянки испанских галеонов (он утратил этот статус еще в конце XVI в.); последние из Картахены шли в Пуэрто-Бельо (совр. Портобело в Панаме), а оттуда – в Гавану (но не в Веракрус, куда по отдельному маршруту шел «флот Новой Испании»). На этой же странице «пираты» Мингса снова разоряют Санта-Марию, хотя речь должна идти о рейдерской операции против Санта-Марты.
Авторы уверяют нас, что Мингс командовал очень мощными боевыми кораблями, которые смогли захватить и разграбить три испанских города – Куману, Пуэрто-Кабельо и Коро (с. 299). Но на самом-то деле указанные «города» представляли собой захолустные колониальные поселки, захватить которые английским рейдерам было не так уж и сложно (у Мингса на трех фрегатах размещалось 300 моряков и солдат).
На с. 301 утверждается, будто испанские власти никак не отреагировали на разорение Мингсом города Сантьяго-де-Куба в 1662 г. Если бы авторы познакомились с дипломатической перепиской и мемуарами современников, они бы изменили свое мнение. Испанское правительство заявило английской короне решительный протест и потребовало строго наказать организаторов и участников этой враждебной акции (с 1660 г. Испания и Англия формально находились в мире друг с другом). На той же странице заявлено, что в набег на город «Сан-Франциско в заливе Кампече» (правильно было бы написать Сан-Франсиско-де-Кампече) с Мингсом отправились как опытные капитаны (Эдвард Мансфилд и Абрахам Блаувельт), так и молодые – Генри Морган, Джон Моррис и Джекмен (правильо – Факман, в английском произношении – Фэкмен). На самом деле участие указанных капитанов в экспедиции Мингса до сих пор точно не установлено. Сопоставляя различные документальные свидетельства (в том числе косвенные данные), историки флибустьерства на сегодняшний день предполагают, что в этом походе были задействованы капитаны сэр Томас Уэтстон, Авраам (Адриан) Митчелл, Ричард Гай, Уильям Джеймс, Адриан ван Димен Сварт, Минхеер Янсзоон, Эдварт Мансфельдт, Давид Маартен, Джон Моррис, Джон Пьюрду и, возможно, Ян Харменсзоон, Якоб Факман, Джон Булл, Джордж Бримекэн, Роберт Джордан и Роберт Сирл.
Не соответствует действительности утверждение, будто до Мингса город Кампече «еще никогда не подвергался нападениям пиратов» (с. 301). В августе 1633 г. он был взят и разграблен голландцами под командованием капитана Яна ван Хоорна (поговаривали, что в этой акции участвовали также пресловутые Корнелис Йол по кличке Деревянная Нога и кубинский мулат Диего Грильо). Летом 1644 г. окрестности Кампече (правда, не сам город) опустошил английский капитан Уильям Джексон. У него было тринадцать судов, более полусотни пушек и около полутора тысяч человек.
Биография капитана Миссона, как уже отмечалось выше, была от начала и до конца выдумана Даниелем Дефо, поэтому анализировать ее нет смысла. Хочу лишь обратить внимание читателей на сногсшибающее заявление, что Миссон – «французский пират, ставший прообразом капитана Флинта» (с. 303). Как благородный и справедливый капитан-утопист, исполненный социалистических идей, мог стать прообразом грязного пьянчуги Флинта – уму непостижимо!
Особых комментариев заслуживает биография «короля» флибустьеров Вест-Индии Генри Моргана. Авторы сообщают, что он был известен «под кличками Рыжий и Жестокий» (с. 314), но это – не более чем вымысел беллетристов. Полностью выдуман рассказ о том, как Морган попал в Вест-Индию и как он был рабом на Барбадосе. При этом удивляют приведенные в этой легенде даты: весной 1655 г. Морган отправляется в Вест-Индию, затем 7 лет работает на Барбадосе, а затем, получив свободу, «он в 1658 году перебрался на Тортугу». Простое арифметическое действие (1655 + 7 = 1662) приводит нас к другой дате. Дальше – больше. На Тортуге Морган, оказывается, провел пять лет, «набираясь опыта в составе команды пирата Мингуса» (!) (с. 315). Авторы уже успели забыть имя Кристофера Мингса, о котором сами же рассказывали на с. 296-303. «Забыли» они и о том, что Мингс никогда не бывал на Тортуге. Кстати, о пребывании Моргана на Тортуге тоже не сохранилось никаких исторических свидетельств. В 1664 г. его дядя Эдвард Морган был назначен не губернатором Ямайки, а вице-губернатором (губернатором был назначен сэр Томас Модифорд). Столицей Ямайки в то время был не Порт-Ройял, а город Сантьяго-де-ла-Вега, переименованный англичанами в Спаниш-Таун. У мексиканских берегов Морган промышлял не с Моррисом и Джекманом, а с Якобом Факманом, Давидом Маартеном, Джоном Моррисом и неким Фримэном. До города Гранада (в Никарагуа) они добрались не по реке Сан-Хосе (с. 316), как полагают авторы, а по реке Сан-Хуан. «Старый пират Мансфельд» не назначал Моргана своим «вице-адмиралом» - это легенда, придуманная А. О. Эксквемелином. Абсолютной выдумкой являются и ссоры между Эдвартом Мансфельдтом (Edwaert Mansveldt) и Морганом. Мансфельдт умер не в 1668 г., а в 1666 г. – он был захвачен испанским военным кораблем, после чего его люди и сам он были казнены по приказу губернатора Кубы. На той же странице сообщается, что губернатор Модифорд в 1668 г. «пожаловал Моргану чин полковника и назначил командиром милицейских сил пиратского Порт-Ройяла». Странно как-то получается – Томас Модифорд, сам имевший чин полковника, «жалует» такой же чин главарю ямайских флибустьеров!
На с. 317 авторы снова демонстрируют свою нелюбовь к исторической географии. Кубинский город Пуэрто-Принсипе (в момент основания – Santa Mar;a del Puerto del Pr;ncipe - Санта-Мария-дель-Пуэрто-дель-Принсипе (совр. Камагуэй) они несколько раз именуют Эль-Пуэрто-дель-Принчипе. На с. 318 авторы сами себе противоречат, заявляя, что до Моргана «пираты нападали только на острова», а он решил «попытать счастья на побережье Америки». Напомню, что выше ими уже упоминались нападения пиратов на испанские города в Новой Гранаде (Санта-Марта), Венесуэле (Кумана, Пуэрто-Бельо, Коро), Мексике (Кампече) и Никарагуа (Гранада). От себя добавлю, что города на материке пираты и корсары начали захватывать и грабить еще в первой половине XVI в. (пионерами здесь выступили французские корсары), а к моменту походов Моргана на атлантических берегах Испанской Америки почти не осталось городов, которые хотя бы один раз не захватывали пираты и корсары (таковым был Веракрус в Мексике; но все же и он был разграблен уже после деяний Моргана – в 1683 г.). На с. 319 говорится о выкупе в 100 тысяч реалов, хотя на самом деле речь идет о 100 тысячах пиастров (в Вест-Индии эти деньги называли «восьмериками» или «осьмушками», поскольку один пиастр (иначе – песо) содержал в себе 8 реалов). Таким образом, авторы занизили сумму выкупа в 8 раз.
Гусман (на самом деле дон Хуан Перес де Гусман) не был «вице-королем Панамы» (с. 320), поскольку Панама не являлась вице-королевством. Он занимал пост президента королевской аудиенсии Панама.
Дон Хуан никогда не стремился «задобрить» Моргана и никогда «щедро» не одаривал его (там же).
Томас Модифорд был не вице-губернатором, а губернатором Ямайки; в 1699 г. он не мог выдать Моргану каперское свидетельство, так как в указанном году оба давно уже почивали в могилах (из контекста видно, что на самом деле речь должна была идти о 1669 г.). Морган не «раздобыл» где-то 36-пушечный корабль, а получил его от губернатора Модифорда для усиления своей флотилии. По данным британских архивов, это был 22-пушечный фрегат «Оксфорд» водоизмещением 240 тонн с экипажем в 95 человек. На Ямайке он был усилен, так как, согласно ямайским источникам, имел на борту 34 пушки и 160 человек команды. Командовал им, кстати, не Морган, а капитан Эдвард Коллир. Так называемое «французское 30-пушечное судно» на самом деле было 36-пушечным фрегатом «Серф Волан» (точнее, его вооружение состояло из 24 пушек и 12 кулеврин) под командованием капитана Ла Вивена (или Вивона); захватил его не Морган, а упоминавшийся выше капитан Коллир. Пирушка на борту «Оксфорда» была организована не по случаю «победы» над французами, а в связи с принятием решения идти на Картахену. Об этом свидетельствует хирург Моргана Ричард Браун в письме, адресованном Джозефу Уильямсону и датированным 20 (30) января 1669 г.:
«2-го января, около 10 часов утра, на борту «Оксфорда» состоялся военный совет с участием адмирала Моргана, капитана Коллира, капитана Пеннанта, капитана Айлетта, капитана Бигфорда, капитана Moрриса-старшего, капитана Морриса-младшего, капитана Бруэра, капитана Tорнбери. И около 12 часов, когда он закончился, капитан приказал, чтобы стреляли из 15 пушек в честь их намерения идти атаковать Картахену с теми судами, которые у них имелись тогда, а также 2 или 3 другими, прибытия которых они ожидали, вместе с кораблем мосье Ла Вивена, находившимся в их владении. Людей же, с коими они могли это осуществить… включая дополнительно 180 человек, было не более девятисот».
После взрыва «Оксфорда» погибли не «320 членов экипажа и пленные французы» (с. 320), а около 220 человек. Тот же Браун сообщает: «…около 12 часов ситуация изменилась, ибо когда все капитаны, включая французского капитана, обедали на квартердеке, «Оксфорд» взорвался и более 200 человек погибли, в том числе капитан Айлетт - командир «Лилли» (последний командир «Форсайта» в Англии), капитан Бигфорд, капитан Моррис, капитан Торнбери, капитан Уайтинг... Уцелели лишь шестеро мужчин и 4 юнги, принадлежавшие «Оксфорду»: капитан Коллир, м-р Томас Виннер – мастер, м-р Рич[ард] Норман – помощник мастера, м-р Рич[ард] Браун – хирург, кок; и 8 других, которые были на борту французского приза; добрая половина [людей] охотилась, а другие стирали свою одежду на берегу. Трудно представить, из-за чего произошла эта печальная авария, но, видимо, причиной ее стала халатность артиллериста при забивке пороха в пушки, которые несколько ранее были разряжены».
Авторы опять-таки ошибаются, когда пишут, что перед походом на Маракайбо у Моргана «на каждом судне было всего по 14 пушек» (там же и на с. 322). На самом деле только флагман имел 14 пушек; остальные 14 судов традиционно для флибустьеров имели по 4 – 6 небольших пушек, лишь некоторые – по 8 – 10 пушек.
Морган не мог отказаться от «первоначального плана захватить так называемый «золотой караван» - эскадру, везущую золото из Америки в Испанию» (с. 321), поскольку, во-первых, у него вообще не было таких планов; во-вторых, с такими маломощными судами никто из пиратов не стал бы планировать нападение на хорошо вооруженную флотилию испанцев; в-третьих, никакого «золотого каравана» вообще не существовало в природе (как мы уже отмечали, «галеоны Тьерра-Фирме» и «флот Новой Испании» в просторечье иногда именовали «серебряным флотом», так как указанные флотилии в XVII в. везли из Америки в основном серебро, а не золото).
Смешно читать о том, что испанцы на подступах к Маракайбо сначала обстреляли пиратов из пушек, а потом «так испугались», что «укрылись в крепости» (там же). Откуда же они стреляли до того, как «испугались» – прямо с пляжа?
Испанского вице-адмирала дона Алонсо дель Кампо-и-Эспиносу авторы почему-то упорно именуют доном Адьфонсо (на с. 322 и 323). Когда они восклицают, что Морган, собрав 37 кораблей (на самом деле – 36) и около 2000 пиратов, возглавил «самый большой пиратский флот за всю историю пиратства (!)», то хочется напомнить им, что пиратам античности, викингам, арабским и османским корсарам и особенно китайским пиратам перед крупномасштабными походами удавалось собирать не десятки, а сотни судов. Например, пиратский флот Секста Помпея (I в. до н.э.) насчитывал более 300 кораблей. Китайский пират Гу Чжун, соратник знаменитого Чжэн Чэн-гуна (Коксинги), в 1656 г. командовал флотилией из 70 джонок. Сам Чжэн Чэн-гун в 1658 г. имел под своим командованием 3000 джонок, разделенных на несколько эскадр. В 1660 г. 800 цинских кораблей пытались преследовать пиратский флот, состоявший из 400 судов, но были разгромлены Чжэн Чэн-гуном. Очевидец событий миссионер Витторио Риччо писал, что в течение нескольких недель после этой битвы обломки кораблей и трупы буквально устилали берега островов Сямынь и Цзиньмынь. Что касается Вест-Индии, то здесь до Моргана голландским корсарам удавалось формировать гораздо более мощные каперские флотилии. Например, Корнелис Йол по кличке Деревянная Нога в 1640 г. привел на траверз Гаваны 36 кораблей, на борту которых находилось более 4000 моряков и солдат (мощность артиллерии этих кораблей во много раз превышала мощность пушек всех судов флотилии Моргана).
На с. 325 вместо пиастров (или песо) опять ошибочно говорится о реалах. Там же утверждается, что после возвращения из Панамы «Моргана ждал неприятный сюрприз. Во время его отсутствия Англия заключила с Испанией мирный договор». На самом деле Мадридский мир 1670 г. был заключен еще до начала похода Моргана на Панаму. Флотилия Моргана покинула стоянку у берегов Гаити 16 декабря 1670 г., взяла курс на побережье Центральной Америки. Губернатор Ямайки Томас Модифорд, получивший известие о подписании мира, тут же отправил Моргану сообщение о нем, но курьер опоздал. Губернатор написал лорду Арлингтону, что послал на поиски Моргана второй корабль, и выразил надежду, что известие о мирном договоре не позволит флибустьерам совершить враждебные действия против испанцев. Позже Дж. Пик, секретарь Моргана, показал под присягой, что шлюп с письмом губернатора прибыл за три дня до того, как Морган повел своих людей на Панаму. Таким образом, еще до нападения на Панаму Морган доподлинно знал о заключении англо-испанского договора в Мадриде, но проигнорировал его.
На с. 326 находим очередные образцы мифотворчества. Во-первых, Морган, назначенный вице-губернатором Ямайки, не являлся «командующим военно-морскими силами Ямайки». «Нещадно бороться с пиратством» он начал лишь в воображении авторов книги. Абсолютным вымыслом является утверждение, будто в 1684 г. «кто-то из недоброжелателей донес Карлу II (?), что бывший пират утаил от короны часть захваченного в Панаме богатства и спрятал его на о. Кокос (!). Пытаясь добиться признания, король под каким-то предлогом вызвал ямайского вице-губернатора в Лондон (?). Однако Морган упрямо отрицал все. Его отпустили, но со всеми должностями ему пришлось распроститься». В данном фрагменте, как и во многих других, авторы никак не могут расстаться с детскими снами о таинственных пиратских сокровищах, зарытых где-то на далеких островах. Не буду разуверять их в детских мечтах и доказывать, что пираты никогда не зарывали клады на островах южных морей. Отмечу лишь, что нога Моргана никогда не ступал на берег острова Кокос, расположенного в Тихом океане далеко от тех мест, где промышлял адмирал флибустьеров. И в Лондон после своего назначения вице-губернатором Ямайки он никогда больше не возвращался. Последние годы его жизни хорошо прослеживаются по документам. Лорд Воан, очередной (после Модифорда и Линча) губернатор Ямайки, в мае 1676 г. доносил в Лондон, что сэр Генри Морган, вопреки своему долгу, «восхваляет каперство и ставит преграды всем моим планам и намерениям сократить число тех, кто избрал этот жизненный путь». Губернатор просил правительство вывести Моргана из состава Совета Ямайки, но секретарь Дж. Уильямсон убедил его замять это дело. В марте 1678 г., так и не сумев уничтожить флибустьеров на Ямайке, лорд Воан передал свои полномочия Моргану и отбыл в Англию. Четыре месяца сэр Генри Морган исполнял обязанности губернатора острова (до прибытия графа Карлайла в июле 1678 г.). С новым губернатором он быстро нашел общий язык, так что ямайские флибустьеры по-прежнему чувствовали себя на острове вольготно. Правда, после набега Джона Коксона и его друзей на Пуэрто-Бельо в 1680 г. и отъезда графа Карлайла на родину, Морган, взяв в свои руки управление островом, вынужден был начать преследование наиболее активных пиратов. «Приватирство искушает бедного и неудачника, - писал он в Лондон, - и я не жалею сил, дабы искоренить это зло». Несколько флибустьеров было задержано и отдано под суд, парочку «закоренелых негодяев» пришлось вздернуть на виселице. Когда в мае 1682 г. на Ямайку вновь прибыл Томас Линч, назначенный преемником графа Карлайла, он сместил Моргана с поста вице-губернатора, а затем вывел сэра Генри из состава Совета Ямайки. Его кузен капитан Чарлз Морган был отстранен от командования фортами Порт-Ройяла, а его друг Роджер Эллетсон смещен с должности судьи. Сообщая о своем решении в министерство торговли, Линч писал: «Сэр Генри Морган и капитан Морган (его кузен) организовали специальный клуб, посещаемый только пятью или шестью лицами, где (особенно когда его члены напивались) диссиденты богохульствовали и ругались». И далее: «Во время пьянок сэр Генри поносит правительство, ругается, чертыхается и божится сверх всякой меры». Морган слал протесты в Англию, но они не были услышаны. Уволенный со службы, он запил и уехал на время из Порт-Ройяла на свои плантации. Линч умер в 1684 г., оставив тайное поручение на пост и.о. губернатора полковнику Хендеру Молзуорту, чем развеял ожидания Моргана получить вновь эту должность. Новый губернатор Ямайки сэр Кристофер Монк, второй герцог Альбемарль (1687-1688), был близок к партии плантаторов и корсаров. Он вывел из Совета сторонников Молзуорта и ввел туда своих людей, в том числе Моргана и Эллетсона. Для флибустьеров на Ямайке вновь настали «золотые времена». Однако дни вице-губернатора сэра Генри Моргана были уже сочтены. Окончательно спившись, утратив человеческий облик, страдая от ожирения и цирроза печени, он умер в Порт-Ройяле 25 августа 1688 г.
В биографии Франсуа Олоне утверждается, что во время набега на Маракайбо пиратам «впервые удалось осуществить удачный сухопутный штурм крепости» (с. 338). Авторы не знают, что десятки подобных удачных штурмов крепостей уже были осуществлены в Карибском регионе французскими, английскими и голландскими корсарами. Например, в 1555 г. французский капитан Жак де Сор захватил крепость Ла-Фуэрса, защищавшую Гавану; во время экспедиции 1585-1586 гг. Фрэнсис Дрейк осаждал и штурмом брал форты, защищавшими города Санто-Доминго, Картахену и Сан-Аугустин (совр. Сент-Огастин во Флориде); в 1601 г. капитан Уильям Паркер разграбил Пуэрто-Бельо, перед этим хитростью захватив две сильных крепости, охранявших этот город… Думаю, нет смысла множить число примеров.
Забавно выглядит тезис о том, что буканьеры на Эспаньоле (совр. Гаити) «занимались выращиванием скота» (с. 339). Дело даже не в том, что скот обычно разводят, а в принципиальном отличие ремесла буканьеров от занятий скотоводов. Буканьеры были охотниками; они вели охоту на одичавший крупный рогатый скот и диких свиней ради мяса и шкур, а не выращивали домашних животных.
В 1662 г. Олоне получил от губернатора Тортуги не «жалованную грамоту», а каперское свидетельство на право грабежа испанских судов. Доверенный ему губернатором корабль он потерял (видимо, во время шторма), но наши авторы считают, что «корабль, вверенный ему, быстро потрепался» (!).
На с. 340 авторы забыли, что пишут биографию реального пиратского капитана, и потчуют читателей отрывком из какого-то бездарного художественного произведения, живописуя невероятные приключения ловкача Олоне в Кампече.
Неверно определены силы Олоне перед набегом на Маракайбо. «Всего флот флибустьеров насчитывал семь (по другим данным – восемь) кораблей, на которых разместились около семисот пиратов», - утверждается в книге. По данным французских источников, первоначально флотилия Олоне насчитывала пять судов (по данным А. О. Эксквемелина – восемь). На их борту разместилось около 400 человек (в советском издании книги Эксквемелина «Пираты Америки» приводится явно ошибочное число – 1660 человек). В конце апреля 1666 г. они покинули Тортугу, и их первая стоянка была в Байяхе, на северном побережье Эспаньолы. Там к пиратам присоединилось еще несколько десятков буканьеров. Подремонтировав суда и взяв на борт свежий запас провизии, флибустьеры в конце июля добрались до восточной оконечности острова. Здесь был замечен испанский торговый корабль, направляющийся из Пуэрто-Рико в Новую Испанию с грузом какао и драгоценностей. «Адмирал Олоне погнался за ним на своем корабле, - пишет Эксквемелин, - а остальным дал приказ следовать прежним курсом и ждать его у острова Савоны [Саоны], лежащего к югу от Эспаньолы... Олоне гнался за испанцем два часа и вынудил его принять бой; после двух- или трехчасовой схватки судно было захвачено. На его борту находились шестнадцать пушек и пятьдесят солдат. В трюмах корабля оказалось сто двадцать тысяч фунтов какао, сорок тысяч пиастров и драгоценностей на десять тысяч песо. Олоне отослал корабль на Тортугу, чтобы там разгрузить его и привести на остров Савону [Саону]». Когда пиратские суда достигла Саоны, им повстречался еще один испанский корабль; последний шел из Куманы (Венесуэла) с оружием и жалованьем для гарнизона Санто-Доминго. Приз был взят легко, без единого выстрела. На нем обнаружили восемь пушек, 7 тыс. фунтов пороха, мушкеты, фитили и 12 тыс. пиастров в звонкой монете. Высадив пленных испанцев на берег, флибустьеры переименовали свой приз в «Пудриер» («Пороховой погреб») и передали его под командование Антуану дю Пюи. Тем временем корабль, нагруженный какао и переименованный разбойниками в «Какаойер» («Плантация какао»), пришел на Тортугу. Губернатор д’Ожерон велел тут же разгрузить его и спешно отослал назад к Олоне со свежим провиантом и пополнением; в списке новичков числился также племянник д’Ожерона – Жак Непвю де Пуансэ. Через две недели «Какаойер» догнал флотилию. Олоне пересел на этот корабль, сделав его флагманом, а свое собственное 10-пушечное судно (с экипажем в 90 человек) передал вице-адмиралу Моисею Воклэну (другие варианты этого имени – ван Вайн, Вау Кляйн, Воклейн), командовавшему также собственной бригантиной с экипажем в 40 человек. В итоге, кроме «Какаойера» (командир – Франсуа Олоне, экипаж – 120 человек), двух кораблей Воклэна (общая численность команд – 130 человек) и «Пудриера» (командир – Антуан дю Пюи, экипаж – около 90 человек), во флотилию входили бригантина под командованием Пьера Пикара (Пикардийца) с командой в 40 человек и две небольшие барки, насчитывавшие на борту примерно по 30 человек каждая. Таким образом, всего в походе участвовало около 440 человек.
В свете вышеизложенного неубедительно выглядит также утверждение, будто Олоне «совершил некий акт доброй воли: он не получил от губернатора острова ни корабля, ни субсидии на эту поездку, но отдал ему, как положено, десятую часть награбленного». На самом деле губернатор Бертран д’Ожерон был одним из инвесторов этой экспедиции и, помимо 10% добычи, которые все флибустьерские капитаны обязаны были платить ему за полученные на Тортуге каперские свидетельства, он получил значительную часть добычи как арматор указанного похода. Известно, что, купив у пиратов «Какаойер» вместе с грузом какао за двадцатую часть его стоимости, он затем выгодно перепродал его во Франции.
Совершенно запутанным выглядит описание последней экспедиции Олоне. Видимо, авторы сами это заметили, подстраховав себя фразой:
«Далее в исторических хрониках происходит какой-то сбой. Всё окутывают тайны» (с. 346).
Понятно, что «сбой» произошел не в исторических хрониках, а в головах тех, кто не удосужился их внимательно изучить. Я не буду описывать здесь реальный маршрут кораблей Олоне, который удалось восстановить по недавно обнаруженным исследователями новым документам; отмечу лишь несколько «перлов», попавших на страницы рецензируемой книги в силу вышеозначенного «сбоя». На с. 347 пираты нашли в трюме захваченного испанского корабля «лишь бумагу да штанги» (видимо, испанцы на досуге накачивали мышцы, да только это все равно не спасло их от поражения). На той же странице Олоне, «подумав (!), тоже пришел к выводу, что перед взятием Никарагуа (!) неплохо было бы вернуться домой, починить корабль». Действительно, трудновато было бы захватить страну площадью почти 130 тыс. кв. километров, предварительно не подлатав свой потрепанный штормами корабль.
После кораблекрушения пираты год провели на необитаемом острове, строя судно, после чего «Олоне почему-то решил снова взять курс на Гранаду» (с. 348). Поскольку город Гранада лежит в глубине территории Никарагуа, без бутылки рома вообще трудно сообразить, как он мог «взять курс на Гранаду».
Погиб Олоне не в 1671 г., а в 1668 (или, в крайнем случае, в 1669 г.), поскольку с Тортуги он отплыл 3 мая 1667 г. и находился в экспедиции более года. Убили его не индейцы племени браво (там же), а индейцы одного из воинственных племен, которых испанцы называли «индиос бравос» (indios bravos) – «суровые (злые) индейцы».
Немало искажений фактов и нелепиц содержит также биография капитана Бартоломью Робертса. Начинаются они с первой же строки – с написания имени пиратского вожака, который на протяжении всего жизнеописания упорно именуется БартАломью Робертсом (с. 402). Новейшие исследования, кстати, указывают на то, что его настоящее имя было Джон Роберт. Авторами неверно описывается предистория пиратской карьеры Робертса. Читаем: «Известно, что Барталомью имел безупречную репутацию капитана (?) шхуны (?) «Принцесса», на которой перевозили чернокожих рабов. (Исследователи считают, что это судно он купил на собственные средства (?)). В 1719 году (?) Робертс отплыл из Англии и достиг берегов Западной Африки» (с. 403). Как же было на самом деле? Осенью 1718 г. Робертс получил место третьего помощника капитана на невольничьем корабле «Принцесса», принадлежавшем Королевской Африканской компании. Капитаном судна был Авраам Плумб из Степни. Лондон корабль покинул в ноябре 1718 г. (Даниель Дефо в своей «Всеобщей истории пиратов» ошибочно назвал иную дату - ноябрь 1719 г., и у него эту дату списали все последующие интерпретаторы событий), взяв курс на Золотой Берег; в феврале 1719 г. корабль прибыл в Анамабо, где в течение некоторого времени скупал рабов для транспортировки их в Вест-Индию. Очевидно, в мае корабль Плумба взяли на абордаж два пиратских судна – «Король Яков» и «Королевский пират», которыми командовал валлиец Хоуэлл Дэвис. После этого Робертс примкнул к пиратам. Поскольку капитан Дэвис погиб на острове Принсипи в июле 1719 г. и Робертс занял его место, «Принцесса» не могла покинуть Лондон в ноябре 1719 г. Авторы утверждают, что Дэвис погиб «во время набега на африканскую деревню на острове Принс» (Принсипи) (с. 404), хотя в действительности он попал в ловушку, устроенную португальским губернатором указанного острова, и был убит в стычке с португальскими солдатами. На той же странице упоминается в качестве конкурента Робертса «некий Уолтер Кеннеди», который, «по другим сведениям», был «всего лишь вымышленный литературный персонаж». На самом деле Кеннеди – вполне реальный ирландский пират, сподвижник Дэвиса, а затем первый помощник Робертса; он покинул последнего у берегов Бразилии, прихватив часть добычи; позже был арестован в Англии, судим и казнен в Лондоне 19 июля 1721 г. Сохранились протоколы судебного разбирательства по его делу.
Пираты не сжигали поселение на острове Принсипи «вместе с неграми, убившими Хоуэла Дэвиса» (с. 405), а лишь обстреляли поселок из корабельных пушек; мстили они при этом не африканцам, а португальцам.
На с. 407 говорится о том, что Робертс сжег на Ньюфаундленде два десятка кораблей, а лучший трофей забрал себе, назвав его «Королевский жребий». Но это не так. После сожжения в гавани Трепасси двух десятков торговых и рыболовных судов он простоял там около десяти суток, установил на захваченной им бристольской галере 16 пушек, после чего с двумя судами пошел к Большой Ньюфаундлендской банке, где ограбил, сжег или потопил еще не меньше 10 французских рыболовных судов. Только после этого один из призов, вооруженный 26 пушками, он сделал своим флагманом и назвал его «Королевское счастье». Что касается бристольской галеры, то она была отдана французскому капитану (бывшему командиру «Королевского счастья») в виде «компенсации» за причиненный ему ущерб.
Далее авторы дают волю своему воображению и заявляют:
«Слава об очередной невероятной удаче Барталомью гремела по всем морям и океанам. В ряды пиратов вливались бедные рыбаки, разорившиеся крестьяне, ремесленники и дворяне (!), беглые каторжники, рабы с плантаций (!), жертвы религиозных и политических преследований (!), индейцы. Много было матросов…». Создается впечатление, что судно Робертса превратилось в Ноев ковчег. Но, может, авторы в этом фрагменте не имели в виду Робертса, а порассуждали о пиратах вообще?
На той же странице авторы теряют нить повествования, запутавшись в хронологии. Сообщив, что осенью 1720 г. Робертс ограбил 16 судов в Карибском море, они вдруг переносят своего героя к берегам Канады, где приписывают ему захват еще 21 корабля «с грузом ценной пушнины». На самом деле Робертс не ходил больше в Канаду (два десятка судов, как уже отмечалось, были захвачены на Ньюфаундленде летом 1720 г.). И далее говорится о том, что «энергия и удача вели Барталомью то к берегам Западной Африки, то к побережью Америки. Он нападал на рыбацкие поселки, колониальные порты, города и селения, расположенные на многочисленных островах Вест-Индии и берегах Северной Америки». Создается впечатление, что Робертс приобрел ковер-самолет и мотался на нем «то к берегам Западной Африки, то к побережью Америки». На этой и следующей страницах авторы восторженно описывают выдуманные победы Робертса, сравнивая его чуть ли не с Наполеоном. Заморочив себе и читателям головы, перепутав Африку с Америкой, они продолжают: «Так, весной 1721 года он в один день захватил 11 кораблей в районе Малых Антильских островов. У него недоставало людей, чтобы управлять ими, и потому он потребовал с каждого выкуп – восемь фунтов золота. Один из капитанов отказался платить, и главарь разбойников приказал сжечь его судно вместе с грузом чернокожих рабов…» (с. 408). На самом деле, конечно, все происходило иначе, в другое время и в другом месте. 11 января 1722 г. Робертс прибыл в Виду - один из центров европейской работорговли на побережье Бенина (бывший Невольничий берег в Африке). Здесь добычей разбойников стали 11 кораблей. Каждый из них заплатил в качестве выкупа по 8 фунтов золотого песка. Капитанам призовых судов Робертс выдавал расписки примерно такого содержания: «Свидетельствуем для тех, кого это касается, что мы, джентльмены удачи, взяли восемь фунтов золотого песка в качестве выкупа с корабля «Харди» под командованием капитана Дитвитта и на этом основании освободили упомянутый корабль». Один португальский капитан отказался платить выкуп, за что пираты сожгли оба его корабля с 60 рабами на борту.
Затем повествование переносится назад, «в середину февраля 1721 года», и только потом пираты уходят из Вест-Индии к берегам Западной Африки. Каким-то чудесным образом они наведались заодно в Индийский океан, где, по мнению авторов, промышляли у берегов Мадагаскара (с. 409). В действительности Робертс никогда не огибал мыс Доброй Надежды и не ходил на промысел в Индийский океан.
Совершенной глупостью выглядит описание того, как, после гибели Робертса, капитан карателей Чалонер Огл «в знак уважения… устроил главарю шайки почетные морские похороны. Робертс, согласно завещанию, был с почестями захоронен в дорогой парадной одежде на дне океана. Вслед за ним в воду отправились и его личные драгоценности – бриллианты фантастической красоты и величины, неизменный золотой крест на золотой же цепочке и алмазы» (с. 410-411). Да, щедрая душа у старины Огла! Похоронил бандита, как британского адмирала, да еще и выполнил последнюю волю усопшего – утопил в море награбленные сокровища на баснословную сумму!
Описывая похождения капитана Эдварда Тича (Черной Бороды), авторы пишут, что он, скорее всего, не умел ни читать, ни писать (с. 449). Кто же тогда заполнял судовой журнал Тича, отрывки из которого так любят цитировать его биографы? «(Май 1718 г.) Сегодня закончился ром, - читаем в журнале. – Команда несколько протрезвела… У нас чертовский беспорядок! Негодяи пытались устроить заговор…».
На с. 450 утверждается, что, примкнув к Бенджамину Хорниголду, Тич «проявил себя неустрашимым смельчаком в набегах на Багамы и американское побережье». Странное заявление, если учесть, что единственная колония на Багамах находилась в то время на острове Нью-Провиденс, да и та была населена… пиратами! По логике авторов, пираты совершали смелые налеты на самих себя.
На той же странице приводится ошибочный вариант предполагаемого «настоящего» имени Тича – Эдвард Дэммонд. В действительности это имя пишется Edward Drummond (т.е. Эдвард Драммонд).
Независимо от Хорниголда Тич начал действовать не с 1718 г. (там же), а с начала 1717 г. Во всех его биографиях отмечается, что еще в мае 1717 г. он отправился в самостоятельный вояж в Карибское море на корабле «Куин Энн’с Ривендж» («Месть королевы Анны»).
На с. 451 цитируется «некий капитан Джонсон». Следовало бы знать, что цитата взята из книги «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учиненных самыми знаменитыми пиратами…», автор которой укрылся под псевдонимом «капитан Чарлз Джонсон»; уже давно доказано, что под этим псевдонимом скрывался писатель Даниель Дефо. Далее несколько раз упоминается имя Израэля Гендиса. Надо было очень постараться, чтобы так исковеркать имя штурмана Черной Бороды – знаменитого Израэла Хэндса (Israel Hands), увековеченного Стивенсоном в романе «Остров Сокровищ».
На с. 452 чувство меры опять начало изменять авторам, и они вместо биографии реального пирата подсовывают читателям беллетристические сказки, рассчитанные на детей младшего школьного возраста. Оказывается, «мужчин с захваченных кораблей свирепый Тич всегда убивал, а в плен брал только молоденьких девушек и жен высокопоставленных колонистов». На корабле у него, по легенде, «был целый гарем». Жен у него было не то 14 , не то 26, и все они плавали на его корабле! Истерзанных пленниц он «собственноручно выкидывал за борт», а иногда «злодей запирал женщин в пещерах, где хранил награбленные сокровища, и невольницы умирали там от голода и холода». Жаль, что в такого рода книгах нет сносок на первоисточники, и читатель никогда не узнает, из какой помойки были извлечены эти «исторические» подробности.
Из 15 (по другим данным – 16) пленных пиратов (с. 455) помилован был не только Израэл Хэндс, не участвовавший в финальном сражении с карателями, но и Сэмюэл Одел (Samuel Odell). Предполагаемый корабль Тича подводные археологи обнаружили не «в устье реки Джеймс в штате Северная Каролина» (там же), а на песчаной отмели у берегов штата Северная Каролина; что касается реки Джеймс, то она протекает в штате Виргиния (см. карту). Бенджамин Майнард не сражался с Тичем и не топил корабль «Месть королевы Анны» (там же). С Тичем сражался лейтенант Роберт Мейнард. Что касается корабля «Месть королевы Анны», то он был потерян Черной Бородой не во время сражения с Мейнардом (т.е. 22 ноября 1718 г.), а гораздо раньше – в июне 1718 г.
Последние несколько страниц «биографии» Тича посвящены легендам о якобы зарытых им сокровищах (с. 456) и «сенсационной» разгадке смысла песни «Пятнадцать человек на сундук мертвеца», которую распевал в «Острове Сокровищ» Билли Бонс – «согласно последним архивным данным (?), штурман знаменитого пирата (!?)» (с. 457). Сказки о сокровищах оставлю без комментариев, а относительно штурмана напомню, что таковым на судне Тича числился не Билли Бонс, а Израэл Хэндс. Что касается песни «Пятнадцать человек на сундук мертвеца», то сочинил ее не Билли Бонс, а автор «Острова Сокровищ» Р. Л. Стивенсон. Никаких семи куплетов, о которых упоминают авторы, она не содержала. Расширенный англоязычный вариант известного всем куплета сочинил Янг Эллисон в 1891 г., а последующие мистификаторы в XX веке дописали свои («самые полные») варианты этой песни. Л. Вяткин в статье «Страсти Билли Бонса», опубликованной в журнале «Чудеса и приключения» (1996, № 2, с. 32-33), привел ее «полный текст» в переводе поэта Николая Позднякова, присовокупив к сему свои собственные «ученые комментарии». Ими-то и воспользовались наши авторы, игнорируя тот факт, что упомянутый выше журнал специализируется не на публикации научных материалов, а на подаче разного рода «чудес».
В биографии Хайраддина Барбароссы (с. 469-479) последний назван Ацором, хотя на самом деле его имя было Хызыр. Встречающиеся в старых изданиях такие варианты написания его имени, как Кхдир, Азор, Ацор, являются следствием неправильного прочтения оригинала. На с. 470 авторы неверно трактуют каперство, характеризуя его как «морской террор против враждебного государства во время войны». На той же странице утверждается, что «османские турки» («жестокие и алчные завоеватели») появились на исторической арене в XV веке, хотя в действительности династия Османов утвердилась в Малой Азии и усилила натиск на Византию еще на рубеже XIII-XIV вв. (читайте книги по истории Турции, в частности, книгу Лорда Кинросса «Расцвет и упадок Османской империи». – М.: КРОН-ПРЕСС, 1999). Абсурдно выглядит заявление, что братья Арудж и Ацор (в смысле Хызыр) родились «в семье бедного греческого гончара (по другой версии – бывшего офицера) Якоба Рейса» (там же). На самом деле они были сыновьями турецкого спахия Якуба (возможно, отставного янычара) с греческого острова Лесбос, который на досуге торговал горшками и другими гончарными изделиями. Сам Якуб был уроженцем Енидже Вардара (Македония), а его жена, Екатерина, была вдовой православного священника. Поскольку Якуб не был морским капитаном, к его имени нельзя прибавлять почетное звание Раис (у авторов неправильное написание – Рейс), поскольку «раисами» в ту эпоху мусульмане называли капитанов корсарских кораблей (например, Тургут Раис, Салах Раис, Мурад Раис и т.д.).
На с. 471 в глаза бросается еще одно откровение: «Мореходные навыки оба получили на шхуне (?!) Рейса (?), который перевозил на ней гончарные изделия». О Рейсе мы уже писали выше. Что касается шхуны, то данный тип судна появился в Америке в конце XVII – начале XVIII в. и по этой причине не мог использоваться в морских перевозках на Средиземном море в конце XV – начале XVI в. Арудж не был «сослан на о. Родос» (там же); он попал в плен к родосским рыцарям-госпитальерам и был доставлен ими на упомянутый остров как пленник. С неожиданно серьезной проблемой авторы столкнулись при спряжении слова «судно». Хайраддин, оказывается, накапливает деньги «грабежом суден» (там же), а не судов, не щадит он и «несколько суден самого Папы Римского» (с. 474); Андреа Дориа захватывает «12 осмаснких суден» (с. 477) и т.д.
Магрибом, по мнению авторов, «в ту пору называли северное побережье Африки от нынешнего Алжира до Западной Сахары» (с. 471). На самом деле Магриб (от араб. – «запад») – это регион в Африке, включающий Тунис, Алжир и Марокко (собственно Магриб), а так называемый Большой Магриб (или Арабский Запад), помимо упомянутых стран, включает еще Ливию, Мавританию и Западную Сахару. Не соответствует действительности и утверждение, будто после гибели Аруджа под командование его брата Хайраддина «перешла флотилия в составе нескольких десятков кораблей и тысячи морских разбойников» (с. 472). Под его началом в то время было всего 300 йолдашей (товарищей). Османский султан не приглашал Хайраддина в 1519 г. «к себе в столицу», не присваивал ему там титул паши, не дарил «военный штандарт в виде конского хвоста» и арабского скакуна (с. 473). На самом деле в Стамбул Хайраддин отправил вместо себя своего соратника Хаджи Хусейна (и было это еще в 1518 г.). Султан заочно назначил Хайраддина первым бейлербеем Джезаир-и Гарп (Западного Алжира), прислал ему соответствующий фирман и знаки достоинства: саблю, бунчук и барабан. Что касается событий 1519 г., то в тот год Хайраддин утратил контроль над Алжиром, захваченным Ахмедом ибн аль-Кади, отступил в Жижели, а затем – на остров Джерба (в Тунисе). Восстановить свою власть в Алжире он смог лишь в 1525 г. Поэтому далеким от истины является также утверждение авторов, будто Хайраддин в 1519 г. осадил испанскую крепость на о. Пеньон в Алжире, и «осада фортов (?) затянулась на десять лет» (там же). Описанная тут же гибель испанского флота (в результате шторма) произошла не в 1519 г., а 25 августа 1518 г. (в день св. Варфоломея).
Последняя глава книги посвящена «биографии» капитана Джона Эйвери (Эйвори) (с. 498-508). Уже из заглавия видно, что авторы не имеют представления о том, под каким именем этот пират был известен современникам. Между тем в документах конца XVII в. он везде проходит под именем Генри Эвери (Henry Every); Джоном Эйвери (John Avery) его окрестил Даниель Дефо в упоминавшейся «Всеобщей истории грабежей…», а вариант «Эйвори» вообще является следствием какой-то опечатки. В предисловии к очерку утверждается, что Эйвери стал одним из героев романа Даниеля Дефо «Приключения и дела известного капитана Джона Гау» (с. 498). В действительности Джон Гау не имел никакого отношения к капитану Эйвери. Под именем Гау скрывался капитан Джон Смит, повешенный в Лондоне в 1725 г. В том же году Дефо опубликовал его биографию, которую позже значительно сократил и включил в новое издание «Всеобщей истории грабежей…». Что касается капитана Генри Эвери, то он «завязал» с пиратством еще в 1695 г. (и уже поэтому не мог быть героем книги о Джоне Гау-Смите, промышлявшем в 1724-1725 гг.). Басня о том, что Эйвери женился на дочери Великого Могола (там же), была придумана Дефо и не является историческим фактом.
Авторы пишут, что настоящее имя Эйвери «было, скорее всего, Бриджмен, а псевдоним Эйвери (в переводе – «всякий», «любой») он взял, когда стал пиратом» (с. 498-499). Капитан Эвери действительно использовал имя Генри Бриджмен (а не Джон Бриджмен, как указано на с. 500), хотя никем пока не доказано, что это было его подлинное имя. Что же касается псевдонима, то как раз вариант Every (а не Avery) означает в переводе с английского «любой», «всякий».
Совершенно неверно авторы описывают начало пиратской карьеры Эвери. Он служил не «боцманом на 30-пушечном каперском паруснике «Герцог», а штурманом на 46-пушечном корабле «Карл II». Это судно не «должно было идти из Бристоля в Кадис» (с. 499), а пришло в Ла-Корунью (Испания) и восемь месяцев простояло там без дела. Не получая жалованья, команда 7 мая 1694 г. взбунтовалась. Захваченный корабль бунтовщики переименовали не в «Карла II», а в «Фэнси» («Причуда». По пути к мысу Доброй Надежды пираты захватили не один «английский торговый корабль» и «еще две купеческие шхуны (?!)», а три английских судна (в водах островов Зеленого Мыса) и еще два датских 26-пушечных корабля (у острова Принсипи в Гвинейском заливе); при этом на каждого члена экипажа пришлось по 8 или 9 унций золота; четырнадцать датчан охотно присоединились к шайке.
На с. 501 авторы рассказывают байку о том, как Эвери дрался в поединке на шпагах (!) с каким-то пиратом на Мадагаскаре. Эпизод этот полностью выдуман беллетристами. Кстати, когда дело доходило до дуэлей, то пираты той эпохи дрались не «на шпагах» (это дуэльное оружие дворян), а абордажными саблями (cutlass) или же стреляли друг в друга из ружей (иногда пистолетов).
Авторы уверены, что Эвери несколько раз ходил с Мадагаскара на промысел в Индийский океан (там же). На самом деле он в 1695 г. совершил лишь один продолжительный поход с острова Анжуан (в группе Коморских островов) в Аденский залив и к берегам Аравийского полуострова, во время которого и захватил свой главный приз – корабль Великого Могола. Произошло это не в районе порта Мокка в Красном море, как думают наши авторы, а у мыса Диу (недалеко от Сурата, Индия).
Дальше излагаются выдуманные Даниелем Дефо романтические истории о захвате индийской принцессы, дочери Великого Могола, и о пиратской «коммунистической» республике Либерталии, якобы существовавшей на Мадагаскаре (с. 502-507); поскольку к реальной истории эти басни отношения не имеют, комментировать их нет смысла.
По мнению авторов, Эвери решил угомониться и уйти «на покой» в 1696 г. В действительности это решение было принято им не позже ноября 1695 г., когда он прибыл с захваченной добычей на остров Бурбон (Реюньон). Из Индийского океана он отправился не в Бостон (с. 507), где его шайку немедленно арестовали бы, а на багамский остров Нью-Провиденс, в Нассау, где пиратам всегда удавалось найти общий язык с продажной местной колониальной администрацией. Свой корабль «Фэнси» он продал не в Дублине (Ирландия), а в Нассау, где его (вместе с грузом) за бесценок приобрел губернатор Николас Тротт в доле с купцом Р. Тальяферро.
Завершается рассказ об Эвери грустным замечанием о том, что судьба его индийской жены неизвестна. С этим можно согласиться, поскольку никакой индийской жены у Эвери никогда и не было.
 
Виктор Губарев,
кандидат исторических наук.


Рецензии