Тебе

Что я могу сказать теперь, когда я уже сказала тебе «уходи»? Что я могу сказать тебе, когда ты уже ушла, тихо щелкнул замок в двери, и мое сердце беззвучно забрызгало кровью стены моего дома?
Я могу только написать для тебя. Написать, как я жалею о том, что встретила тебя. О да, ты пробудила во мне давно спящую способность дико и страшно любить. О да, ты собрала во мне все самое лучшее воедино, и разбила снова, на этой раз вдребезги и необратимо. Да, ты стала моей музой, и из-под моих пальцев по клавишам опять побежали вдохновленные тобой слова, облеченные в неслышные звуки и воспоминания. Ты дала мне много, но и взяла немало.
Чем я плачу за обретенную через тебя способность жить «большой ложкой», за вернувшееся вдохновение, за бессонные ночи, проведенные рядом с тобой, проведенные в разговорах и никогда – в тебе? Я плачу утраченной способностью спать сейчас, когда тебя нет в моем мобильнике, нет в моей постели, нет в моем рту; плачу волчьей тоской каждую минуту; я плачу солью в ненакрашенных глазах (еще один твой подарок – заново обретенная способность лить крокодиловы слезы); я плачу сполна, уж поверь.
Я знаю, почему ты оттолкнула меня. Я знаю, почему увидела на твоем лице жалость, сидя комком на диване, вся в тебе и в туши по щекам. Только почему у меня хватило (то ли гордости, то ли любви и жалости к тебе) сказать «убирайся»?
Я мучительно точно помню каждую линию на твоих ладонях. Я трепетно изучила твои руки, каждый пальчик, каждую пульсирующую венку. Мои руки до сих пор помнят твое тепло, а моя постель хранит твой запах, в который я, как Гренуй, заворачиваюсь каждую ночь.
Я хочу сказать тебе, что я скоро тебя забуду, потому что я не могу жить, помня тебя. Я хочу сказать тебе, что внутри, в самой сердцевине моей, в том самом больном, что ноет ежеминутно внутри меня, там – ты моя. И даже ты не можешь забрать себя у меня. А я тихо смеюсь над твоим бессилием перед добром и любовью, перед тем, в чем ты так нуждаешься, и от чего ты трусливо сбежала. Я смеюсь над тобой, я смеюсь над собой, только над своей нелепой любовью, тебе не нужной, мне еще предстоит посмеяться потом, когда перестанет болеть там, в солнцесплетении.

Adios, мой темный ангел с печальным ртом и мечом разящим в маленьких горячих ладонях.
Adios, мой демон, горящий талантом творить прозу и холодный сердцем.
Adios, мне больше нечего тебе сказать.

23.10.2006