Полек и Палыч

***
Дмитрий Тюлин
***
Полек и Палыч
***
фантастическая сказка
***
Моей жене с любовью…
***
Маленький Полек (так называла Полину мама) любил смотреть сны. Наверное поэтому каждый ее сон являл собой волшебное сокровище. Оттого Полек еще больше любил сны, а те в свою очередь становились еще чудесней.
Вот и в ту ночь Полинка долго путешествовала по саду светящихся сиреневым прозрачных цветов, под незнакомым звездным небом, все в спиралевидных галактиках. Там она встретила фею. Обитательница сада прекрасно летала, хотя крыльев у нее не было. Она вообще ничем не отличалась от человека, только невероятно длинные волосы горели изумрудом и колыхались словно сами собой.
– Почему ты одна? – удивилась фея. – Почему не играешь со всеми?
– Потому что ты – первая, кого я встретила, – не растерялся Полек. Он давно привык к таким контактам.
– Странно… – пробормотала фея. – Нет, я догадалась, что ты не отсюда, волосы у тебя другие. Но ты должна была заметить наших, когда пролетала над этими цветами!
– Вот оно что! – Полинка рассмеялась. – Я объясню. Я просто не привыкла летать! В нашем мире люди только ходят. И в чужих мирах не всегда летают. А бывает, я вдруг словно вспоминаю: вот вселенная, где можно делать, что хочешь. Но тогда я уж даю волю фантазии!
– Я слышала о таких мирах, как твой. Очень грустные люди их населяют. Но я могу открыть тебе секрет.
– Ой, я очень люблю секреты!
– В любом мире можно делать, что хочешь, но есть вселенные, где никто пока не догадался об этом. И только отважные покорители снов вроде тебя могут раздобыть эту тайну и передать другим людям.
– Не может быть!
– Может! Вот попробуй, и убедишься, что это правда!
– Сначала я хочу летать над садом и играть с твоим народом.
– Твое право! Полетели! Я покажу тебе город.
Остаток сна Полек порхал среди цветков, внутри которых и жили феи. Чаще всего каждый домик занимало несколько семей. Но и любителям одиночества в городе находилось место. Ну скажите на милость: как еще обитать неженатому фею?!
Конечно, Полька пригласили в гости. В комнатах хотелось петь, потому что лепестки цветов источали прохладу и неописуемой свежести аромат.
Но больше всего Польку понравилась игра в «лети на свет». Только феи взяли с девочки обещание никому не рассказывать правила.
В продолжении ночи Полинка видела еще много снов (а как же еще?!), и не один не забыла. А наутро проснулась от радостного нетерпения в груди.
Откровение феи не выходило у Полинки из головы, но она терпеливо дождалась окончания завтрака, и только когда родители ушли на работу, оставив ее дома одну, решилась испробовать новое знание на практике.
Полинка взмахнула руками и с удивлением обнаружила, что воздух, ударяясь о ее ладони, которые почему-то светились сиреневым, сгорает, превращаясь в тысячи разноцветных искр: зеленые, желтые, красные и синие. При этом воздух шипел, как газировка, а в ладонях возникало приятное покалывание. В тот же миг ладоням удалось оттолкнуться от воздуха, и Полинка зависла в центре комнаты, словно стрекоза. Теперь она светилась вся, великое блаженство охватило каждую клеточку ее тела снаружи и изнутри, и воздух искрился во все стороны. Комнату наполнил аромат волшебных цветов, а во рту сделалось восхитительно сладко, нежно так – нежно. Никогда Полек не пробовал такого вкусного пирожного!
На секунду Полек испугался: а вдруг он сожжет весь воздух, и людям станет нечем дышать?! Но тут же услышал голос феи: «Не бойся! Круговорот Природы вернет все на места!» И Полек вспомнил, что так наставляла его фея на прощание. «Ну, – решил Полек, – если уж про полеты в нашем мире фея не солгала, это – и подавно правда!» И успокоился.
Тогда перед Польком возник другой вопрос: куда лететь? И Полек вспомнил про знакомого мамы с папой, которого они называли Палычем. И Полинка про себя так его называла, а вслух – дядей Валерой.
У Палыча было круглое лицо и двойной подбородок – потому что он очень вкусно готовил и не мог противостоять соблазну собственных лакомств. Даже длительные лечебные голодания, которые Палыч регулярно устраивал, не помогали.
А еще Палыч был очень умный и оттого носил круглые очки с толстыми стеклами.
Но главное – Палыч мечтал увидеть чудо. Однажды он сказал Полинке:
– Вся надежда – на молодежь! Ведь это так легко – сотворить чудо! Надо только поверить! Но у взрослых – «застывшие концепции»! – Палыч страшно любил это словосочетание. – Вот дети – совсем другое дело! Я уверен, ничего не стоит обучить такую девочку, как ты, телекинезу! Это – умение двигать предметы взглядом.
Палыч взял со стола спичечный коробок и поставил перед Полинкой на ребро.
– Вчера всю ночь старался, – сказал он. – А ты можешь подвинуть коробок?
– Конечно! – усмехнулся Полек, и глазки его хитро горели.
– Давай! – Палыч насупился, как сова.
– Вот! – Полек подвинул коробок пальцем.
Палыч раскраснелся.
– Ты ведь прекрасно знаешь, что я имею в виду! Это они! «Застывшие концепции!»
Таков был Палыч. Поэтому выбор Полинки пал на него.
У Палыча шел двенадцатый день полного отказа от пищи. Только пить воду и дышать воздухом позволял себе философ и эзотерик, но мечтал оставить и эти привязки материального мира, как подобает совершенному йоге.
Великую думу думал Палыч. Как на бицепсе культуриста вспухли вены на его лбу, такая же испарина покрыла кожу. В позе лотоса медитировал Палыч, когда в открытое окно влетел Полек.
– Дядя Валера! Дядя Валера! Я избавилась от «застывших концепций!»
Палыч вскинул косматые брови. Он не спешил менять позу лотоса. Длительное истощение помешало ему удивиться. Палыч просто растерялся.
– Вот как? Хм-м…
– Вы же мечтали увидеть чудо!
– Верно. Но как мне его объяснить?
– Разве чудо можно объяснить?!
– Чудо остается чудом только пока мы не можем его объяснить, – важно изрек Палыч.
– Но зачем чудо должно перестать быть чудом?! – испугался Полек.
– Ты ничего не понимаешь! – отмахнулся Палыч. – Дай-ка, я смекну…
– Я тогда пока полетаю, – скромно сообщила Полинка.
Палыч не ответил.
Полек вернулся через полчаса.
– Я тебя совсем заждался, – недовольно буркнул Палыч. – Я давно подозревал!
– О чем? – Полек болтал в воздухе ножками, приготовившись слушать убаюкивающую речь Палыча.
– Я давно подозревал, что наша Вселенная – фильм, который Бог показывает сам себе, – начал Палыч. – Человеческие сознания – элементы чего-то большего, они – мысли сознания мира. Материя – тоже мысль Бога, но не состоящая в подчинении нашему разуму. Значит, Природа способна реализовать самое невероятное стечение обстоятельств, лишь бы уложиться в сценарий. Причина невозможности хождения сквозь стены не в том, что существует так называемое твердое вещество, а в том, что задумка при таких условиях теряет смысл. Станут домохозяйки смотреть мексиканские сериалы, если Марианну вдруг похитят инопланетяне?! Понимаешь, к чему я клоню?
– Угу. Наверное.
– Угу, или наверное?
– Да, – весело заявил Полек.
– Что делает сценарист, если его идея не укладывается в границы? Он придумывает новые законы творчества! Так возникли постмодернизм и сюрреализм. Выход за рамки!
Полек совершил круговой облет комнаты и, как только оказался позади Палыча, показал ему язык.
– Я давно заметил, – продолжал Палыч, – интересную тенденцию. Когда-то телевидения не было, и подглядеть, что происходит на расстоянии в сотни километров, человек мог разве что в сказке про волшебное зеркальце. И не видели люди возможностей осуществить мечту! А потом открыли радиоволны, и сказка стала былью. Таких примеров – сколько угодно! Но у меня есть гипотеза, что все несколько иначе, чем принято считать…
Полек нырнул в воздушную турбулентность.
 – И как же? – зевнул он.
– Сначала у людей возникла потребность. А поскольку люди – элементы мирового сознания, то их желания – его желания. Вот Творец и воплотил телевидение в реальность. Правда, ему пришлось придумать новые правила игры – радиоволны. И сделать так, чтобы казалось, будто радиоволны существовали всегда. Бог прибег к уловке сценаристов, когда выясняются новые подробности, поворачивающие сюжет в другом направлении, но все написанное ранее остается неизменным. У меня был приятель, который снимал сериалы. Та же самая кухня! Но я отвлекся. Итак… – Палыч почесал затылок. – А! Кто теперь докажет, что никаких радиоволн пятьсот лет назад не было? Единственные разумные существа на планете, способные выступить в роли свидетелей, люди, тогда просто не смотрели в ту сторону. Дьявольскими хитростями располагает Бог, прости за каламбур!
– Значит, – заключил Палыч, – чтобы сотворить чудо, нужно делать то, о чем никто до тебя не догадывался! Нет свидетелей, готовых уличить тебя в нерациональности – нет и чуда! А нет чуда, значит то, что считалось ранее чудом, теперь возможно! А каким именно образом возможно, с материалистической точки зрения, – пусть кто-нибудь придумает и получит за то Нобелевскую!
Палыч хлопнул себя по лбу.
– Гениально! Эврика! Я открыл новый закон!
– Дядя Валера, – сказала Полинка. – Кажется, я открыла сегодня ночью то же самое…
– Ну конечно, – значительно кивнул Палыч. – Все, как я предполагал. Идея зарождается не в человеке, а в Боге, а значит, во многих умах сразу. Этим объясняется, в частности, что Дарвин и Уоллес одновременно и независимо друг от друга пришли к теории естественного отбора! Более того, удивительно, если бы оно было по-другому! Вот что значит отказаться от «застывших концепций»!
– Я полечу, расскажу всем о новом секрете! – воскликнула Полинка. – Вот люди обрадуются!
– Не надо, – сурово отрезал Палыч.
– Почему?!
– Первооткрывателям всегда приходилось туго. Носители «застывших концепций» сжигали их на кострах. Вспомни Джордано Бруно! Вы должны были проходить по «природоведению»!
– Но я не могу оставить людей без полетов!
– Люди скоро сами до всего дойдут. Идея у Бога уже зреет, а значит, скоро будет претворена в реальность. Тем более, сегодня она посетила не только тебя, но и меня, и наверняка еще многих. Предоставь решение этой проблемы взрослым, а сама наслаждайся полетами.
– Ладно, – вздохнул Полек. – Послушаюсь вас. Не хочу, чтобы меня сожгли как Джордано Бруно!
– И маме с папой не говори! – предупредил Палыч. – Я их знаю! Испугаются за тебя, не будут пускать на улицу. Никому не говори! Будем знать вдвоем, только ты, да я.
– Но люди все равно заметят меня во время полета! Мое свечение меняет цвет улиц!
– А за это не беспокойся. Люди привыкли реагировать стереотипами. Они просто не поверят тому, что видят, и никогда друг другу не признаются, что страдают галлюцинациями. Испугаются попасть в психушку.
– Тогда я полетаю! – нетерпеливо пискнул Полек. – А то все тело затекло!
– Полетай, полетай! И никому не слова!
Полек взвизгнул и улетел.
Только тут до Палыча дошло, что все, чему он только что был свидетелем, в реальности произойти не могло. Палыч не на шутку испугался за собственное здоровье. «Двенадцатый день абсолютного голодания сказывается, – решил он, – вот и глюки поперли! Надо заканчивать. Да и с эзотерикой следует поосторожней. Вон до чего дофилософствовался!»
А выгляни глупый Палыч в окно, обязательно увидел бы, как полет Полька меняет цвет улиц. И еще обратил бы внимание на людей, которые изо всех сил старались показать друг другу, что ничего странного с ними не приключилось.
***
конец
***