Глава четвёртая. Убираемся отсюда сейчас же

Широкие ступени, усыпанные хрустальной крошкой и большими осколками разбитых колонн и ста-туй, поднимались всё выше и выше и оканчивались просторной террасой перед огромной зеркальной дверью.
Дверь отражала своей гладкой поверхностью Малую пещеру пригорода с Мёртвым Озером и Жёл-тым тоннелем вдалеке и весь Крисморон, лежащий как на ладони у подножья возвышающегося над ним дворца правителя Карэстрэна, и была свидетелем всевозможных значительных и не очень событий в городе. И по этой причине, а также по многим другим не столь важным причинам, по праву считала себя мудрой и важной. Много мудрей и важней всех дверей и ставен в округе. А посему редко удивля-лась.
Но сейчас она изумленно скрипнула и оторопело впустила двух взлохмаченных воинов с землисто-бледным чужаком на руках и летающим вокруг них, без устали жужжащим призрачным созданием с человеческим обличьем и глазами-солнцами. Следом за ними во дворец беспардонно ввалились целых две дюжины шумных стражников, измызганных, потных и окровавленных, и только после, медленно и спокойно, находясь в какой-то странной задумчивости, порог переступил сам государь.
"Безобразие! – думала дверь. – Ну и времена настали! Ничего святого не осталось в мире! Скоро эти варвары меня ногой отворять будут и ничего им за это не будет! Уж если такого государя не уважают и бесцеремонно прутся вперёд него, да ещё и в таком виде – так что ж тогда говорить о нас, скромных тружениках?!"

Когда Ойрон открыл глаза, из окон всё так же ярко струился солнечный свет. Совсем как дома, в Миглоне.
Ветерок свободно порхал по комнате, взъерошивая пряди волос, брызгами рассеивая золотистые пучки света и, беспрестанно кружась, кружась, фонтанами поднимал в воздух тучи сверкающих пыли-нок. Миглон! Неужели Миглон?! Большая просторная комната принца Ронтрода! Светлая и уютная. И окна, выходящие на широкую лужайку. Зелёную, сочную, всю в полевых цветах. И трава по пояс. И ле-том – целое море ромашек! И васильки. И алые сполохи маков. А за лужайкой – тенистый парк. А там, вдалеке – белые шапки гор. И грозные зубья крепостной стены с двумя дозорными башнями. И птичьи трели на заре, а по вечерам – сверчки! И небо. Точно бездонный океан. Мама говорила, когда малень-кий Рон впервые открыл глаза и взглянул на этот мир, две синие капли упали в них прямо с неба и оста-лись там навсегда. И небо всё звало и звало их домой, притягивая взор мальчика дни и ночи напролёт.
Ойрон резво вскочил с кровати и в миг очутился у окна, настежь распахнув створки ставен.
И по небесной синеве глаз растеклась чернильная тьма. И только гранит и хрусталь. И лишь скалы и пещеры. И лишь блеск и мрак. И тусклый глянец водоёма вдалеке. И пылающей лентой – мост. И рез-ные кромки крыш. И серые ленты улиц. И слепящее сияние тысячи звёзд высоко-высоко над головой, что искристо сливаются в сплошной белый шатёр.
Крисморон!
– Вы поторопились, Ваше Высочество! Вам рано вставать, Вы ещё слишком слабы, – мелодичный голос вырвал Ойрона из сетей мрачных раздумий, он вздрогнул и обернулся.
– Простите, сударь, что без стука. Я не смела надеяться, что вы уже здоровы, – с порога Ойрону луче-зарно улыбалась стройная юная особа, возвращая его глазам прежнюю лазурь. – Рада видеть вас таким бодрым. С добрым утром. Но позвольте всё же настоять на вашем немедленном возвращении в постель.
– С добрым утром? – Ойрон изумлённо, не скрывая восхищения, разглядывал её тонкий стан, окутан-ный бледно-изумрудными складками странного короткого наряда, копну огненно-рыжих волос, сво-бодно ниспадающих на плечи и только лишь где-то за спиной зачем-то слегка прихваченных лентой, большие слегка раскосые глаза.
Девушка обернулась, бесшумно прикрыв за собою дверь, и смущённо потупила взор, но Ойрону по-казалось, что только лишь для приличия. Она тайком продолжала обстреливать его из-под опущенных ресниц меткими стрелами любопытства.
– Что ж, с добрым утром, если сейчас и в самом деле утро, – улыбнулся ей в ответ Ойрон, – но вы на-прасно называете меня Высочеством – вы ошибаетесь. Я воин.
– Да-да, конечно, – девушка снова смутилась, но потом хитро улыбнулась и добавила: – как вам будет угодно, Ваше Высочество. Мне поручено вернуть вам утерянный вами перстень. Вот он.
Лора протянула Ойрону небольшое колечко с тусклым опалом в золотой оправе и направилась к вы-ходу.
– Его нашли у Мёртвого Озера под осыпавшимися ступенями древнего лабиринта. Прощайте, воин, – тон её изменился и стал привычно-властным, даже несколько надменным. Таким, каким и положено общаться особам королевской крови со своими слугами и вассалами. И с витязями-чужаками, утвер-ждающими, что они не наследники. – Вскоре мы свидимся в более подобающей обстановке, а сейчас отдыхайте.
Но в следующее мгновение в распахнутое окно ворвался неистовый вихрь, и белые занавеси взви-лись к самому потолку, шурша и трепеща, будто растрёпанные крылья.
– Что я пропустил? – в пространстве обозначилась вполне человеческая, хоть и сильно размытая, ту-манная фигура Дэва и кинулась к Ойрону. – Рон, дружище! Сколько можно дрыхнуть?! Я уже весь из-вёлся от безделья. Эти крисморонцы – ужасно скучный народ, скажу тебе! А пока они выпроводили на Тот Свет, то бишь, к Светлейшему Гнаэну, всю эту толпу павших (не без твоей помощи) на поле боя, я думал, совсем рехнусь! Занудное, скажу тебе, зрелище! Тоска! Чего стоят одни только их заунывные речи – наставления усопшим! То-то я недоумевал, чего это их час от часу тянет на пафос?! Но лично я, конечно, не присутствовал, издали глядел – не положено у них. А эти конфетти с потолка...
– Дэв, – Ойрон, смеясь, осторожно отстранил тэнвита, плясавшего вокруг него, не замечая присутствия девушки, – Дэв, мы не одни!
– Ну?! – Дэв наконец заметил стоящую у порога юную особу и, всего лишь на мгновение сконфузив-шись, тут же бросился в атаку. – Ваше Высочество! Госпожа Лора! Что ж вы там стоите?! Проходите же скорей! Этот неотёсанный мужлан совсем не умеет обращаться с дамами! Другое дело – я! Более га-лантного кавалера вам не сыскать в целом мире! В целых двух мирах! Да что там в двух – во всех ми-рах!
Дэв обходительно подхватил девушку под локоть и, напустив на себя важности, торжественно под-вёл её к широкому креслу у кровати:
– Присаживайтесь скорее и чувствуйте себя как дома!
Девушка в ответ укоризненно взглянула на Дэва.
– Вы, друг мой, прежде вернули бы вашего господина в постель, а уж затем преподавали ему уроки га-лантности. Не сомневаюсь, хорошенько окрепнув, он сам сможет вас многому поучить. А пока позволь-те ему, уж будьте так любезны, набраться сил для подобных весьма утомительных занятий.
И милая, нет, скорее озорная улыбка снова расплылась по её доселе серьёзному лицу.
– Ну, что я говорил? – Дэв метнулся к Ойрону и подчёркнуто громко шепнул ему на ухо – так, чтоб ус-лышала принцесса: – Они здесь просто жить не могут без занудных проповедей, всяких церемоний и ритуалов. Ну просто какое-то похоронное бюро, право слово…
– Если бы мы не были вам столь многим обязаны, – в дверях возникла статная фигура приветливо улы-бающегося Карэстрэна, – я бы расценил ваши слова как оскорбление. Но из песни слов не выкинешь – мы и в самом деле, как вы, почтеннейший, выразились, похоронное бюро, хоть я и не осведомлён, что означает слово "бюро", но, подозреваю, верно угадываю его смысл. – Правитель подошёл к Ойрону, об-нял его за плечи и затем усадил в другое кресло напротив Лоры. – Ведь ангелам не место под землёй, не так ли, господин тэнвит? Так должен же кто-нибудь и здесь выполнять вашу, между прочим, работу. Чем же, скажите на милость, она хуже той, которой заняты вы? Разница лишь в сроках и усилиях: мы указываем путь мёртвым, вы – живым.
– Литоров, – машинально поправил Карэстрэна Дэв, глядя на того с отвисшей челюстью.
Брови Карэстрэна удивлённо изогнулись.
– Вы выполняете работу литоров, – пояснил Дэв, – а не нашу.
– Думаю, отец, – поднимаясь на встречу Карэстрэну, попыталась разрядить обстановку Лора, – мы смо-жем обсудить это за обедом. Не забывай, пожалуйста, я в который раз не устаю повторять: господин Ойрон ещё слишком слаб! Ему нужен отдых.
– Да, дорогая, ты права, – Карэстрэн направился к выходу, увлекая за собою дочь.
– Я не успел как следует приветствовать тебя, воин, – обратился он к Ойрону, обернувшись в дверях, – буду рад видеть вас, тебя и твоего друга, за обедом, который мы устроим в вашу честь по вашим чело-веческим законам. Надеюсь, ты уже сможешь разделить его с нами?
Ойрон поднялся и с благодарностью поклонился, принимая предложение правителя.
– Да, и ещё, – обратился напоследок Карэстрэн к Дэву, – почтеннейший тэнвит по имени Дэв! Теперь, надеюсь, я уже не напоминаю тебе неподвижную статую, как совсем недавно?
Дэв удивлённо захлопал глазами и впервые ему захотелось провалиться сквозь землю! Но, увы, про-валиваться дальше было уже некуда! Они с Ойроном и так угодили – глубже не бывает! Значит, Карэст-рэн всё слышал, хоть и стоял недвижим, застыв под аркой…
– И толку, надеюсь, от меня поболее, чем там, в Жёлтом тоннеле? – продолжал между тем правитель. – Так что можешь мне сообщить всё, что пожелаешь – и как ты меня боишься и кое-что другое. Напри-мер, о заманчивом предложении своего сородича. Что-то там, кажется, по поводу завоевания мира? Я с удовольствием не только выслушаю, но и обещаю соответствующим образом и немедленно отреагиро-вать на твои слова. Вот только не ручаюсь, что реакция всегда будет тебе по нраву. Всё зависит от того, что именно ты вознамеришься мне сказать. Я, знаешь ли, не особенно привык к критике, хоть и от муд-рых советов не отказываюсь. Кстати, я оценил, можешь не сомневаться, всю величину и глубину твоей жертвы во имя моей, как ты выразился, Могильности, а за одно и моих чокнутых сподвижников, – на серьёзном лице Правителя только уголки глаз едва заметно сощурились, лукаво поблёскивая. – Ну как, получилось у меня – без пафоса?
– Я… я…– заикаясь, забормотал Дэв, – вы… вы всё слышали?! Я не знал…
Ойрон с удивлением переводил взгляд с Дэва на Карэстрэна и обратно. Карэстрэн же, от души рас-смеявшись глядя на растерянного тэнвита, откланялся и исчез за дверью. Его приглушенный смех ещё долго доносился оттуда, постепенно удаляясь и замирая в коридорах.

– Ну и? Что это значит? – нарушил образовавшуюся паузу Ойрон.
– А то и значит, – вздохнул Дэв и развалился в кресле, где только что сидела принцесса Лора, – что я олух, каких свет не видывал, а узнаю об этом, представь себе, даже не на первой сотне лет своей жизни.
– По моему глубокому убеждению, – улыбнулся Ойрон, – позволь тебя огорчить, но это совершенно не новость для окружающих. Однако следует отдать тебе должное – олух ты очень даже смекалистый. Не могу судить, что именно так на тебя повлияло – может, сотни лет, иные ли временные или пространст-венные явления, но для своей наивности ты весьма изворотлив.
– Это что, комплимент? – буркнул Дэв. – Что-то не припомню у тебя склонности к похвалам.
– Можешь считать это комплиментом, так и быть, – Ойрон снова уселся в кресло напротив, почувство-вав лёгкую слабость, – но только в том случае, если объяснишь наконец, что за перепалка вышла у вас с Карэстрэном. При чём здесь сородичи и завоевание мира? Ты что же, успел уже с ним повздорить, пока я валялся в постели? И вообще, какие новости? Что за прелестное создание, с которым из-за тебя я не успел пообщаться, не говоря о том, чтоб как следует познакомиться, присутствовало здесь сейчас?
– Ага! – приободрился Дэв, радостно взмыв под потолок. – Значит, ты уже, как я погляжу, совсем на-брался сил – тебя уже интересуют прежде всего "прелестные создания", а затем всё остальное! Это хо-рошо, хорошо. Но ты мог бы хоть для приличия поинтересоваться, так, между прочим: а как ты, дру-жище, тут вообще поживал? Что делал, не тосковал ли?
– Ну, так всё же, – засмеялся Ойрон, задрав голову и следя за Дэвом снизу, – что за прелестное создание находилось не так давно здесь у меня в комнате?
– Если ты имеешь в виду, все-таки не меня, а девушку, – вздохнул Дэв и спустился обратно в кресло, – то это дочь Карэстрэна, Лора. Единственная, между прочим. И не надо меня убеждать, что сам ты не смекнул. Хочешь о ней поговорить – пожалуйста, давай поговорим. Давай. Но я бы на твоём месте пер-вым делом обсудил более важные дела.
– Хорошо, – ещё громче рассмеялся Ойрон, ухватившись за перевязанный живот, – давай обсудим бо-лее важные дела. Например, всегда ли тэнвиты были ревнивы или это тоже итог длительного (не одну сотню лет) и утомительного существования?
– Это результат глупой необоснованной привязанности! – снова вскочил Дэв и закружил вихрем по комнате. Затем вылетел в окно и через мгновение вернулся обратно. – Не-мо-ти-ви-ро-ван-ной!
– Да, и ещё, – тут же добавил он уже совершенно спокойным тоном, – если тебя это интересует, то там, за окном, на площади, сейчас, похоже, начнётся бунт.

Ойрон в одно мгновение уже стоял у окна, по пояс вывалившись из него. На дворцовой площади и впрямь собирался народ, стекая, точно ручейки в реку, со всех сторон и направлений. Пустынные досе-ле улицы заполнялись спешащими к дворцу жителями. Они копошились, собирались большими и ма-лыми группками, размахивали руками, что-то увлеченно друг другу доказывая и увещевая.
Дворец Карэстрэна представлял собой цельный, отобранный у скалы монолит, любовно обращенный искусными мастерами в настоящее произведение искусства. Он выдавался вперёд плавной дугой, усе-янной множеством воздушных кружевных балконов и окон с резными ставнями, которые, впрочем, ни-когда не запирались. Все эти балконы и окна глядели на город, простёршийся у подножья дворца. Во дворце имелось четыре яруса, и Ойрон с интересом взирал на макушки крисморонцев с четвёртого, по-тому как разнообразные сюжеты настенных рельефов, которые он с удивлением заметил снаружи, ему сложно было разглядеть отсюда при всём его желании. Но он дал себе слово со всем возможным вни-манием при случае обязательно их изучить.
По прошествии времени площадь наполнилась людьми до отказа и гудела, как сердитый рой.
– Как думаешь, – задумчиво произнёс Ойрон в надежде, что Дэв где-то поблизости, – что бы это значи-ло?
– Не знаю наверняка, – оправдал его надежды негромкий голос откуда-то сверху, – но, думаю, ничего хорошего. Из огня да в полымя, называется. Хвала Владыке, хоть ты очнулся… Вот что. Собирайся! Мы убираемся отсюда сейчас же!
– Дэв, ты что, белены объелся?! – искренне возмутился Ойрон, тщетно выискивая глазами тэнвита у се-бя над головой, – с чего нам уходить? Мы же тут сейчас почётные гости! Карэстрэн теперь у нас в долгу и поможет вернуться домой! Он и обед в нашу честь устраивает. Мы же отвоевали Крисморон, забыл?!
– Отвоевать-то отвоевали, – снова послышалось где-то рядом, – да так и остались бельмом на глазу. Мы – чужие, а чужих не любят. Выхода у нас другого не было, вот и отвоевали. Ты бы всё равно не прошёл сквозь окаменевшее в тоннеле войско. А будь у нас выход – наверняка унесли бы ноги! Не слишком-то радушно тебя принимали первое время, не припоминаешь? Так что, не велики герои.
– Но важен факт, а не то, что мы могли бы сделать, если бы… – возразил Ойрон, – Карэстрэн ведь обо всём этом не догадывается, так какая разница?
– Уж и не знаю, какая разница, но я бы на твоём месте поторопился! Свирепствующая толпа, как пока-зывает многовековой опыт, ещё никогда ни к чему хорошему не приводила. И даже если всё обойдётся мирным путём – этот мир, может статься, восстановится за наш с тобой счёт. И пускай только малая до-ля такой вероятности есть – не хотел бы я ждать, пока эта доля воплотится в жизнь.
– Так незачем ждать, – снова возразил Ойрон, – смотайся и узнай, что им нужно, чего они хотят, ты же можешь? К чему создавать проблему из ничего? Что если они пришли поприветствовать своего прави-теля и поблагодарить его за блестящую оборону? А за одно и нас с тобой.
– Рон! – Дэв появился перед самым носом у Ойрона, заставив того от неожиданности отпрянуть. – Оч-нись! Ты не в меру расслабился! Мы не в гостях! Мы ввалились в чужой мир без приглашения, и нам незачем ждать от него почестей! Пока я буду разнюхивать и подслушивать, мы потеряем время! Это – бунт, поверь мне! И повторяю, мы – чужие! Нам тут нечего делать. Карэстрэн не в силах помочь нам вернуться домой – это я точно знаю. Значит выход где-то в Дархарне – больше ему негде быть. Пока собирается народ, у нас ещё есть шанс проскользнуть, да и то он улетучивается с каждой секундой. Начни мы спуск по этим громадным ступеням, будем точно как на ладони. Но люди ещё не следят за дворцом. Не ровен час и будет поздно. А тайных выходов во дворце всего два: один – в кладовой, дру-гой – в опочивальне Карэстрэна. И они завалены всяким хламом…
– Хорошо! – Ойрон стал второпях собираться, натягивая тонкую рубаху, пожалованную правителем, накидывая плащ, пристёгивая ножны. – Будь по-твоему. Хотя, скажу тебе, я совсем не разделяю твоих опасений. Но если это хоть немного приблизит нас к дому, я готов убраться отсюда сейчас же, не смот-ря на радушный приём Карэстрэна и тот факт, что мы поступаем как свиньи, не попрощавшись с хозяе-вами.
– Хозяева поймут, – заверил Дэв, застёгивая фибулу на плаще Ойрона и помогая ему набросить на пле-чо дорожную сумку. – У них всё равно не будет выбора.

– Ваш завтрак, господа… – тощий малыш Ален, стоя на пороге с широченным и наверняка тяжёлым подносом в руках-веточках, запнулся на середине фразы, изумлённо хлопая глазами.
– В-в-ва-а-аш завтрак… – снова робко спел он, по очереди измеряя взглядом замерших перед ним Ой-рона и Дэва, очевидно собиравшихся покинуть комнату.
– Мы не голодны! – нашёлся Дэв. – Сейчас мы собираемся прогуляться по дворцу и ознакомиться с ок-рестностями. Господин Ойрон уже достаточно здоров для такой прогулки.
– А-а-а! – озадаченно протянул Ален, с опаской покосившись на пристёгнутый к поясу Ойрона меч. – Удачной прогулки, господа.
Он бросил украдкой взгляд на распахнутое окно, откуда доносился пульсирующий гул толпы, бес-церемонно сунул поднос Ойрону в руки, развернулся и медленно поплёлся прочь.
Лёгкие, шаркающие по гранитному полу шаги Алена, удаляясь, эхом катились по пустынным сводам коридоров, но вдруг сменились быстрым бегом.
– Чёрт! Бежим! – крикнул Дэв, отбирая у Ойрона поднос и швыряя его на низенький прикроватный сто-лик. – Бежим сейчас же!

Длинная гардина, украшавшая выход со второго яруса на лестничный пролёт, хвала Владыке, была широка и просторна. Настолько просторна, что Ойрон сумел юркнуть в её складки и затаиться, прежде чем из-за угла показалась группа стражников во главе с Карэстрэном. Тихие коридоры наполнились шумом, дворец враз ожил и закишел людьми.
– Зажечь огни! Открыть настежь парадный вход! – командовал Карэстрэн, быстро приближаясь к про-лёту. – Усилить охрану Внутренних Врат и Лабиринта!
– Всё. Опоздали! – обреченно шепнул Ойрону на ухо Дэв.
– Без моего приказа никого не впускать и не выпускать из дворца! – продолжал Карэстрэн. – Повернуть зеркала на Крисморон. Сменить охрану у Потока. Где Майс?
– Майс охраняет Наружные Врата, Ваша Милость, как вы приказывали, – послышался знакомый голос толстяка Корса.
– Я знаю, что приказываю! – громыхнул Карэстрэн, остановившись в пролёте всего в шаге от притаив-шегося Ойрона. – Прошло уже четверо суток – где Майс?!
– Но, Ваше Величество… – проскулил тот же голос.
– Майса ко мне, быстро! Снять со всех магические перстни. Корс, ты пересчитаешь их лично и предос-тавишь мне все до единого!
– Слушаюсь, Ваше Светлейшее Величество!
– Ален!
Ойрон напрягся как струна, внимательно вслушиваясь в каждое доносящееся слово.
– Позаботься о гостях, – голос правителя стал постепенно удаляться. – Если я не управлюсь к обеду, – поднимешься на четвёртый ярус, извинишься от моего…
Ззвук утонул вдалеке, но Ойрон и без того понял, Ален об их недавней встрече на пороге Карэстрэну не доложил. И радоваться этому или, напротив, быть на чеку – кто знает.
Скорее всего, выдумщик Дэв учинил ложную тревогу и теперь, вместо того, чтобы спокойно упле-тать принесённый слугою завтрак, Ойрон вынужден прятаться здесь, как нашкодивший мальчишка. Он ощутил резкий голод, вспомнив оставшийся на столике поднос с доносившимся из-под салфетки изуми-тельным ароматом и одновременно почувствовал ужасную слабость. Это заставило его опереться о сте-ну и глубоко дышать. Но, с другой стороны, может быть, как раз сейчас мальчонка именно это и делает – докладывает. Может быть, раньше у него небыло подходящего случая молвить слово. Но уж слишком любезен был Карэстрэн, упоминая гостей, хотя и отдал накануне приказ никого не выпускать. Кого тут не выпускать, кроме как их с Дэвом?
– Я сейчас вернусь, – еле слышно шепнул Дэв Ойрону, – выясню, куда теперь бежать, а заодно, что за такие магические перстни.
Ойрон закрыл глаза и расслабился. О завтраке теперь глупо было мечтать. С лестничной клетки то и дело доносились шаги, обрывки фраз. Откуда-то снизу донесся гул сотен голосов. "Карэстрэн вышел к народу», – догадался Ойрон.
Затем мимо промчалась, звеня оружием и грузно топоча, целая группа людей. Наконец шаги затихли, голоса растаяли, наступила тишина, и Ойрон собрался было уже выглянуть из укрытия, как рядом с ним, откуда ни возьмись, послышались новые голоса.
– Корс собирает кольца, тебе придётся затаиться на время, – вкрадчиво шептал один.
– Но если я не сдам своё, Карэстрэн поднимет на уши весь Крисморон, – возразил ему другой, до боли знакомый голос.
– Сейчас не поднимет – ему не до этого. Того и гляди, его самого разорвут…
– Кто? Эти телята? Да Карэстрэну хватит и десяти минут, чтобы их усмирить. Но начало недурственно. Может, со временем и разорвут. Но не сейчас. Сейчас ещё рано.
– Хорошо. Постарайтесь втереться в доверие к чужим и тайно вывести их из города. Или, если не удаст-ся, убить здесь.
– Ален уже пытался сделать это сегодня – пища была отравлена. Всё напрасно.
  У Ойрона от этих слов потемнело в глазах. Подносы с отравленной пищей, похоже, во всех ми-рах популярная штука. И обмена опытом не требуется.
– И это была единственная возможность, – прорычал тот же голос, – за всё то время, что чужие находи-лись у Карэстрэна, Лора и старик лекарь не отходили от его постели ни на шаг. Но сегодня он даже не прикоснулся к еде – они что-то пронюхали и собрались бежать.
– Бежали?
– Бежали.
– У тебя ровно пять минут на то, чтобы найти их. О результатах доложишь Алену. Затем вернёшься к Наружным Вратам, пока тебя не хватились.
– Зеркала повёрнуты к городу – в случае чего молнии Карэстрэна отразятся от них и смогут удержать любого. А о том, чтобы улизнуть незамеченным, не может быть и речи – площадь и улицы заполнены народом. Но чужие тем не менее стремятся покинуть Крисморон, так не будем же мешать им…
Голоса стихли и снова воцарилась тишина.
"Пусть я провалюсь на месте, если что-либо во всём этом понимаю, – подумал Ойрон и вновь собрался выглянуть наружу, – но кое в чём всё же отныне глубоко убеждён. Например, в том, что голодание бы-вает полезным".
– Вы намерены остаться здесь навечно, Ваше Высочество? – теперь у гардины стояла принцесса Лора и увлечённо разглядывала резные потолки над лестничным пролётом, словно видела их впервые.
И Ойрон отругал себя за любопытство, заставившее раздвинуть скрывающие его складки тяжёлой материи.
– Дворец полон народу, – как ни в чём небывало продолжала она. – Ах, простите, господин воин, я не нарочно оскорбила вашу гордость, назвав вас Высочеством. Что поделать – девичья память…
– Вы намерены меня выдать, – Ойрон вновь устало прислонился к стене, оставаясь всё так же укрытым от посторонних глаз портьерой, его тихий осиплый голос больше утверждал, нежели спрашивал.
– Я намерена для начала выяснить, что вы здесь делаете и почему прячетесь, являясь гостями моими и моего отца, – Лора ответила так же тихо, стараясь не привлекать к себе внимания.
 Мимо вновь забегали озабоченные слуги, то и дело кидая косые взгляды на скучающего вида прин-цессу – её отец вышел к кипящей толпе, а она даже не торопится присутствовать или хотя бы издали слушать его речь.
– С кем ты разговариваешь, дитя моё? – незаметно подошёл сзади и чуть коснулся плеча принцессы су-хощавой рукой древний седобородый старец, заставив Лору встрепенуться. – Никак сама с собой? Не-гоже в твоём возрасте жить в придуманном мире. Это дряхлой старости ничего не остаётся, как мнить себя свободной, вспоминая прежние подвиги и измышляя новые. А у твоих ног и молодость, и сила, и власть – пользуйся же ими, дочь моя.
– Вы напугали меня, почтенный Аниен, – Лора уважительно поклонилась старцу и приветливо улыбну-лась. – Благодарю великодушно за совет, но уверяю вас, я вовсе не беседую с придуманными героями. Напротив – мой герой вполне реален. Это сильный и мужественный воин, достойный всяческих почес-тей и подражания. И он преисполнен сейчас думами о своей родине – не прячась, не таясь, с гордо под-нятой головой готов он всегда смотреть в лицо опасности. И ему под силу теперь сделать всего лишь шаг, чтобы явить себя во всей красе и величии. Возможно, всего лишь шаг отделяет его от нового витка в его жизни.
– Кто же этот романтический герой? – искренне удивился старец и, лукаво сощурясь, огляделся по сто-ронам. – Так ли он в самом деле реален, если я не вижу его и доселе даже не слыхал о нём? Разве, мо-жет, – тот рыцарь, которого я врачевал от ран? Неужто нынче он так окреп, что уже может стоять с гор-до поднятой головой и даже готов смотреть опасности в лицо?
По спине Ойрона пробежал холодок – теперь уж точно позора не миновать. И зачем он только по-слушался этого трубадура Дэва и решился на побег?! Вот уж воистину, предстанет "во всей красе" те-перь уже не только перед принцессой.
– Этот рыцарь, почтеннейший Аниен, – улыбнулась Лора, – этот рыцарь – мой отец, правитель Карэст-рэн! Он сейчас на дворцовой площади и, я верю, сможет воодушевить наш народ, зажечь в нём стрем-ление к согласной, сплочённой жизни, какой он славился всегда. Уверена, это восстание – всего лишь досадное недоразумение и отец быстро всё уладит. И ещё, – Лора тут же развернула длинный узкий об-рез белой ткани, свёрнутый в тонкий рулончик, мелко исписанный темными завитушками, – он поручил мне сочинить оду к праздничному обеду в честь нашего мужественного гостя – вот я её и твержу.
Ойрон за гардиной облегчённо вздохнул.
Аниен задорно рассмеялся в ответ, пристально взглянув на Лору, и его блёклые глаза удивительно ярко сверкнули из-под косматых бровей.
– Что ж, уверен, это будет великолепная ода, – улыбаясь, искренне заверил он принцессу, – с удоволь-ствием послушаю её. А при случае ещё и приму непосредственное участие в её написании… – глаза старика потухли и вновь спрятались в тень седых бровей.
– Благодарю вас, мудрейший, – Лора почтенно поклонилась Аниену, – буду несказанно рада вашему участию. Но что я вижу? Вы в дорожном плаще? Вы покидаете нас?
– Увы, дитя моё, – грустно вздохнул старец.
– Но как же обед? Как же ода? Вы ведь собирались послушать её и принять участие в её написании?
– Пусть это не тревожит прекраснейшую из дочерей Подземного мира, достойную всяческих благ и без-граничных почестей. Старый Аниен поспеет вовремя и обязательно станет слушать твою песнь во славу доблести и величия.
– Поспеет? – изумилась Лора. – Не хотите ли вы сказать, достойнейший из мудрецов, будто путь ваш столь короток, что простирается не далее, чем до Внутренних Врат и обратно? Уж скоро полдень!
– Пути мирские не всегда измеримы расстоянием, дитя моё, – снисходительно улыбнулся старец, – я лишь обещаю тебе, что поспею к торжественному обеду, на котором прозвучит твоя ода. А пока разре-ши откланяться. Я должен торопиться, ибо могу не поспеть оказать честь своим визитом так нуждаю-щимся во мне заблудшим овцам.
– Пусть Владыка хранит вас на вашем нелёгком пути, достопочтенный Аниен, – Лора вновь поклони-лась на прощание. – Мы всегда рады вам и, когда бы путеводная звезда ни привела вас в наш город, лю-бая дверь Крисморона всегда открыта для величайшего и милосерднейшего из живущих – для вас, вы-сокочтимый Аниен.
– В надёжные руки перейдёт Крисморон, дочь моя, хвала Владыке! – произнёс напоследок старец. – Ты достойная дочь своего отца! – и с поклоном удалился.

– Так всё же, – тотчас продолжила Лора, когда, перегнувшись через перила и проводив взглядом Ание-на по ступеням до первого яруса, убедилась, что тот исчез, – что вы, господин воин, здесь делаете?
– Если верить Дэву, – честно сознался Ойрон, расслабившись и устало прикрыв глаза, – спасаю свою шкуру.
– Вот как? – Лора, продолжив после ухода Аниена разглядывать потолок и стены, удивлённо приподня-ла брови, – И от кого же, если не секрет? Откуда исходит угроза?
– Дэв считает, что от вашего отца и от бунтарей, – вновь без утайки выпалил Ойрон, понимая, что ложь в данный момент может только лишь навредить, – но лично я думаю и пришёл к такому мнению имен-но здесь, на этом самом месте, что тут какой-то заговор и ваш отец не при чём. Ну, или не совсем при чём.
– Заговор?! – неосторожно вскрикнула Лора и тут же, оглядевшись, перешла на шёпот. – Вы, мужчины, большие выдумщики. Ну у кого, скажите на милость, возникнет мысль угрожать жизням своих спасите-лей? Это же сущий вздор!
– Может быть, и вздор, – охотно согласился Ойрон, – но когда речь идёт о своей шкуре, любой вздор выглядит очень убедительно.
– Хорошо, – кивнула принцесса, – так и быть, я даже согласна подыграть вам, чтобы чуток развеяться. Правда, лишь в том случае, если вы не станете считать моего отца причастным ко всяким там загово-рам.
– Но в любой игре, а тем более в опасной, – возразил Ойрон, но обрадовался намёку принцессы на её готовность помочь им с Дэвом, – не следует доверять никому, иначе можно ошибиться и погибнуть!
– Что ж, ваше право – не доверять, – согласилась Лора, – но не подозревать же!
– Будь по-вашему, – успокоил её Ойрон, – это не столь важно. Важно сейчас выбраться отсюда. Для меня, по крайней мере.
Лора отодвинула гардину и взяла Ойрона за руку.
– Ну, если и в самом деле важно, тогда пойдёмте. Я покажу вам, как можно добраться до Мёртвого Озе-ра, минуя Дворцовую площадь. Если вы ещё не передумали покидать нас. Я дам вам перстень, и вы свободно покинете Крисморон.
Ойрон живо огляделся по сторонам. Они проворно взбежали по ступеням назад на четвёртый ярус и затем, свернув направо, понеслись по широкой длинной галерее, затем по узкому коридору, добираясь до самой последней маленькой дверцы. По пути несколько раз, заслышав вдали шаги, Ойрону приходи-лось нырять в незапертые двери и пережидать, пока Лора его не позовёт. Комнаты, в которых он пря-тался, все походили одна на другую и предназначались, видимо, для гостей.
Маленькая низкая дверца была заперта, и принцесса увлечённо поколдовала над ней, прежде чем та поддалась. За дверцей снова оказался длинный коридор с такими же маленькими дверцами, но более тёмный и узкий, в конце которого круто сходила вниз винтовая лестница. Спустившись по лестнице, Лора и Ойрон оказались в тупике и кромешной темени и, если бы не мягкое свечение, исходившее ото всех жителей Крисморона, а значит, и от принцессы, им сейчас пришлось бы туго.
– Этот перстень, – прервал наконец длительное молчания Ойрон, – что вы намереваетесь мне пожало-вать, что он собою являет? Это что, своего рода пропуск? Или ваш герб, символ королевского рода? Меня же всё равно не пропустят – приказ короля.
– Тсс! – шикнула на него Лора, – сейчас выберемся из дворца, там поговорим.
Принцесса вновь заколдовала над шершавой стеной, поглаживая её неровности, цепляя пальцем вы-ступающие места и надавливая в незаметные ямки. Затем, приложив левую ладонь тыльной стороной к каменной поверхности, накрыла её другой ладонью. Стена сдвинулась с места и поползла в сторону, образовав узкую щель как раз, чтобы протиснулся один человек. Оба по очереди юркнули в проход и оказались в просторной зале с низким потолком. Стена тут же вернулась обратно.
– Послушай, – неожиданно фамильярно начал Ойрон, взяв Лору за руку и с интересом разглядывая её тонкую кисть, – у тебя на пальце такой же перстень, что я видел в руках у Дэва в день осады.
Лора усмехнулась и сняла перстень. Ойрон вдруг понял свою ошибку и, смутившись, принялся изви-няться.
– Вот, возьми, – резко прервала его Лора, ответив так же фамильярно, – с ним ты сможешь пройти сквозь стены. И будь осторожен. Надеюсь, теперь мы квиты? И в равных положениях?
– Сквозь стены? Постойте! – воскликнул Ойрон, возвращая кольцо Лоре. – Не эти ли перстни ваш отец приказал Корсу отобрать у охраны и пересчитать? Если так, то я не могу принять такой подарок, вам попадёт от отца!
– А рыцарь слишком благороден для обычного воина, вы не находите, Ваше… Великодушие? – Лора, улыбаясь, надела кольцо Ойрону на указательный палец. – И слишком непринуждённо переходит на "ты", – она лукаво сощурилась и продолжила, – но я позволяю тебе это. А перстень – это не подарок. Ты вернёшь его мне, когда он тебе больше не понадобится. И не волнуйся, мой перстень отец не станет ис-кать – он особый и принадлежит по праву только мне.
– Не знаю, как и благодарить тебя, – нахмурился Ойрон, – но прежде чем я уйду, мне хотелось бы всё же знать, откуда и что ещё тебе известно обо мне? И кто ещё кроме тебя знает об этом?
– Не пойму я, почему ты так скрываешь и здесь своё происхождение, но уверяю, – кроме меня об этом не знает никто. И это прекрасно, что ты теперь не отрицаешь этого. Это значит, что я всё же оказалась права. Время от времени мне снятся вещие сны…
-Что?! – Ойрона захлестнула волна негодования. – Ты хочешь сказать, что не знала наверняка и провела меня, как младенца?! Ты не была уверена! Тебе приснилось! Надо же, как мило – просто приснилось! Юной принцессе приснился однажды ночью её принц. А я, значит, повёлся, как болван! Попал, так ска-зать, под горячую руку!
Лора звонко рассмеялась и, пытаясь успокоить Ойрона, мягко коснулась его ладони.
– Что же вы так огорчились, Ваше Высочество? – с лучезарной улыбкой заглянула она ему в глаза. – Не сердитесь! Эта совершенно безобидная игра – моё давнее увлечение и тайное оружие. И не одного принца Ронтрода оно настигло, поверьте. Может быть, это оскорбило вас или, того больше, задело вашу гордость, но уверяю вас – это не просто сны. Вас интересует, что ещё мне известно? Ну так вот, могу с уверенностью сообщить вам, что вы сбежали от вашего отца. Сбежали и скрываетесь теперь под вы-мышленным именем, боясь его гнева и мести. Думаю, юной наивной принцессе вовсе не таким бы ви-делся её герой в сновидениях, полных грёз.
Ойрон задумался: всё, о чём говорила Лора, имело смысл. И если даже на одре в забытьи и бреду он мог проронить своё истинное имя, то уж всё остальное, включая титул и отца, едва ли. Однако же кто знает? Ойрон поцеловал руку принцессы и с почтением поклонился.
– Возможно, я чего-то и не понимаю, – наконец, успокоившись, произнёс он, – но всё же вынужден вновь просить прощения, на этот раз за мою грубость и упрёки. Они не от невежества и чёрствости, по-верьте. Теперь я вижу, вы, в самом деле, наделены удивительными способностями. Но позвольте вас несколько огорчить – хоть, к моему большому сожалению, вы и правы, однако же не во всём. Пусть то, что вы рассказали обо мне, – правда, но правду иногда можно трактовать по-разному. Не стану разубе-ждать вас – возможно, когда-нибудь мне представится возможность обо всём вам поведать. Но, может статься, прежде вы увидите всё сами, – Ойрон улыбнулся. – Во сне. И тогда я буду знать, – вы думали обо мне. Как знаю теперь.
Лора смутилась.
– Я верю, – сказала она, – что у героя были веские на то причины жить и поступать так, как он жил и поступал. И не мне осуждать его. Моё же право судить о нём по тем поступкам, которым я была свиде-телем. А эти поступки говорят о его благородстве и доблести.
– Спасибо тебе за всё, – Ойрон вздохнул и чмокнул Лору в лоб на прощание. – Скажи, как им пользо-ваться, – он пригляделся к перстню, с удивлением отметив глубокий цвет большого изумруда. Камень был больше того, что Ойрон видел в перстне самого Карэстрэна.
– Очень просто, – пояснила Лора, – будь уверен, что сможешь пройти, и пройдёшь. Ты должен видеть, должен представлять как делаешь это, и всё получится. Только надо знать направление, знать, куда ид-ти. Не выбирай чрезмерно длительных переходов, двигайся с остановками и передышками. Очень большие расстояния преодолеть невозможно, у тебя не хватит сил. Поэтому даже не пытайся отпра-виться домой во Внешний мир.
– И это всё? – удивился Ойрон.
– Ну, если тебе так необходим ритуал, – снисходительно улыбнулась Лора, – можешь повернуть изум-руд по часовой стрелке.
– А если я не смогу? Если не представлю? – Ойрон нажал на камень и слегка повернул его, как говорила Лора. – Не каждый же день мне приходится проходить сквозь толщу гранита!
– Тогда нечего и пробовать, – Лора разочарованно развела руками. – Ты уже загодя сомневаешься, даже не проверив свои силы. Тогда к чему всё это…
– Что ж, прощай.
Ойрон вмиг повернулся и нырнул в каменные недра.
– И это тоже неплохое решение, – довольно кивнула принцесса. – Браво! Если не убежден, что вообра-зишь верно, – лучше вообще не дать себе возможности успеть что-либо представить. Вы не разочарова-ли меня, Ваше Высочество и достойны называться принцем, хоть так избегаете этого.

Грязно-коричневая вязкая жижа тянулась и тянулась, цеплялась за руки, прилипала к ногам, сдавила, облепила тело, заставляя прилагать неимоверные усилия, чтобы сделать хоть шаг.
– Что ж я, олух, не спросил, куда точно идти надо?! – Ойрон чувствовал, что ещё немного и он начнёт задыхаться. – Конечно, я примерно себе это представляю, но не наверняка ведь! Неужели они все с та-ким трудом это делают? А со стороны казалось – раз и на месте. Вот глупец – рванул с горяча, не дож-давшись подробностей. Права была мама, все беды и проблемы мы создаём себе сами.
Мрачная трясина всё тянулась и тянулась, ей не видно было конца, и у Ойрона постепенно возник страх, граничащий с паникой. Но вместе с тем появилось и навязчивое чувство, что где-то это он это уже если не видел, то испытал точно. Только вот где именно? Страх мешал сосредоточиться и собрать мысли. Пока он гонялся за одной, остальные разбегались, точно стадо пугливых ланей. Устав от такого нелёгкого, как оказалось, занятия, Ойрон, наконец, расслабился. От чрезмерных усилий снова стала кружиться голова и нестерпимо заныла рана.
– По крайней мере, – успокаивал себя Ойрон, упорно продолжая двигаться вперёд, – я рано или поздно всё равно куда-нибудь да выберусь. Курс я выбрал, надеюсь, верно, ну а время сейчас не имеет значе-ния. Лишь бы не напороться на кого-нибудь. В конце концов, в каждом деле нужна сноровка. Лишь бы не сплоховать в последний момент. Слишком уж всё гладко шло до сих пор.
И тут он вдруг совершенно отчетливо уяснил, откуда ему знакомы все эти ощущения. Ну, конечно же! Поток! Как же он раньше не догадался?! Они с Дэвом и рыхлое розовое чудище по имени Вайра, совершенно случайно, но весьма удачно отправленное ими к пращурам, плыли в такой же вязкой жиже, плавно спускаясь в Крисморон! Так вот почему Дэв говорил, что из Крисморона обратно во Внешний мир дороги нет! Он, возможно, и сам не понимал, почему именно, и наверняка пронюхал об этом где-то в городе, подслушивая сплетни. А поток-то, оказывается, вовсе не поток – это просто сплошная скала! Камень! А ведь плыли-то они без всяких магических перстней! Ойрон взглянул на свои руки, тускло светящиеся в толще гранита. Кроме кольца, надетого Лорой, на пальце у него был лишь подарок Фото-риана – огненный опал, помещённый им в золотую оправу, потускневший и неприметный.
– Но как же тогда они её кормили, эту зверину? – промычал Ойрон, рассеянно разглядывая оба перстня. – Как доставляли ей пищу? Ещё одна загадка, над которой стоит подумать.

Пока он размышлял обо всём этом, идти стало намного легче. Настолько легче, что для этого даже не требовалось особых усилий, и ноги, что поначалу несли ставшее отчего-то лёгким и невесомым тело, в конце концов, и вовсе перестали двигаться – тело неслось само. Ойрон заметил это, когда уже летел на всех парах и дышал на полную грудь, – и отдышка тоже исчезла. Не успев как следует удивиться, он тут же спохватился: а не вылетит ли сейчас на такой скорости куда-нибудь в толпу на всеобщее обозрение? Но Лора, помнится, говорила: путь этот минует Мёртвое Озеро. Остаётся теперь надеяться, что мятеж ещё не подавлен.
Когда Ойрон достиг, наконец, пределов толщи гранита, он уже виртуозно владел техникой передви-жения, мог легко останавливаться, поворачиваться, бежать и плестись, будто находился в чистом поле, где нет ни стен, ни дверей, ни окон. Хотелось верить, что, проделывая все эти трюки со сменой скоро-стей и положений, он окончательно не сбился с пути. И хоть он с самого начала не был точно уверен, правильно ли выбран этот путь, но всё же направление, как оказалось, было именно тем, которое нужно.

Площадь по-прежнему была полна народа. Над головами крисморонцев мерцала дымка, то и дело меняющая оттенки от шафранового до пурпурного.
Какие всё же удивительные существа, эти крисморонцы, – они сияют точно светлячки и даже в кро-мешной темноте могут прекрасно обходиться без огня. Правда, тусклое сияние это, если верить Дэву, выдаёт их с потрохами – любая смена настроения тут же выражается другим оттенком свечения, совсем как глаза тэнвита. Вот и сейчас, похоже, народ был всё ещё полон негодования, не смотря на все стара-ния Карэстрэна, возвышающегося над толпой величественной грозной фигурой.
Что удивительно, Ойрон ни разу не видел, чтобы у самого правителя изменялся цвет или хотя бы от-тенок свечения, как это происходило у остальных. Всегда какой-то неопределённый, будто смешанный, но точно – тёплый. Это было понятно даже не по самому цвету, а по какому-то внутреннему ощуще-нию, впечатлению от него. И эта его особенность необычно, но всё же сочеталась с грозным величием и кажущейся холодностью правителя.
Ойрон, объявившись буквально в двух шагах от площади, за спинами крисморонцев, тут же юркнул обратно в скалу, успев тем не менее оценить обстановку и сделать определённые выводы. Один из вы-водов, пожалуй, самый главный, гласил: "Чёрт возьми, промахнулся!" Но последовавший следом ещё один вывод настоятельно рекомендовал вернуться и послушать, что происходит. Покинуть город можно теперь всегда, а вот ориентироваться в местных событиях не мешало бы. Хотя бы для того, чтобы при случае знать врагов в лицо и представлять себе, кто является если не другом, то, по меньшей мере, доб-рожелателем. Но как же остаться незамеченным?
Низкая, как, впрочем, и все остальные, бесформенная хижина, сложенная из грубо отёсанных камен-ных блоков у дальнего угла площади подходила для этих целей как нельзя лучше. И освещение здесь было почти символическим. И слышно было всё очень даже сносно.
– Он нападёт снова! Он с каждым разом позволяет себе всё больше! – толпа негодовала, шумела. Из общего шума выделялись отдельные возгласы и обвинения.
– Правильно, нужна армия!
– Прекратить всякую связь с Дархарном!
– Границы рушатся! Это конец! Конец!
– Где Дракон – охранник Наружных Врат? Где Исполины, стоявшие на страже Внутренних? Всё исчез-ло, пропало!
– Почему не наказаны убийцы?!
– Да! Кто виновен в смерти Дракона?!
– Наказать, наказать!
– Нельзя без конца всё решать миром – это слабость!
Карэстрэн какое-то время спокойно выжидал, слушая всеобщий гул и прислушиваясь к выкрикам. Затем поднял руку с требованием тишины. Шум постепенно улёгся.
– Я уже многое сказал сегодня, – начал он, – и не стану повторяться, но на ваши вопросы отвечу. Мы не раса воителей, мы служители Владыки Небесного, призванные помогать ему в его нелёгких трудах. Служители Богов! А значит, войной решать наши проблемы не будем.
– Так реши другими путями! – послышалось из толпы.
– Свои планы я уже сегодня вам изложил, но вижу, некоторых это всё ещё не устраивает. Что ж, я готов выслушать любое разумное предложение.
– Предлагаю связаться с Богами! – пискнул кто-то под общий дружный хохот. Обстановка несколько разрядилась.
– Это хорошее предложение, – улыбнулся Карэстрэн, – кто вызовется его исполнить?
– А пускай исполняет Чужак! – снова пискнул тот же голос. – Кто заварил кашу, пусть теперь и расхлё-бывает!
– Правильно! Правильно! Отправим его к Богам, на тот свет, – а там пусть договариваются! Гнаэн будет рад!
– Пусть сначала вернут Дракона!
– И Исполинов!
Толпа снова нервно загудела.
– Пришелец изгнал захватчиков из города! – гаркнул Карэстрэн, снова подняв руку и грозно сверкнув глазами. – Я не узнаю тебя, народ Крисморона! Все наши беды прежде всего исходят от нас самих!
На площади воцарилась тишина.
– Ну совсем, как моя мама, – безрадостно усмехнулся Ойрон, внимательно слушая Карэстрэна, – и вправду – все.
– Разве он не доказал нам свою преданность? – продолжал правитель. – Разве не сражался бок обок с нами до последней минуты? Разве не ему мы обязаны тем, что можем собраться сегодня здесь свобод-но?
– Он убил Дракона! Он опасен! – вновь послышалось из толпы.
– Правильно! Мы не знаем, на что ещё он способен!
– Он приведёт с собой людей из Внешнего Мира и они уничтожат Крисморон! А за одно и Дархарн.
– Прежде, чем люди Внешнего Мира уничтожат Крисморон, – возразил Карэстрэн, – мы уничтожим его своими собственными усилиями! Своими руками! Мы и так вынуждены выставлять охрану к тем и дру-гим Вратам, хотя наши предки не делали этого. Мы теперь обороняемся с оружием в руках, тогда как нам не пристало пополнять Мёртвое Озеро новыми телами, а Зангарнар – душами. К чему вы призывае-те меня, гуманнейшие из гуманных?! К резне?! Кто внушил вам, кто заложил в ваши головы такие мыс-ли?! Вы посмотрите не себя! Да вы же все пунцовые, как мантия Рэгстода! Во что превратится Крисмо-рон, если уже сейчас кипит злобой и жаждой крови?! Кто из вас может похвастаться чистотой помыслов и стремлений? Кто готов посвятить себя и свою жизнь восстановлению мира и покоя? Время процвета-ния и беспечности подошло к концу, и сейчас мы должны сотворить новый Крисморон, сильный, но милосердный!
– Хорошо, давайте сотворим! – тут же послышалось в ответ. – Если Рэгстод не сделает это раньше нас. И по-своему.
– Правильно! Только вот милосердие точно не в его планах!
Гул в который раз возобновился.
– Ну как, слыхал?! – Ойрон вздрогнул, но внешне остался холоден. Знакомый голос привычно орал в самое ухо. – А я что тебе говорил?! Ничего хорошего от толпы не жди! Как тебе идея – отправиться к Богам на тот свет?
– Дэв! У тебя совершенно несносная привычка! – Ойрон закрыл глаза и постарался успокоиться. – Ты напугал меня до смерти!
– Нет, вы только послушайте – я его напугал! – возмущённо затарахтел голос. – А то, что я его обыскал-ся и уже целую вечность ношусь, как полоумный, по Крисморону, в панике заглядываю во все мысли-мые и не очень щели, включая опочивальню принцессы, и думаю: всё, сцапали, не уберёг – это не в счёт?! Так, пустяки! Стоило его оставить всего на каких-то пару минут, как тут же и след простыл! А теперь, на тебе – он испугался! А я что же, по-твоему, изваяние? Я, по-твоему, каменный? Ты где был?! Как ты сюда попал?!
– Представь себе, насчёт опочивальни ты оказался прав, – Ойрон приглушенно рассмеялся, стараясь не шуметь и ещё больше этим дразня Дэва, – только искать надо было тщательней! У принцессы, вообра-зи, не одна опочивальня. Есть и тайные, как раз по случаю прибытия важных гостей, подобных мне.
– Я что-то не пойму, – ошарашено промычал Дэв, тут же появившись перед глазами Ойрона бледной дымкой, – ты шутишь? Сознайся, ты шутишь! Или ты это серьёзно?
– Мне кажется, кто-то намекал, что является моим ангелом-хранителем? – вместо ответа осведомился Ойрон, утирая выступившие от смеха слёзы. – Так неужели же ангелу так сложно найти своего подо-печного? Неужто для этого ему нужно заглядывать во все "мыслимые и немыслимые щели, включая опочивальню принцессы", чтобы затем обнаружить его совершенно случайно, с упоением слушающего речь правителя практически у всех на виду на дворцовой площади?
– У вас извращённые представления о хранителях, молодой человек, – обиделся Дэв, – основанные на домыслах и сказках. Вы же не изволили даже подумать обо мне, не говоря уже о том, чтобы позвать!
Дэв присел на краешек крыши и, болтая полупрозрачными ногами странного серовато-синего оттен-ка, стал вполуха прислушиваться к тому, что твориться на площади.
– А по твоему абсолютному словесному и мысленному молчанию, – продолжил он, – можно было сде-лать только лишь один вывод: ты умер.
– Ну, ты не прав, – успокоил его Ойрон, – я как раз о тебе думал. Хоть и не часто, но всё же…
– Правда? – удивился Дэв, всем своим видом изображая смертельную скуку. – И когда же именно ты это делал? Когда целовал ручку принцессе? Ты опасался, как бы я не объявился в самый неподходящий момент?
– Я сделаю вид, что не слышал твоих последних слов, – нахмурился Ойрон, сдержав улыбку.
– Нет уж, изволь послушай, – вспылил Дэв, – этой девице стоило только лишь разок улыбнуться, как она уже вскружила тебе голову! Ты что же, изменил планы и готов теперь остаться?!
– Надо же, как ты можешь быть дерзок! – Ойрон почувствовал, что начинает злиться. – Отныне всю эту чушь по поводу ангелов можешь рассказывать кому-нибудь другому! Я хоть и не особо в этом сведущ, но всё же не настолько глуп, чтобы верить такому грубияну, как ты. Да и сквернословишь ты для анге-ла-хранителя слишком часто, не говоря уже…
Дэв от этих слов свалился с крыши и завис над самой землёй.
– Рон, ты что такое говоришь?! – отчаянно заголосил он. – Ты…
Но в этот самый момент ярче прежнего зажглись кристаллы-звёзды на куполе, Карэстрэн повернулся и направился к дворцу, некоторые жители города стали расходиться по домам. К хижине, в тени кото-рой расположился Ойрон, торопливым шагом приближался её хозяин. Ойрон, не тратя времени на раз-мышления, тут же воспользовался подаренным Лорой перстнем и исчез в скале.
– …ты куда? – Дэв ошеломлено захлопал глазами, глядя ему вослед. – Снова пропал… Нет, он всё-таки прав – никакой я уже не ангел-хранитель, или как там они нас величают. Всё! Устал! Пусть другие хра-нят. С этим непоседой почувствуешь себя скорее обузой, чем благодетелем. Вот что значит доделывать чужую работу! Весь отпуск насмарку! Весь отдых – коту под хвост! Одни нервы! Воистину, подопечно-го надо блюсти и оберегать с пелёнок. Себе же спокойней. Теперь точно – всё! Это моё последнее дело. Буду летом ловить бабочек, а зимой пить чай с малиной. И никаких приключений! Никаких! Никаких новостей и неприятностей! Никаких войн и походов! Никаких погонь и побегов! И тишина. И покой… А по ночам стану глядеть на звёзды и мечтать…
Дэв растерянно разглядывал пустеющую площадь, и мысли его были далеко-далеко отсюда.
– А пока, – вдруг встрепенулся он и резко выдохнул воздух из груди, – пока что можно лишиться и то-го, что имеешь. Где, нечистый его бери, этот сорвиголова?! Что такое я опять пропустил за каких-то па-ру десятков минут, что выяснять теперь придётся месяц?! Откуда у него перстень?
Дэв метнулся вдоль скалы к Мёртвому Озеру.
– А и впрямь я что-то частенько стал сквернословить, – на ходу буркнул он, – но с чего бы это его раз-дражало? Вот, пожалуйста, я всегда говорил, недостаток информации о подопечном – и фиаско обеспе-чено с вероятностью в девяносто процентов. А то и во все сто! Зря я ввязался в это дело – надо было от-казаться! Ведь чувствовал же – это какая-то афёра. Но разве же Фагс даст время на размышления? Он же как лавина: или ложись под неё, или пожалуйста – прокатись верхом. Вот и будем стараться во что бы то ни стало – с ветерком на встречу…
На встречу неприятностям – не иначе…