Слово о полку Игореве

 ПРЕДИСЛОВИЕ

 «Слово о полку Игореве» – гениальное произведение древнерусской литературы, не утратившее за 800 лет своего существования ни яркости красок, ни силы поэтического воздействия. Любое переложение «Слова» на современный язык всегда будет вроде испорченной фотографии, на которой изображение безнадежно смазано или приглушено новыми оттенками. Соответствовать духу и букве закона гармонии, каковым, несомненно, является «Слово о полку Игореве», исключительно трудно.
 В разное время к «Слову» обращались многие известные поэты: В.Жуковский, А.Майков, Л.Мей, Н.Заболоцкий и другие. Сохранились также черновые наброски Пушкина, в которых отражена подготовительная работа к переводу этого замечательного произведения.
 Причины, которые побудили автора пойти «исхоженными тропами», помимо естественного интереса, заключаются в следующем.
 1) Существующие переводы «Слова» содержат множество неточностей, искажений и даже грубых ошибок. Скажем, нет нужды долго мудрствовать над смыслом слов князя Игоря Святославича:

 «переднюю славу сами похитимъ,
 а заднюю си сами поделимъ!»

Очевидно, они означают: славу, что встретим впереди, сами добудем, а ту, что уже добыли, и следует позади, сами поделим. Необходимо особо подчеркнуть, что здесь подразумевается именно ратный поход, причем ближайший или недавний, а не абстрактное будущее-прошлое: впереди – неприятель и, возможно, славная победа, позади – вчерашнее сражение. На ту же мысль указывает и предваряющее строки восклицание: «Помужаемся!». Поэтому могут ли скрывать какую бы то ни было корысть слова мужественного и благородного князя, который ранее говорит: «Братие и дружино! Луце жъ бы потягу быти, неже полонену быти» (лучше уж убитым быть, нежели полоненным). Тем не менее, перевод предыдущего фрагмента может быть таким (Д.С.Лихачев, «Слово о полку Игореве», Москва, М., 1961, стр. 83):

 «прошлую славу сами похитим,
 а будущую сами поделим!»

И здесь же (на стр.174) этому явно ошибочному утверждению дается пояснение и даже делается попытка увязать его с реальным историческим фактом: «прошлую славу предшествующего похода соединенных русских сил под главенством Святослава Киевского присвоим себе, а будущую славу своего собственного похода поделим». Интересно, что за 100 лет до этого нечто подобное предложил А.Н.Майков, хотя при этом он и не поменял местами «будущее» и «прошлое»:

 «Всю сорвем, что в будущем есть, славу,
 Да и ту, что добыли уж деды!..»

Таким образом, Игорь и Всеволод Святославичи забыли о княжеской чести и поступают, мягко говоря, некрасиво. Впрочем, Н. Заболоцкий князей несколько реабилитировал:

 «Нашу славу силой мы возьмем,
 А за ней поделим и былую».

Хотя и здесь напрашивается вопрос: после того, как «нашу славу возьмем», чью славу «поделим былую»? Видимо, будет правильно и справедливо оставить смысл указанных строк без изменений:

 Впереди славу сами добудем,
 Позади славу сами поделим!

Укрепить княжескую честь Святославичей помогает и автор «Слова о полку Игореве», когда обвиняет погрязших в междоусобных раздорах некоторых князей: «ибо вы не достойны дедовской славы…». Ясно и просто, и никакой двусмысленности! Ведь славу не «сорвешь» и не спрячешь в сундук, она хранится в человеческой памяти и передается народной молвой, можно лишь надеяться стать достойным ее.
2) Внутренний протест вызывает и слишком «рьяный» перевод. Надо ли, к примеру, доказывать, что «грает ворон» гораздо лучше и образнее, чем «каркает ворона»? Хотя некоторые слова (точнее, понятия) требуют более полного раскрытия. Скажем, мало, кто из современных людей знает, что фраза «доски уже без конька» означает, что в доме находится покойник. Конек с крыши наши богочтимые предки убирали для беспрепятственного вознесения души усопшего в рай. Подобных «трудностей» в «Слове» совсем немного, поэтому, чтобы не использовать сноски, сбивающие мысль читателя, я посчитал допустимым включить несколько пояснительных слов непосредственно в текст:


 1. А доски уже без конька –
 Будто мертвый в хоромах лежит.

 2. Плакали боги усопших:
 Кликнула Карма,
 Желя по Русской земле воспарила…
 
 3. И меркла жизнь Даждьбожьего внука,
 Народа русского.

3) Впрочем, излишние поэтические вольности, зачастую сильно размазывающие сюжет и стирающие, образно говоря, древнюю позолоту, также могут оказывать тягостное впечатление. Приведем для примера отрывок, в котором половец Овлур помогает Игорю при побеге из плена:

 «Погасоша вечеру зори.
 Игорь спит, Игорь бдит,
 Игорь мыслию поля меритъ
 отъ великаго Дону до малаго Донца.
 Комонь въ полуночи
 Овлуръ свисну за рекою;
 Велитъ князю разумети:
 Князю Игорю не быть [в плену]!
 Кликну [Овлур],
 стукну земля [под копытами],
 въшуме трава,
 вежи ся половецкии подвизашася.
 А Игорь князь поскочи горностаемъ
 къ тростию
 и белымъ гоголемъ на воду».
 
Переложение А.Майкова:
 «Погасают сумерки сквозь тучи…
 Игорь спит, не спит, крылатой мыслью
 Мерит поле ко Донцу от Дона.
 За рекой Овлур к полночи свищет,
 То коня он свищет, повещает:
 «Выходи, князь Игорь, из полона».

 Ветер воет, проносясь по степи,
 И шатает вежи половецки:
 Шелестит-шуршит ковыль высокий,
 И шумит-гудит земля сырая…
 Горностаем скок в тростник князь Игорь,
 Что бел гоголь по воде ныряет…»

Вариант Н.Заболоцкого (на мой взгляд, рифма в «Слове о полку Игореве» так же мало уместна, как яркая косметика на лице древней старушки):

 «Уж погасли зори. Игорь спит –
 Дремлет Игорь, но не засыпает.
 Игорь к дому мыслями летит,
 До Донца дорогу измеряет.
 
 Вот уж полночь. Конь давно готов.
 Кто свистит в тумане за рекою?
 То Овлур. Его условный зов
 Слышит князь, укрытый темнотою:
 «Выходи, князь Игорь!» И едва
 Смолк Овлур, как от ночного гула
 Вздрогнула земля,
 Зашумела трава,
 Буйным ветром вежи всколыхнуло.
 В горностая-белку обратясь,
 К тростникам помчался Игорь-князь
 И поплыл, как гоголь, по волне…»

Для сравнения приведем и наше переложение:

 Погасли вечерние зори.
 Игорь спит,
 Игорь бдит,
 Мыслью поля мерит
 От Дона великого
 До малого Донца.
 
 В полночь свистнул Овлур
 Коня за рекою.–
 Велит Игорю разуметь:
 Не быть князю в плену!
 Кликнул и поскакал. –
 Земля загудела,
 Зашумела трава,
 Вежи половецкие задвигались.
 А Игорь выскочил
 Горностаем к тростнику,
 И белым гоголем – в воду.

4) Порой неточный перевод одного слова может заметно исказить смысл целой фразы. Скажем, плач женщин, скорбящих по павшим воинам князя Игоря, заканчивается сетованием: «а злата и сребра ни мало того потрепати».

Д. Лихачев: «золота и серебра уже не потрогать».
А.Майков: «Златом, сребром нам уже не звякнуть».
Н.Заболоцкий: «Не звенеть нам серебром да златом».

Современному человеку представить женщину, которая звякает или звенит своими украшениями можно разве что с улыбкой. Кроме того, слово «потрепать звучит для русского уха без звонкой составляющей (сравните, например: «шептать» и «визжать»). Ассоциации, которые возникают (трепать одежду, теребить ткань), также лишены металлического «звяканья». Тем не менее, одежда знатных модниц прошлого действительно была украшена золотыми и серебряными пластинами, способными вызвать характерный звук. Вспомним, как автор «Слова» описывает готских дев, которые поют, «позванивая русским златом». По этой причине мой вариант также не выходил за общепринятые рамки: «и златом, серебром уж не звенеть». И все же ситуация в данном случае несколько иная. «Потрепать» в смысле «подержать, примерить, пощеголять» представляется более точным вариантом. Поэтому, слова скорбящей вдовы, лишившей себя в знак траура достать свои расшитые золотом одежды, чтобы покрасоваться в них или просто полюбоваться ими, должны звучать так: «и злата, серебра уж не надеть».
5) Иногда трудность в восприятии текста появляется из-за нарушения последовательности повествования. Например, в том же эпизоде побега Игорь «вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком», а причина столь резкой перемены («надорвали своих коней») выясняется значительно позже и совершенно неожиданно. Сразу после этого начинается диалог Игоря и Донца-реки, а строки, естественным образом заполняющие возникший смысловой пробел, оказываются в другом месте. Скорее всего, перестановка сделана переписчиком случайно, или же он просто недопонял смысла лирического отступления: «Тогда вороны не граяли, галки примолкли, сороки не стрекотали…». Перенос этих строк немного выше (Майковым, а затем другими поэтами) следует признать обоснованным.
6) В заключение остановимся на одной проблеме, уже много лет не дающей покоя исследователям «Слова». Вспомним, как автор описывает поэтические перевоплощения Бояна:

 Мудрый, вещий Боян,
 Коль хотел сотворить
 Свою песню кому,
 Быстротечною мыслью
 Растекался по древу,
 По земле серым волком,
 Сизокрылым орлом в облаках.

Одни авторы считают, что слово «мысль» необходимо заменить «мысью» («мышью»), другие – «белкой», третьи – «ужом», и все в качестве обоснования указывают на последние две строки приведенного отрывка. Дескать, неодушевленная мысль не соответствует живым существам – волку и орлу. Однако, во-первых, указанную фразу можно понять и так: Боян мысленно а) растекался по древу, б) стелился по земле, в) витал в облаках. Во-вторых, «мысль», «древо», «облака» и образ птицы вместе встречаются в произведении еще раз:

 Ты воспел бы полки,
 В древе мысли своей
 Порхая соловушкой,
 Да летая разумом
 До подоблачья.

Но здесь «древо мысли» воспринимается уже однозначно. При этом обратим внимание, что полет к облакам предполагается не на крыльях, как в предыдущем случае, а «разумом». И, напротив, «в древе мысли» Бояна призывают «порхать соловушкой». Очевидно, оба отрывка описывают одно и то же: работу мысли, полет воображения. Наконец, в-третьих, автор «Слова о полку Игореве» отправляет своих героев в мысленное путешествие не менее часто, чем в образе животного или птицы. Напомним несколько таких строк.

 1. О великий князь Всеволод!
 Не прилетишь ли издалече
 Быстрой мыслью своей…
 2. Игорь спит,
 Игорь бдит,
 Мыслью поля мерит...

Даже мудрствуя лукаво, никакую белку и, тем более, мышь здесь не усмотреть.

 
;;;;;;;;;

 Не любо ли будет, братья,
 Словесами старинными
 И с печалью об Игоре
 Сию повесть начать?

 Так начнем нашу песню
 О полку Святославича
 Не по замыслу вещему,
 Не по песне Бояновой,
 Воспоем по былинам
 Сих великих времен.

;;;;;;;;;

 Мудрый, вещий Боян,
 Коль хотел сотворить
 Свою песню кому,
 Быстротечною мыслью
 Растекался по древу,
 По земле серым волком,
 Сизокрылым орлом в облаках.

А когда вспоминал
 Время первых усобиц,
 Напускал десять соколов
 В лебединую стаю:
 Коль настигнут какую,
 Та и петь начинала
 Песню старому Ярославу,
 Храброму Мстиславу,
 Что зарезал Редедю
 Пред полками касожскими,
 Песню красному Роману,
 Роману Святославичу.

Боян же, братья,
 Не десять соколов напускал
 В ту стаю лебединую,
 Но персты свои вещие
 На живые струны вскладал;
 И уж сами они
 Славу оным князьям рокотали.
 
;;;;;;;;;
 
 Так начнем же, братья,
 Сию повесть нашу
 От старого Владимира
 До нынешнего Игоря,
 Что скрепил свой ум
 Крепкой силушкой,
 Поострил свое сердце
 Добрым мужеством,
 Ратным духом наполнившись,
 Повёл полки свои храбрые
 В Половецкую землю
 За землю Русскую.

 ;;;;;;;;;

 Тут воззрился Игорь
 На солнце светлое
 И знамение видит –
 Войско тьмою прикрыто.

И сказал Игорь речь
 Храброй рати своей:
 «Братья и дружина моя!
 Лучше уж убитым быть,
 Нежели полоненным;
 Сядем же, братья,
 На коней борзых,
 Да узрим Дону синего».


Усыпила ум
Жажда подвига,
 И знаменье застила
 Жажда испить воды
 Из Дону великого.

«Хочу,– говорит,–
 Копьё преломить
 На краю полей половецких,
 С вами, русичи,
 Хочу голову сложить,
 Либо шлемом испить
 Из Дону великого».

;;;;;;;;;

 О, Боян, соловей
 Стародавних времен,
 Ты воспел бы полки,
 В древе мысли своей
 Порхая соловушкой,
 Да летая разумом
 До подоблачья,
 Да свивая славу
 Половин сего времени,
 Рыща по тропе Трояновой
 Чрез поля на горы.

Пел бы песню Игорю
 Ты, Боян, внук Велеса:
 «Нет, не буря соколов
 Чрез поля широкие
 Уносила к Дону. –
Стаи галок бегут
Пололовецкие
К Дону великому».

Или так бы воспеть
 Тебе, вещий Боян:
 «Кони ржут за Сулой –
 А уж слава звенит
 В граде Киеве;
 Еще трубы трубят
 В граде Новгороде –
 А уж стяги стоят
 Во Путивле!»

 ;;;;;;;;;

 И вот Игорь ждет
 Брата милого,
 Всеволода Святославича.

И сказал ему
 Буй тур Всеволод:
 «Один брат ты мой,
 Светлый свет один,
 Оба мы – Святославичи!
 Так седлай же, брат,
 Своих борзых коней,
 А мои-то стоят
 У Курска оседланы.
 А куряне мои
 Воины сведущи:
 Под трубою повиты,
 Под шлемом взлелеяны,
 Да концом копья
 В поле вскормлены.
 И пути им ведомы,
 И овраги знаемы,
 Луки их натянуты,
 Колчаны отворены,
 Сабли их изострены;
 Сами скачут в поле
 Будто волки серые,
 Чести себе ищущи,
 Ну а князю – славы».

 ;;;;;;;;;

И вступил Игорь-князь
 В злато стремя тогда
 И поехал по чистому полю.
 Солнце тьмою ему
 Застилало пути,
 Ночь, стеная грозой,
 Стаи птиц пробудила.
 Свист звериный востал,
 Взбился, кличет див,
 Велит прислушаться –
 Всей земле незнаемой,
 Волге и Поморью,
 Посулью и Сурожу,
 Косуню и тебе,
 Тмутороканский идол!

 ;;;;;;;;;

И дорогами торными
Побежали половцы
До великого Дона:
 Кричат телеги их в полночи,
 Как распущены лебеди.

А Игорь к Дону идет,
 Ведет воинов!

 ;;;;;;;;;

 Беду его, поживу ждут
 Уж птицы по дубам;
 Грозу взвывают
 Волки по оврагам;
 И клёкотом орлы
 Зовут зверей на кости;
 Лисицы брешут
 На червленые щиты.

О, Русская земля!
 Уже ты за холмом!

;;;;;;;;;

Ночь меркнет долго.
Свет заря обронила,
И мглою покрылись поля.
Щекоток соловьиный утих,
Говор галочий пробудился.

И встали русичи!
 Червлеными щитами
 Великие поля прегородили,
 Ища чести себе,
 Князю Игорю – славы.

 ;;;;;;;;;

Спозаранок в пятницу
Потоптали они
Полки половецкие
Да поганые
И, рассыпавшись
 Стрелами по полям,
 Красных девушек повели,
 Девиц половецких,
 А с ними – золото
 И паволоки,
 И дорогие оксамиты.
 
 Покрывалами,
 Кожухами,
 Плащами
 Стали мосты мостить
По болотам и грязи,
Да всякую мишуру
Половецкую сыпать.

Но червленый стяг
Да белую хоругвь,
Чёлку червленую
 Да древко серебряно –
 Храброму Святославичу!

 ;;;;;;;;;

Дремлет во поле
Гнездо Олегово.
Храбрецы-орлята
Далеко залетели!
Не в обиду были
Рождены они
Ни соколу, ни кречету,
Ни тебе, черный ворон,
Поганый половец!

;;;;;;;;;

Но Гзак бежит
Серым волком уже,
Правит след ему
Кончаковая конница
Навстречу Игорю,
К Дону великому.

А в день другой
В рассветной рани
Кровавые зори
Свет возвещают;
Черные тучи
С моря идут,
Четыре солнца
Хотят прикрыть –
Князей Олеговых.

Трепещут молний
 Синие искры,
 Знать, быть грозе
 И грому великому!
 И с Дону великого
 Идти дождю
 Острыми стрелами!

Тут копьям изломиться,
 Тут саблям затупиться
 О шлемы половецкие
 На реке на Каяле,
 У Дона великого!

О, Русская земля!
 Уже ты за холмом!

 ;;;;;;;;;

Вот ветры,
 Стрибоговы внуки,
 Веют с моря
 Стрелами
 На храбрые полки
 Игоревы.
 Земля гудит
 И реки мутнеют,
 Пыль поля прикрывает.
 И стяги пророчат:
 Идут уже половцы
 С Дона и с моря,
 Со всех сторон
 На русские полки.

Дети бесовы кликом
 Поля прегородили,
 А храбрые русичи –
 Червлеными щитами.

 ;;;;;;;;;

Ярый тур Всеволод!
 В горне битвы стоишь,
 Мечешь стрелы врагу
 И громишь его
 Мечами булатными!
 И куда поскачешь ты
 На лихом коне,
 Златым шлемом
 Своим посвечивая,
 Там поганые лежат
 Головы половецкие.
 Саблями калеными
 Рублены и биты
 Шлемы их аварские
 Тобою, князь,
 Ярый тур Всеволод!

;;;;;;;;;

Какой же раны
Устрашится
 Забывший в битве
 Честь, богатство,
 Отеческий в Чернигов-граде
 Стол златой
И Ольги
 Милой и прекрасной,
 Желанной Глебовны
 Любовь?

;;;;;;;;;

Были века Трояновы,
 И годы Ярослава минули,
 Были походы Олеговы,
 Олега Святославича.

Олег мечом крамолу рубил,
 Стрелами по земле сеял.
 Только вступал он
 В златое стремя
 В Тмуторокане-граде –
 А уж слышал
 Звон раздоров Ярослав
 Мудрый и великий.

А Владимир,
 Всеволодов сын,
 Тот ежеутренне,
 Страшась,
 В Чернигове закладывал врата.

И князя храброго,
Младого
 Бориса Святославича,
 На божий суд
 Его же похвальба
 О битве привела
 И на реке Канине постелила
 Зеленое
 На смертном одре покрывало,
 За Ольгову обиду,
 За поруганную честь.
 
 ;;;;;;;;;

И с той же Каялы,
 С Нежатиной Нивы
 Повелел Святополк
 Отца привезти
 Меж иноходцев угорских
 В храм Софии святой,
 К граду Киеву.

Гиблые были времена
 Олега Гориславича!
 Засевалась ссорою,
 Прорастала усобицей
 И меркла жизнь
 Внука Даждьбожьего,
 Народа русского.

И краток
 В княжеских раздорах
 Стал человечий век.
 И редко по Русской земле
 Пахари покрикивали,
 Но часто вороны граяли,
 Трупы деля меж собою,
 Да галки речи говорили,
 На поживу сбираясь.

 ;;;;;;;;;

 То было в те рати
 И в походы те давние,
 Но рати такой
 Еще слыхом не слыхано!
С утренней рани
 До позднего вечера,
 С вечера и до света
 Летят стрелы каленые,
 Гремят сабли о шлемы,
 Трещат копья булатные
 В поле незнаемом,
 В земле Половецкой.

 Черная земля под копытами
 Костьми засеяна
 И кровью полита:
 Горем взошли они
 По Русской земле.

;;;;;;;;;

Что мне шумит,
 Что мне звенит –
 Далеко-далече
 Пред зарею рано?
 Игорь полки поворачивает,–
 Жаль ему милого брата
 Всеволода Святославича.

Билися день,
 Бились другой,
 И третьего дня
 Пополудни
 На землю упали стяги
 Игоря Святославича.

Тут и были
 Два брата разлучены,
 Полоненные
 На брегу быстрой Каялы;

Тут вина недостало кровавого;
 Тут же храбрые русичи
 Довершили сей пир:
 Сватов своих напоили,
 А сами за Русскую землю
 Костьми полегли.

Никнет трава, жалеючи,
 Древо от горя склоняется.
 
 ;;;;;;;;;

Уж ведь, братья,
 Настало печальное время.
 Уж степная трава
 Падших воинов скрыла.
 И востала обида
 В войсках Даждьбожьего внука,
 И вступила как дева
 На Русскую землю она,
 Восплескала крылами лебедушки
 В синем море у Дона;
 И прогнала на век
 Время привольное.

Все усобицы
 Против поганых утихли,
 Ибо брат наговаривал брату:
 «То мое, и это мое же».
 И начали князья похвальбу,
 Называя «великим» пустое,
 На себя на самих
 Крамолу начали ковать.

А поганые,
 Пользу в раздорах почуяв,
 Приходили с победой
 На Русскую землю ордой.

 ;;;;;;;;;

Далеко залетел
 Сокол, птиц настигая,–
 К Дону великому,
 К самому синему морю!

Не воскресить
 Игоря храбрых полков!

Плакали боги усопших:
 Кликнула Карна,
 Желя по Русской земле воспарила,
 Плача, в пламенном роге
 Огонь раздувала.

Жены заплакали русские,
 Запричитали:
 «Уж нам мужей своих
 Милых-любимых
 Ни в мыслях помыслить,
 Ни думою передумать,
 Ни очами узреть;
 И злата, серебра
 Уж не надеть».

;;;;;;;;;

 И застонал, братья,
 Киев от горя,
 А Чернигов-град
 От напастей.
 Тоска разлилась
 По земле Русской,
 Печаль потекла
 По землям Трояновым,
 И князи ковали крамолу
 На себя и на брата.

А поганые,
 По Русским землям
 С победой рыская,
 Сбирали дань
 По белке со двора.

 Ибо храбрые Святославичи,
 Игорь и Всеволод,
 Коварство поганых
 Пробудили раздором.
 А ведь усыпил было
 Его Святослав,
 Отец их грозный
 Великий Киевский,
 Прибил грозою –
 Полками сильными,
 Мечами булатными;
 Наступил на землю Половецкую,
 Притоптал холмы и овраги,
 Иссушил потоки, болота,
 А Кобяка поганого
 От Лукоморья его,
 Из железных
 Полков половецких,
 Будто вихрь, исторг.

И пал Кобяк в граде Киеве,
 В гриднице Святославовой.

Тут немцы и венецианцы,
 Тут греки и морава
 Поют Святославу славу,
 Князя Игоря укоряют,
 Что бросил свои сокровища
 Во глубь Половецкой реки,
 Насыпал на дно Каялы
 Золото русское.
 
Тут-то и выскочил
 Игорь-князь
 Из златого седла –
 В седло рабское.

Приуныли городские забралы,
 И веселье поникло.
 
;;;;;;;;;

А в Киеве на горе
 Смутный сон
 Святославу привиделся.

«Ночью с вечера,–
 Говорит,–
 В ложе тисовом
 Одевают меня
 Черным саваном;
 Черпают,
 Потчуют синим вином,
 С горем смешанным;
 Сыплют мне из пустых
 Иноземных колчанов
 Крупный жемчуг на грудь
 И ласково нежат.
 А доски уже без конька
 В тереме златоверхом –
 Будто мертвый
 В хоромах лежит.

А с вечера и всю ночь
 Серые вороны граяли.
 Граяли у Плесенска,
 В пригороде у Киева,
 В дебрях реки Каяни;
 И вдруг они понеслись
 Прямо к синему морю».
 
;;;;;;;;;

И бояре князю сказали:
 «Горе, князь, уже ум полонило!
 То два сокола улетели
 С отчего златого престола
 Добыть города Тмутороканя
 Да испить шлемом из Дона;

Крылья соколам подсекли
 Сабли поганых половцев,
 А самих,
 В силки уловив,
 В железные
 Путины опутали.

Ибо темно было
 В третий день:
 Два солнца померкли,
 Погасли багряные светочи
 И с ними –
 Святослав и Олег –
 Два молодых месяца.
 Теменью поволоклись
 И в моря глубь погрузились,
 Да великое буйство
 Побудили в хиновах.

 На реке на Каяле
 Тьма уж свет покрыла –
 Простерлись
 По земле Русской половцы,
 Как гепардовый выводок.

 Уж пал на славу позор;
 Уж бьет принуждение волю;
 Уж див навалился на землю.

И готские красные девы
 Запели у синего моря.
Позванивая русским златом,
 Поют они время Боза
 И месть за Кончакова деда,
 За Шарукана, лелеют.

 А мы уж, дружина,
 Без веселья остались».

;;;;;;;;;

И великий Святослав
 Изронил тогда слово златое,
 Со слезами смешано:
 «О, дети мои,
 Игорь и Всеволод!
 Рано начали вы
 В Половецкую землю ходить,
 Мечами обиду творить,
 А себе славу искать.
 Без чести вы одолели,
 Без чести
 Кровь поганую пролили.
 Ваши храбрые сердца
 В крепком булате закованы
 И отвагою закалены.
 Что ж сотворили вы
 Моей серебряной седине?
 Уж не вижу я власти
 Брата моего,
 Ярослава Всеволодовича,
 Сильного и богатого,
 С несметным войском
 И с боярами черниговскими,
 С воеводами
 И с татранами,
 С шельбирами
 И с топчаками,
 С ревугами
 И с ольберами.

Те ведь без щитов,
 С ножами засапожными,
 Кликом полки побеждают,
 Звоня в прадедовскую славу.

Но изрекли вы:
 «Помужаемся:
 Впереди славу сами добудем,
 Позади славу сами поделим!»

Разве ж дивно, братья,
 Старому помолодеть?

Когда сокол в линьке бывает,
 Высоко он птиц настигает:
 Не дает в обиду
 Гнезда своего.

Но вот беда –
 Князья не пособляют.
 Не то, что я желал,
 Сии годины обретают.
Уже у Римова кричат
 Под саблями половецкими,
 В Переяславле
 Под ранами Владимир.
 Горе и тоска
 Сыну Глебову!»

 ;;;;;;;;;

О, великий князь Всеволод!
 Не прилетишь ли издалече
 Быстрой мыслью своей
 Отчий стол златой поблюсти?
 Ты ведь можешь Волгу
 Веслами расплескать,
 Дон шлемами вычерпать!
 Если б был ты здесь,
 Была б раба по ногате,
 Раб-кощей по резани единой.
 Ты ведь можешь метать
 Шереширой живой –
 Удалыми сынами Глебовыми.

 ;;;;;;;;;

Ты, буйный Рюрик, и Давыд,
 Братья Ростиславичи!
 Не ваши ли воины
 Злачеными шлемами
 Плавали по крови?
 Не ваша ли дружина
 Рыкает, как туры на поле
 Под калеными стрелами?
 Вступите же, господа,
 В злато стремечко
 За обиду сего времени,
 За раны Игоревы,
 Буйного Святославича!

 ;;;;;;;;;

Галицкий
 Осмомысл Ярослав!
 Высоко на престоле сидишь
 Своем златокованом,
 Подпер горы Угорские
 Полками железными,
 Королю пути заступив,
 Затворив врата на Дунае,
 Меча бремены за облака,
 Суды рядя до Дуная.
 Гроза твоя по земле течет,
 Врата Киеву отворяешь
 И с отчего златого престола
 Бьешь салтанов за землями.
 Бей же, князь, Кончака,
 Кощея поганого,
 За землю Русскую,
 За раны Игоревы,
 Буйного Святославича!

;;;;;;;;;

 А ты,
 Буйный Роман,и Мстислав!
 Ваша храбрая мысль
 Ум возносит на подвиг.
 Высоко воспаряете вы
 В ратной отваге,
 Будто соколы на ветру,
 Возжелавшие в битве
 Птицу удалью одолеть.
 Есть у вас железные молодцы
 Под латинскими
 Крепкими шлемами,
 От вас ведь дрожала земля,
 И многие страны –
 Хинова,
 Литва,
 Деремела…
 Ятвяги и половцы
 Копья повергли,
 Главы свои преклонили
 Под булатные ваши мечи.

;;;;;;;;;

Но теперь, князь Игорь,
 Солнца свет померк,
 И древо листву
 Не к добру склонило:
 По Роси да по Суле
 Половцы града поделили.

 Но Игорева храброго полка
 Не воскресить!
 Дон тебя кличет, князь,
 И зовет князей на победу.

Ольговичи, храбрые князья,
 Уж поспели на брань…

 ;;;;;;;;;

Ингварь и Всеволод,
 И все три Мстиславича!
 Не худого гнезда вы соколы,
 Но не по праву побед
 Добыли себе владения!
 Где ж ваши шлемы златые,
 Копья ляхтичей и щиты?
 Заградите полю врата
 Своими острыми стрелами,
 За землю Русскую,
 За раны Игоревы,
 Буйного Святославича!

 ;;;;;;;;;

Уж Сула не течет
 Серебряными струями
 К граду Переяславлю,
 Уж Двина болотом течет
 К грозным половцам оным
 Под кликом поганых.

Лишь один Изяслав,
 Васильков сын,
 Позвенел острыми мечами
 О шлемы литовские,
 Потрепал славу
 Своего деда Всеслава,
 А сам под щитами червлеными
 Пал на кровавой траве
 Под мечами литовскими
 Вместе с хотием своим.

А тот и изрек ему:
 «Дружину твою, князь,
 Крылья птиц приодели,
 А звери кровь полизали».

 ;;;;;;;;;

Не было тут брата Брячислава.
 Ни другого – Всеволода.
 Изронил он жемчужную душу
 Из храброго тела своего
 Сквозь ожерелье златое.

Приуныли голоса,
 Поникло веселье,
 Затрубили трубы городенские.

;;;;;;;;;

Ярослава все внуки
 И внуки Всеслава!
 Свои стяги склоните
 И вложите ущербные
 В ножны мечи,
 Ибо вы не достойны
 Дедовской славы.
 Вы поганых ведете
 Своими крамолами
 На Русскую землю,
 На наследство Всеслава.

Насилье приходит
 С Половецкой земли!

;;;;;;;;;

На седьмом веке Трояна
 Кликнул жребий Всеслав
 О девице милой –
 Земле Киевской.

Исхитряясь,
 Он собрал коней,
 Что люд тамошний
 С князя требовал,
 Да отправился
 К граду Киеву.
 Там коснулся он
 Древком княжеским
 До златого
 Престола Киевского.
 Поскакал
 Лютым зверем из Белгорода;
 Синей мглою объятый,
 Удачу себе раздобыл:
 В три наскока врата
 Отворил новгородские,
 Ярославову славу разбил,
 Поскакал серым волком
 До Немиги с Дудуток.

И уже на Немиге
 Снопы стелют главами,
 Молотят цепами булатными,
 Жизнь кладут на току,
 Душу веют от тела.

У Немиги кровавые берега
 Не благими делами засеяны,
 А костями русских сынов.

 ;;;;;;;;;

И стал Всеслав-князь
 Править людям суд,
 Города князьям отряжать,
 Ночью волком порыскивать:
 В Киев-граде во тьме
 Рыскал, а к петухам
 Был уж в Тмуторокане,
 Хорсу великому,
 Солнца владыке,
 Волком пути перерыскивал.

Для него в Полоцке
Колокола позвонили
 У святой Софии к заутрене,
 А Всеслав тот звон
 Слышал в Киеве.

В храбром теле его
 Душа была вещая,
 Но от бед и он пострадал.

Мудрый, вещий Боян
 Ему песню воспел:
 «Ни хитрому люду,
 И ни гораздому,
 Ни птице гораздой
 Суда божьего не миновать».

 ;;;;;;;;;

О, стонать земле Русской,
 Памятуя о давних годинах
 И о первых князьях!

Разве мог бы кто
 Старого Владимира
 Пригвоздить к горам киевским?

 Вот и теперь встали
 Стяги Рюриковы,
 А другие – Давыдовы.
 Но врозь их знамена колышутся.

 Копья поют,
 На битву зовут!

 ;;;;;;;;;

 На Дунае
 Ярославны голос слышится,
 Как незнаемая птица
 Кычет на заре:
 «Полечу зегзицей-
 Птицей по Дунаю
 В чистом омуте
 Свой рукав бобровый омочу
 И кровавы раны князю Игорю
 На могучем теле оботру».

 ;;;;;;;;;

Ярославна плачет на заре,
 Причитает на забрале Путивля:
 «О ветер, ветрило!
 Зачем веешь навстречу?
 Зачем мчишь ты на крыльях
 Хиновские стрелы
 И мечешь на воинов лады моей?
 Разве мало тебе
 В облаках было веять
 И лелеять
 В синем море корабли?
 Зачем же ты мое веселье
 Развеял пухом в ковыли?»

 ;;;;;;;;;

Ярославна утром плачет
 В Путивле-граде на забрале,
 Приговаривает:
 «О Днепр, Словутич!
 Ты горы каменные пробил
 Сквозь землю Половецкую.
 Ты лелеял до стана Кобякова
 Насады Игоря Святославича.
 Возлелей же, Словутич,
 Мою ладу ко мне,
 Чтоб не лила я слёз
 К нему на море».

 ;;;;;;;;;

Ярославна плачет на заре,
 Причитает на забрале Путивля:
 «О светлое, пресветлое солнце!
 Ласковое и прекрасное:
 Зачем ты воинов лады моей
 Лучами горячими опалило?
 Зачем в поле безводном
 Луки им иссушило,
 Колчаны кручиной наполнило?»

;;;;;;;;;

Взыграло море к полуночи.
 Взвились смерчи во мгле.
 Сам бог князю Игорю
 Путь указывает
 От земли Половецкой
 На землю Русскую,
 К отчему златому столу.

;;;;;;;;;

Погасли вечерние зори.
 Игорь спит,
 Игорь бдит,
 Мыслью поля мерит
 От Дона великого
 До малого Донца.

 В полночь
 Свистнул Овлур
 Коня за рекою.–
 Велит Игорю разуметь:
 Не быть князю в плену!
 Кликнул и поскакал.–
 Земля загудела,
 Зашумела трава,
 Вежи половецкие задвигались.
 А Игорь выскочил
 Горностаем к тростнику
 И белым гоголем – в воду.
 
 Вскочил за рекою
 На борзого коня
 И помчался прочь,
 Упреждая погоню.

Надорвав же коня,
 Побежал он к Донцу
 Серым волком лесным,
 Полетел в облаках
 Быстрым соколом.
 
Был не княжеским
 Его стол простой:
 Гусь – на завтрак,обед,
 Лебедь – к ужину.
Игорь-князь и Овлур
 Вместе гнали дичь:
 Коли сокол – князь,–
 Серый волк – Овлур –
 По полям бежал,
 Росу стряхивал.

 ;;;;;;;;;

Уж не грает ворон.
 Говор галочий смолк.
 Не трескочут сороки.
 Тихо полозы льнут.
 Только дятлы
 Во кроне дерев
 Тёктом кажут
 Дорогу к Донцу,
 Соловьи зарю возвещают.

И сказал Донец:
 «О славнейший князь!
 Ты объят величьем,
 А Кончак – проклятьем,
 Русская земля –
 Праздничным весельем».

И ответил князь:
 «О Донец, безмерно
 И твое величье!
 Ты лелеял князя
 Светлою волной,
 Подстилал траву ему
 На серебряных брегах,
 И под сенью
 Зелени дерев
 В теплые туманы облачал;
 Ты стерёг его
 Гоголем в воде,
 Быстрокрылой
 Чайкой в небесах,
Чернядью лелеял на ветрах».
 
;;;;;;;;;

Не сороки затрещали –
 Едут Гзак с Кончаком
 По следу Игоря,
 Князя Святославича.

Молвил Гзак Кончаку:
 «Коли сокол в гнездо летит,
 Порешим злачеными стрелами
 Соколенка его Владимира».
Хан Кончак отвечал:
 «Если сокол в гнездо летит,
 Соколенка его Владимира
 Мы опутаем красной девицей».
И сказал на то Гзак:
 «Коли девицей красной опутать,
 То не будет ни соколенка,
 И ни девицы его красной.–
 Будут их соколята
 Бить нас в полях Половецких».

;;;;;;;;;

Изрекли Боян и Ходына,
 Святославовы песнотворцы,
 Старого времени Ярослава,
 Князя Олега любимцы:
 «Тяжко без плеч голове,
 И беда без головы телу».
 Так и на Русской земле
 Тяжко без Игоря.

Поют девицы на Дунае:
 «Солнце светит на небе,
 Игорь-князь – на земле».
 Вьются их голоса
 Через море до Киева.

 В церковь едет князь Игорь
 По подъёму Боричеву
 Ко святой богородице
 Пирогощей.

Сёла рады ему,
 Грады веселы.

 Воспевая песню старым князьям,
Воспоем князьям молодым.

 Слава Игорю Святославичу,
 Буй туру Всеволоду,
 Владимиру Игоревичу!

 Здравы будьте,
 Князья и дружина,
 Бившиеся за христиан,
 За землю Русскую!

 Слава князьям
 И дружине слава!

 Аминь.