Про шум и гам - папины сказки

Суета сует, и все - суета… Умный был мужик все-таки, этот самый гражданин Экклезиаст. И наверняка у него было не менее двух детей!
Потому что только такой человек мог с философским спокойствием заявить процитированное. Действительно, после той суеты, которую вам организуют два карапуза, все остальное покажется, по крайней мере, столь же незначительным и суетным, как насморк по сравнению со средневековой эпидемией чумы. Впрочем, для организации катастрофы квартирного масштаба порой хватает и одного толстощекого бандита (или бандитки). Так было поначалу у нас с Иринкой свет Владимировной, когда родилась Катя. Как я заметил недавно (не без некоторой доли недоумения), мировая общественность напрочь проигнорировала факт появления в нашей семье Катеньки. И в особенности меня поразило равнодушие метеорологов. По нашей планете в год проносится, кажется, с десяток ураганов, которые достигают такой разрушительной силы, что им присваивают женские имена. Так вот, Катюшка родилась восьмого августа 2004 года, и с той поры прошло больше трех лет, а никто так и не назвал ни одного мало-мальски значительного урагана ее именем! И поэтому-то я в недоумении. Мало того – я в возмущении. Уж наверняка от Катеньки пострадало ничуть не меньше чьих-то нервных клеток, чем от какой-нибудь там «Джинджер» или «Долорес».
Ну и пусть. Пусть у нас будет ураган «Катя» местного значения. С другой стороны – может это и к лучшему. Если ее выпустить в большой мир – наступит Рагнарек. Апокалипсис. Капут. Армагеддон. В общем – Катенька.
Но я отвлекся. Хотел описать обычный вечер в квартире номер восемь с того момента, как я прихожу с работы домой, а меня понесло куда-то в сторону. Сильно в сторону. Но возвращаюсь в русло, так сказать, повествования.
Итак, открываю дверь и слышу крики. Если Катя не занята рисованием, или не смотрит мультики, то она выскакивает в прихожую и кричит:
- Папа пришел!
Тут же подлетает ко мне и с места в карьер, не давая опомниться и прийти в себя:
- А что ты мне принес? А что у тебя в сумке?
- В сумке ноутбук, Катя.
- А, - глубокомысленно замечает Катя, - понимаю. Будем мультики смотреть.
Конечно, я ведь именно для этой цели и купил ноут – чтобы мультики Катя могла смотреть.
Я раздеваюсь и прохожу в комнату. Это если у Катеньки нет никаких срочных дел. Иногда она с порога требует, чтобы я помыл ей руки или вынес из горшка (бывало и такое). В зале Олежка с мамой. Олежка кричит, потому что ему дали не ту игрушку, которую он просил. Так как говорить сынишка пока не умеет, все свое возмущение он выражает в децибелах. Чем их больше – тем лучше. Потискав семью в объятиях, я иду на кухню, чтобы поставить на огонь чайник. Прилетает Катя, глаза – по луидору.
- Папа, пойдем рисовать!
- Сейчас иду, Катенька.
По пути в зал заворачиваю в спальню и переодеваюсь в домашнее. Катя тут как тут. Снова требует меня к себе.
Иногда она даже не утруждает себя переходами из комнаты в комнату, а просто начинает блажить:
- Папа, сюда! Сюда, папочка!!!
На такую милую просьбу грех не откликнуться. Очень вежливо, ласково, с должными интонациями и тактом. Слышу, как мама начинает воспитывать Катю – мол, так нельзя, и так некрасиво… Но плевать Катя хотела на «красиво». Расхожее утверждение о том, что красота спасет мир, ей пока что незнакомо.
Рисуем мы недолго. В основном это происходит так. Я рисую, а Катя стоит или сидит рядом и внимательно смотрит, чтобы я «за линии не выходил». Например, передо мною книжка-раскраска, и Катя командует, каким цветом какую часть тела животного раскрашивать. В результате я малюю серо-буро-сине-зеленого кролика с красными вампирскими глазами, а Катя довольно комментирует результат моего творчества. Ненавижу импрессионизм.
Потом Кате надоедает и мы лепим с ней Колобка. У нее уже давно виды на пластилин, который купила мама еще пару месяцев назад. Она потихонечку осваивала его, лепила какие-то шарики-кубики (которые, по ее словам, являлись котами, принцессами и лошадками), а сегодня вдруг решила, что настал ее звездный час и пора замахнуться на шедевр. Шедевр, оказывается, делается достаточно просто, вроде окрошки или картофельного пюре. Нужно смешать все, как следует перетереть и размять – и готово. В результате все пластилиновые комки собираются в один, и я не успеваю глазом моргнуть, как мне вручают безобразный, невообразимого цвета шмат пластилина, который я должен как следует размять. В итоге выходит нечто, по форме и раскраске напоминающее земной шар после ядерного катаклизма – вид с орбиты. Это наш Колобок. Я отщепляю от него три кусочка, делаю глазки и ротик. Один глазик синий, другой желтый, ротик – грязно-красного цвета.
- А носик? – возмущенно спрашивает Катя, явно знакомая с анатомией Колобка лучше меня.
- Елки-палки, - соглашаюсь я, - носик забыл. Как же он без носика-то?
Отщепляю еще один кусочек черно-зеленого цвета, формирую из него нечто вроде носа и прицепляю между глазками, чуть повыше рта, поборов в себе искушение чуть опустить руку. Но нельзя - рядом все-таки ребенок.
Наш Колобок готов. Сейчас спрыгнет с окошка и покатиться прочь от дедки с бабкой, встречая по пути различных тварей. Кстати, известно ли кому-нибудь, сколько персонажей можно втиснуть в маленькую детскую сказочку про Колобка? Ответ – тыщу с лишним, и еще чуть-чуть. Когда я на ночь рассказываю Катеньке эту сказку, у меня туда помещается целый зоопарк, причем отечественные волки и медведи соседствуют там с экзотическими носорогами, капибарами, жирафами, львами и муравьедами. И все хотят съесть Колобка, сволочи! Просто Катя засыпает иногда очень долго, и мне приходится напрягать извилины и припоминать книжки Джеральда Даррелла. В результате, как мне помниться, пару раз я сам засыпал, добравшись до того места, где Колобок лихо сваливает от аллигатора и росомахи. В моем варианте сказки смерть от зубов лисы ему явно не грозит – скорее уж от старости.
Итак, мы слепили Колобка, и теперь Кате требуется срочно поиграть в футбол. Мои слова о том, что я пришел с работы уставший и у меня болит голова, ее мало интересуют. Плевать она хотела на отца-симулянта, я в любом случае, даже находясь при смерти, должен исполнить свой родительский долг и развлечь ребенка.
И я развлекаю в меру своих скромных способностей. Для начала мы пинаем по квартире из угла в угол мячик. Потом, когда Катеньке это надоедает, она говорит:
- Давай делать зарядку.
На часах – около девяти. Самое время для зарядки. Ну что ж, да здравствует атлетизьм и культуризьм! Как говорится, о спорт, ты – мир! Становлюсь в партер, затем изображаю стойку на голове, затем – в мостик, потом делаю подъем переворотом, мысленно перекрестясь. Если это упражнение выполнено не очень удачно, то снизу могут прийти соседи и попросить вспомнить о совести, вечернем времени и сумасшедшем доме. Рост у меня небольшой, соответственно – и вес тоже, но если упаду, то будет громко. Поэтому стараюсь быть аккуратнее.
Катя в восторге. Требует еще. Я делаю «склепку». Снова становлюсь в мостик, делаю кувырок вперед, кувырок назад. Особенно Кате нравится кувырок назад. Так она еще не умеет. Я пытаюсь ее научить, но у нее пока что не получается. Вперед – получается, а назад нет. После этих экзерсисов, отдуваясь и отирая со лба трудовой пот, я прошу у Кати пощады. Мне нужен перерыв.
- Катя, давай книжку почитаем, - предлагаю я.
К тому же время уже такое, что пора готовится ко сну. Пора перейти к спокойным занятиям, иначе ребенка долго не уложишь. Мы сидим и читаем книжку. Или разглядываем фотографии в альбоме. Потом Катя начинает зевать и просит чаю. Все, настало время «икс». Нужно ловить момент и натянуть на ребенка пижамку. Если сделать это неумело, то в Кате просыпается бес противоречия и она еще часа полтора-два может куролесить, ставя на уши всю квартиру. А если Катя куролесит, то и Олежка старается от нее не отставать, поддерживает бодрыми криками и жестами.
…Наконец, после того, как Кате рассказали шестнадцать сказок (из них половина – придуманных по ходу дела), прочли пяток книжек и дюжину стихотворений, папа мирно засыпает в обнимку с дочкой. Но это засыпает папа, у Катеньки – ни в одном глазу. Ее тянет на приключения.
Тут приходит мама, которая только что уложила Олежку. У мамы почему-то лучше получается производить «отбой» в нашем личном составе. Она выдирает у меня из рук «Трех поросят» и заменяет меня. Я встаю и иду работать. Слышу, как за спиной Ира зачитывает дочке пару строчек из сказки, захлопывает книжку и говорит:
- Так, все, закрываем глазки и спим!
И, что странно, Катя закрывает глазки и засыпает! Наверное, я что-то делаю не так..