Вокзал

Я был совсем молод, зелено молод и приходил сюда с девушками. Здесь можно было целоваться на перроне сколько душе угодно — никто не обращал внимания: люди прощаются.
Однажды я пришел сюда один, сам не зная, почему, и увидел Ее, стоящую у вагона с дорожной сумкой.
Я думал, Она ждет кого-то, и смотрел на Нее, любуясь, сразу поняв, что это Она, та самая. Я ощущал только одно, глядя на Нее, — удивление. Все тонуло в этом чувстве, остальное мгновенно утратило всякое значение.
Она тоже смотрела на меня, а потом, когда объявили отправление поезда, улыбнулась и сделала движение, как будто хотела подойти ко мне, но передумала и вошла в вагон.
Она сразу встала у окна, и мы опять смотрели в глаза друг другу, пока поезд не тронулся.
Я стоял на опустевшем перроне и вдруг понял, что Она ждала меня, ждала, что я подойду к Ней, и теперь я остался один.
Я бросился к расписанию узнать, что это был за поезд, и целый месяц встречал его, надеясь, что Она возвратится.
Но этого не случилось.
За это время я полюбил вокзал, его оживление, пестроту, гомон, а главное — обещание чего-то лучшего, таинственного, настоящего впереди.
Теперь, когда мне становится невыносимо в своем жизненном колесе, я все бросаю и иду сюда. Мне легко в этом человеческом муравейнике. Я здесь — песчинка, выпавшая из часов и наблюдающая сквозь стекло, как другие песчинки струятся в едином потоке, направление которого задано чужой рукой.
Рука перевернет часы — и песчинки потекут в противоположную сторону.
А я здесь — остановившаяся песчинка.
Сижу, листая купленный в киоске случайный журнал, думаю о чем хочу, выхожу на перрон, чтобы снова окунуться в атмосферу прощаний и встреч, недосказанностей, надежд, иллюзий. И опять кажется, что в неведомом где-то есть неведомое что-то, единственное, Настоящее.
Иногда даже верится, что в одном из поездов сейчас приедет Она.
Потом время моего побега истекает, я возвращаюсь, впрыгиваю в свое колесо и через несколько минут опять становлюсь частью, необходимой для его вращения.
До следующего побега.