и пошли все нах

Одиннадцатый час вечера. Тихий городской двор. Через двор проходят три девушки, которым лет по восемнадцать, и которые, видимо, либо с веселья, либо слегка поддатые ещё только идут на веселье. Вдруг запела одна, а две подхватили. Тихо не получается – начали даже через чур громко, понимая, что через чур… Что-то сначала про дождь спели, потом… Перед второй песней, громко заведя её, одна из девушек громко в никуда, в окна и в улицу крикнула «…и пошли все нах…!». В смысле «и плевать – мы петь будем»…
Откуда это – «.. и пошли все…»? От запретов…
Душа петь, веселиться хочет, а ведь нельзя. Всю жизнь «НЕЛЬЗЯ», «неприлично»… Кто сказал, что нельзя? В школе шикали учителя за шум на переменах. Дома шикали родители («выключи свою дурацкую музыку») или соседи – ни в подъезде посидеть, ни под окнами. На улицу с песней выйди – милиция остановит. Где те картинки, что были в старом черно-белом кино? Там парни и девушки с гитарами и гармошкой ходят по улицам родных городов и сел и поют, поют, поют… Сейчас НЕЛЬЗЯ. А душа петь хочет. А молодость эмоциональна. Когда ж петь, если не в молодости?
В 60-х годах за пение на улице можно было и пятнадцать суток получить. Ещё и стригли налысо тех самых пятнадцатисуточников. Быстро кончилось «кино»… И песня стала либо официальной – то, что на «Песне 82-83-84 и т.д.», либо все остальное – андерграунд и «неприлично»…
В сентябре был в Греции. Там молодежь в ресторане и таверне, на улице у дома или в радиорубке отеля – поет, поет, поет… Неважно – с голосом ты или нет. Главное, чтоб с душой был.
«… и пошли все нах…!». Девчонки во дворе пели и не пели – орали. Бессознательный протест. Душа кричала. «Мы неприличные, но мы петь хотим!»… Глупо захохотали и убежали все-таки. А я б послушал. Зря убежали… Парень молодой невдалеке выгуливал собаку. Мы с ним взглянули друг на друга и пожали плечами…