Судоводитель

Осень. Завершение навигации на Оби. Из Салехарда пришел теплоходик типа «Ярославец», под именем «Связь **», для того, чтобы собрать неисправную радиоаппаратуру с радиорелеек и отвезти её на ремонт в узел связи и радионавигации. Команда расслабилась, это был их последний рейс в навигации. Когда они пришвартовались к нашей пристани, то я заметил, что они едва держались на ногах. Загрузили аппаратуру в Панаевске, вышли на Салемал, там команда решила заночевать, чтобы утром выйти на Салехард. В Салемал пришли уже затемно. Я загрузил неисправные блоки и остался охранять теплоход, а команда, состоящая из двух человек, ушла ночевать в поселок. Закрыл рубку, спустился в носовой кубрик спать. Разбудил меня грохот на палубе, выскакиваю наверх, держа в руке ломик. А это вернулась команда. В чем дело? Спрашиваю, вы же хотели ночевать в поселке.

Быстро отходим, кричит рулевой, сейчас участковый припрется! Как потом я узнал, они завязали пьяную драку в поселке, и кого-то сильно побили. Пострадавшие вызвали участкового, но команда, воспользовавшись темнотой, успела сбежать на теплоход. Отошли от Салемала, смотрю, а рулевой поворачивает обратно в Панаевск. Не пойдем ночью в Салехард, сам видишь какие мы, в Панаевске переночуем. Моторист ушел спать в кубрик, а мы с рулевым остались в рубке. От Салемала до Салехарда 130 км, а до Панаевска всего 40. Когда шли Хаманельской Обью, рулевой стал зависать на штурвале, и мне приходилось его встряхивать. Даже предложил приткнуться к берегу и заночевать тут. Но он, со своим пьяным упрямством, вел теплоход дальше.
Вернее вел с моей помощью. Мне приходилось следить за локатором. Включать отмашку встречным судам. А он всеми силами старался удержаться на судовом ходу.

Но при подходе к острову Комарий, самому опасному участку пути, рулевой отрубился полностью, свалился на пол рубки. И как бы я его не пинал ногами, он не реагировал. Схватил ломик, стал стучать по палубе, чтобы хоть моторист проснулся, но тот не слышал, спал пьяным сном. Хорошо хоть встречных судов не было. Я сбавил обороты двигателя, было реально страшно. У острова Комарий надо было сворачивать в протоку Янгута, а там кругом мели, даже днем заход по вешкам труден. Бакен стоял только на входе в протоку. Приткнуться к берегу я не мог, так как знал, что тут узкий судовой ход, а дальше мель. Осенью судовой ход еще сильней сужается, так как падает уровень воды. Так, главное не паниковать! По локатору заметил, что судов на подходе нет, примерно определил свое местонахождение. Не зря я мучил команду вопросами во время навигации. Часто приходилось с ними ходить по низовым пристаням, и ночью тоже. Кое-что я знал.

Бакен на входе в протоку я нашел, оставалось только обогнуть его и, развернувшись на 90 градусов зайти в протоку. Сбавил обороты, включил прожектор, пытаюсь разглядеть вешки, указывающие проход по протоке. Пока смотрел, совсем забыл об управлении теплоходом. Теплоход развернуло течением, это я заметил по огням поселка. Плохой из меня рулевой, пытаясь выровнять теплоход на огни поселка, совсем запутался в обстановке. А тут ещё показались топовые огни теплохода, идущего снизу. Спрашиваю по радиостанции, какой теплоход подходит снизу к Панаевску? Отвечает, РТ 6**. Предупреждаю его, что нахожусь у входа в протоку Янгута. Огни РТ6** быстро приближались, и тогда я запаниковал, добавив обороты, стал уходить от бакена ориентируясь на огни поселка. Для меня страшней было столкновение с теплоходом, чем мель. Толчок, и я больно ударяюсь грудью о штурвал. Теплоход чуть клонится на правый борт. Я догадываюсь убрать обороты двигателя. Метрах в пятидесяти от меня проходит РТ6**.

Я не пытался сняться с мели. Кроме того, я даже не знал, как заглушить двигатель. Увидев, что сидим на мели в стороне от судового хода, и сидим крепко, так как даже волной не качало, я достал из кубрика две телогрейки, и улегся спать рядом с пьяным рулевым.

А утром, сдерживая смех, наблюдал разборку между мотористом и рулевым. Никто не знал, как мы оказались на мели. Сказал, что я лег спать, когда мы шли Хаманельской Обью. Конечно же я не сознался. Виновным признали рулевого. Пришлось просить проходящий толкач, чтобы сдернул с мели, платить за это капитану толкача. Скрыть это происшествие не удалось, толкач был омской приписки, и его капитан все рассказал диспетчеру Салехарда. Так неудачно пришлось мне «порулить».