Судьба. Часть 1V-2. Неизбежность -продолжение 3-

Не успели разобраться с мичманами, как в ночь с четверга на пятницу в госпиталь с не менее тяжкими повреждениями попал еще один подчиненный Сергея – корабельный кок матрос Виктор Степура. Этот доблестный воин вообще не отличался строгим соблюдением требований воинских уставов, регулярно пьянствовал и не менее регулярно – один-два раза в неделю - ходил в самовольные отлучки, найдя себе не одну пассию в жилом городке.
Еще во время ремонта ПЗСа в заводе он изготовил себе дубликаты ключей практически от всех помещений, в том числе от каюты и от сейфа командира, в котором помимо документов хранился и запас корабельного спирта. Ну а поскольку в силу своей специальности к продуктам он имел неограниченный доступ, как только командир сходил на берег, Степура устраивал прямо в его каюте в компании своих одногодков настоящий вертеп.
Как-то раз, придя утром на службу, Сергей обнаружил, что стоявшая на столе в его каюте тяжелая литая стеклянная пепельница с изображением адмиралтейского якоря на донышке, которая была настолько массивной, что ею можно было забивать гвозди, расколота по диагонали точно пополам. И лишь спустя некоторое время, Сергею удалось выяснить, что в ту ночь Витя в ходе очередного «возлияния» что-то не поделил с одним из своих собутыльников, в результате чего решил перенести изображение якоря с донышка пепельницы на лоб своего приятеля, но чуть-чуть промахнулся, оставив вместо этого вмятину в металлической переборке.
В четверг вечером к Вите приехала мама и поселилась в гостинице в жилом городке. Как ей это удалось, не знаю. Дело в том, что в ту пору даже офицеру, чтобы привезти в особо режимный гарнизон кого-либо из родственников, требовалось собрать и оформить кучу бумажек, а приезды родственников к личному составу срочной службы вообще не практиковались.
Тем не менее, она все-таки приехала, и в пятницу Витя должен был с ней встретиться.
Видимо, на радостях, в ночь с четверга на пятницу Витя устроил очередную пьянку со своими одногодками, после чего его потянуло на подвиги, и он отправился в городок, причем не к маме, а к одной из своих пассий. Но та оказалась занятой.
Витя не мог этого перенести, и начал «качать права», в результате чего «его сменщик» спустил его с лестницы, пробив голову, выбив несколько зубов, сломав челюсть и чуть не лишив Виктора глаза.
В пятницу встреча Вити с мамой не состоялась, поскольку его только-только приводили в чувства. А в субботу эта встреча происходила уже, естественно, не в гостинице, а в госпитале и в присутствии Сергея и заместителя командира дивизиона по политической части.
Сначала мама пошла в атаку, упрекая отцов-командиров, что ОНИ чуть не убили ее любимого, такого нежного, ласкового, доверчивого, ранимого и наивного сыночка. Послушав ее излияния в течение получаса, замполит не выдержал:
- Этот «доверчивый, ранимый и наивный» весь дивизион в напряжении держит,- воскликнул он. - Это мы доверчивые и наивные, что до сих пор не отдали его под суд военного трибунала. Ведь дня не проходит, чтобы он не пьянствовал или не ходил в самоволки!
- Как же это, Витенька? – воздев руки то ли к Богу, то ли к сыну, буквально взмолилась мать. – Ведь у тебя же язва!
- Это у нас от него скоро у всех язвы будут! – разошелся замполит, - А он – язва на нашем теле. Все командование и всех баб в гарнизоне затрахал!!!
- Как же так, Витенька? – снова, будто молясь, заголосила мать. – Я ведь тебе письмо и фотографию от невесты привезла!
Но «Витенька» только смотрел на нее щенячьими глазами (точнее, одним глазом, поскольку второй у него полностью заплыл и представлял из себя нечто красно-черно-невообразимое, без малейшего намека на глазную впадину) и издавал странное сипение и хрипы за счет прорывающегося через выбитые зубы воздуха, не имея возможности пошевелить ни распухшими, в запекшейся крови губами, ни связанной наложенными шинами челюстью.
Но на этом «сюрпризы» легендарного корабля в адрес своего командира не закончились.
В ту же ночь, когда Витя Степура, немного перефразировав мичманскую объяснительную, «желая встретиться со знакомой женщиной, познакомился с незнакомым мужчиной», его приятель - старшина второй статьи Салим Нуруллин, единственный имеющийся на корабле из трех штатных компрессорщиков, - то ли с расстройства, что нечаянно лишился изображения якоря на своем лбу, то ли ощутив неожиданно ставшую непреодолимой усталость, решил все бросить и пойти спать.
Но, как человек технически грамотный, он осознал, что оставлять без присмотра работающий дизелькомпрессор (в это время пополняли запас воздуха высокого давления на одной из лодок) нельзя.
Не придумав ничего лучше, он просто взял и остановил компрессор автоматическим пусковым клапаном, т.е. попросту говоря, всунул внутрь корпуса на пути движущегося поршня металлический штырь!!!
От удара дизелькомпрессор заклинило, а АПК, благополучно и легко срезав болты крепления, в течение нескольких долей секунды изобразив из себя НЛО, пробил борт ПЗСа и скрылся в студеных водах Баренцева моря. Хорошо, хоть в связи с тем, что была ночь, рядом никого не оказалось, да и пробоина получилась выше ватерлинии.
В результате ПЗС лишился одного из своих основных видов деятельности – возможности пополнять лодкам запас воздуха высокого давления, да и с подачей электроэнергии уже явно намечались серьезные проблемы, - один дизельгенератор был не в строю, а второй работал, что называется, на последнем дыхании, уже давно лишенный профилактики и планово-предупредительных осмотров (ППО).
Плюс ко всему, не меньше недели ушло на то, чтобы убедить прокурора и работников особого отдела, что это была просто оплошность, а не акт вредительства, и что уголовное дело против Нуруллина возбуждать не нужно.
Но и встречи с прокурором и особистами на этом тоже не закончились. Через неделю, когда, наконец, с великими трудами, поскольку никак не получалось, пришабрили (притерли) подшипник и заканчивали работы с уставшим от безделья дизельгенератором, была суббота, и на корабле проводилась большая приборка.
Пара матросов, занимавшихся приборкой в дизельгенераторном отсеке, видимо, вспомнила буйное детство и затеяла возню. Не в меру разыгравшись, один из них решил окатить другого водою из ведра. В момент «залпа» его цель находилась как раз возле генератора, но в последний момент успела увернуться, и все десять литров соленой морской воды через открытый кожух плюхнулись на коллектор и обмотки генератора…
Не буду пересказывать, какие нежные и ласковые слова произнес в адрес этих весельчаков вылезший из-под генератора, взлохмаченный и внешним видом с боевой раскраской из подтеков масла, солярки и прочих горюче-смазочных материалов похожий на негра, играющего роль Чингачгука (только без перьев), флагманский механик дивизиона, поскольку, даже несмотря на то, что в совершенстве владею не только командным, но и матерным языком, таких выражений я больше никогда в жизни не слышал, и повторить, скорее всего, просто не смогу!
Пришлось ему окончательно поселиться на ПЗСе и лично заниматься ремонтом компрессора и генератора.
Особисты опять изо всех сил, но, слава Богу, безуспешно, пытались вскрыть факт вредительства, тем более что второй дизельгенератор уже давно выработал все мыслимые и немыслимые сроки, но его остановка теперь уже в ближайшее время оказывалась невозможной, поскольку командование дивизии, чьи лодки обеспечивал ПЗС, требовало, чтобы он продолжал работать, так как больше электроэнергии взять было неоткуда.
В связи с этим Сергей все-таки настоял, чтобы флагманский механик дивизиона сделал в дизельном журнале запись, что он приказывает продолжать работать без остановки, несмотря на неоднократно пропущенные сроки ППО.

 (Продолжение следует)