Сложные обстоятельства

Было прекрасное осеннее утро. Листья опадали с деревьев и нежно ложились на землю. Евгений Александрович шел на работу привычной дорогой. Работал он в школе. Там каждый день его ждали эти сорванцы – и мальчишки, и девчонки, которых он очень любил. Они отвечали ему взаимностью. «Жека» был своим парнем, ему можно было доверять. Евгений Александрович преподавал у них физику и математику. Кроме школы, они часто собирались у него дома, чтобы поболтать на разные темы, послушать музыку, поработать на компьютере. «Жека» был не женат, и это было классно. Периодически, правда, у него появлялась его пассия, красивая, конечно, тетка, но без нее было как-то лучше. В общем, она мешала им, а они мешали ей. Но тут ничего нельзя было поделать, потому что по всем признакам «Жека» ее любил. А они не очень. Какая-то она была неискренняя. Хотя лицо и фигура были очень даже ничего.
Последнее время ребята стали замечать, что «Жека» стал каким-то хмурым. Поскольку на работе у него все было хорошо, то они тут же заподозрили, что все дело в зазнобе. Конечно, такие вещи ребята с ним не обсуждали, но расстроились почти так же, как и он. Они ведь считали его классным парнем, достойным лучшего. А эта, как они считали, морочила ему голову и не делала его счастливым.
Головная боль в последнее время действительно была у Евгения Александровича из-за Леси. Они встречались еще с первого курса института. Все эти годы он очень сильно ее любил и, как ему казалось, она тоже любила его. Во время учебы в институте они виделись каждый день, после окончания института – почти каждый день и вопрос брака как-то не возникал, потому что они и так были вместе. Она могла оставаться у него, сколько хотела, а он – у нее. Когда после института он стал работать в школе, однажды завел разговор о том, чтобы пожениться, но Леся как-то странно себя повела, сказала, что они только начали работать, нужно привыкнуть к этому, и что зарплата у них не такая уж большая. Тогда он согласился с ней и стал подыскивать дополнительные заработки. Репетиторские услуги, компьютер, в общем, он решил и эту проблему, но повторить свое предложение не решался.
Шло время. Прошло шесть лет, как они окончили институт, но ничего не изменилось.

Перед тем, как произошло это страшное событие, Евгений Александрович вдруг почувствовал себя таким счастливым. Он еще не знал, в чем причина этого счастья, но с ним это было впервые. В эти дни он просто сиял, и даже его ученики заметили, как он переменился. Потом их потрясла обратная перемена, которая произошла с ним. На уроках он все чаще с отсутствующим видом смотрел в окно. Когда они шумели, то уже не слышали его громкого урезонивающего голоса, а просто видели, как он грустно смотрит на них. Это было невыносимо даже для самых непослушных из них. Это подавляло и угнетало – лучше бы он наорал. Но ничего нельзя было поделать – „Жека” был замкнут, как никогда.
Все дело было в том, что Евгений Александрович снова переживал то, что ему пришлось пережить в детстве.
Десятилетний Женя уже давно чувствовал, что в семье у них что-то не так. Папа стал часто задерживаться на работе, а когда возвращался, то уже не целовал маму, как прежде. Мама тоже очень изменилась, стала нервной и неуравновешенной. Правда, по отношению к нему, Жене, она по-прежнему была ласковая и нежная, но как только появлялся отец, сразу же менялась. Все это очень беспокоило Женю. С некоторых пор мама уже не спала в одной комнате с отцом, а перешла в комнату к Жене. Однажды, когда он проснулся ночью, то услышал, как она плачет. Ему вдруг тоже очень захотелось заплакать, он чувствовал, что что-то произошло, но ни мама, ни отец ему ничего не рассказывали, а сам спросить он не решался. Время шло, а напряжение не спадало. Потом, когда уже все произошло, он ненавидел себя за то, что не поговорил тогда с отцом, с мамой, не попросил их не спешить с окончательным решением. Ему казалось, если бы он тогда вмешался, то все было бы по-другому. Они прислушались бы к нему, потому что любили его, Женя это знал. Но он, не зная, что происходит, молчал, переживал внутри себя, а потом все произошло так быстро…
 Однажды отец не пришел домой, и мама сказала, что теперь он будет видеть его не каждый день. Сердце напряженно замерло, где-то собрались слезы, перехватило дыхание. Женя не чувствовал, что отец их бросил, он точно знал, что отец любил их, но что же тогда произошло? Ему очень захотелось расплакаться, уткнуться отцу в плечо и обо всем его расспросить. Но его сейчас не было рядом. Мама тоже была какая-то замкнутая. Усилием воли Женя остановил внутри себя тот поток слез, который уже готов был вырваться наружу. Ему вдруг захотелось поддержать маму, сказать, что все образуется, и они снова будут все вместе. Но по выражению ее лица он понял, что все намного серьезнее, чем он мог в свои десять лет предположить. После этого события мама как-то погасла, она больше не нервничала, была абсолютно спокойна, но в то же время она не была его прежней мамой. Она не была веселой, энергичной, жизнерадостной. Сейчас она была спокойная и отсутствующая. И он снова не мог заставить себя поговорить с ней.
Однажды в школе к нему подошла учительница и сказала, что звонила бабушка и просила его прийти после школы к ней. На его вопрос, почему он не может пойти, как обычно, домой, учительница как-то странно посмотрела на него, и ему даже показалось, что у нее в глазах были слезы. Она ответила, что бабушка очень просила его зайти.
После этих слез в глазах учительницы ему стало как-то не по себе, страшное предчувствие стало мучить его. Женя еле досидел до конца урока и побежал к бабушке. В какой-то момент ноги перестали слушаться, потеряли чувствительность, он еле дошел. На площадке перед дверью остановился, откуда-то появилось чувство, что, как только откроется эта дверь, его жизнь, и он сам кардинально изменятся.
Рука не хотела нажимать на кнопку звонка, сам звонок звенел невероятно долго, целую вечность. Когда бабушка открыла дверь, Жене показалось, что он уже теряет сознание.
- Женечка, внучек, что с тобой? Кто тебе уже рассказал?
- Что рассказал?
Бабушка схватила его и прижала к себе. Она прижала его к себе так крепко, что ему стало еще страшнее. Почему-то захотелось, чтобы она ничего не говорила… о маме. И тут вдруг до него дошло. И он зарыдал. Он рыдал и рвал кофту на груди у бабушки, а она тоже плакала и повторяла:
- Прости меня, внучек, не уберегла я ее, прости ради бога.

После этого смерть приобрела для него зловещее значение. И когда Леся сказала, что сделала аборт, его словно громом поразило. Он долго не мог прийти в себя. Было такое ощущение, как будто бы в нем самом что-то убили. Именно после этого ребята заметили в нем кардинальную перемену. А он словно бы сам умер. Женя был так счастлив, что у него будет ребенок, он его уже любил, а оказалось… Что еще его поразило, так это то, что Леся совсем не переживала о том, что случилось. Она как ни в чем ни бывало звонила ему, а он не мог с ней разговаривать, приходила к нему, а он не мог видеть ее. Потом она стала устраивать ему сцены. При этом она обвиняла его в равнодушии к ней. В том, что она сделала аборт, а он совсем не жалеет ее, уделяет мало внимания.
- Я не понимаю, что случилось? – кричала она ему в трубку или дома, - У тебя что, появилась другая женщина?
Женя смотрел на нее и не понимал, как он мог любить ее так долго. Он даже не пытался объяснять ей, что произошло – было невыносимо снова говорить об этом. Поэтому он просто брал куртку и выходил из дома. Леся кричала ему что-то вслед, но он уже не обращал на это никакого внимания. Когда через какое-то время он возвращался, ее уже не было.
Так проходили дни за днями, месяцы за месяцами. Евгений Александрович старался много времени уделять работе, своим ученикам. Ребята тянулись к нему, и он был им за это благодарен.

Прошло какое-то время. В жизни Евгения Александровича произошли серьезные изменения. Однажды он шел по улице, и его переполняло неведомое ему до сих пор чувство. Странно, он был уверен, что уже любил, но только сейчас понял, что, оказывается, полюбил впервые. И вдруг в один миг осознал, что есть главное. А главное – увидеть любимого человека, посмотреть в любимые глаза и ощутить, что это так же важно и для него. А потом можно и умереть. И даже совсем не страшно, потому что цена любви не может быть меньше, чем цена жизни.
Женя это понял только сейчас. Когда встретил ее. Это было как ослепление ярким светом, как удар молнии, только совершенно не было страшно, а наоборот, очень приятно. Потом он пытался вспомнить черты ее лица и не мог, но не это было главное. Главное было ощущение счастья и любви, которое охватило его с головы до ног. Потом он долго пытался понять, что же произошло, что так поразило его. Это было то откровение, которое называется любовью. Все страстно на этой земле пытаются почувствовать, какая она, эта любовь, и счастлив тот, в чье сердце Бог поселяет ее. И дает чувствовать себя любимыми. Потому что нет ничего прекраснее, чем взаимная любовь. Боже мой, да только ради этого и стоит жить на белом свете. Без любви жизнь пуста и бессмысленна. Весь мир крутится вокруг нее. Кто-то сказал: «Миром правят секс и деньги». А ведь они ничто по сравнению с настоящей любовью. Какой бы властью в чем-либо ты ни обладал, и вообще чем бы ты ни владел на этой земле, ощущение, что ты в сердце любимого человека, а он в твоем, гораздо сильнее. Многие готовы были бы отдать все свои богатства за несколько мгновений счастья. А тот, кто не готов был бы отдать, так только потому, что и понятия не имеет, что это такое. Потребности души не измеряются деньгами, а измеряются чувствами, эмоциями, теплом другой души. В противном случае жизнь человека превращается в перелистывание листков календаря, составляющих недели, месяцы, годы, наполнение желудка, удовлетворение потребностей гормонов и решение других не менее важных проблем для жизнедеятельности, таких, как стремление к власти, богатству. Боже, боже, да ты только тем наказываешь нас, что лишаешь возможности любить и быть любимыми. И неправы те, кто от своих любимых что-то требует взамен своей любви. Это тоже Евгений Александрович понял только сейчас. Ведь настоящая любовь счастлива тем, что отдает, а высшей наградой за это и есть взаимность.
 И единственное, чего хотел сейчас Евгений Александрович, чтобы та женщина была счастлива. Он увидел ее случайно, в одном доме. Что тогда затронуло его в ней? Может, одиночество, которое чувствовалось во взгляде, во всей ее фигуре, может, грустная улыбка на красивых губах. Судя по тому, что возле нее крутился какой-то мужчина, она не была свободна. Но разве это имело хоть малейшее значение? Мы ведь не спрашиваем солнце, свободно оно сегодня для нас или занято – мы просто греемся в его лучах, и это кажется так естественно, а забери его от нас и мы умрем. Так думал и Женя, что ничего страшного не произошло, настолько естественными были ощущения счастья и любви. Но уже на следующий день он почувствовал, что подсел на самый сильный наркотик, который существует на земле, и называется он любовью. Увидев эту женщину всего однажды, он уже не мог без нее жить.

Женя сначала даже не поняла, что произошло. Она и не рассмотрела толком этого парня. Просто когда он уходил, увидела мельком его взгляд, направленный на нее, и он не оставил ее равнодушной. Через какое-то время она стала замечать, что что-то мучает ее, не дает жить так, как раньше. Ей почему-то вдруг захотелось увидеть этого парня снова. Зачем? Она и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Нет, смогла бы. Никто и никогда не смотрел на нее так, как он. И ей захотелось снова ощутить это.
Семь лет она жила со своим мужем и жизнь была стабильно однообразна. Подруги заводили любовников, разводились, рожали детей, потом еще, а она ни на что не могла решиться, даже на ребенка. Сидела вечерами сама дома перед телевизором и чувствовала себя ужасно одинокой. Нельзя сказать, чтобы муж ей не уделял внимания. Просто и это уже надоело. Раньше радовало кино, кафе, прогулки по городу, какие-то подарки, а теперь и это наскучило. Женя часто задавала себе вопрос, почему она не хочет родить. Если бы она забеременела, то не стала бы делать аборт, но в самый решающий момент она всегда предохранялась. Может быть, потому, что не хотела попадать от мужа в окончательную зависимость. Интуиция подсказывала ей, что тогда она уже никогда не сможет от него уйти. Но разве она хотела бы уйти от него? Этот вопрос она никогда раньше не задавала себе.
И вот этот взгляд, направленный на нее, вдруг совершенно неожиданно для нее самой всколыхнул ее душу. Она вдруг поняла, чего не хватало ее браку. Любви, страстности и просто внимательного отношения друг к другу. Все слишком привычно и пусто. Даже если они и любили друг друга, когда женились, после нескольких лет брака былые чувства души растратились, а новые не родились. Память о былой любви где-то закодировалась в подсознании, и не дает возможности сказать правду самим себе, что ее уже нет и не будет. Но если любовь была, разве может она так просто уйти? А, может, ее и не было вовсе? Эта мысль так поразила Женю, что вечером за ужином она сказала мужу:
- Знаешь, а ведь мы уже давно не любим друг друга.
- Перестань, что за чушь! Я тебя люблю.
- Нет, это не так. Если бы это было правдой, я чувствовала бы это.
- Но ты же спишь со мной.
- Ты считаешь, что это доказательство любви?
- А разве нет?
Что тут можно было возразить? Мужчины, наверное, как-то по-другому устроены, если не понимают, что секс – это еще или уже не любовь.
После этого разговора разные мысли стали еще больше беспокоить Женю. Она стала просыпаться под утро и не могла больше уснуть, она не находила себе места днем, вопросов становилось все больше, а ответов не было. Одна мысль доставала ее и днем, и ночью: зачем тогда все это? Брак, семья? Какой в этом смысл? Даже если бы были и дети? Зачем это все, если нет самого главного – любви? Женя отдавала себе отчет в том, что в реальной жизни люди часто продолжают оставаться в браке из-за детей, привычки, квартиры, денег, из-за страха перед одиночеством, в конце концов, но ее лично все эти объяснения перестали утешать. И она решила что-то предпринять. Заговорила с мужем о разводе. Но он только махнул рукой.
- Какая муха тебя укусила? Все было так прекрасно. Определенно тебе надо родить, тогда у тебя не будет времени для подобных разговоров.
Разговор не получился. Но успокоиться она уже тоже не могла.
И было неважно, что по этому поводу думал ее муж. Женя пока не знала, как разрешить мучившие ее противоречия, но чувствовала, что это возможно.
Однажды в ее квартире раздался телефонный звонок.
- Хеллоу, Женечка?
- Да, а кто это?
- А это твоя сестричка из Америки!
- Какая сестричка? – растерялась она, - Вы, наверное, ошиблись номером.
- А ты помнишь тетю Зину и дядю Йосю, которые двадцать лет назад уехали в Америку?
- Тетю Зину…. – Женя стала лихорадочно вспоминать, пока наконец в ее памяти не всплыло, что действительно, когда ей было десять лет, уехала в Америку мамина троюродная сестра со своим мужем-евреем.
- Ну что, вспомнила?
- Да, да, что-то припоминаю, - протянула Женя, - а Вы кто?
- Я ее дочка Соня.
- …Которой на день отъезда было пять лет!
- Верно! Очень рада тебя слышать после стольких лет разлуки.
- Я тоже, но что все-таки случилось? Надеюсь, с тетей Зиной и дядей Йосей все в порядке?
- Да, не беспокойся. Просто я выхожу замуж, и мы решили пригласить вас с мамой на свадьбу. Все-таки столько лет не виделись.
- Но это ведь очень дорогое удовольствие, боюсь, мы не потянем.
- Все расходы я беру на себя. Мой жених достаточно богат, и он согласен все оплатить. Так что не беспокойся.
- Ну, если так…
- Приезжай вместе с мужем.
Женя замялась.
- А можно без?
- У вас проблемы?
- Не то, чтобы…
- Нет проблем, приезжай одна. Если надоел муж, познакомим тебя здесь с американцем.
- Да не надо мне, - смутилась Женя.
- Ладно, не переживай, тут на месте все решим. Кстати, моя мама спрашивает, где сейчас твоя мама.
- Она в России работает.
- Пригласи, пожалуйста, и ее.
- Хорошо, я все ей передам.
- Не вешай нос, сестричка, приглашение и деньги я тебе вышлю на днях. Вылетай как можно быстрее – свадьба через две недели.
- Хорошо, договорились. Привет родителям.
- Бай!
Положив трубку, Женя задумалась. Вот это да… чего-чего, а этого звонка она ожидала меньше всего. Столько лет прошло, как они уехали, и даже ни разу не написали, а тут сразу приглашают на свадьбу. Интересно. Она смутно стала припоминать маленькую Сонечку, как играла с ней и сама себе улыбнулась. А ведь решение ее проблемы пришло само собой. Осталось сегодня вечером переговорить с мужем.
После звонка дальней родственницы у Жени вдруг так стало легко на душе, что впервые за последние годы ей захотелось танцевать, кружиться под музыку, петь. У нее вдруг впервые появилась надежда освободиться от всей этой опостылевшей за последние годы жизни.
Вечером муж даже не заметил, в каком она пребывает радостном расположении духа. Он, как обычно, сел ужинать и тогда она ему сказала про звонок из Америки.
- А что это они решили через столько лет позвонить? – спросил он.
- Я не знаю, из-за свадьбы, наверное.
- А деньги?
- Они все оплачивают.
- Ненавижу этих капиталистов.
- Перестань.
- И что, ты собираешься лететь?
- Не знаю, может быть. Такая возможность побывать в Америке, увидеть родственников.
- Я бы не ехал.
- Почему?
- В мире неспокойно, не боишься, что взорвут самолет?
- Да нет.
- Ну, смотри, как хочешь. А меня почему не пригласили?
- Наверное, для экономии, - соврала Женя.
- Эти капиталисты за доллар удавятся. Там и на свадьбе у них нечего, наверное, есть будет.
- Посмотрю, потом тебе расскажу.
- Ладно, поезжай.
«Ура!!!» - мысленно закричала Женя и едва сдержалась, чтобы не расцеловать собственного мужа.
Боже, она и не подозревала, что можно быть такой счастливой потому, что расстаешься с этим ближайшим родственником. Еще не пришло приглашение и деньги, а она уже мысленно собирала чемодан. И сейчас Женя не хотела думать, что придется возвращаться.

Жизнь Евгения Александровича протекала в прежнем ритме, только он сам уже был другим. Он любил. Любил пока безответно, без надежды когда-нибудь увидеть ее. Да, он знал, где живет его любимая, но ничем не хотел нарушать ее покой, не хотел создавать ей проблем с мужем, да и сам не хотел участвовать ни в каких разборках. Сердце подсказывало ему, что она не так уж счастлива, но в то же время жизнь ее стабильна и спокойна. Конечно, тяжело было ее не видеть, не рассказать о своей любви, тяжело еще было потому, что он волновался за нее, ему хотелось знать, все ли у нее в порядке. Но сделать он пока ничего не мог. Иногда тоска охватывала его, так было одиноко без нее. И только дети, его ученики, все это чувствовали и сочувствовали ему.

В школе, где работал Евгений Александрович, работала одна молодая учительница. Они здоровались, пересекались в учительской, но не более того. Через какое-то время Женя стал замечать, что она как-то по-особенному к нему относится. Не так, как если бы он ей нравился, но в то же время не так, как к другим. Мужским чутьем он, наконец, понял, чего от него хотят. Женя стал к ней присматриваться. Да, действительно, она хотела именно этого. Странно, раньше он наверняка приударил бы за ней, а сейчас просто со стороны смотрел на всю эту ситуацию, и ему было все равно. Но как показало время, девушке было не все равно. Она стала постоянно с ним пересекаться, оставалась в школе и тогда, когда он был там после занятий, и тогда, когда проводил факультатив. Женя прекрасно понимал, что это из-за него, но было как-то неудобно говорить с ней об этом, тем более что пока еще ничего не произошло. Иногда ему было даже жалко ее, ведь все ее попытки и ухищрения оставались без ответа. Он стал замечать, что она злится, и часто не может эту злобу скрыть. Но все это нисколько его не задевало. Женя как будто жил под каким-то колпаком, который теперь надежно защищал его от всех женских посягательств.

Наконец-то Женя получила приглашение и деньги для поездки в Америку на свадьбу своей родственницы Сонечки. Ей так хотелось вырваться из дома, чтобы посмотреть на мир. И даже увидеть тетю Зою и дядю Йосю, о которых она не вспоминала последние двадцать лет. Она вдруг почувствовала себя такой молодой, хоть ей и было только тридцать. Последние годы она чувствовала себя если не старой, то уставшей от жизни женщиной, которая уже ничего не ждет. А сейчас она летала и порхала над своим чемоданом, укладывая вещи, подарки для родственников, сувениры. И была абсолютно счастлива.
Настало время отлета. Муж проводил Женю в аэропорт. Он заметно нервничал. Они подошли к регистрационной стойке, Женя обернулась и посмотрела на него. Саша выглядел таким несчастным. Раньше она не видела его таким. Обычно он демонстрировал свое равнодушие и эгоизм. Ну, да ничего не поделаешь, «что имеем - не храним, потерявши – плачем».
- Ты вернешься? – выдавил он.
- Куда ж я денусь? – ответила Женя и погладила его по голове. Было в этом жесте что-то материнское.
Сдав багаж, она пошла к самолету. Желания оборачиваться и махать рукой на прощание у нее не было.
В самолете у Жени было место возле окна, чему она была очень рада. Ей уже приходилось летать самолетом, и всегда для нее было истинным наслаждением смотреть в окно при взлете и посадке. Когда они летели над облаками, было такое впечатление, что это мыльная пена или перина, на которой можно понежиться и даже попрыгать, как это любят делать дети. Эти облака были такими нежными. Женя так засмотрелась в окно, что даже не расслышала, как кто-то к ней обратился:
- Вы первый раз летите в Америку?
- Простите? – переспросила она и посмотрела на говорившего.
Это был пожилой мужчина, который обратился к ней по-английски.
- Вы первый раз летите в Америку? – переспросил он.
- Да. А Вы?
- Я там живу. Разрешите представиться – Гари Шмиццель. А Вас как зовут?
- Евгения Золотаренко. Приятно познакомиться.
- Разрешите предложить Вам что-нибудь выпить – вино, шампанское, сок?
- Можно немного шампанского для знакомства.
- Да, Вы правы. К тому же нам предстоит длительный перелет и лучше провести его за приятным занятием. Кстати, это Вас там муж провожал?
- Да.
- Выглядел он каким-то несчастным. Хотя я могу его понять – нелегко расставаться с такой красавицей женой.
- Спасибо за комплимент, да только он никогда не давал мне понять, что я красавица.
- Ох, уж эти молодые мужчины! Я сам был таким. Воспринимал молодость и красоту своей жены как нечто само собой разумеющееся, никогда не говорил ей комплиментов, а когда она постарела, а потом умерла, понял, каким был идиотом. Простите за экскурс в прошлое, - мужчина отвернулся и Жене показалось, что он смахнул слезу. После этого повисла пауза. Он молчал, и взгляд его был устремлен куда-то вдаль, в прошлое, возможно. Туда, где был он молод, и была рядом та, которую нужно было носить на руках, говорить комплименты, осыпать цветами, в прошлое, в котором уже ничего нельзя было исправить. Слезинки выкатились у него из глаз, а он даже не заметил…
А рядом сидела Женя, и ей тоже захотелось заплакать. Плакать о своей молодости, проведенной так бездарно, плакать о несбывшихся надеждах на счастье. И было до боли жалко этого сидевшего рядом пожилого человека, у которого все уже было в прошлом – и любовь, и молодость, и вечная разлука с той, которую любил. Захотелось вдруг сделать что-то приятное для этого человека, как-то утешить его, но она не знала, как.
Гари Шмиццель не был коренным американцем. Он попал в Америку в шестнадцать лет сразу после Второй мировой войны. До этого с родителями он жил в Киеве. Но после войны на волне эмиграции в США они уехали и с тех пор он жил в Америке. Пройдя путь от разносчика в супермаркете, не знающего английского языка, до преподавателя химии в университете, он сейчас был на пенсии и имел больше возможности навещать свой родной город на Украине. Недавно не стало его жены,Хелен, с которой они прожили пятьдесят лет, вырастили четверых детей, которая всегда его поддерживала, и без которой ему теперь было так одиноко.
Свою теперешнюю спутницу он увидел еще в аэропорту, когда та прощалась со своим мужем, и почему-то запомнил ее. Потом в самолете их места оказались рядом, и это тоже было приятно. Он наблюдал, как она смотрела на облака и узнал в ней чувствительную, мечтательную натуру. Когда Гари обратился к ней, то уже испытывал симпатию по отношению к этой милой женщине, которая летела с одной его родины на другую. Что же заставило ее оставить мужа и отправиться в столь дальнюю дорогу? Неужели только желание посетить Америку?
Мужчина очнулся от своих мыслей и посмотрел на Женю. Видно было, что она тоже пребывала в задумчивости.
- Что-то мы с Вами захандрили, - улыбнулся он, - Давайте я за Вами поухаживаю и налью еще шампанского. Как раз и еду принесли.
Он налил шампанского и поднял бокал.
- Я предлагаю выпить за Ваш первый приезд в Америку. Не знаю почему, но сердце подсказывает мне, что что-то изменится в Вашей жизни после этого, и я верю, что в лучшую сторону.
- Спасибо Вам большое за теплые слова. А я хочу выпить за то, чтобы Вы тоже в чем-то нашли себе утешение, чтобы Вам не было так больно от разлуки с женой, в общем, будьте счастливы!
- Ну вот, Вы заставляете меня плакать, а я все-таки мужчина, - засмеялся он, - А все-таки, что заставляет лететь Вас в эдакую даль, если это, конечно, не секрет?
- Конечно, не секрет, просто трудно будет объяснить.
- А Вы попробуйте, я много прожил, я пойму.
Женя грустно посмотрела на свой бокал с шампанским и сказала:
- Знаете, я выходила замуж по большой любви, а через время поняла, что она, эта моя любовь, совсем не нужна моему мужу. А потом я вообще пришла к выводу, что ему просто нужна домработница с периодическими сексуальными услугами. Все скатилось до такого примитива. И даже поговорить об этом было невозможно, потому что я так мало значила для него, что и слушать меня он не хотел. Вот так и прошли эти годы со спрятанными внутрь чувствами, но ведь их, эти чувства, нельзя уничтожить, они нам даются свыше, и пусть я не люблю его больше, но я все равно хочу любить и быть любимой.
Вот этот внутренний конфликт и привел к тому, что я лечу в чужую страну в тщетной надежде отыскать для себя ответ и утешение.
Она замолчала. Молчал и ее собеседник, потрясенный той болью, с какой были произнесены эти слова. Перед ним предстала одинокая душа, такая же одинокая, как и его, с той лишь разницей, что он уже смирился и ничего не искал, а она еще что-то искала, пыталась изменить.
«Господи, по каким же кругам ада ты нас проводишь, прежде чем разрешишь быть счастливыми», - думал Гари, и перед его глазами прошла вся его жизнь эмигранта. Он уже знал, что судьба связала его зачем-то с этой молодой женщиной, вот только зачем?

Женя старался, как мог, не обращать внимания на привязавшуюся к нему учительницу. Но та, видимо, решила-таки добиться своей цели. Она стала заходить в его кабинет, когда ей этого хотелось. Приходила тогда, когда он занимался с учениками, а он все не решался ее отправить куда подальше. Ученики, которые все понимали, только смотрели на это со стороны и искренне сочувствовали Евгению Александровичу. А она, эта училка, как раз ничего не хотела понимать и шла напролом.
Однажды после занятий ребята бурно стали обсуждать ее поведение.
- Во дает! Прицепилась к мужику, проходу нет!
- Да ему надо было уже давно ее послать куда подальше!
- Ага, так она и отвалит! Ее легче того… ну, ты понял!
- А если ей понравится, так она и тогда не отцепится.
- Значит, надо сделать так, чтобы не понравилось!
- Ой, много ты в этом понимаешь!
- Да уж больше, чем ты.
Приблизительно такие разговоры ребята вели по дороге домой, искренне желая в душе, чтобы их «Жека» был, наконец-то, счастлив.

Самолет был в воздухе уже шесть часов, до Нью-Йорка оставалось еще столько же. За окном была ночь. Наши путешественники дремали в своих креслах, укрывшись мягкими пледами. И каждый видел свой сон. Женя видела прекрасные большие и мягкие облака. Она ступала по ним, словно по перине, но совершенно не проваливалась. Куда-то шла, а вокруг было светло-светло и ни души. И так приятно было ступать ногой на облако, оно было таким нежным, как мыльная пена. Но вдруг она увидела, что навстречу ей кто-то идет. Это был совершенно незнакомый парень. Они стали приближаться друг к другу, и он посмотрел на нее. Этот взгляд был до боли знакомый, но самого парня она не знала.
Парень посмотрел на нее и пошел дальше, а она обернулась и хотела позвать его, но не знала его имени, и слова застряли в горле. А душа рвалась следом, только ноги не слушались и не хотели бежать за ним. Стало так горько, и слезы полились из глаз… Тут кто-то схватил ее за плечи и стал тормошить.
- Женя, Женя, проснитесь!
Она открыла глаза – это был ее спутник. Он выглядел взволнованным.
- Вы заплакали во сне, я испугался. Вам приснилось что-то страшное?
- Да нет, наоборот.
- Зачем же тогда плакать?
- А я плакала?
- Да еще так горько.
- Простите, что напугала Вас, я не хотела.
- Да ничего, я рад, что все в порядке.
- Нам еще долго лететь?
- Ровно половину.
- Еще долго… Как темно за окном. И самолет летит так тихо и плавно, словно по воде плывет.
Женя оглянулась.
- Пассажиры спят… А ведь мы так высоко над океаном. Хорошее время задуматься над вечными ценностями.
- Да, Вы правы. Знаете, я подкопил к пенсии денег и сейчас стараюсь как можно чаще летать в свой родной город, откуда мы сейчас летим. Я прожил без него так долго и теперь хочу чаще видеться с ним, и мне очень нравится, когда я в воздухе. Вот в такой момент, когда все спят, я вспоминаю свою жизнь, вспоминаю, как любил, растил своих детей, как утверждался в Америке. Я переживаю все заново. А еще я думаю о вечности, о том, что не хотел бы умереть дома в своей кровати или в больнице, доставляя проблемы окружающим, а хотел бы раствориться в воздухе и перейти в эту самую вечность тихо и спокойно со словами: «Спасибо тебе, Господи».
- Принести Вам чего-нибудь?
- Это я Вам должен предлагать что-нибудь принести.
- Перестаньте, я просто хочу за Вами немного поухаживать.
- Спасибо, лучше посидите рядом со мной, ведь скоро мы расстанемся. И Вы забудете своего случайного попутчика.
- Нет, я не забуду Вас.
-Тогда извините за навязчивость, я хотел бы дать Вам свои координаты. Мало ли что, а вдруг Вам понадобится моя помощь в Америке.
- Хорошо, спасибо.
Гари достал блокнот и ручку и написал свой адрес и телефон.
- Звоните в любое время. Не стесняйтесь. Мне почему-то кажется, что мы еще встретимся. А моя интуиция меня еще никогда не подводила.
- Я буду рада Вас снова увидеть.
- А вот и огни большого города.
- Нью-Йорк?
- Да. Когда-то давно он манил меня своими огнями, я попал сюда в шестнадцать лет совсем не зная языка, работал по двеннадцать часов в сутки, чтобы поступить в колледж. Именно здесь я познакомился с Хелен и здесь родился наш первенец Бобби. Моя жена родилась в Америке, потому и имена детям мы давали американские. Да они и выросли американцами. Закончили университет, сейчас хорошо устроены в жизни. У меня уже есть внуки. Такие смешные. Присылают мне свои рисунки.
- Вы счастливый человек.
- Да, только на старость все больше тянет на свою настоящую родину. В последнее время я стал замечать, что мне больше нравится общаться с людьми с Украины, России, чем с американцами, сам не знаю, почему. Душа просит именно такого общения. А если его нет, то я чувствую себя очень одиноким.
- Я буду Вам писать.
- Спасибо, Женечка, буду очень рад. Кстати, Вас будут встречать?
- Да, сестра Соня со своим женихом.
- Так Вы прямо на свадьбу?
- Выходит, что так.
- Я думаю, это к удаче.
- Я верю в это.
Они пристегнули ремни и стали готовиться к посадке.

Ситуация накалилась до предела. Оля, так звали учительницу, увлекшуюся Евгением Александровичем, ничего не хотела ни понимать, ни слушать. Она думала примерно следующее: «Неужели мне не удастся его соблазнить? Что во мне не так? Я молода, красива, у меня прекрасная фигура, он что, не мужик, что ли?» Наконец, она решила вызвать Евгения Александровича на откровенный разговор. Жене ничего не оставалось, как согласиться.
Они встретились в кафе после уроков недалеко от школы.
Женя спокойно посмотрел на нее.
- Чего ты хочешь?
- Ты сам знаешь.
- Послушай, но это же просто некрасиво.
- Я так не считаю. Ты мне нравишься, и я хочу тебя.
- Неужели у тебя никого нет? Ведь ты действительно достаточно привлекательна.
- Я встречалась до недавнего времени с одним парнем, но потом поняла, что это все бесперспективно.
- То есть?
- Ну, что я ему нужна только для постели. Мне это надоело и мы расстались.
- Подожди, подожди, я, кажется, начинаю тебя понимать. Тебе нужны более глубокие отношения, которые привели бы к браку, не так ли?
- Возможно.
- Так ты возлагала на меня надежды именно в этом плане?
- Не обязательно. Ты мне понравился, я бы хотела с тобой встречаться.
- А почему ты меня об этом не спросила? Может, у меня есть девушка.
- Сорока на хвосте принесла, что ты с ней расстался.
-Ясно. И все-таки ты могла бы меня спросить об этом, а не преследовать везде. Скажи, кому это понравится?
- У меня по-другому не получалось.
- Теперь я это вижу. Ну, так что же будем теперь делать?
- То, что я предлагаю. И ты, и я сейчас свободны, почему бы нам не провести сегодняшний вечер вместе? Обещаю, ты не пожалеешь.
- Ты так убедительно говоришь, что я и сам начинаю в это верить. И все-таки ничего не получится. Извини.
- Но почему? Что во мне не так?
- Все так. Ты очень привлекательна, и раньше я не задумываясь согласился бы. Но сейчас я не могу и не хочу. Поверь, у меня есть очень веская причина, о которой я не могу говорить.
- Это женщина?
Женя как-то странно посмотрел на нее, подозвал официанта, рассчитался, встал и ушел.
Волна чувств нахлынула на него и он не смог больше говорить. Тем более на эту тему. В последнее время чувства как-то притупились, он даже привык быть один, а этот разговор всколыхнул воспоминания, и ему вдруг так захотелось к той, которую видел всего лишь раз.
Незаметно для себя самого он пришел к ее дому. Вон ее окна. Женя опустился на лавочку напротив. Закурил. Как все-таки с нами играет судьба. Встретить ее, полюбить и расстаться, возможно, навсегда. И все-таки ему не хотелось в это верить. Из задумчивости его вывел звонкий детский голосок.
- Дядя, дядя, подай мячик!
Он повернулся и увидел возле своих ног мяч, а немного дальше стоял мальчик лет шести. Женя поднял мяч и бросил.
- А Вы кого-то ждете? – поинтересовался мальчик.
- Да в общем-то нет, никого. Хотя… подойди сюда, пожалуйста.
Мальчик подошел.
- Я хотел спросить тебя, знаешь ли ты, кто живет вон там, на втором этаже?
- Конечно, это же наши соседи, тетя Женя и дядя Саша. Так Вы их ждете?
Евгений Александрович смутился.
- Даже не знаю, что тебе сказать.
Мальчик внимательно посмотрел на Женю.
- Все понятно, Вы ждете тетю Женю.
Евгений Александрович от неожиданности чуть не подпрыгнул на лавочке, и для самого себя неожиданно залился краской.
- Почему ты так решил, малыш?
- Потому что когда приходит Вовка, парень моей старшей сестры, и сидит на этой самой лавочке, то он выглядит точно так же, как и Вы.
У Жени подкатил ком к горлу.
- Ну ты даешь, малыш, я сам себе в этом не решался признаться.
-Да, я понимаю, любовь – сильное чувство, и никуда от него не денешься.
- Ты-то откуда знаешь?
-Откуда, откуда, я в Машку в школе влюблен. А она на меня не обращает никакого внимания. Так я решил ей заколки подарить, может, хоть тогда обратит на меня внимание.
- Да, парень, я смотрю, ситуация у тебя тоже не из легких. А ты давно видел тетю Женю?
- Недавно. Только она вчера в Америку улетела.
- В какую еще Америку?
- Ну, дядя, я же еще только в первом классе учусь, а Вы-то школу уже закончили, так кто лучше должен знать, в какую Америку.
- Да, ты прав, прости. Просто я не поверил сразу своим ушам.
- Точно Вам говорю. Вчера дядя Саша заходил за сахаром и рассказал моим родителям, что она поехала на свадьбу к сестре.
- А в какой город, не знаешь?
-Да я забыл. Подождите, когда дядя Саша назвал город, мама сказала, что как она только не боится туда лететь после того, как там башни взорвали.
- Значит, в Нью-Йорк.
- Точно, именно этот город он и назвал. Дядя, а это далеко?
- Да, малыш, очень далеко.
- А Вы поедете за ней?
- Было бы неплохо.
- Тогда я желаю Вам удачи.
- Спасибо, ты даже не представляешь, как помог мне. Я тоже желаю тебе, чтобы Маша обратили на тебя внимание.
- Спасибо, дядя, - серьезно ответил малыш и пошел по направлению к дому.

Итак, дело оставалось за малым – пробраться в Америку, чтобы увидеть свою любимую. Если отбросить нереальность этой задачи, то у него хотя бы появилась призрачная надежда увидеть ее и увидеть так, чтобы рядом не было мужа. Женя не забыл, что она замужем и не собирался переступать черту, но там он мог хотя бы найти какой-нибудь повод, чтобы познакомиться с ней. Здесь же такой возможности не было. Предавшись своим мечтам, он совершенно не задумывался о том, как попасть в Америку, где ее там искать, ведь у него был только один адрес – многомиллионный Нью-Йорк. И тем не менее надежда поселилась в его сердце, он чувствовал, что фортуна сейчас на его стороне и все у него получится.

Выйдя из самолета, Женя и ее спутник начали прощаться. Она пообещала, что напишет ему или позвонит, а он взял с нее слово, что если понадобится здесь, в Нью-Йорке, его помощь, чтобы она немедленно к нему обратилась. Жалко было им расставаться, они успели уже подружиться, хоть это слово, наверное, и не очень сюда подходило. Женя действительно подружилась с Гари, а вот он… Вряд ли его чувство к ней можно было бы назвать только дружбой.

Соня встречала Женю в аэропорту одна, так как Стюарт был занят. Она не знала ее в лицо, поэтому держала в руке табличку с надписью: «Женя, я твоя сестра Соня!» Когда Женя увидела эту табличку, то рассмеялась.
- Привет, Сонечка! Как я рада тебя видеть! – поцеловала она ее.
- Ой, а я как рада! Правда, я придумала классную табличку?
- Она мне очень понравилась. Я, как только ее увидела, сразу поняла, что это ты. Ведь мы так долго не виделись! Даже фотографий нет.
- Ты права. Разбросала жизнь нас далеко-далеко.
- Как тетя с дядей?
- Ждут тебя с нетерпением.
- Как твой жених?
- Как всегда, он занят своим бизнесом. Делает деньги, что само по себе неплохо, но плохо, если это занимает все свободное время. Ну, что, поехали, сейчас возьмем такси.
Девушки вышли из аэропорта, и подошли к такси. Навстречу им вышел мужчина, взял сумки.
- Куда будем ехать?
Соня назвала адрес в Бруклине.
- Прошу.
В машине они разговаривали по-русски.
- Так вы из России? – спросил таксист по-русски.
- С Украины.
- Из какого города?
Маша назвала.
-Знаю, знаю такое село. А я десять лет как из другого большого села под названием Киев.
- Да ну? И почему Вы называете Киев селом?
-Не обращайте внимания, это шутка. Разрешите представиться -Александр, можно просто Алекс.
- Женя, очень приятно.
- Вот работаю таксистом, не жалуюсь. Пять лет назад дочка приехала, теперь живем вместе. А что там в Киеве? Оранжевая революция?
- Да, была.
- И что, с новой властью будет лучше, как думаете?
- Сейчас трудно еще что-то говорить, но в любом случае старую власть нужно было менять.
- Согласен. Приезжавшие с Украины люди говорили, что жить просто невыносимо, притом по всем жизненным направлениям. Когда я уезжал десять лет назад из страны, думал, что хуже не может быть, а, оказывается, может быть и хуже.
-Да, было плохо, да и сейчас тяжело, но оранжевая революция принесла какое-то психологическое, что ли, освобождение. Я считаю, что она была просто необходима, и это было прекрасно. Я счастлива, что была в это время дома, на Украине, и переживала это со многими людьми. Если бы во время оранжевой революции мне предложили уехать на выбор в любую страну, я бы ни за какие деньги не согласилась. Это был тот момент, когда действительно можно было почувствовать себя патриотом своей страны, когда позиция каждого могла сыграть решающую роль.
- Знаешь, Женя, после таких слов мне почему-то впервые за десять лет захотелось наведаться домой, хотя я уже считаю своим домом Америку.
- Так в чем же дело, приезжайте.
- Я боюсь, что не смогу потом уехать.
- Да нет, с этим не будет проблем, ведь Вы уже гражданин Америки.
- Я не это имел в виду. Просто могу очень сильно захотеть остаться на Украине. Ностальгия, она все-таки где-то спрятана глубоко внутри.
- А-а…Ну, может, так и должно быть, ведь все рано или поздно возвращаются домой.
- Да уж…
Александр замолчал, молчали и Женя с Соней. Соня, которая еще маленькой попала в Америку, не очень понимала этот разговор, но и она внимательно прислушивалась, стараясь понять, что же происходит на ее далекой родине.
Наконец, они приехали. Александр помог им выгрузить сумки и подал Жене руку.
-Когда вернетесь в Киев, передайте ему от меня привет. А я постараюсь скоро приехать.
- Обязательно. Я думаю, что Вы не пожалеете. До свидания.
- Прощайте.

Женя понимал, что нужно что-то предпринять, но что? Какая-то внутренняя сила толкала его к действию, но что он мог сделать в данной ситуации? У него никого не было в Америке и он не знал, изменилось ли что-то в американском посольстве за последнее время, потому что раньше получить визу было практически невозможно. Но она-то как-то выехала, значит, и у него могло бы получиться. Внутренний голос подсказывал ему, что решение будет найдено, но когда?

Стюарт Джефферсон сидел в своем офисе на пятьдесят пятом этаже небоскреба на Манхеттене и напряженно думал. Он думал о предстоящей свадьбе с Соней. Все уже было практически готово, и нужно было только разослать приглашения. В руках он держал приглашение дядюшке Роджеру и в задумчивости смотрел на него. Вчера Стюарту позвонила молодая жена дядюшки и сказала, что дядя не хочет присутствовать на свадьбе из-за того, что будут родственники со стороны невесты из Бруклина. Мол, это не люди его круга и так далее и тому подобное. Из-за этого звонка Стюарт оказался в затруднительном положении. Не пригласить родственников Сони он не мог, потому что это означало бы конец всему. Соня, девушка из большой дружной еврейской семьи, никогда этого ему не простит. Не пригласить дядю – это было еще хуже. Дяде он был обязан всем. Своей карьерой, положением в высшем нью-йоркском обществе. Когда он сообщил своим, что намерен жениться, никто открыто не стал возражать против Сони, но он чувствовал, что не угодил дяде с кандидатурой невесты. И дело здесь было совсем не в национальности, и не в том, что ее семья была семьей эмигрантов, хотя в другом случае это тоже могло бы сыграть свою роль, просто они не были богаты, как дядя Стюарта, а, значит, не были ему интересны.
Но Соню дядя все-таки полюбил. Когда Стюарт их познакомил, она поразила его жизнерадостностью своего характера, своим оптимизмом. Сам Стюарт познакомился с Соней, когда она еще работала в цветочном магазине недалеко от его офиса. Он проезжал мимо и увидел ее в витрине магазина, выставляющую там икебану. Стюарт как раз притормозил на светофоре. Он посмотрел на нее, и ему показалось, что она напевает что-то веселое, потому что губы ее улыбались и двигались, а глаза смеялись. Стюарт не заметил, как светофор переключился, и нужно было уже ехать. Когда стали сигналить сзади, он очнулся, и в тот же момент та девушка в витрине посмотрела на него и подмигнула. Неожиданно для себя самого Стюарт смутился и надавил на газ. Весь день после этого он вспоминал ее улыбку и веселое выражение глаз. Когда он ехал из офиса, то снова посмотрел на витрину, но увидел там только икебану. Вечером он долго не мог заснуть, а утром по дороге на работу снова обратил внимание на витрину. Вчерашней девушки он не увидел, это было и понятно, не может же она весь день стоять в витрине. Но ему почему-то стало так грустно. Еще несколько дней он не решался зайти в этот магазин. Но когда наступил выходной, купил в другом магазине красивый букет роз и припарковался возле ее магазина. Зашел внутрь и увидел ее. Сейчас выражение ее глаз было удивленным.
- Здравствуйте, - смущенно произнес Стюарт.
- Здравствуйте, чем я могу Вам помочь?
Стюарт готов был сквозь землю провалиться из-за своего смущения, но ничего не мог с собой поделать.
- Вы хотели бы выбрать букет? – помогла ему девушка.
- Да нет, спасибо, у меня уже есть.
- Первый раз вижу, чтобы в цветочный магазин приходили со своим букетом, - девушка вдруг рассмеялась.
- Да, Вы абсолютно правы, - опять смутился Стюарт, - Такое со мной впервые, - Кстати, это Вам, - и он протянул ей букет.
- Мне? – она удивленно вскинула брови.
- Да, именно Вам.
- Но почему?
- Не знаю. Я видел Вас, когда Вы выставляли в окне икебану и вот поэтому…
- А-а, так это Вы тогда перегородили проезд и Вам все сигналили?
- Да, это я, извините.
В глазах у нее заиграли веселые искорки.
- Почему же Вы принесли букет с собой, а не купили у меня? У меня тоже очень красивые цветы, не правда ли?
- О, да, очень красивые. Сам не знаю. Если хотите, могу и у Вас купить.
- Нет, зачем же, Вы ведь уже купили.
- Что же теперь делать?
- В каком смысле?
- Ну, вообще.
Девушка опять засмеялась
- Какой Вы все-таки смешной. Я заканчиваю в шесть, если хотите, можем посидеть в кафе в парке.
- Это было бы здорово. Значит, в шесть я заеду за Вами.
Последние слова Стюарту дались уже куда более уверенно и он весело побежал к машине. Соня, так звали девушку, осталась стоять за прилавком с букетом роз в руках, который был из другого магазина.

Стюарт буквально запрыгнул в свою машину. Получилось! Как же трудно ему было решиться подойти к незнакомой девушке. Она предложила посидеть в кафе. Нет, они пойдут в ресторан, притом лучший. Нужно заказать столик…

- Как ты долетела? – спросила Соня Женю.
- Хорошо. Мне повезло – у меня был прекрасный попутчик.
- Интересный мужчина?
- Вполне.
- Вы решили продолжить знакомство?
- «Интересный» не в том смысле.
- А я ничего такого и не имела в виду.
- Понимаешь, это пожилой американец украинского происхождения, нам просто было интересно пообщаться друг с другом.
- А-а, пожилой…
- Соня!
-Ладно, сменим тему. Мама с папой ждут тебя у себя, но если захочешь, можешь жить у нас со Стюартом на Манхеттене.
- Нет, я не хочу вас стеснять, я остановлюсь у тети с дядей.
- ОК, но не переживай, у нас очень большая квартира, можно не видеть друг друга весь день.
- Я приеду к вам в гости.
- Договорились. Тем более что на Манхеттене есть куда пойти вечером и не только.
- Ты знаешь, я такая домоседка.
- Перестань, когда ты еще попадешь в Америку, пользуйся моментом, постарайся посетить как можно больше мест.
- Соня, ты же понимаешь, что у меня нет денег, ты и так выслала мне на билет.
- Знаешь, мой Стюарт – американец, и он бы не дал просто так денег, но я не американка, я из семьи эмигрантов из Бруклина, мы жили всегда довольно скромно. Когда я познакомилась со Стюартом, многие сказали, что я вытянула лотерейный билет, но деньги для меня мало значат. Я люблю его потому, что люблю. Он купил для меня тот магазин, в котором я работала продавщицей цветов, и теперь я там хозяйка. Дела у меня идут хорошо, есть хорошая прибыль. Наверное, мне следовало бы наращивать свой расчетный счет в банке, но я не хочу этого делать. Часть прибыли идет на счет, а часть я хочу тратить так, как мне захочется. И вот сейчас я хочу, чтобы ты увидела как можно больше в Нью-Йорке, ведь мы не виделись тысячу лет. И потом, у меня нет ни брата, ни сестры, а мы ведь сестры, хоть и дальние.
- Хорошо, Соня, я тебя поняла. Давай договоримся так: если ты будешь куда-то идти и захочешь взять меня с собой, я не буду возражать, а так денег мне давать не надо.
- Не дам, только на карманные расходы.
- Как хочешь.
- Эту тему тоже обсудили. Кстати, почему ты не взяла своего мужа?
- Не захотела. Понимаешь, у меня сейчас такой период в жизни, что мне нужно во многом разобраться.
- У вас что-то не ладится?
- Трудно сказать, все было так привычно, обыденно, а потом… сама не знаю, что произошло, как будто бы пелена спала с глаз, и стало понятно, что любви-то уже давно нет, а осталась только рутинная привычка.
- Ты говорила с ним об этом?
- Пыталась, но бесполезно, мы как будто бы по разные края пропасти.
- Так разведитесь.
- Скорее всего так оно и будет, только…
- Что только?
- Зачем нужно было все это?
- Я не поняла?
- Брак, эти годы совместной жизни?
- Ну, сестренка, ты слишком глубоко копаешь. Это же жизнь, кто-то сходится, кто-то расходится. Нужно проще к этому относиться, хотя я понимаю, если любил человека, то это не так просто.
- Страшно даже не это. Страшна та пустота, которая приходит на смену любви.
-Я понимаю тебя. Мне трудно представить сейчас, что мы со Стюартом когда-нибудь разлюбим друг друга. Когда любишь, становишься зависимым от этого чувства, и действительно без него наступает пустота. Но не горюй, может, ты еще встретишь свое счастье.
- Давай не будем сейчас об этом говорить.
- И эту тему закрыли.

Евгений Александрович никак не мог найти выход из создавшегося положения. Может, лучше и не искать его вовсе? С этим он не хотел соглашаться. Он чувствовал, что это его шанс. Шанс отбить жену у мужа? Нет, он не рассматривал это так. Скорее, шанс в чем-то разобраться. Но как же все-таки туда попасть?

Удивительно, но случай не заставил себя ждать. Женя преподавал в школе с углубленным изучением английского языка, и с недавнего времени она участвовала в программе по обмену учениками с Америкой. Как раз недавно его ученики прошли отборочные тесты и должны были ехать в Америку. С ними должен был поехать завуч английского языка, но он тяжело заболел. Время поджимало. Конечно, желающих было много, но директор вызвал к себе Евгения Александровича.
- Ну что, Евгений Александрович, хотите поехать с ребятами в Штаты? - обратился он к нему прямо с порога.
Евгений Александрович растерялся.
- Но почему я? А как же Владимир Кузьмич?
- К сожалению, он тяжело заболел, а время поджимает.
- Но я даже не преподаю английский.
- Это не страшно. Наши ребята хорошо владеют языком, помогут Вам там, а мне будет спокойнее, если поедете именно Вы. Тем более, что ребята Вас обожают. Но что такое? Вам как будто бы не очень и хочется. Да другие учителя мне просто проходу не дают, хотят поехать!
- Нет, нет, дело не в этом, просто это все так неожиданно…
- У Вас здесь какие-то неотложные дела?
- Да нет.
- Тогда собирайтесь в дорогу, и немедленно.
- Хорошо, спасибо, Сергей Петрович.
Женя вышел из кабинета директора просто ошарашенный. Вот это поворот событий. Наверное, он сделал-таки в этой жизни что-то доброе, раз Бог его так наградил. Бог с ней, с Америкой, но у него появился шанс найти ее. Пока неизвестно, где и как, но ведь еще только вчера он не знал, как попасть в Штаты, а сегодня эта поездка уже реальность.

Тетя Зоя с дядей Йосей встретили Женю очень тепло. Видно было, что они соскучились по Украине, потому что наперебой стали расспрашивать Женю, что же там да как там, как удалось поменять власть, принимала ли она участие в оранжевой революции, какие цены на жилье и так далее и тому подобное. Интересовались здоровьем Жениной мамы, спрашивали, чем занимается ее муж, угощали всякими яствами. Потом стали звонить своим знакомым, чтобы пригласить тех к себе в гости в честь приезда родственницы с Украины. Закончилось все тем, что они чуть не насильно уложили Женю отдыхать после длинного перелета.
Жене было очень приятно это внимание. Давно ее никто не окружал такой заботой. Приятно и отдохнуть после многочасового перелета. Она растянулась на кровати с ощущением блаженства. Почувствовала, будто прилетела домой. Странно, но она совершенно не скучала по тому дому, даже не вспоминала о нем. Как хорошо было бы не возвращаться к прежней жизни и начать новую жизнь здесь, в Америке. Дальше ее мысли не простирались, потом ее потянуло в сон, и она провалилась в него.

Ребята были просто счастливы, что Евгений Александрович едет с ними. Они собирали свои вещи и перезванивались друг с другом.
- Саня, ты берешь ракетки для тенниса?
- Да, а ты берешь диски?
- Конечно, куда я без них?
- А ты Аньке звонил, нужно брать какую-то английскую литературу?
- Да зачем? Там и так сплошной английский будет.
- Скажи, правда классно, что Жека с нами едет?
- Фантастика! Это просто супер!
- Интересно, а где мы там будем жить?
- Чем ты слушал, в американских семьях, конечно.
- А Жека?
- Тоже, наверное.
- Слушай, а может, подыскать ему американскую невесту?
- Мысль неплохая, только ты не учел, что если он останется в Америке, то в нашей школе его больше не будет.
- Тогда этого наоборот нельзя допустить.
- То-то же.
Евгений Александрович тоже паковал чемодан. И сердце его пело от счастья.

Стюарт продолжал рассматривать пригласительную открытку на свадьбу, которая предназначалась его дяде Роджеру. Все открытки необходимо было разослать именно сегодня. Ситуация складывалась не лучшим образом. Жена дяди сказала, что его не будет на свадьбе, а Стюарт не мог этого допустить, потому что любил дядю и был многим ему обязан. С другой стороны, не пригласить родственников Сони он тоже не мог. Что же делать? Нужно было найти выход в считанные минуты. Ему так хотелось посоветоваться с Соней, но именно сейчас он не мог этого сделать, потому что боялся, что она обидится на дядю и это в дальнейшем осложнит их отношения. И все-таки нужно было что-то решать…
Стюарт встал из-за стола, и напряженно стал ходить по комнате. А что, если..? Он набрал номер Сониного мобильного.
- Привет, любимая.
- Привет, как ты?
- Все хорошо, вот сижу перед приглашениями на свадьбу и думаю.
- Почему ты их до сих пор не отправил?
- Знаешь, чего мне больше всего хочется?
- Чего же? – Соня заулыбалась, и Стюарт тут же это почувствовал.
-Мне не хотелось бы превращать этот счастливый день в формальность, с множеством родственников и церемоний, а хотелось бы провести этот день в узком кругу друзей, а потом только с тобой.
-Знаешь, милый, я тоже об этом мечтала, но боялась тебе это предложить, потому что знаю, как ты относишься к своим родственникам и особенно к дяде. Но если ты этого хочешь, то я только за.
- А как же твои? Они не обидятся?
- Я им все объясню. Ведь мы можем устроить вечеринку и потом.
- Как я тебя люблю, ты даже не представляешь, какое ты чудо!
- Я тоже очень люблю тебя и жду тебя вечером дома.
- Целую тебя.
- И я тебя, пока.
«Боже мой, что за чудо моя Соня», - думал Стюарт, складывая пригласительные и засовывая их в ящик. Теперь нужно было объяснить своим родственникам, почему они не получат приглашения на свадьбу. Что же придумать? И где устроить бракосочетание? Если здесь, в Нью-Йорке, то без обид не обойдется, скажут, что могли бы и пригласить. Можно было бы вообще улететь куда-нибудь в Европу, но сейчас он не мог этого сделать из-за работы. А что, если отправиться в Калифорнию, например, в Лос-Анджелес, остановиться в одном из его отелей, на месте заказать церемонию, а вечером там же, в отеле, организовать небольшую вечеринку? Мысль неплохая, нужно будет только обсудить ее вечером с Соней.

В аэропорт приехали провожать ребят все возможные родственники, одноклассники, учителя, чиновники. У всех было приподнятое настроение, все общались, смеялись. Ребята, которые не летели, окружили Евгения Александровича. Они желали ему и другим хорошего перелета, скорого возвращения. Но пришло время прощаться. Последние объятия, поцелуи, пожелания - и ребята с Евгением Александровичем пошли к самолету.
Некоторые ученики впервые летели на самолете, поэтому всем было очень интересно. В том же салоне летела группа американских учеников, которые тоже были в Украине по обмену. Ребята познакомились с ними и всю дорогу прекрасно общались. Те делились своими впечатлениями об Украине и рассказывали про Америку, а украинские ученики рассказывали про свою школу, про планы на будущее. С группой американских учеников тоже был руководитель, точнее руководительница, с которой прекрасно весь перелет общался Женя. Оказалось, что сама она из Нью-Йорка, хотя ребята были из Лос-Анджелеса. Джейн, так звали девушку, не была их учителем, просто сопровождала. И прямо из Лос-Анджелеса собиралась лететь в Нью-Йорк. Женя спросил ее, можно ли найти приехавшего в Нью-Йорк по имени и… о боже, он даже не знал фамилии интересовавшего его человека. Этот факт очень расстроил Женю, но его собеседница постаралась успокоить его, сказав, что всегда можно что-то придумать, что все будет ОК.
Но Женя уже так не думал. Почему он не спросил ее фамилию хотя бы даже у того мальчика? Теперь было уже поздно. Женя стал смотреть в окно на лежащие под самолетом облака. Они так напоминали взбитую мыльную пену или перину. Даже захотелось попрыгать по ним или хотя бы потрогать. «Что же теперь делать?» - думал Женя.

Женя хорошо отдохнула у дяди с тетей, и теперь ей захотелось немного пройтись по городу. Они мало выходили из дому, поэтому она собралась совершить этот моцион самостоятельно.
- Женечка, ты бы лучше подождала Соню, потому что ты не знаешь Бруклина, можешь попасть в не очень хороший район или заблудиться.
- Тетя, не волнуйтесь. Я хотела бы поехать на Манхеттен. Вы мне расскажите, каким поездом нужно ехать и дайте адрес Сониного магазина, я хотела бы заехать туда.
- Но почему ты не хочешь позвонить Соне?
- Зачем я буду ее отвлекать? Я не боюсь, я люблю сама ездить. Не волнуйтесь, пожалуйста, прошу Вас.
- Ну, хорошо, уговорила, сейчас я тебе все расскажу.

Вечером Соня ждала Стюарта дома. Она сама приготовила ужин и зажгла свечи. Они любили проводить так вечера. Иногда они ехали в какой-нибудь ресторан, но посидеть дома при свечах было для них самым большим наслаждением. За ужином Соня расспрашивала Стюарта о прошедшем дне, о работе и ему это было очень приятно. Потом он начинал расспрашивать Соню о делах в магазине, и она делилась своими планами на будущее. За это время Соня превратила простой цветочный магазин в выставочный зал для цветов и икебан. Ее салон стал самым модным цветочным салоном на Манхеттене. К ней стали привозить оригинальные цветы и цветочные композиции из разных районов Нью-Йорка, чтобы выставить их в ее салоне, потому что знали, что эта демонстрация приведет клиентов и в их магазины. На каждой такой композиции были их координаты, а за использование своего салона Соня брала хороший процент. Ей тоже было очень приятно, что Стюарту все это интересно было слушать. Но сегодня им еще предстояло поговорить об организации свадьбы.
- Соня, что ты скажешь о Лос-Анджелесе?
- Это просто замечательно!
Стюарт расплылся в улыбке. Ему нравилось, когда она так радостно поддерживала его.
- Мы могли бы остановиться в одном из наших отелей и организовать там церемонию и вечеринку.
- Прекрасная идея. В своем отеле мы будем чувствовать себя, как дома, и наши гости тоже. Давай подумаем, кого мы все-таки пригласим. Как я поняла, все это мы делаем, чтобы избежать столкновения твоих и моих родственников, ведь так?
Стюарт смутился.
- Прости меня, пожалуйста.
Соня обняла его.
- Перестань, я ведь все понимаю. Я тоже переживала из-за этого. Ты абсолютно прав, так будет лучше. После возвращения мы организуем вечеринку, на которую придут те из наших родственников, кто захочет. Это уже не будет свадьбой, и все будут чувствовать себя более свободно. И даже если кто-то не захочет прийти, ничего страшного, мы не обидимся. А там уже захотят, будут общаться, не захотят, не будут – их дело. Но свадьбу они уже нам не испортят.
- Ты прелесть, как же мне повезло с тобой, - Стюарт обнял Соню и поцеловал. А она села на подушечку у его ног и нежно посмотрела на него.

Для некоторых ребят этот перелет был первым в жизни. Они чувствовали себя так, как будто бы принимали участие в большом приключении. Ребята, с которыми они познакомились, были очень хорошими. Они общались на английском языке и прекрасно понимали друг друга. С Джейн Евгений Александрович общался на плохом английском, помогая себе жестами, а иногда приглашая кого-то из учеников на помощь. После того, как они поговорили о политической ситуации в Украине и в Америке, Джейн заметила:
- Женя, у Вас очень грустные глаза, с чем это связано?
Женя сначала даже растерялся от такого неожиданно прямого вопроса.
- Разве? Может, Вам показалось?
- Нет, я хорошо разбираюсь в таких вещах и вижу, что Вы страдаете.
- Ну, что же, Вы очень проницательны.
- Это из-за женщины?
- Да.
- Вы расстались?
- Мы еще даже и не встречались.
- Как это?
- Мы даже не знакомы. Я видел ее только раз, случайно, и теперь не могу забыть. И даже не знаю, где ее искать.
- Знаете, в нашей жизни не бывает случайностей, каждая случайность – это закономерность. И если вам суждено встретиться, то вы обязательно встретитесь. Если хотите, я могу рассказать Вам свою историю.
- Слушаю Вас с большим интересом.
- Мне тоже иногда случалось любить. Так вот, после нескольких таких неудачных романов я встретила одного человека и полюбила его с первого взгляда. Я была абсолютно уверена, что он моя судьба, моя половина, я чувствовала это всей своей душой. Когда мы познакомились, я поняла, что он тоже полюбил меня. Но при всем этом мы не могли никак сойтись – было такое ощущение, что что-то нам мешает, но я никак не могла понять, что именно. Между нами ничего не было: ни встреч, ни объяснений, но оба мы чувствовали, что нас безумно тянет друг к другу, и что мы уже не можем друг без друга. Во всяком случае, мне так казалось.
И вот в один прекрасный день я случайно узнаю, что у него есть девушка. Тогда я поняла, что мешало нам сойтись. Нечего и говорить, я начала страдать, потому что продолжала его любить, но чувствовала, что он любит не только меня, но и ее. Ее преимуществом было то, что они были уже вместе, а наша любовь была только платонической. Но ощущение того, что он моя судьба, не покидало меня ни на секунду. Поэтому в глубине души я ждала и надеялась, что они расстанутся. Он тоже это понимал. И вот однажды, когда я думала, что ситуация разрешится в мою пользу, он сказал, что они решили пожениться. Вы даже не представляете, что я почувствовала в этот момент. Было такое ощущение, что жизнь кончилась, наступил конец света. Если бы я была склонна к суициду, я бы сделала это. Некоторое время я не могла в это поверить, пока не увидела кольцо на его пальце. Вот тут я поняла, что это конец. Не спрашивайте меня, как я потом жила – каждый день я просто умирала. Убивало еще сознание того, что та, другая, не любила его так, как я. Потому что сильнее любить его, чем я, было невозможно.
Я не могла забыть его два года. Его имя жгло мне мозг и душу каждую секунду, я думала о нем днем и ночью. Потом они уехали в другой город, и меня стало периодически преследовать ощущение, что он вернулся и хочет увидеть меня. Тогда я начинала ходить по тем местам, где видела его, вспоминая каждую минуту из того времени. И вот через два года я вдруг отчетливо ощутила, что они уже не вместе. После этого стало совсем плохо. Иногда я была просто уверена, что он вернулся, и была готова искать его по всему городу. Возможно, я просто начала сходить с ума.
Однажды, проснувшись, я поняла, что увижу его сегодня. И почувствовала, где. Было одно кафе, где мы когда-то сидели. Я быстро собралась и пошла туда. Села за столик и стала ждать. Я была уверена на сто процентов, что сейчас увижу его. Что это было? Начинавшееся сумасшествие или телепатия, я не знаю, но я была на пределе. Его все не было и не было, и я не знала, что делать. Уйти я не могла, потому что хотела, чтобы все это, наконец, закончилось и перестало меня мучить.
Вдруг я услышала со стороны спины какое-то приятное тепло и обернулась. Сзади меня за столиком сидел незнакомый парень и смотрел на меня. Взгляд его был таким внимательным, мягким, что захотелось подойти к нему. Потом уже, когда мы ближе познакомились, Стив рассказал, что он тогда только-только расстался со своей девушкой, и ему было очень плохо. Вдруг за соседним столиком он увидел меня и почувствовал, что мне так же плохо, как и ему. Ему захотелось подойти, как-то утешить меня, но он не решался. Когда я обернулась, почувствовав его взгляд, и наши глаза встретились, у него вдруг что-то защемило в груди, ему ужасно захотелось со мной познакомиться и никогда больше не расставаться.
Вот так мы и нашли друг друга. Получается, если бы не тот парень, которого я везде искала, мы бы со Стивом никогда и не встретились.
Джейн замолчала. Женя молчал тоже. На него произвела впечатление эта история и в то же время воскресила в памяти его собственную. А ведь он чувствовал то же самое, когда увидел ЕЕ.

Проведя жену в аэропорт, Саша вернулся домой. Открыл дверь в пустую квартиру, разделся, прошел на кухню и поставил чайник. Пока чайник закипал, прошел в комнату и включил телевизор. В новостях передавали что-то интересное, и он не заметил, как чайник закипел. Гул свистка заставил его вспомнить о нем и вернуться на кухню. Он поймал себя на том, что ему чего-то не хватало. Или кого-то. Ну да, если бы Женя была дома, то напомнила бы ему о чайнике, а может, заварила бы ему чай. Неужели ему ее не хватает? Да нет, не может быть, она всегда раздражала его своей заботой, а иногда и своим присутствием. Правда, раньше она никогда не уезжала из дома. И он даже обрадовался, когда ее пригласили в Америку. Ему захотелось побыть одному, чтобы не чувствовать, что он чего-то ей недодает, что она не очень счастлива с ним. А сейчас он вдруг впервые в жизни почувствовал, что ему ее не хватает.
Этот первый вечер без нее прошел на удивление скучно. Некому было рассказать о прошедшем дне, о каких-то новых впечатлениях, о проблемах на работе.
Впервые за эти годы Саша понял, что Женя могла слушать его, как никто другой. Тут же закралась в душу тревога – а вдруг она уже никогда не вернется к нему. Но он тут же постарался отогнать это чувство. Она же была верной женой все эти годы, почему же она должна бросить его именно сейчас? Но тут он вспомнил эти странные разговоры перед ее отъездом в Америку, и на душе стало еще более тревожно. «Ладно, подожду пару дней, может, эта тревога пройдет, если нет, то придется звонить ей». Но через пару дней ничего не изменилось. По-прежнему никто не предупреждал о чайнике, не подавал ужин и не выслушивал. Саша впервые в жизни почувствовал себя одиноко. Он взял трубку и набрал американский номер.

Когда самолет из Украины приземлился в Лос-Анджелесе, наших ребят уже встречали. Со словами «Добро пожаловать в Лос-Анджелес» встречающие стали знакомиться с украинскими ребятами. Им сообщили, что сейчас их развезут по семьям, где они будут жить. Там ребята смогут отдохнуть после перелета, познакомиться с людьми, у которых они будут жить, а на следующий день будет экскурсия по Лос-Анджелесу. С понедельника они приступят к занятиям в школе.
Среди встречающих была женщина, которую звали Рената. Она сообщила Евгению Александровичу, что он будет жить в ее семье.
Дома, в которых поселили ребят, располагались в пригороде Лос-Анджелеса, недалеко друг от друга. В школу их должен был возить школьный автобус. После того, как расселили всех учеников, подъехали к дому Ренаты. Это был деревянный симпатичный двухэтажный домик, окруженный деревьями и цветами. Ступеньки вели на небольшую террасу, где располагались стол со стульями и много, много цветов.
- Я вижу, Вы очень любите цветы, - обратился Женя к Ренате.
- Это не я, это мой муж, сейчас Вы с ним познакомитесь, - засмеялась она, - Борис, у нас гости.
Женя удивленно посмотрел на вышедшего навстречу мужчину.
- Здравствуйте, приятно познакомиться, - мужчина говорил по-русски и приветливо улыбался.
- У Вас очень хороший русский, - удивился Женя.
- А он и не может быть другим, потому что я сам русский, - сказал Борис и пригласил гостя в дом, - А Вы, наверное, ожидали увидеть здесь типичного американца.
- Да, пожалуй. Рената ведь американка.
- Рената – да. Но замужем она за русским. Я приехал сюда пять лет назад со своей выставкой картин и случайно познакомился с Ренатой. С тех пор мы не расстаемся.
- Так Вы уже гражданин Америки?
- Мог бы им стать уже, но не считаю нужным. Я ведь остался здесь не из-за Америки, а из-за Ренаты. Конечно, мы могли бы уехать в Россию, но мне кажется, что она не чувствовала бы там себя комфортно. А я художник, мне, в общем-то, все равно, где жить. Наоборот, чем больше мест жительства, тем больше красок и впечатлений. Хотя на родине картины пишутся лучше, это я только сейчас понял. Но здесь они лучше продаются, это тоже правда. И здесь у меня любимая жена. Вот так и живу. Когда сильно заскучаю по России, еду ненадолго туда, там у меня остались квартира, мастерская. Работаю там днем и ночью, навещаю друзей, знакомых. Потом возвращаюсь сюда. Когда нам предложили поселить у себя школьников с Украины, сразу же загорелся этой идеей, потому что раньше часто бывал на Украине.
- А можно взглянуть на Ваши работы?
- Да, конечно, проходите сюда.
Они прошли в соседнюю комнату, служившую мастерской. Здесь было много картин, одна была еще не завершена.
- Я плохо разбираюсь в картинах, но мне нравится. Теперь я понимаю, почему у Вас так много цветов вокруг дома и на террасе - с одной стороны Ваши картины – это сплошная абстракция, а с другой – цветовая гамма и многие элементы – это же Ваши цветы.
- Да, Вы правы, - засмеялся Борис, - Моя мама привила мне любовь к живому, у нас дома всегда было много цветов, и я с детства любил ухаживать за ними. Когда стал жить здесь, то посадил их вокруг дома и на террасе. Ренате нравится.
В комнату вошла Рената.
- Я предлагаю немного перекусить, а потом пусть Женя отдохнет после перелета в своей комнате или, если хотите, наоборот, сначала отдохните. Можно принять душ.
- Я бы хотел принять душ и немного отдохнуть, если разрешите.
- На время пребывания здесь это Ваш дом, поэтому ни о чем не спрашивайте. Пойдемте, я покажу Вашу комнату.

Итак, было решено организовать свадьбу в Лос-Анджелесе. Родственники жениха и невесты приняли это предложение спокойно. Никому не хотелось напряженной ситуации на бракосочетании, поэтому все согласились. Даже Сонина мама. Конечно, ей очень хотелось посмотреть, в чем будет одета сваха и другие родственники, но о чем с этой свахой разговаривать и на каком языке, она не знала. Живя на русскоговорящем Брайтоне, она не очень хорошо владела английским языком. Дядя Стюарта понял завуалированный смысл такого решения и тоже с ним согласился.
Стюарт связался с управляющим своего отеля в Лос-Анджелесе и распорядился приготовиться к приему гостей и к свадебному банкету. Гостей предполагалось немного из числа друзей и знакомых.
После разговора с управляющим Стюарт набрал еще один номер телефона в Лос-Анджелесе.
- Здравствуйте, это Стюарт Джефферсон Вас беспокоит. Могу я переговорить с господином Борисом?
- Да, конечно, здравствуйте. Слушаю Вас.
- Здравствуйте, господин Борис.
- Можно просто Борис.
- Хорошо. Это Стюарт Джефферсон из Нью-Йорка.
- Очень рад, чем могу помочь Вам?
- Мне порекомендовал Вас Роджер Гамильтон, Вы рисовали его портрет.
- Да, конечно, помню.
- Дело в том, что скоро моя свадьба, и я хотел бы подарить своей невесте в качестве свадебного подарка ее портрет.
- Прекрасная идея.
- Я хотел бы заказать его Вам.
- С удовольствием возьмусь за него, только определите сроки, размеры и материал.
- К сожалению, сроки небольшие – две недели, размеры я пришлю вместе с фотографией, материал на Ваше усмотрение.
- Ну, что же, я согласен.
- Тогда сегодня же я пришлю Вам фотографию.
- Договорились.
- Тогда до встречи.
- До свидания.
Идея с портретом пришла Стюарту в голову недавно после долгих размышлений. Конечно, он мог бы подарить Соне многое, что он и делал на протяжении всего их знакомства. Он подарил ей брильянтовое колье, магазин, машину, квартиру, путешествия и много еще чего. Но у Сони не было большой любви к драгоценностям, материальным благам. Даже это шикарное колье не грело ей душу. В общем, даже с возможностями Стюарта ему трудно было выбрать ей подарок на свадьбу. А Стюарту очень хотелось, чтобы подарок Соне понравился. Идея с портретом пришла в голову на выставке современного искусства, куда они с Соней попали совершенно случайно. Но именно там он заметил, как горели ее глаза, когда она рассматривала картины.

Женя не узнавала голос Саши по телефону – он был взволнован, как никогда.
- Женечка, привет! Как ты там? Скоро ли приедешь? – вопросы сыпались один за другим, не давая возможности Жене ответить хотя бы на один из них.
«Что это с ним? Я просто не узнаю его. Неужели мне нужно было уехать на другой конец земного шара, чтобы услышать такое волнение в его голосе?»
- Саша, что с тобой, что случилось? Я не узнаю тебя.
- Когда ты вернешься?
- Я не знаю, свадьба еще не состоялась. Вообще об этом еще не было разговора.
Женя услышала, как на противоположном конце провода повисло тяжелое молчание. Было понятно, что Саша обиделся. Более того, молчание это было как будто бы обвиняющим. Жене это было неприятно. У них часто так бывало, что он по поводу и без повода пытался ее заставить почувствовать себя виноватой. И, как правило, добивался своего. Но в этот раз она проигнорировала его обиду и сказала:
- Саша, я перезвоню тебе, когда буду возвращаться, ОК?
На другом конце повесили трубку.
Женя тоже опустила трубку на рычаг и задумалась. Как она могла полюбить его когда-то? Может, по молодости?..
Тут снова раздался телефонный звонок.
- Хелоу, могу я поговорить с Женей?
- Слушаю Вас.
- А, это Вы, Женя? Как я рад Вас слышать! Это Ваш спутник в самолете Гарри Шмиццель.
- Здравствуйте, Гарри, как Вы? Очень рада Вас слышать!
- У меня все хорошо, вот решил проведать Вас, узнать, как Вам Америка?
- Нью-Йорк мне понравился, а больше я пока нигде не была.
- А свадьба Вашей сестры уже состоялась?
- Пока нет, но через несколько дней мы летим в Лос-Анджелес - бракосочетание будет там.
- Ну, что же, прекрасно. Тогда разрешите мне пригласить Вас после возвращения приехать ко мне в Пенсильванию в гости.
- Но это неудобно.
- Очень даже удобно. Ведь мы с Вами как-никак земляки.
- Ну, если Вы настаиваете…
- Да, настаиваю. Я перезвоню через неделю, и мы обо всем договоримся. А сейчас я прощаюсь и желаю Вам приятно провести время на свадьбе сестры.
Женя опустила трубку. Она сомневалась. Хорошо ли будет, если она поедет к практически незнакомому мужчине в гости? Видно, что он хороший человек и уже достаточно пожилой, но все-таки…
После разговора с Женей Гари устало опустился в кресло. Правильно ли он поступает, приглашая эту молодую женщину к себе в гости? Да, она милая, приехала с его далекой родины, но не усугубит ли это то смутное чувство, которое и так уже жило в его сердце? Он откинул голову и задумался. Что могло остановить его в данной ситуации? Гари чувствовал себя еще полным сил и энергии человеком, но в то же время именно сейчас, он это отчетливо понимал, ему может помешать возраст. Также он уже понимал, что будет страдать из-за этой женщины. И все равно ему безумно хотелось пригласить ее к себе.

Тем временем в Лос-Анджелесе все приготовления к свадьбе были закончены. Шикарный отель ждал жениха и невесту, а также их друзей. Из родственников почти никого не было. В основном были друзья со стороны жениха и невесты. Они слетелись со всей Америки и теперь отдыхали в своих номерах. Женя прилетела с невестой, и у нее тоже был свой номер. Он был шикарный. Женя предпочла бы остановиться в более скромных апартаментах, но жених настоял, чтобы все гости жили именно в таких номерах.
Сама свадьба была назначена на следующий день. Священника пригласили прямо сюда. Здесь же в банкетном зале готовилась грандиозная вечеринка.
Жене стало скучно одной в огромном номере, и она решила спуститься в бар. Она надела свое любимое платье и вышла в коридор. Дверь лифта открылась, и она вошла внутрь. На этаже, где был бар, она вышла. В дневное время он был почти пуст, но для нее это было неважно. Собственно, она и сама толком не знала, зачем сюда спустилась. Пришлось заказать немного шампанского. Тихо играла приятная музыка, в баре был полумрак, Женя сидела одна и пила шампанское. Стало грустно. А ведь она действительно совсем одна на этом белом свете. Как могло случиться, что в тридцать лет у нее нет любимого человека, о котором можно было бы думать сейчас, мечтать или просто быть с ним рядом? Как могло случиться, что у нее нет детей? Как она могла потратить так бездарно свои лучшие годы? Может, заказать еще шампанского? Нет, достаточно. Нужно пойти к себе и подумать, как жить дальше.
Женя встала из-за стойки и вышла из бара. Лифт бесшумно поднимался вверх и вдруг остановился на промежуточном этаже. Вошли двое мужчин, у одного из них было что-то, напоминающее картину. Пока Женя думала над этим, она не заметила, как второй мужчина напрягся и отпрянул в сторону. Если бы она обратила внимание на него в тот момент, то увидела бы, как широко раскрыты его глаза и как он взволнован. Но Женя, немного захмелевшая от выпитого шампанского, была погружена в свои мысли, и ни на что не обращала внимание. На своем этаже она вышла и пошла к номеру. А мужчины поехали выше.

Тем временем один из них обратился к другому:
- Женя, что с тобой? Я думал, что ты сейчас накинешься на эту женщину.
- Это же она, - простонал его спутник.
- Да кто она? Звезда кино, что ли?
- Я потом тебе расскажу. Ты запомнил, на каком этаже она вышла?
- На пятом или шестом, кажется. А зачем тебе?
- Слушай, тебя твой заказчик случайно не пригласил завтра на свою свадьбу?
- Нет, а что?
- Вопрос жизни и смерти – мне нужно, чтобы мы туда попали.
- Да зачем тебе? И я думаю, это невозможно. Знаешь, какого полета этот мужик?
- Да знаю, мне плевать. Я из-за этой женщины прилетел сюда, в Америку, даже не зная, где ее искать. И вот я ее только что встретил, разве это не промысел божий? Я уверен, что она из числа приглашенных гостей на свадьбу.
- Так вот в чем дело. Хорошо, сейчас встретимся с заказчиком и моли бога, чтобы ему портрет будущей жены понравился, тогда легче все будет устроить.
- Наш этаж, пошли.

Женя открыла свой номер и вошла. Картина в лифте не выходила у нее из головы. Она вспомнила, как тоже когда-то увлекалась живописью, писала портреты родственников и друзей. Почему она тогда не стала художницей? Может, тогда хоть какой-то смысл был бы в ее жизни?
Начинало темнеть и ей захотелось выйти на балкон. Уже начинали зажигаться огни большого города большой страны, в которой она оказалась совершенно случайно.
Когда на следующий день Женя вышла из номера, то просто ахнула. Она не узнала отель. Еще вчера это был обычный отель, хотя и дорогой. А сегодня он был просто сказочно красив. Везде было море свежих цветов, разноцветных шаров, играла прекрасная музыка; горничные, коридорные и даже швейцар были одеты в новые яркие костюмы, на их лицах светились искренние улыбки, как будто бы предстояла свадьба их детей.
В ресторане также была праздничная суета. Накануне было завезено огромное количество продуктов и чего только здесь не было. Этот отель итак отличался изысканной кухней, изобилующей всякими деликатесами, но сегодня он хотел превзойти сам себя. Были привезены самые редкие продукты из самых отдаленных уголков планеты. В дополнение к своим поварам были приглашены еще два дорогущих шеф-повара из двух лучших ресторанов города на этот день. В общем, приготовление к банкету шло полным ходом.
Накануне вечером Борис и Евгений Александрович привезли Стюарту портрет его невесты. После некоторых сомнений Борис решил выполнить его в масле. Он и сам чувствовал, что превзошел сам себя – портрет получился. Но необходимо было, чтобы его еще оценил сам заказчик.
Стюарт приветливо встретил прибывших. Ему не терпелось увидеть портрет. Все приготовления к свадьбе были закончены, а собственного подарка для Сони он еще не видел.
- Рад вас видеть, проходите, пожалуйста, - обратился он к Борису и Жене.
- Здравствуйте, - Борис вышел на середину комнаты и раскрыл портрет.
В комнате наступила тишина. Стюарт смотрел на свою Соню, и волна нежности окатила его. Почему-то захотелось подойти и поцеловать портрет. Но он сдержался и сказал:
- Большое спасибо, мне очень нравится. Настолько, что я считаю, что Вы, Борис, запросили слишком маленькую сумму за его выполнение. Я хотел бы еще доплатить.
- Нет, благодарю, мне ничего больше не надо. Я и сам получил истинное удовольствие за время работы над портретом. Хотел бы пожелать вам счастья и обратиться с просьбой.
- Пожалуйста.
- Это мой друг Евгений, - Борис повернулся в сторону Жени, - Он приехал со школьниками с Украины по программе обмена.
При слове «Украина», Стюарт оживился и подошел к Евгению Александровичу.
- Очень рад! Вы даже не представляете, как я переживал за Украину во время «оранжевой революции»! С радостью помогу вам.
- Мне очень неудобно просить Вас об этом, я даже не могу Вам объяснить причину моей просьбы, но мне просто необходимо присутствовать на Вашей свадьбе.
Стюарт рассмеялся.
- И только-то? Да я и сам собирался пригласить вас с Борисом на сегодняшний праздник. Ничего не надо объяснять, я буду рад, если увижу Вас среди своих гостей. Борис, надеюсь, Вы тоже сможете прийти на мою свадьбу?
- Мы обязательно будем.
- Вот и прекрасно. Еще раз огромное спасибо за портрет. Жду вас в назначенное время.
- До свидания.
- До свидания.
Борис и Женя вышли очень довольные визитом. Борису, как всякому художнику, было приятно, что его работа понравилась заказчику, а Женя просто не верил своему счастью, тому, что уже завтра он увидит ЕЕ и, может, даже познакомится с ней.

Женя тоже приготовила подарок для Сони. Это был большой фотоальбом с прекрасными фотографиями, которые она сделала сама, тех мест, где прошли их ранние детские годы. Она так же, как и Стюарт, долго не могла придумать, что подарить Соне на свадьбу, что привезти с Украины, а потом решила, что лучше памяти о родных местах не может быть. Пусть даже Соню увезли в Америку совсем маленькой.

Время подходило к началу церемонии, которая была назначена на шесть часов вечера. Нарядных гостей уже можно было увидеть в холле, где они знакомились и переговаривались между собой. Женя тоже спустилась туда. Когда она узнала, что церемония бракосочетания начнется в шесть вечера, то очень удивилась, но потом узнала, что здесь так принято, потому что это предшествует вечеринке, а вечеринки днем, как известно, не устраиваются. Придя в холл, она увидела нарядно одетых гостей. Женщины были в красивых вечерних платьях, но какой-то излишней вычурности в них Женя не заметила. Наоборот, все было сдержанно и изысканно. На самой Жене было длинное малиновое облегающее декольтированное платье, которое подарила ей Соня.
В холле царило приятное оживление, все ждали начала церемонии. Женя в ожидании тоже присела на диванчик. Она пока еще никого здесь не знала, поэтому сидела одна. Вдруг справа от себя она услышала какое-то передвижение и повернулась. Мужчина во фраке лет шестидесяти явно прятался за колонной, что была справа от нее. Заметив, что она удивленно смотрит на него, мужчина замахал руками, как бы призывая не привлекать всеобщего внимания к нему. Женя пожала плечами и отвернулась. На какого-то злоумышленника он вроде бы не был похож, а у каждого, в конце концов, свои странности. Может, он жену выслеживает. Дальнейший ход мыслей прервало появление жениха и невесты.
Гости взволнованно притихли. Это была очень красивая пара. Она излучала энергию любви, и все просто залюбовались ею. На Соне было красивое белое платье, которое пошили по ее же эскизу. Соня и в этом осталась верна себе. Как и в своем цветочном бизнесе, она любила все красивое и оригинальное, поэтому, когда Стюарт повез ее в очень дорогой свадебный салон выбирать платье, а выбор там был шикарный, она не смогла остановиться ни на одном из них. Вечером, сидя перед телевизором, ей вдруг захотелось набросать эскиз платья на бумаге, что она и сделала. Получилось неплохо. Она показала эскиз Стюарту, и ему тоже понравилось. Когда платье пошили, оно получилось прекрасным. И сейчас Соня была в нем неотразима.
Жених и невеста подошли к тому месту, где их уже ждал священник, и тот начал церемонию. Священник говорил спокойно и неторопливо, стараясь, чтобы все слова дошли до сознания этой пары и всех гостей. Когда пришло время произнести свои обещания друг другу молодым, то они прозвучали трогательно и искренно, так, что некоторые из гостей прослезились.

Банкет проходил в ресторане отеля. Он был так же украшен, как и холл. Везде были расставлены небольшие красиво сервированные столики. Каждому из гостей было заранее определено, за каким из столиков сидеть. Так уж случилось, что Женя должна была сидеть с Борисом, Евгением Александровичем и еще с одной дамой. Но она этого еще не знала. А пока, передвигаясь в сторону ресторана, она снова увидела того самого мужчину, который раньше прятался за колонной. Видимо, он решил проиграть в прятки весь сегодняшний вечер, потому что опять замахал Жене рукой, чтобы та не привлекала всеобщего внимания. Этот человек производил такое смешное впечатление, что Женя решила подойти к нему.
- Может, я могу чем-то Вам помочь?
- Можете, если не будете привлекать всеобщего внимания к моей скромной персоне. Но раз уж Вы подошли, разрешите представиться: дядя жениха. Здесь инкогнито.
- То есть?
- Меня никто не приглашал, - прошептал он и огляделся, - Меня здесь никто не знает, кроме жениха и невесты, я, собственно, прячусь от них.
- Но как же так? – удивилась Женя.
- Никого не пригласили из родственников ни со стороны жениха, ни со стороны невесты, из дипломатических соображений. А я не удержался и пришел. А Вы их приятельница?
- Нет, родственница.
- Да? А говорили, что никого из родственников не будут приглашать, - при этих словах дядя обиженно надул губы, совсем как ребенок.
- Наверное, меня пригласили в виде исключения. Я издалека приехала.
- А откуда?
- С Украины.
- Правда? Я смотрел репортажи об «оранжевой революции», очень понравилось. Как у вас там сейчас?
- Много работы для всех, и для правительства, и для людей.
-Да, ничто ниоткуда не берется. Нужно работать, развивать экономику. Именно благодаря работе миллионов Америка в свое время поднялась. Вы за каким столиком будете сидеть? – дядя неожиданно сменил тему разговора и завертел головой.
- Столик номер пять, - сказала Женя, заглянув в свое приглашение.
- Чудесно, между ним и столиком жениха и невесты две колонны. Я, пожалуй, присоединюсь к Вам. Так будет незаметнее, чем прятаться за колоннами.
- Боюсь, что там уже все места распределены, - с сожалением вздохнула Женя.
- Ничего, посижу, пока никого нет, а там будет видно.
При этом дядя ловко прошмыгнул между столиками и уселся за одним из них. После этого он замахал рукой Жене, чтобы та присоединилась к нему.
Женя подошла и села на свое место. Ей вдруг почему-то стало жалко этого уже немного пожилого человека.
- Но как же все-таки могло так случиться, что Вас не пригласили? Как и других родственников? В такой день?
- Напротив, в этом нет ничего удивительного. Они вообще могли уехать куда-нибудь и пожениться там без всяких торжеств.
- Тогда почему Вы здесь?
- Сам не понимаю. Я и не собирался, но в последний момент не выдержал и прилетел на своем самолете. Не ожидал от себя такой сентиментальности. Старею, наверное. Ну, да ладно, не будем об этом. Давайте, не дожидаясь официантов, нальем себе шампанского.
Он откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам. Выражение лица у него при этом было очень серьезное.
- Знаете, я раньше не придавал значения многим вещам. Любви, например. Мне всегда казалось, что чувства – это пустая трата времени, прерогатива женщин. Я считал, что мужчина должен делать деньги и что только в успешном бизнесе мы можем проявить себя. У меня никогда не было семьи и она не была мне нужна. При этом я не был одинок – у меня была прекрасная женщина. Мы встречались, когда мне это было нужно и удобно, на протяжении многих лет. И она никогда ни о чем меня не просила. Конечно, я сам дарил ей подарки, драгоценности. У нее была шикарная квартира, автомобиль с водителем. Я водил ее в дорогие рестораны, мы ездили на лучшие курорты мира. И только потом я стал все чаще и чаще замечать глубокую печаль в ее взгляде, а однажды она сказала, что хочет сама поехать отдохнуть куда-то. Я удивился, но не сомневался в ее преданности, поэтому все организовал и она уехала.
Он замолчал и закрыл лицо руками. Женя почувствовала, как ему было больно. Она тоже молчала. Так прошло минут пять.
- А через три недели я получил от нее письмо, в котором она сообщала, что умирает от рака, и просила забрать ее и похоронить...
Я бросился туда в надежде застать ее живой. Я еле успел. Она умирала. Бросившись к кровати, я прижался к ее руке. Другой рукой она провела по моим волосам и прошептала:
- Жаль, что ты на мне не женился.
Когда я поднял на нее заплаканные глаза, ее закрылись навеки.
Рассказчик снова закрыл лицо руками и заплакал.
- Прошу Вас, не надо, - Женя ласково провела рукой по его волосам и при этом он вздрогнул, - Сегодня ведь свадьба, нужно радоваться.
- Да, Вы правы, сегодня свадьба моего племянника, который после ее смерти стал для меня самым близким человеком. Когда он решил жениться на этой девушке, я сначала был против. Тогда во мне говорил еще тот „я”, который был до ее смерти. Но потом я подумал: ”Я всю жизнь делал деньги, не создал семьи, потерял ту единственную, которая любила меня, так почему же тепер я не даю этой паре соединиться и быть счастливыми? Но я понял это с некоторым опозданием и, как видите, не был приглашен. Что поделаешь, даже миллионеры иногда ошибаются. Но не будем о грустном. Как Вам мой племянник?
- Очень хорош.
- Это так, но и невеста хороша. Кем Вы ей приходитесь?
- Кузиной.
- Великолепно! Не хочу никого обижать, но будем надеяться, что Соня вышла за Стюарта по любви, а не из-за денег.
- В этом можете не сомневаться.
- Почему? Я, например, уверен, что моя нынешняя жена вышла за меня из-за денег.
- Так Вы все-таки создали семью?
- Женился, но не по любви – после той женщины никого не могу полюбить – а по возрасту.
- То есть?
- Ну, я старею, а она молода, что тут непонятного?
- А-а...
- Так почему Вы все-таки уверены, что Соня вышла за Стюарта не из-за денег? Насколько я знаю, у нее небогатая семья?
- По вашим миллионерским меркам, так даже бедная.
- Ну, вот, я и говорю.
- Я уверена потому, что, когда Стюарт предложил Соне составить и подписать брачный контракт, она отказалась.
- Но почему?
- Она сказала, что даже слышать об этом не хочет, что ей нужен сам Стюарт и что он просто оскорбляет ее таким предложением.
- Странно, первый раз слышу, чтобы отказывались подписать брачный контракт с миллионером. Впрочем, она ведь приехала из России, а там все странные.
- Ну, зачем Вы так? Там тоже живут разные люди, и, кстати, редкая русская женщина отказалась бы от брачного контракта с миллионером.
- И американская тоже. Все равно эта страна для меня загадка, там очень мало здравого смысла. Эта война в Чечне, как это неумно.
- Но ведь Америка тоже начала войну в Ираке.
- Тоже плохо, но хоть не на своей территории.
- Люди-то все равно гибнут, разница лишь в том, что вы этого не видите.
- Ну, знаете ли, на войне как на войне.
- В том-то и беда, что многие, подобно Вам, относятся к этому равнодушно. А ведь если бы все люди осознавали, что жизнь бесценна, то и жизнь их складывалась бы по-другому.
- Что Вы имеете в виду?
- А то, что нельзя надеяться на счастье и здоровье, оставаясь равнодушным к тому, что где-то проливается кровь.
- Ну, это сложный вопрос, не я же начал войну в Ираке. К тому же после террактов одиннадцатого сентября Америке нужно было показать свою мощь, чтобы больше никому не повадно было совершать такое. Да и диктатора этого Хусейна нужно было поставить на место. Что Вы на это скажете?
- Во-первых, таких диктаторов, как Хусейн, в мире очень много, поэтому это не очень убедительная причина. Во-вторых, логичнее было бы искать и нейтрализовать Бен Ладена, если уж он действительно организовал эти теракты. Такое переведение стрелок совсем уж непонятно простому человеку. А в-третьих, лучше не допускать ни терактов, ни войн. А для этого нужно тщательно изучать возможные причины таких событий и бороться с ними еще задолго до того, как может произойти непоправимое. Это возможно. Просто кто-то этого не хочет, вот в чем дело. Я понимаю, что в Америке сотни сортов лапши, но это не повод, чтобы вешать ее на уши американцев и людей из других стран. И не надо мне говорить о построении демократии во всем мире – ее уже давно нет и в самой Америке. Последние события это доказали.
- А Вы жестки.
- Нет, просто если мы считаем себя развитой цивилизацией, нельзя, чтобы войны так просто начинались.
- А теракты?
- Даже у терактов есть причина и ее нужно изучать, иначе это просто замкнутый круг – насилие будет порождать насилие и будут гибнуть невинные люди и дети в том числе.
- Но это очень сложно.
- Не сложнее, чем нести на себе грех невинно убиенных.
- Но ведь террористы тоже несут на себе этот грех.
- Конечно, а также те, кто начинает войны. И те, кто остается равнодушным к этому или даже приветствует.
- Знаете, в чем-то Вы, безусловно, правы. Я думаю, что первопричина всех войн и всех терактов кроется, прежде всего, в самом человеке. Я прожил жизнь и могу сказать, когда человеку нужно достичь какой-либо цели, будь то власть или деньги, любовь или секс, та же месть, перед ним могут встать всевозможные препятствия. А потом вырисовывается и цена за преодоление этих препятствий, цена разная, иногда очень большая. И вот тут человек внутри себя решает, какую цену он может заплатить за достижение той или иной цели. Этой ценой может быть война, теракт, убийство, предательство и так далее и тому подобное. И поверьте мне, большинство тех, кто соглашается заплатить такую цену, не очень переживают по этому поводу. А многие даже считают это нормой.
- И Вы считаете это правильным?
- Я считаю это реальностью.
- А как же суд Божий?
- Ну, во-первых, большинство из выбравших насилие не верят в Бога. Часто именно из-за того, что человек смертен, они не боятся творить зло еще при жизни. Где-то на подсознательном уровне они рассуждают приблизительно так: « Если я смертен, почему я должен жалеть других?» или «Если я несчастен, почему я должен считаться с другими?» или «Мне нужно, и это самое главное!» Но, как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности. В том числе законов Божих и ответственности перед Богом и людьми. Я думаю, что все-таки Бог их наказывает или это делает сама жизнь, если Вам угодно. И очень сильно. Просто это никто не афиширует, как никто никогда не афиширует истинные причины своих решений и поступков. В случае с Ираком нам могли говорить что угодно: угроза разработки ядерного оружия, диктатор Хусейн, необходимость построения в Ираке демократического общества, связь с «Алькаидой» и так далее и тому подобное, но истинных причин нам не сказали. Потому что они были бы очень непопулярны. Те, кто затевает такие вещи, видимо, отдают себе отчет в том, что, обнародуй они истинные причины, их никто не поддержит. И поэтому не могут во всеуслышание заявить: «Ребята, мы вот решили с помощью вооружения отгрести себе столько-то миллиардов долларов или, допустим, прихватить иракскую нефть. Для этого нам нужно подорвать башни, а потом начать войну в Ираке. Так что вы уж нам не мешайте, ОК?». Так нет же, все о демократии, да о демократии говорят.
Даже если мировая общественность, наконец, признает эту войну как глубочайшую ошибку и преступление, и американские войска будут выведены из Ирака, и даже если предположить, что будет суд над теми же Бушем и Блером, те, кто стояли за ними, могут рассчитывать только на суд Божий или суд Аллаха. Как Вам больше нравится. Для меня Бог и Аллах – одно и то же лицо.
А если говорить про демократию в Америке, то Вы здесь немного неправы. В начале войны опрос общественного мнения в Америке показал, что большинство американцев поддерживают решение Буша начать войну в Ираке. А демократия, как известно, это власть народа.
- Но народ первым не выдвигал такого предложения, наоборот, все хотели, чтобы нашли Бен Ладена, поскольку было сказано, что теракт в башнях - это его рук дело. А то, что люди поддержали решение Буша, так это произошло на волне страха, сразу после терактов. И здесь возникает закономерный вопрос – а не были ли теракты организованы заинтересованными людьми с помощью или без помощи Бен Ладена специально, чтобы подвести американцев к такой поддержке решения о начале войны?
- Все может быть, но нет таких эффективных международных, независимых организаций, которые могли бы это расследовать и при необходимости передать дело в международный суд. А если и есть, то пока они бездействуют. Наверное, надо признать, что пока все-таки зло побеждает добро. Из всего этого можно сделать вывод, что оно побеждает и в душах большинства людей. Пока, во всяком случае. Вот здесь и нужно докапываться до истины – каковы же первопричины этого зла в человеке? Можно предположить, что это насилие, физическое или психологическое, которое было совершено над человеком или над тем, что ему дорого. Ведь насилие порождает насилие. Можно предположить, что это какое-то генетическое равнодушие, а можно просто признать наличие дьявола, который из ему только ведомых причин творит все это, начиная с души самого человека и его руками. Тогда возникает следующий вопрос: Бог и дьявол – это равные и противодействующие силы или все-таки дьявол подчинен Богу и является карающей его рукой? Тогда можно все объяснить волей божьей, но, я думаю, ни один нормальный человек не согласится со смертью и насилием над теми же детьми, да и остальными людьми тоже. Тут можно, конечно, вспомнить о карме и одной из версий, что якобы Бог отдал полное право человеку делать свой выбор и поступать в соответствии с ним. Возможно, что это и так. Но если все во Вселенной создано и происходит по воле Бога, то откуда же взялся дьявол? Для меня это чрезвычайно интересный вопрос. Я считаю, что понять суть и происхождение той мощнейшей силы и явления, которое мы называем Богом, человеку не дано. В какие-то жизненные моменты перед человеком раскрывается, что эта сила есть, что она может спасать или наказывать, учить, предостерегать, вести по жизни, и так далее. С дьяволом немного проще. Достаточно увидеть или представить проявление любого вида зла, а еще лучше прочувствовать, как все становится понятным. Еще проще я мог бы объяснить так: Бог – это спектр красок от белого до темно коричневого, а дьявол – это абсолютная чернота. Это в том случае, если дьявол не подчинен Богу. Но если предположить, что все в этом мире происходит по воле Бога, и что дьявол тоже подчинен именно ему, тогда Бог – это спектр красок от белого до черного, а дьявол – только черный. Из этого можно увидеть, насколько Бог глубже, шире, разнообразнее и мощнее дьявола. Ведь эти все цвета можно еще и смешивать между собой, образуя несметное количество цветов и оттенков.
 По-другому можно сказать, что дьявол – это абсолютно отрицательная энергетика. Вообще я думаю, что люди могли бы противостоять злу только в том случае, если бы у большинства из них в душе преобладало добро. Но оно никогда там не будет преобладать, если общая энергетика человека отрицательная. А на общую энергетику действует окружающая энергетика и от других людей, и от природы. Содержание добра в человеке зависит от того, насколько он впитывает в себя положительной энергетики из окружающей среды. Так вот, я Вам могу сказать следующее – нужно обладать мощнейшей положительной энергетикой, чтобы противостоять дьяволу. Положительная энергетика – это в каком-то смысле и есть божеская защита от зла. Потому что концентрированнейшая отрицательная энергия зла или дьявола, если Вам так больше нравится, по силе воздействия страшная. И далеко не каждый человек может ее выдержать. Но я думаю, что если все-таки дьявол подчинен Богу, то Бог дает человеку право выбора между добром и злом. Эта вечная тема добра и зла в самом человеке. Поэтому нельзя сказать, что тот, кто выбрал зло, не мог выбрать добро. Он просо не захотел это сделать. Хотя должен признать, что есть такие личности, душой которых полностью завладел дьявол и у которых вопрос борьбы добра со злом и вопрос выбора уже не стоит. Вот это страшно, потому что тогда уже дьявол делает все, что ему вздумается, руками этого человека. Но вот подконтролен ли этот процесс Богу или нет, я не знаю. Это, знаете ли, интереснейшая и сложнейшая тема.
- Да, пожалуй, Вы правы, - вздохнула Женя, - Это тяжелый разговор, давайте закончим его. Тем более, что к нашему столику приближаются новые гости.
- Хорошо, пожалуйста.
К их столику действительно приближались двое мужчин из числа гостей. Это были Борис и Евгений Александрович.
- Разрешите присоединиться к вам? – обратился Борис к присутствующим.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - вместе ответили дядя Стюарта и Женя. При этом Женя не заметила, как смущенно посмотрел на нее один из мужчин.
- Разрешите представиться – Борис, а это мой друг с Украины Евгений.
- О, как замечательно, эта милая и в то же время очень умная девушка тоже с Украины, - дядя Стюарта расплылся в улыбке.
- Женя, - протянула она руку.
- Евгений, - он взял ее руку и быстро пожал.
Никто ничего не заметил, и только Женя почувствовала в этом пожатии что-то волнующее, что заставило ее внимательно посмотреть на него. Но Евгений Александрович уже протягивал руку дяде Стюарта, а тот говорил, что он тут инкогнито и чтобы никто не рассказал жениху, что видел его здесь, на свадьбе. Борис и Женя клятвенно обещали, а другая Женя сидела как будто в каком-то оцепенении. В том пожатии было что-то, будто они были знакомы раньше. Но она его не знала. И сейчас, разговаривая с дядей Стюарта, он не обращал на нее никакого внимания.
А в это время у Евгения Александровича в душе творилось что-то невообразимое. Он понимал, что невольно выдал себя. И ему стало страшно: а вдруг она рассердится и о дальнейшем знакомстве можно будет забыть. Он не знал, что как раз сейчас она очень заинтересовалась им.

Уже два дня Сашу, Жениного мужа, мучило беспокойство. Ему не сиделось дома, ему не сиделось на работе, он просто не находил себе места. Сначала он не понимал причину своего волнения, но потом вдруг неожиданно для самого себя осознал, что ему срочно нужно увидеть Женю. Сначала он решил позвонить, но ему ответили, что ее в Нью-Йорке нет, она на Сониной свадьбе в Лос-Анджелесе. Беспокойство его усилилось. Он никогда не ревновал, и Женя не давала повода, но сейчас он сходил с ума от ревности. Нужно было что-то предпринять, но что?
- А Вы не подскажете мне название и номер гостиницы, в которой она остановилась? – сообразил он.
- Да, конечно, - ему продиктовали название и номер и отключились.
Он тут же набрал Лос-Анджелес. Когда в гостинице ему ответили, назвал Женино имя и фамилию.
- Подождите минуту, - ответили ему, и повисла тишина.
Женя сидела в том же оцепенении, когда подошедший официант передал ей, что ее просят подойти к телефону. Она извинилась перед присутствующими и пошла в холл.
- Слушаю, - Саша услышал в трубке знакомый голос.
- Привет, как ты?
- Хорошо, а ты? – она говорила довольно равнодушно.
- Да вот, захотелось услышать твой голос.
- Да? – ее удивление тоже было каким-то равнодушным.
- А почему ты удивляешься? Я все-таки твой муж.
- Спасибо, что напомнил.
- Не понимаю твоей иронии.
- Тебе повысили зарплату?
- Нет, а что?
- Тогда не будем тратить время на пустую болтовню, потому что тебе придется оплатить большой счет за переговоры.
- Что происходит?
- В каком смысле?
- Ты не очень приветлива.
- Давай не будем об этом.
- Хорошо, не будем.
Женя положила трубку и облокотилась на стойку, закрыв глаза рукой.
- Мисс, Вам плохо? – спросил ее портье.
- Нет, нет, не беспокойтесь, все хорошо, - при этом она страдальчески посмотрела на него и пошла в зал.

На другом конце провода Саша услышал гудки и пришел в бешенство. Он тоже бросил трубку и заметался по комнате. Как бы он хотел сейчас оказаться там и выяснить, в чем дело.

Женя вернулась за свой столик и тут же привлекла внимание присутствующих мужчин. При виде ее расстроенного лица у Евгения Александровича защемило сердце, дядя Стюарта предложил ей налить шампанского, и она молча кивнула головой. После выпитого шампанского за здоровье молодых Борис пригласил Женю на танец. Она была рада, потому что не любила привлекать к себе всеобщее внимание, а сейчас оно было приковано именно к ней.
Во время танца Борис спросил:
- У Вас что-то случилось? Какие-то плохие известия?
- Нет, просто звонил муж.
- Разве это так печально? – Борис засмеялся.
Женя тоже улыбнулась.
- Выходит, что так.
Больше они не говорили об этом, а просто танцевали. Музыка звучала красивая, гости были веселы, новобрачные тоже танцевали и выглядели очень счастливыми. И только один человек в этом зале чувствовал себя несчастным. Это был Женя. Он наблюдал, как Она танцевала с Борисом, и осознавал, что она тоже несчастна. И ему вдруг так захотелось, чтобы все было по-другому, чтобы они были вместе, и чтобы она была самой счастливой женщиной на свете.

Вечером в своем номере Женя почувствовала всю усталость, которая накопилась за день. Она устало опустилась на кровать и закрыла глаза. Не было сил даже пойти в душ, хотя очень хотелось. Было ощущение, что это она сегодня выходила замуж, такая была усталость. И это внимание мужчин. С недавнего времени Женя стала замечать, что она пользуется их вниманием. Но это почему-то совсем ее не радовало. В душе по-прежнему была пустота. И этот звонок мужа. Он ее совершенно расстроил, потому что напомнил, что пора возвращаться домой. К нему. А этого ей как раз и не хотелось. Впервые в голове появилась мысль о разводе. Но где найти работу? Она долго не работала, и ей казалось, что она ничего не умеет делать.
С этими грустными мыслями она поднялась, чтобы пойти в душ, как раздался телефонный звонок. Звонил Гари, ее случайный попутчик в самолете по дороге в Америку.
- Хелоу, Женя, как дела?
- Все ОК, а Вы как?
- Нормально. Как прошла свадьба?
- Отлично, только чувствую себя усталой.
- Извини, что побеспокоил, я хотел напомнить тебе о твоем обещании приехать ко мне в гости. Как раз и отдохнешь.
- Но я уже собиралась домой. Да и неудобно как-то.
- Нет ничего неудобного. Могла бы скрасить мое одиночество. Неизвестно, когда ты еще приедешь в Америку, а я на Украину. Прошу, приезжай, я все оплачу.
Женя все еще продолжала сомневаться. Она испытывала дружеские чувства к Гари, он годился ей в дедушки, и все-таки она сомневалась.
- В общем, я заказываю тебе билет на самолет, - Гари не стал ждать ответа, - Увидишь, тебе понравится, - и положил трубку.
Женя вздохнула и побрела в душ. Все-таки он очень милый, этот Гари. Если бы ей удалось встретить мужчину с такими же манерами, но моложе, она была бы счастлива.
Женя размышляла о том, что сказать мужу о своей поездке к Гари. Интуиция подсказывала ей, что он воспримет все неправильно. Наверное, лучше ему вообще ничего не говорить. Тем более, что мысль о разводе не давала ей покоя. Более того, она уже почти чувствовала, что свободна.

Евгений Александрович после свадьбы чувствовал себя разбитым. Ему очень хотелось проводить Женю до ее номера, но дядя жениха его опередил, и было как-то неудобно добиваться своего. Как только он зашел в свой номер, тут же понял, что уже соскучился по ней. Ни душ, ни мягкая постель не помогли – он ворочался с боку на бок и не мог заснуть. Ему ее очень не хватало. Ее номер был тут же, на его этаже, и если бы это была другая женщина, он бы предпринял попытку прорваться к ней. Но это была ОНА, и это удерживало его. Он боялся все испортить. И все-таки ему было очень тяжело.

В эту ночь не спала и Женя. Она вдруг вспомнила того мужчину, которого представили как Евгения Александровича, и с которым они так и не поговорили. Кажется, они даже не обменялись ни одним словом. И он ни с кем не танцевал. А когда дядя жениха провожал ее до номера, в его глазах была такая тоска… Женя повернулась на другой бок. Потом обратно. Мягкая постель показалась ей какой-то неудобной и неуютной. Ей явно чего-то не хватало. Или кого-то. Рука потянулась к ночнику и зажгла его. Женя села в постели. Она вдруг отчетливо поняла, что хочет, чтобы тот незнакомец, который так странно смотрел на нее на свадьбе, был рядом. Господи, этого еще не хватало. Но это была правда. Вдруг Женя вскочила с кровати, потому что вспомнила, что уже видела этот взгляд у себя дома, точнее там, на Украине, когда поняла, что в ее семейной жизни чего-то не хватает, и причиной этого открытия был именно этот взгляд. Это открытие так потрясло ее, что она тут же хотела бежать, чтобы найти этого Евгения Александровича, чтобы разобраться во всем. Она уже схватила свой пеньюар, но тут же остановилась и отругала сама себя. Куда ты бежишь? Что ты ему скажешь? Это же просто будет глупо выглядеть со стороны. Очень глупо. Может и глупо, но успокоиться она все равно уже не могла, хотя никуда и не побежала. Впрочем, как и заснуть в эту ночь ей также не удалось.
На следующий день рано утром она вышла из отеля, чтобы отправиться в гости к Гари. А Евгений Александрович случайно узнал от дяди жениха, что она уехала.

Гари встречал Женю на вокзале. Перед этой встречей всю дорогу Женю что-то беспокоило. Поэтому, только увидев Гари, она сказала:
- Гари, мне нужно с Вами серьезно поговорить.
- Мне тоже, - он грустно вздохнул.
Женя удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала.
- Может, поедем ко мне и там поговорим? – Гари был явно не в своей тарелке.
- Нет, давайте лучше где-то в кафе, я с дороги сильно проголодалась, - сказала Женя.
-Да, конечно, конечно, - засуетился он, - Я знаю, недалеко есть прекрасное, уютное кафе, где нам никто не помешает поговорить.

Уже сидя в кафе и поглощая принесенную еду, они молча смотрели друг на друга. Женя думала о том, зачем она сюда приехала и что ее беспокоит, а Гари думал о том, как признаться ей в своих чувствах.
Когда принесли десерт, Женя нарушила молчание:
-Знаете, Гари, когда я ехала в поезде, меня мучило какое-то беспокойство, связанное с Вами, и я никак не могла от него отделаться. Вы не знаете, что бы это могло быть?
Гари заерзал на стуле.
- Мне так неудобно перед Вами, Женечка, - наконец сказал он, - Вы прекрасная женщина и заслуживаете самого лучшего, я совершенно не хотел Вас беспокоить, - тут он смущенно умолк, - Но после нашего знакомства в самолете я и сам не знаю, что на меня нашло. Может, это ностальгия по родине, или Вы произвели на меня такое впечатление, но я потерял покой и совершенно не нахожу себе места.
После этих слов Гари замолчал и насуплено уставился в чашку с кофе.
Женя тяжело вздохнула:
- Вот, значит, что меня беспокоило… Гари, Гари, а я думала, что мы будем с Вами друзьями.
- Я понимаю, но, как говорится, любви все возрасты покорны.
- Что же мы теперь будем делать?
- Не знаю, Вам решать.
Женя рассмеялась.
- Какой Вы все-таки смешной.
- Если женщина смеется, значит, у мужчины есть надежда.
Женя грустно улыбнулась
- Я сегодня уезжаю.
- Как же так?
- Мое путешествие подошло к концу и пора ехать домой. Но скажу Вам по секрету, мне совсем не хочется возвращаться к своей прошлой жизни. За все время, что я была здесь, я ни разу не вспомнила своего мужа, разве что только тогда, когда он мне позвонил. Я в очередной раз поняла, как опостылела мне та моя жизнь, которую я вела в последнее время. Соня предложила мне не возвращаться, и поверьте, я бы согласилась, но неожиданно для самой себя я встретила здесь одного человека, это была совершенно неожиданная встреча, я не знала его, но потом поняла, что, возможно, ждала его всю жизнь. Так вот, он с Украины, поэтому я решила возвращаться. Не знаю, ни кто он, ни с какого города, ничего. Но в глубине души надеюсь, что мы еще встретимся.
Женя замолчала и грустно посмотрела на Гари.
- Теперь Вы все знаете и понимаете, почему я не могу Вам ничего ответить.
Гари вздохнул.
- Забудьте обо всем, что я Вам только что наговорил, - он провел рукой по лбу, как будто бы очень устал, - Уверяю Вас, что мы останемся друзьями, и что Вы еще будете счастливы. Я прожил долгую жизнь, и это дает мне право так говорить. Но давайте же поговорим о том, чем Вы будете заниматься по возвращении домой.
- У Вас есть идеи?
- Есть одна. Я Вам уже говорил о ностальгии по родине, и с возрастом она все тяжелее и тяжелее. Мне хотелось бы чаще приезжать на Украину. Но одно дело, если приезжаешь в гости, и совсем другое, если у меня там будет бизнес.
- А какой бизнес Вы бы хотели начать на Украине?
- За годы жизни в Америке я много путешествовал, объездил полмира, поэтому я хотел бы открыть туристический бизнес.
- Здорово!
- Я рад, что Вам понравилось. Но я, живя в Америке, не могу постоянно находиться на Украине, поэтому мне нужен надежный человек, которого я мог бы назначить генеральным менеджером своего бизнеса.
Гари серьезно посмотрел на Женю.
- Я думаю, что Вы бы мне идеально подошли.
Женя смутилась.
- А это не связано с … - тихо спросила она и замолчала.
- Нет, к тому разговору мы больше возвращаться не будем. Ну, так Вы согласны работать на меня?
- Согласна.
- Вот и замечательно. А теперь выпьем шампанского по этому поводу. И еще: Вы не будете против, если мы полетим вместе? Я думаю, чем раньше я улажу организационные вопросы, тем раньше мы начнем работать.
- Конечно, я буду только рада, если Вы снова станете моим попутчиком, а потом и боссом.
При этом они подняли свои бокалы, и выпили шампанское.

На следующее утро после свадьбы Борис решил зайти к Евгению Александровичу, чтобы пойти вместе выпить кофе в бар. Когда он зашел в комнату, то увидел друга лежащим одетым на кровати. Одна рука у него была заброшена за голову, а другая лежала на голове, прикрывая глаза. Борис подумал, что Женя спит, и хотел закрыть дверь, как тот окликнул его:
- Проходи, я уже не сплю.
- А почему лежишь одетым, не выспался?
- Не спал всю ночь, да и сейчас не усну.
- Что-то случилось, плохо себя чувствовал? Мы вроде вчера много и не пили.
- Не в этом дело, просто ОНА уехала.
- Та женщина, из-за которой мы напросились на свадьбу?
- Да.
- Так ты ее встретил?
- Да, она сидела за нашим столиком.
- Женя?
- Да.
- Но как же так? Как ты мог ее упустить?
- А так. Если бы это была какая-то другая женщина, и она заинтересовала бы меня, поверь, мы были бы уже вместе. Но это была не «какая-то», это была именно ОНА, понимаешь?
- Понимаю. Но почему ты мне ничего не сказал? Может, я смог бы помочь.
- Я тогда так растерялся, ничего не соображал, и вот опять потерял ее. И разве ты не запомнил ее, когда мы ехали тогда в лифте?
Борис присел рядом с Женей на кровать и обнял за плечи.
- Нет, не запомнил, но не нужно расстраиваться, в любви и не бывает все просто. Ситуация не безнадежна. Молодожены еще в гостинице, я это точно знаю, и мы можем узнать у Сони украинский адрес этой женщины.
- Но я знаю ее украинский адрес.
- Какие же тогда проблемы?
- Ее муж, который тоже живет по тому же адресу.
Борис присвистнул.
- Кстати, когда я с ней танцевал, она была расстроена из-за звонка своего мужа. Так что у них не все там гладко.
- Да, я видел, что она несчастна.
- Тогда нужно бороться за свое счастье.
- А если она любит его?
- Это ты сможешь выяснить, отправившись за ней. Так что собирайся в дорогу.
Женя поднялся с кровати.
- Да, ты прав. Поехали.

В аэропорту, как всегда, было многолюдно. Провести Женю пришло все семейство недавних молодоженов. И даже дядя Стюарта. Оказывается тогда, на свадебной вечеринке, он все-таки не остался незамеченным. Какая-то дама узнала его по публикациям в газете и не согласилась сохранять его инкогнито. Когда дядю рассекретили, Стюарт был даже рад. Его мучила совесть, что дяди нет в эти минуты, все-таки они с ним были так близки. Дядя в свою очередь поцеловал руку Сони и попросил у нее прощение за то, что из-за него не пригласили Сониных родных, а сам он здесь. Он пообещал, что после возвращения в Нью-Йорк он обязательно соберет всех родственников и знакомых со стороны жениха и невесты на своей вилле и закатит шикарный банкет. При этих словах Стюарт обнял старика, а Соня прослезилась. Оказалось, что дядя Стюарта, которого она так боялась, совсем не страшен, а очень даже добр.
И вот теперь вся эта компания приехала в аэропорт, чтобы проводить Женю и ее нового знакомого Гари на Украину. Дядя Стюарта не переставал рассказывать, что это благодаря знакомству с Женей он так переменился в своем отношении к некоторым вещам, Соня пихала Жене пакеты с подарками и умоляла приезжать к ним еще, Сонина мама всхлипывала и говорила, как она соскучилась по родным местам, остальные желали приятного перелета.
Женя была очень тронута тем, как ее провожали. Ей и самой не хотелось уезжать, тем более, что Соня предложила ей работу в своем магазине, но все уже было решено – Гари начинал свой новый бизнес на родине, а Женя – новую жизнь. Она уже твердо решила, что уйдет от мужа, и Гари согласился дать ей кредит под ее будущую зарплату на покупку квартиры. Давая ей деньги, он не думал о том, успешным будет его бизнес или нет, и сможет ли Женя отдать ему эти деньги – это было неважно. Эта девушка была ему очень дорога, и ему хотелось принимать участие в ее судьбе. Женя это чувствовала и была ему безгранично благодарна. Но в отличие от него она была абсолютно уверена в успехе их предприятия. Ей этот успех был просто необходим, чтобы встать на ноги, почувствовать свою финансовую независимость и чтобы найти…ЕГО.

За прощальной суматохой Женя не заметила, что недалеко от них стояли два мужчины и тоже прощались. Это были Борис и Евгений Александрович. Женя был печален, поэтому и не обращал ни на кого внимания, а Борис его успокаивал:
- Все будет нормально, не переживай. Если ты ее нашел в Америке, и знаешь ее адрес на Украине, то полдела уже сделано. Захочешь вернуться в Америку, я всегда буду рад помочь.
- Спасибо, ты тоже, если решишь приехать ко мне, милости прошу.
- Это обязательно. Говорят, что многое у вас изменилось.
- Со времен Союза особенно.
- Ну, что ж, давай обнимемся на прощание, я очень рад, что у меня появился такой друг, как ты.
- Я тоже, - Женя обнял Бориса и взялся за сумку, - Мне пора. Буду ждать тебя на Украине.
- Договорились. Мой электронный адрес ты знаешь, пиши.
- Ты тоже.
Объявили о посадке на самолет, и Женя пошел в сторону своих ворот. Тремя минутами позже к самолету пошла Женя в сопровождении своего спутника. В самолете они сидели недалеко друг от друга, и их обслуживала одна и та же стюардесса, но на этот раз им не суждено было встретиться.

Соседкой Евгения Александровича на этот раз оказалась женщина лет пятидесяти, которая тут же схватила его за руку и воскликнула:
- Боже мой, я так боюсь летать!
Евгений Александрович немного смутился.
- Ну что Вы, успокойтесь, пожалуйста, все будет хорошо, уверяю Вас.
- Как Вы можете знать? Вы что, экстрасенс?
- Да нет.
- Вот именно, значит, Вы не можете утверждать, что все пройдет нормально. Господи, - женщина запрокинула назад голову и издала тихий стон, - Зачем я только согласилась полететь на этом проклятом самолете!
-Что-то случилось? – спросил Женя. Он вдруг почувствовал, что ему уже и самому становится страшно.
- Случилось? Вы говорите, что-то случилось! Да это просто катастрофа, понимаете, катастрофа! – она вынула из сумочки третий носовой платок и прижала к глазам, - Мой бедный, бедный мальчик!
- Ваш сын заболел? – участливо спросил Женя.
- Почему именно заболел? – женщина перестала плакать и посмотрела на него совершенно сухими глазами. Затем, гордо приподняв подбородок, она сказала:
- У моего сына такое же отменное здоровье, как у меня!
- Тогда не понимаю, почему Вы плачете?
Женщина снова поднесла платок к глазам.
- Она, она, - тут она снова всхлипнула, - Хочет забрать его у меня.
- Кто?
- Эта, эта… я не знаю, как ее назвать.
- В общем, женщина.
- Не хватало, чтобы это был мужчина, - она снова посмотрела на Евгения Александровича совершенно сухими глазами и уже спокойно продолжила:
- Да, это женщина, мой сын не голубой, но от этого не легче. Знаете, какие они бывают коварные, эти женщины!
- Ну, Вам виднее, - улыбнулся Женя и попытался освободить свою руку, но безрезультатно, потому что дама вцепилась в нее еще сильнее.
- Да, нам виднее, - наклонившись совсем близко к нему, прошептала она, - И я вижу ее насквозь. Я не для того растила сына, чтобы эта пришла и забрала его. Да еще и увезла из Америки. А теперь я должна лететь на самолете, которого боюсь больше всего на свете, чтобы вернуть его домой. О, материнская доля, как ты тяжела! Сколько мне пришлось работать в чужой стране после эмиграции, чтобы поднять его на ноги! И какая благодарность! Вместо того, чтобы стать своей матери опорой, он улетает с этой, с этой.., - она опять разрыдалась и на этот раз уткнулась Жене в плечо. Теперь слезы были настоящими, и рубашка на его плече стала мокрой. А Жене даже стало жаль эту женщину. Он похлопал ее по плечу и сказал:
- Ну, будет, будет плакать, все образуется, вот увидите. Молодежь часто увлекается, влюбляется, забывая о родителях. Вот и Ваш юноша скорее всего влюбился, так что не переживайте, он еще может вернуться к Вам.
- Да уже и не юноша, ему уже тридцать семь.
- Так чего же Вы рыдаете тут у меня на плече? Это же уже взрослый мужик, ему и жениться пора, а Вы все ездите за ним, как за маленьким, и рубашку мне совсем замочили.
- Жениться, жениться… Вот сам ты женат?
- Нет, а какое это имеет отношение к делу?
- А такое, что сам не женат, а моего сына женишь. А я вот не хочу, чтобы он женился.
- Что, и внуков не хотите?
Женщина вздохнула:
- Внуков хочу.
- Ну, и как же тогда без женитьбы?
- Да не родит она ему.
- А откуда Вы знаете? Дурное дело не хитрое. Давайте спорить на ящик пива, что она родит ему ребенка. Я Вам оставлю свой телефон, и Вы мне позвоните.
- А давай! Только ты на ящик пива, а я на новый мобильный телефон.
- Согласен.
Вдруг женщина задумалась.
- Это что же получается? Ты меня уговорил смириться с выбором сына и даже подождать рождения внуков. Да ты крутой психолог, я тебе скажу.
- Психолог не психолог, а опыт работы в школе имеется.
- Так ты учитель?
- Да.
- Мой покойный супруг тоже был учителем, пока мы в Союзе жили. Не хотел он ехать в эту Америку, как чувствовал. А у нас там родственники были и я все «поехали да поехали». Он и согласился. А через месяц после приезда попал под машину. Насмерть. И осталась я одна с сыном в чужой стране без языка, без работы. Водитель нам выплатил большую сумму по решению суда, и я купила небольшой домик в пригороде Нью-Йорка, а на жизнь пришлось зарабатывать самой. Где я только не работала: и полы мыла, и официанткой, и няней, и продавцом, потом освоила маникюрное дело и стала маникюрщицей. На родине с тех пор не была. И вот потенциальная невестка заставила меня опять лететь на самолете, возвращаться мыслями и чувствами туда, где я была так счастлива со своим Коленькой, - тут она снова заплакала и уткнулась в уже мокрое Женино плечо. А он погладил ее по голове и подумал о том, как все-таки сложна эта жизнь.


Интересно было вернуться на Украину. Вроде и не так много времени прошло, а как будто бы целая вечность.
Евгений Александрович распрощался со своей соседкой по полету и пошел ловить такси. Таксист оказался разговорчивый мужчина лет пятидесяти.
- Издалека прилетели? – спросил он Женю.
- Из Америки.
Таксист присвистнул:
- Не близкий край. В гости или домой?
- Домой.
- Ну, как там, в Америке?
- Смотря у кого как. У богатых вроде неплохо, а у бедных по-всякому.
- Это уж точно. Даже ураган «Катрина» не пощадил именно бедных.
- Я слышал о нем по радио в самолете. Это ужасно.
- А что еще интересного в Штатах? Как там наших воспринимают?
- После „оранжевой революции” очень даже неплохо, все интересуются, расспрашивают, верят, что теперь-то уж положительные изменения нас не обойдут.
Таксист недоверчиво покачал головой.
- Боюсь, что положительные изменения Украину ожидают еще не скоро.
- Почему Вы так говорите? Безусловно, ситуация в стране тяжелая, но все-таки наметилась положительная тенденция?
- Очень маленькая положительная тенденция. И нет никаких гарантий, что она продолжится.
- Судя по Вашему тону, тут что-то произошло, пока меня не было. Что же?
- Я мог бы Вам рассказать, что отправили в отставку некоторых лиц, но Вы об этом и так узнаете, дело, в общем-то, не в этом. Вы помните, как это все было во время выборов и во время «оранжевой революции», что чувствовали большинство людей, что вообще происходило?
- Еще бы! Я сам был участником событий.
- Так вот, после того, как прошли перевыборы, было такое ощущение, что все постепенно изменится, что был дан толчок очень важным для страны событиям, и что мы будем жить в другой Украине. Но мы поторопились.
- Почему?
- Вам трудно меня понять, Вы только что приехали, но совсем скоро Вы почувствуете, что по сути ничего не происходит и более того, Вы усомнитесь, а были ли вообще все те события, свидетелями и участниками которых мы были.
Женя покачал головой.
- Ничего не понимаю, как же так, ведь это был такой народный подъем!
- Да, был, а сейчас такое ощущение, будто этот самый народ просто кинули в очередной раз.
- Не может быть…
- Увидите все сами. Вот мы и приехали.
Женя рассчитался с таксистом и вышел из машины. Сказанные таксистом слова расстроили его.

Женя приехала домой на такси. Как же ей не хотелось возвращаться! Но деваться было некуда – другой квартиры у нее пока не было. Гарри предложил ей снять или купить себе квартиру, но она отказалась – решила до начала работы не брать у него деньги. Тем более, что с тех пор, как Женя стала ощущать какое-то особое к себе отношение со стороны Гарри, и после того, как они объяснились, она чувствовала себя неловко. Ничего страшного не произошло, но все-таки это тревожило ее и не давало покоя, и предложение Гарри насчет работы уже не казалось ей таким привлекательным, как раньше. Но родной дом привлекал ее еще меньше.
Женя открыла дверь и прислушалась – мужа не было дома. Она зашла в прихожую и заглянула в комнату. Все было так же, как и до ее отъезда. Женя опустилась в свое любимое кресло и вдруг почувствовала себя очень уставшей. Появилось такое ощущение, что не было никакой Америки, что она никуда не уезжала. И все-таки что-то в ней было новым для нее самой. Она уже не чувствовала себя такой одинокой. Это было необычно еще и потому, что в ее жизни ничего и никого не появилось, что могло бы быть причиной этого нового ощущения. И тем не менее у нее было такое чувство, что кто-то думает о ней, и тогда на душе у нее становилось тепло и это было очень приятно. Женя натянула плед и незаметно для себя задремала...
Ей снилось что-то приятное и солнечное, и вдруг сквозь это приятное и солнечное она услышала громкий голос: „Почему ты не позвонила? Я бы тебя встретил!” На солнце сразу наползла туча, стало холодно и зябко, а на душе заскребли кошки. Пришлось просыпаться. Женя открыла глаза, а громкий голос все звучал и звучал, и было такое ощущение, что туча уже совсем закрыла солнце. Женя вздрогнула и потянула плед себе на голову. После такого приятного сна ей не хотелось сталкиваться с реальностью в лице ее собственного мужа. Но реальность надвигалась и громким голосом вещала о том, что он бы приехал ее встречать и о том, почему все-таки она не предупредила о своем возвращении.
- Саша, ты же видел, что я заснула, зачем ты меня разбудил?
- Сколько можно спать? Можно подумать, ты в самолете не выспалась!
Женя поежилась. Опять все то же.
Саша наклонился к ее лицу и хотел поцеловать, но Женя отвернулась.
- Ну, вот, ты отворачиваешься, а я так соскучился за тобой!
- Я заметила.
- У тебя ко мне какие-то претензии?
- Ни-ка-ких, - Женя потянулась, - Пойду, поставлю кофе.
- Да, и сделай мне, пожалуйста, еще и бутерброд с колбасой.
- Хорошо, я сделаю.
Женя зашла на кухню и включила электрический чайник, достала из холодильника хлеб и колбасу и стала делать бутерброд. Саша появился за ней и уселся на стуле.
- Как Америка, понравилось?
- Да, очень. Вроде ничего необычного и в то же время хорошо. Наверное, из-за уровня комфорта.
- Ерунда, чем тебя не устраивает здешний уровень комфорта?
- Меня все устраивает, просто там он доступен большему количеству людей, чем у нас. Многие дорогие вещи, те же автомобили, например, доступны там не только обеспеченным людям, но и людям с меньшими доходами.
Саша надулся.
- Ну, бог с ней, с Америкой, расскажи лучше о свадьбе.
- Свадьба тоже была шикарная. Но, знаешь, если бы у нас кто-то закатил такую свадьбу, то тут же лопнул бы от переизбытка самомнения и ощущения собственной значимости и богатства. А там собрались люди далеко не бедные, а некоторые так даже очень богатые, и не было ощущения, что они какие-то особенные, не было ни напыщенности, ни чванства, и хотя вокруг было все роскошно, все относились к этому абсолютно спокойно.
- Я бы тоже относился спокойно, если бы у меня на счету в банке лежало хотя бы пару миллионов долларов. Ладно, давай закроем и эту тему, потому что я уже сам начинаю ненавидеть всех этих миллионеров.
Женя вздохнула и положила перед ним бутерброд с колбасой.

Евгений Александрович зашел в свою квартиру, и сразу же почувствовал, как здесь пусто. Он поставил свои сумки в прихожей и прошел в гостиную. Раздался телефонный звонок. Звонил Юра, его приятель-компьютерщик.
- Привет, ты уже вернулся?
- Привет, Юр, да вот только что переступил порог.
- Видишь, как я почувствовал, что ты приехал!
- Да, здорово, что ты позвонил, а то в доме так пусто.
- Так, может, я приеду? У меня и разговор к тебе есть.
- Давай, приезжай, я буду только рад.
- Через полчаса буду.
Юра отключился, а Женя сел в кресло и задумался…
Вот он и съездил в Америку и даже увидел ЕЕ. Если для того, чтобы увидеть свою любимую, ему нужно было полететь в Америку, что же тогда предстоит сделать, чтобы она стала его? Вдруг, неожиданно для самого себя, внутри он почувствовал такое тепло, как будто бы про него в эту самую минуту кто-то думал с любовью, его даже потянуло в сон. Женя сам не заметил, как заснул, и приснилось ему то же солнце, что и Жене примерно в то же самое время, но только на другом конце города.
Разбудил его звонок в дверь. Он встал с кресла и пошел открывать. Это был Юра.
- Заходи, рад видеть тебя.
- Хорошо выглядишь, поездка пошла тебе на пользу.
Они прошли в комнату и устроились в креслах.
- Хочешь что-нибудь выпить?
- Только кофе, если можно.
- Растворимый будешь?
- Давай.
Женя пошел на кухню и поставил чайник. Потом вернулся и снова устроился в кресле.
- Ну, что тут нового?
-Да все по-старому.
- А в политике? Я ехал в такси, так таксист ругался, был очень недоволен.
- Да многие недовольны. Мало что изменилось, но, с другой стороны, откуда ж эти изменения могут взяться так быстро. Но дело даже не в этом. Не видно какой-то программы экономического развития. Но зато партии у нас, как грибы, растут. По этим показателям мы Европу, без сомнения, догоним, а, может даже, и перегоним. Это и не удивительно. Ведь тем, кто организовывает партии, не нужно повышать свой уровень жизни, он и так у них высок, а что касается страны в целом, то «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», не так ли?
- Да, все это печально, конечно.
- Ладно, не будем об этом. Страна все равно будет развиваться, не в том направлении, так в другом, может, не быстрыми темпами, но будет. Расскажи лучше об Америке.
- Да что рассказывать? Америка – она разная. Если у нас все как-то равномерно от богатства к бедности распределено, то там гораздо больший контраст. Можно увидеть бездомных, которые спят прямо на улице возле вполне приличных домов, я думаю, государственных, конечно, притом у них разложена чуть ли не постель, видно, они там постоянно обитают. Можно увидеть людей, живущих в трейлере - у них тоже нет жилья. И там большинство людей к этому относится спокойно. У нас все эти явления тоже появились, но они все-таки стараются как-то спрятаться, это не демонстрируется прямо посреди улицы, я думаю, что нашим людям было бы неприятно это видеть. Честно говоря, даже не знаю, что лучше. Наверное, чтобы этого не было вообще, чтобы каждый все-таки имел хотя бы бедное, но жилье. Там, безусловно, строго с оплатой, не платишь – переселяйся в более дешевое жилье, а значит, в худшее, не платишь и за него – можно попасть и на улицу. Кстати, если бы у нас была угроза выселения из-за неуплаты за жилье, и если бы основная причина неплатежей была в недостаточных доходах граждан, то, может быть, люди предъявляли бы больше претензий к властям, больше требовали бы. И, возможно, это привело бы к тому, что кто-то задумался над тем, как можно эффективнее развивать экономику в стране, создавая при этом рабочие места, лучшие условия для развития бизнеса и повышая жизненный уровень населения. Многое, конечно, мне там понравилось – уровень комфорта, например, дороги, особенно скоростные, те же машины, автобусы, магазины, в общем, жить можно. Людей почти не видно, разве что в магазине можно увидеть – все за рулем. Чем беднее район, тем больше людей на улицах. Чем богаче, тем меньше, иногда вообще нет. Я имею в виду на тротуарах. Но мне с непривычки было лучше там, где были люди, потому что там, где их не было, было как-то жутковато, я-то сам был на своих двоих, или на такси, или на автобусе.
Дети, которых я возил, жили в семьях. Когда уже летели домой и все делились впечатлениями, они были разные – кому-то очень понравилось, а кому-то не очень. Все это зависело от того, какие люди были рядом, как вообще каждый ребенок чувствовал себя вдали от своей семьи. Мне повезло, я жил в семье нашего эмигранта, художника Бориса. Он женат на американке и уже пять лет живет в Америке. Мы даже подружились. В школе, в которой наши дети учились, мне понравился большой процент мужчин в учительском составе. Подход к детям взрослый, профессиональный уровень хороший. Безусловно, в Америке есть очень разные школы и очень разные учителя, впрочем, как везде. Мне, правда, пришлось уехать раньше. Директор был не очень доволен, что ему пришлось присылать мне замену, но я оплатил все расходы, и все вроде бы уладилось.
В Америке мне даже удалось побывать на одной шикарной свадьбе миллионера. И знаешь, даже понравилось. Атмосфера была доброжелательной, все веселились и прекрасно общались вне зависимости от того, сколько у кого было денег на расчетном счету. Хотя, может, это было исключение из правил, не знаю.
Женя замолчал. В тот момент, когда он заговорил о свадьбе, у него защемило сердце, и он вспомнил ЕЕ в красивом длинном платье, с распущенными волосами. Ему вдруг стало грустно, и он постарался перевести разговор на другую тему.
Неожиданно Юра сказал:
- Знаешь, кого я встретил недавно?
- Кого же?
- Лесю.
Женя нахмурился.
- Да ну?
- Представь себе, спрашивала о тебе, очень заинтересовалась, когда узнала, что ты в Америке.
- Еще бы!
- Что за ирония? Вы уже не вместе?
- Давно.
- Ясно. Не буду расспрашивать, почему, это не мое дело, но выглядит она просто супер.
- Не все золото, что блестит.
Женя налил себе еще кофе.
- Тебе налить еще?
- Нет, спасибо. Слушай, я ведь к тебе по делу.
- По какому?
- Ты ведь разбираешься в компьютерах?
- Да, а что?
- Тут такое дело. Один американец решил открыть у нас свой туристический бизнес. Информация свежайшая, потому что он только сегодня прилетел, и сразу же приступил к работе. Позвонил в наше кадровое агентство прямо из аэропорта и продиктовал список необходимого ему персонала. Я бы сам перешел к нему в качестве компьютерщика, но пока не могу. Моя Ленка заправляет в агентстве, а я у нее неофициальная правая рука. Боюсь, что она меня не отпустит. Но я вспомнил о тебе, как ты подрабатываешь после школы и так далее, и подумал, а не предложить ли тебе эту работу. Мужик серьезный, бизнес обещает быть перспективным, так что подумай, может, тебе уже пора расстаться с этой школой.
Женя внимательно посмотрел на Юру.
- Со школой-то, может, и пора, а вот с детьми…
- Старик, я понимаю, тебя любят дети, особенно этот класс, с которым ты ездил в Америку, но ведь через год-два они закончат школу. Разлетятся кто куда, ты подумал об этом? А видеться вы можете и по выходным. Тем более, что и у директора ты уже не будешь в фаворе после того, как улетел из Америки раньше времени.
- Единственное, что я могу тебе пообещать – я подумаю.
- Только быстрее думай, потому что желающих будет о-очень много, зарплата обещает быть солидной.
- Слушай, давай еще по кофейку.
- Давай.

Удивительно, как быстро жизнь входит в старое русло. Женя только недавно вернулась, а было такое впечатление, будто она никуда и не уезжала. Дни потекли, как прежде, только она уже была другая. Даже муж это заметил и как-то после работы сказал:
- Послушай, ты после возвращения какая-то не такая.
- Да? А какая я?
- Чужая…
Женя улыбнулась.
- Мне кажется, что мы уже давно чужие, только долго этого не замечали.
- Я так не думаю.
Женя молчала. В конце концов, к чему этот бесполезный спор, который, как всегда, ни во что хорошее не перерастет, а только в чувство досады и обиды.
Гарри звонил несколько раз с предложением приступить к работе, но она все тянула и тянула. Он удивлялся. Не мог понять причину, тем более, что она нуждалась в работе, он это точно знал. Женя и сама не понимала, что конкретно ее беспокоит, но она уже не хотела работать с Гари. В конце концов, он сдался, сказал, что она всегда желанный гость у него в офисе и перестал звонить. Женю немного помучила совесть, а потом она успокоилась. Только через некоторое время она отважилась сказать сама себе, почему отказала Гари. Она хотела найти того парня, которого увидела на свадебной вечеринке у Сони. Она знала, что он из ее города, что работает в школе учителем. Оставалось найти школу, в которой он работал. А для этого ей нужно было время. Деньги у нее пока были – Сонин прощальный подарок, так что у мужа просить не придется. Женя достала справочник и выписала все адреса школ своего города. Школ было много, и она решила приступить к поискам немедленно. Поскольку Женя знала только имя-отчество того парня, в каждой школе она стала интересоваться, не они ли посылали своих ребят совсем недавно на учебу в Америку по программе обмена?
Прошло несколько дней, она обошла несколько школ, но ничего не узнала. Наконец, в одной школе ее направили по точному адресу. Она бросилась туда, еще не зная, что же она скажет ему, если найдет. Можно что-то придумать, например, что ее знакомые ищут репетитора по какому-то предмету для своего сына, а там будет видно.
Женя взбежала по лестнице на второй этаж и постучала в кабинет завуча.
- Да-да. Войдите.
- Извините за беспокойство, Вы не могли бы мне помочь?
- Слушаю Вас.
- Я ищу одного человека, он работает здесь учителем. Зовут его Евгений Александрович. Недавно он возил по программе обмена детей в США.
- Да-да, конечно.
Жене еле удалось скрыть свое смущение.
- Мне очень нужно его найти.
Завуч внимательно посмотрела на нее, но ничего не спросила.
- Вы знаете, я бы с удовольствием Вам помогла, но, к сожалению, это невозможно.
- Почему?
- Евгений Александрович вчера уволился.
- Как?
- Вот так. Мы сами расстроены, его так любили дети… Но, как говорится, в жизни не все так происходит, как нам хотелось бы. Ему предложили другую работу, не в школе. Притом так срочно, что он попросился даже не отрабатывать положенные две недели.
- А куда он перешел, Вы не знаете? – спросила Женя упавшим голосом.
- К сожалению, нет, - завуч встала, - А сейчас извините меня, у меня урок.
Женя тоже поднялась. Она со всей силы сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Она так надеялась, что нашла его. Спустившись по лестнице, Женя поплелась по улице. Стало как-то пусто на душе. Ничего так и не изменилось в ее жизни, и даже надежды не осталось. Впереди были такие же серые безрадостные дни, и изменить сама она ничего не сможет. Она просто не чувствовала в себе сил что-то изменить. Ей ничего не хотелось, она ни к чему не стремилась, и даже домой идти не было желания.
Было начало зимы, и легкий снежок ложился на землю, а заодно и на Женино пальто, волосы, ресницы. Снежинки были такими пушистыми, что хотелось их погладить, приложить к губам. Жене вдруг самой захотелось стать снежинкой, такой же легкой, нежной и не одинокой. Снежинки ведь никогда не бывают одинокими, вокруг них всегда такие же снежинки летают, кружатся, пока не упадут на землю. Правда, как раз в этот момент им и не позавидуешь.
Углубившись в свои мысли, Женя не заметила, как подошла к какой-то двери. Она чуть не уткнулась в нее носом. Это вывело ее из задумчивости, и она уже повернула от нее, как раздался знакомый голос:
- Женя, это Вы?
Это был Гари.
- Здравствуйте, - она и сама удивилась.
- Вы к нам?
Она опять удивленно посмотрела на него.
- Здесь мы расположили офис нашего туристического агентства. Добро пожаловать!
Гари распахнул двери, и они зашли в помещение. Здесь было уютно.
Гари тем временем рассказывал о том, как ему нравится этот район, как быстро им удалось снять это помещение и нанять людей на работу. Наконец, он распахнул дверь своего кабинета, и они вошли внутрь. Здесь тоже уже было все обставлено. Гари предложил ей присесть и поставил чайник.
- У Вас еще нет секретаря? – спросила Женя.
- Хорошего секретаря очень трудно найти, уверяю Вас. Труднее, чем кого бы то ни было. Поэтому пока все делаю сам: и кофе, и документы.
- Но это же неудобно, Вам нужно заниматься делами поважнее! - воскликнула Женя.
Гари укоризненно посмотрел на нее.
- А кто мне обещал помочь в этом бизнесе?
Женя опустила глаза.
- Простите меня, я поступила нехорошо. Но у меня сложный период в жизни, мне необходимо было найти одного человека..., - тут она запнулась, потому что Гари заерзал на стуле, и она вспомнила о его чувствах к ней.
- Ой, простите, я что-то не то говорю.
- Ничего, я все понимаю, - он немного помолчал, - Но я хочу, чтобы ты знала, что мое предложение остается в силе.
- Спасибо, я буду иметь это в виду. Знаете, а у Вас счастливый вид.
- Я действительно счастлив. Жалею только, что раньше не приехал сюда и не открыл свой бизнес. Все-таки родина есть родина. Здесь совсем другая энергетика, другие люди. Можно быть тысячу раз успешным за границей, но по-настоящему счастливым можно быть только дома. И я благодарен Вам, Женя, что Вы тоже были причастны к этому моему решению. Поэтому Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.
- Спасибо, я тоже рада, что кому-то помогла стать счастливым, - при этих словах она грустно улыбнулась.
- Не отчаивайтесь. Вам сейчас кажется, что все плохо, что ничего не изменится в Вашей жизни к лучшему, но это не так, поверьте мне. Те плохие чувства, которое Вы сейчас испытываете, просто показывают Вам, что нужно что-то менять в своей жизни, и Вы сами лучше знаете, что именно. Этот период мучителен, потому что Вы не знаете, как это сделать. Но решение придет само собой, уверяю Вас, нужно только немного подождать. Вообще, мне иногда кажется, что все негативное в нашей жизни – это указание свыше на то, что мы что-то делаем не так, живем не так, как нужно. Просто в этом нужно покопаться и что-то изменить, и негатив сразу уйдет.
- Да, наверное, Вы правы. Я подумаю над этим.
Женя встала.
- А сейчас я пойду. Мне просто нужно побыть одной.
- Да, я понимаю. В моем лице ты всегда найдешь преданного друга. Ведь ты помогла мне вернуться на родину.
Женя улыбнулась и вышла. На улице все так же нежные пушинки ложились на тротуар, на деревья, на машины. И было так тихо. Она повернулась и пошла в сторону автобусной остановки.
А через минуту после того, как она вышла из офиса, туда вошел Евгений Александрович. Дубленка и кепка у него были все в снегу, и из-за этого он сам казался мягким и пушистым. Постучав, он вошел в кабинет Гарри. Тот стоял возле окна и не сразу обернулся. А когда обернулся, то приветливо протянул руку.
- Рад тебя видеть, как дела?
- Все хорошо, скоро привезут компьютеры, буду устанавливать.
- Прекрасно, прекрасно, - Гари ответил как-то грустно.
- Что-то случилось?
- У нас все в полном порядке, но, к сожалению, не все еще счастливы в этом мире.
Женя удивленно посмотрел на него, а Гари быстро ответил:
- Не обращай внимание, это я так. Итак, вернемся к компьютерам…

Вечером Женя возвращался домой и размышлял о своей жизни. Он удивлялся сам себе – как он мог уйти из школы, оставить своих учеников. Как будто какая-то внутренняя сила подтолкнула его принять предложение Юры и уйти со школы. Еще вчера он и представить себе этого не мог. А сегодня он уже чувствовал себя так, как будто бы всегда работал здесь, на новом месте. Перед своим уходом из школы он попросил прощения у своих ребят. Он объяснил им, что уходит не из-за денег, что сейчас он даже не может объяснить сам себе, почему он это делает. Евгений Александрович, как всегда, был искренен с ребятами, и они поняли его и поверили. Он договорился с ними, что, как и прежде, они будут видеться по выходным и общаться. Ребята были очень рады.
Потом Женя стал думать о том, как странно сегодня вел себя Гари. О его словах, что не все еще в этом мире счастливы. Почему он так сказал? С чем это было связано? А ведь он, Женя, тоже глубоко несчастен. Он несколько раз подходил к ЕЕ дому, но так и не решился подняться к ней в квартиру. Она ведь жила не одна. И он даже не знал, какие у них отношения с мужем. Сердцем чувствовал, что она несчастна, и не знал, что делать.

Снег уже перестал идти, видимо решив, что вокруг и так уже все белым-бело. Женя смотрела в окно, и ей было жалко, что снежинки больше не кружатся в воздухе. Наблюдая за ними, она не чувствовала себя такой одинокой. А сейчас их не было, все было тихо, спокойно, а на душе было тревожно. Она не могла объяснить, что это было за чувство. Казалось, будто сегодня она была рядом возле чего-то очень для нее важного, но не увидела и не встретила. Почему-то захотелось снова вернуться в офис Гари, но усилием воли она остановила себя, стала уговаривать себя не делать этого, ведь это же глупо бегать туда-сюда. И все-таки что-то нужно было предпринять, так дальше продолжаться не могло. Нужно было найти себе занятие, иначе, Женя чувствовала это абсолютно отчетливо, она просто могла сойти с ума.

Однажды вечером, проведя совершенно бесполезный день, Женя действительно почувствовала, что начинает сходить с ума от отсутствия общения, какого-либо занятия или работы. Саша еще не пришел с работы, но и он бы ей не помог. Случайно попался на глаза листок бумаги и карандаш. Она механически схватила их и начала рисовать. У нее не было определенной цели нарисовать что-то конкретное, все будто происходило без ее участия, во всяком случае, она не помнила весь процесс создания этого рисунка. Но, когда почувствовала, что рисунок закончен, с удивлением уставилась на него. В каких-то причудливых узорах она явно различила черты лица того парня. Уму не постижимо, как это могло у нее получиться? А ведь она раньше много рисовала, и даже хотела стать художницей. Но мама ей стала говорить, что это за профессия – художник, как в ней можно заработать себе на жизнь и так далее и тому подобное. Постепенно Женя оставила это занятие, а когда вышла замуж, то забросила его совсем. И вот теперь, когда у нее в жизни не было ничего – ни работы, ни счастливого брака, именно рисование пришло к ней на помощь. Глядя на свой рисунок, она вдруг почувствовала, что снова наполняется ощущением жизни, что все-таки не все еще потеряно, что она кое-что умеет делать, и, возможно, не так бесполезна на этой земле, как представляла. Женя вскочила и стала ходить по комнате. Как и тогда, перед отъездом в Америку, она снова почувствовала, что что-то в ее жизни может измениться к лучшему. Пока еще она не совсем понимала, как, но уже знала наверняка, что это произойдет обязательно.
Пришел с работы муж. Женя хотела броситься к нему, чтобы рассказать, что чувствует, но он был такой нахмуренный и озабоченный какими-то своими делами и проблемами, что она остановилась, а потом и вовсе передумала ему что-то говорить. Сейчас Женя была уверена, что должна решить эту проблему сама. У нее начал созревать план.

Евгений Александрович вернулся домой после работы. Встречал его только любимый котенок Матроскин. В прошлое воскресенье был Женин день рождения, и его бывшие ученики не придумали ничего лучше, как подарить ему этого милого котенка. Он сразу же назвал его Матроскиным, как в его любимом мультфильме про Простоквашино. Теперь этот комочек всегда встречал его после работы, и каждый раз сердце Евгения Александровича наполнялось нежностью. Он брал его на руки и гладил. Потом заглядывал ему в мордочку и говорил: «Ах, ты мой хороший, любимый, посмотри, что я тебе принес!» Тут он доставал какие-то вкусности из котячего магазина, рыбку и давал котенку. Тот урчал, нявчал, и с удовольствием все это поедал, а Евгений Александрович смотрел на него и умилялся. Потом он начинал представлять, как его Матроскин вырастет и станет красивым взрослым котом.
Однажды вечером позвонила Леся. Женя так давно ее не видел и настолько сильно забыл, что даже не сразу вспомнил.
- Ты что, не узнал меня? – в ее голосе была обида.
- Нет, просто я очень занят, голова полна всяких проблем.
- Я тебя не задержу, вот решила позвонить, проведать.
- Тронут, спасибо.
- Может, встретимся где-нибудь, поговорим? – предложила она.
- Зачем? О чем нам говорить?
- Неужели ты совсем не скучал по мне?
- Абсолютно.
На том конце провода повисла тишина. Потом снова раздался ее голос:
- А я скучала по тебе.
- Леся, давай не будем об этом.
- Хорошо, давай. Так все-таки, как насчет моего предложения?
- Леся, я только перешел на новую работу, дел не в проворот, честно. Извини, я действительно не могу.
- Ладно, не буду же я тебя уговаривать. Когда немного освободишься, позвони мне, хорошо?
- Ну, я постараюсь, - уклончиво ответил Женя и положил трубку. Как он не любил этих выяснений отношений! Зачем она позвонила? Ведь все уже давно кончено. Зачем ворошить прошлые чувства и все такое? Женя откинулся в кресле, закрыл глаза, и воспоминания сами полезли в голову. Как же он любил ее когда-то! А сейчас, во время ее звонка, даже сердце не екнуло. Наоборот, нахлынули воспоминания о той женщине, которую случайно увидел, поехал за ней в Америку, был с ней совсем рядом и не решился открыться. А потом просто потерял, хотя и знал, где она живет. Ком подступил к горлу, невыносимо захотелось ее увидеть, прижать к своему сердцу, поцеловать… неожиданно для самого себя он вдруг вскочил, схватил дубленку и выскочил на улицу. Вечером мороз стал сильнее, и Женя сразу ощутил его на своих щеках, но ему это даже понравилось. Он стал вдыхать полной грудью морозный воздух. Остановился в растерянности – зачем он выбежал? И тут его непреодолимо потянуло к ней, ну, хотя бы к ее дому, к ее окну. Весь путь от своего дома к ее он прошел пешком, наполненный такой нежностью и любовью, что тепло от них могло бы растопить ледники на северном полюсе. Возле ее подъезда какая-то сила остановила его, и он стал, как вкопанный. Вот ее окно, в котором горит свет. Интересно, что она сейчас делает? Что думает, чувствует? Может, ей нужна какая-то помощь, поддержка? Женя сел на лавочку и сидел так долго, пока мороз не стал прокрадываться под одежду. Во всяком случае, он был недалеко от нее, совсем недалеко.

В этот вечер Женя, как обычно, готовила ужин. Вдруг какая-то волна накатила на нее и она почувствовала, что безумно скучает по тому парню. Она вспомнила выражение о том, что „любовь греет”, и отметила про себя, что сейчас она ее просто испепеляет. Лицо горело, она подошла к окну и уперлась об него лбом. За окном было темно и холодно, поэтому она не увидела сидящего на лавочке Евгения Александровича. А он тоже в этот момент думал о ней, и не смотрел на ее окно.

Бизнес Гари на Украине развивался успешно, как будто бы сам бог помогал ему после столь долгого отсутствия на родине. И только одно не давало ему покоя – мысли о Жене. Он винил себя в том, что, возможно, своими чувствами отпугнул ее и не дал возможности работать в своем бизнесе, обрести финансовую независимость от мужа. Его это мучило, потому что в последнюю их с Женей встречу он почувствовал, что у нее какие-то проблемы, хотя она ничего о них и не говорила. Пару раз он пытался позвонить ей и пригласить снова к себе на работу, но не заставал ее дома.
Тем временем у Гари сложились дружеские отношения с его системным администратором Евгением. Это был очень толковый и порядочный парень, и со временем Гари уже воспринимал его, как сына. Он часто советовался с ним по вопросам не только касающихся компьютеров, но и по бизнесу. Их также объединяло то, что они оба были абсолютно свободны в личном плане.
Однажды вечером, как всегда задержавшись на работе, Гари заметил, что Евгений также сидит у себя. Он вышел из кабинета, и направился к нему.
- Евгений, почему ты не идешь домой? Я вроде не плачу тебе за сверхурочные. Ты прекрасно работаешь, так что имеешь полное право и отдохнуть вечером.
- Ничего, я еще посижу.
- И все-таки, Евгений, ладно я – иностранец без семьи, мне некуда идти, а ты молодой красивый парень, неужели тебя никто не ждет?
- Нет, кроме моих бывших учеников по выходным, меня никто не ждет. Да мне это и не нужно, - после этих слов Женя грустно замолчал.
Гари внимательно посмотрел на него.
- Мне кажется, что ты что-то не договариваешь, но не в моих правилах лезть к кому-либо в душу. Знаешь, а я хотел бы, чтобы меня ждали дома. Мне кажется, что любому человеку это необходимо. В детстве нас ждут дома родители, потом любимые, дети. Одиночество – это страшная вещь.
Женя молчал. Все правильно, Гари, ты абсолютно прав. Но только единственным человеком, которого Женя хотел бы видеть у себя дома, была та женщина. Он хотел бы, чтобы только она ждала его возвращения с работы, радовалась бы его приходу, встречала его. А больше ему никто не был нужен. Но нужно ли было объяснять все это Гари, он не знал, потому и молчал. Гари же, почувствовав, что Женя не настроен на разговор, оставил его в покое и отправился в свой кабинет, чтобы спланировать свой день на завтра.

Последнее время Женя много думала над тем, как ей жить и что делать дальше. Замкнутая в своем одиночестве, она могла рассчитывать только на себя и свою интуицию, потому что посоветоваться ей было не с кем.
Саша, как всегда, приходил с работы, рассказывал ей про то, как прошел его день, что было хорошего и неприятного. Потом он ужинал и садился смотреть телевизор или читать газеты. Все было как всегда, то есть после того, как Женя выслушивала его, он ни разу не поинтересовался тем, как она, что она думает, что чувствует, чем живет. Как всегда, он ни разу не заметил, что она очень одинока и несчастна, что у нее так же, как и у него, есть свои проблемы, и ей тоже необходимо, чтобы кто-то искренне выслушал ее и дал совет, а, может, просто пожалел. Иногда Саша все-таки задавал ей этот вопрос: «Как ты?», но он всегда звучал как-то равнодушно, и Женя чувствовала, что муж совершенно не хочет услышать на него ответ, и что задал он его абсолютно формально. И если иногда она все-таки начинала отвечать на него, то видела, что он не слушает или только делает вид, что слушает.
В такие минуты ей становилось еще более одиноко, и она еще больше замыкалась в себе.
Однажды, когда Женя по какому-то делу поехала в центр города, она случайно оказалась возле студии изобразительного искусства, где занималась в детстве. Почему-то ей очень захотелось туда зайти, и она сделала это. Студия представляла собой небольшое помещение, оформленное в светлых тонах. На стенах висели детские рисунки, и Женя стала их рассматривать. Они были прекрасны. Здесь были и животные, и сказочные герои, и природа, и люди. Вспомнила она также свою учительницу, которая учила ее рисовать в детстве. А вот, кстати, и ее класс. Женя подошла к двери и тихонько прислушалась. Да, это ее голос. Может, зайти?
Пока Женя размышляла над этим, дверь открылась, и она увидела Валентину Ивановну.
- Здравствуйте, Валентина Ивановна!
- Боже мой, Женя! Какими судьбами ты здесь?
- Была рядом, потянуло зайти.
- Почему же раньше не заходила? Столько лет не виделись.
- Извините меня, действительно, я могла бы и зайти. Но как всегда, какие-то проблемы, дела…
- Ты где-то работаешь?
Женя замялась.
- К сожалению, нет.
- Почему? Ведь ты была такая способная!
- Сама ломаю голову над этим вопросом. И не нахожу ответа. И самое печальное, не знаю, где могла бы и хотела работать.
- Ну, работать, где хотелось бы, в наше время большая роскошь. А могла бы ты во многих местах. Я же тебя знаю.
- Да, Вы знаете меня такой, какая я была. Но я изменилась.
- В чем же? И что на тебя так повлияло?
- Наверное, мой брак. Иногда мне кажется, что мой муж просто закомплексовал меня своим отношением ко мне. За эти годы я потеряла чувство уверенности в себе. Ушли на задний план и какие-то желания, которые были раньше. У меня такое ощущение, будто я все время с чем-то борюсь внутри самой себя, и на это уходят все силы, месяцы и годы. И конца борьбе этой не видно.
- Бедная моя девочка, что же с тобой происходит? Давай договоримся следующим образом: у меня сейчас еще час занятий. Ты посиди здесь или погуляй, но обязательно дождись меня. У меня есть к тебе одно предложение. Договорились?
- Хорошо, я подожду Вас, Валентина Ивановна.
- Вот и умничка!
При этих словах учительница исчезла в классе, а Женя решила немного прогуляться.
Идя по улице, она думала о том, как же вовремя встретила она свою учительницу. Ведь она давно уже чувствовала, что оказалась в каком-то жизненном тупике. Ей так необходимо было излить кому-то душу, а никого не было, и это приводило ее в отчаяние. Жизнь начинала казаться полной бессмыслицей, и все чаще приходили мысли расстаться с ней.
 Женя не поверила, что Валентина Ивановна может ей чем-то помочь, но все-таки решила дождаться ее. Погода была хорошая, светило солнце, и было приятно прохаживаться по улице, ни о чем не думая. Рядом был парк. Деревья были красиво покрыты снегом, который переливался на солнце. Женя даже засмотрелась на них. Захотелось взять кисть в руки и нарисовать всю эту красоту. Впервые за последние годы.
Через некоторое время Женя вернулась к студии, и увидела Валентину Ивановну, которая шла ей навстречу.
- Молодец, что дождалась меня. У меня вот какое дело к тебе, Женечка. Зная тебя с детства и обнаружив сейчас, что в жизни у тебя не все гладко, мне было бы трудно доверить это другому человеку. Но если все так совпало, и ты сама сегодня после стольких лет пришла ко мне, значит, так тому и быть. Я собираюсь открыть частную студию изобразительного искусства для взрослых. Но это будет не простая студия. В каком-то смысле это будет психотерапевтическая студия. У нас не будет специального психолога, и к нам необязательно ходить только тем, кто умеет рисовать. Основное не в этом. А в том, чтобы люди с психологическими проблемами в жизни могли прийти к нам. И через соприкосновение с красками, бумагой, творчеством, через самовыражение на бумаге и в общении с другими людьми они смогли бы найти решение кажущихся неразрешимыми своих проблем, избавиться от отрицательной энергетики, которая накопилась в них, а также найти ответы на мучившие их вопросы.
- Это же здорово! Вы знаете, я сама после стольких лет недавно взяла в руки карандаш и нарисовала первое, что пришло мне в голову. Эффект был потрясающий! На какое-то время я вдруг избавилась от многочисленных психологических проблем, впервые за последние годы почувствовала себя свободной от них. Было такое ощущение радости, внутренней свободы!
- Ты абсолютно права. Когда в душе сплошные тупики, очень полезно что-то сделать своими руками. Это лечит душу и наводит порядок в голове. Необходимость такой студии у меня назрела давно. Видишь ли, к моему великому горю, несколько лет назад мой сын подсел на наркотики.
- Пашка?
- Да, ты должна помнить его по студии. И знать, каким он был прекрасным ребенком.
- Это действительно было так.
-До восемнадцати лет. Именно тогда он встретил свою первую любовь. Они встречались, девочка забеременела, он сделал ей предложение, а она отказала и сказала, что сделает аборт. Для него это была трагедия. Он просил, умолял ее, все бесполезно. Более того, она сказала, что больше не хочет с ним встречаться. А он не мог без нее жить. А потом…
Тут Валентина Ивановна заплакала. Женя обняла ее.
- А потом мы еле успели вытянуть его из петли. Мы спасли его тело, а вот душа его уже надломилась. Видимо, в момент душевной боли он впервые попробовал наркотики, и они временно сняли эту боль, а, может, даже дали ему возможность снова почувствовать себя счастливым. Когда мы с отцом узнали об этом, стали говорить, что он убивает себя, но Паша только отвечал, что не надо было вытягивать его из петли. При этом он смотрел на нас с такой тоской и печалью, что мы просто не находились, что ответить.
Тогда я пошла к той девушке. Она уже не была беременна, и у нее был другой парень. Я даже ничего не стала говорить ей, потому что того, что нужно было Паше, она уже дать все равно не смогла бы.
Вот так мой сын и стал наркоманом. Помню, однажды я пришла с работы, а он только-только укололся и стоит лицом к окну. Наркотик еще не успел подействовать, и в сыне было столько боли! Оба кулака он приставил ко лбу и прижался ими к стеклу. Тогда я почувствовала ту невыносимую боль, какую испытывал он. Это повторялось снова и снова. Потом мы прошли все круги ада, потому что он очень изменился. Он не погиб, как погибли многие его «товарищи» по наркотикам. Но, опустившись на самое дно, он захотел сам завязать с ними. Тут начался еще один виток ада, потому что он умолял нас помочь ему, а это было безумно сложно. Мы испробовали все: и больницы, и экстрасенсов, и бабок, и церковь, и другие методы. Мы поддерживали его, продолжали любить, молили бога избавить его от этой зависимости, и, ты знаешь, постепенно он стал выкарабкиваться.
Еще, будучи химически зависимым, но уже страстно желая вырваться из нее, он видел, как умирают его знакомые и друзья. Молодые ребята и девчонки. И как они в последние дни отчаянно пытались выжить. Как умоляли врачей спасти их, а те уже ничего не могли сделать. Это было страшно. И это отрезвляло лучше всех больниц и экстрасенсов вместе взятых. После такого зрелища я не знаю никого, кто добровольно хотел продолжать принимать наркотики. Другое дело, что от них это уже не зависело. Но Пашка карабкался. Ложился в больницы, искал знахарей, посещал реабилитационный центр, разыскивал бывших наркоманов, которым удалось соскочить с иглы, общался с ними, просил совета.
Уже приближаясь к своей цели, он вспомнил про рисование, увлечение детства. И это его окончательно спасло. Он рыдал, создавая свои первые картины. Взялся за масло и холст. Если бы ты знала, сколько мы тогда денег потратили на краски, кисти, холст. Но их было не жалко, потому что мы видели, как постепенно, картина за картиной к нам возвращается тот Паша, которого мы знали раньше. А он писал, и в зависимости от того, как он себя чувствовал, картины были то солнечно яркими, то мрачно-драматичными. Потом он стал их продавать. Это тоже его очень увлекло. Паша ездил по разным городам, встречался со многими людьми, общался, и все это очень ему помогло. В одну из таких поездок Паша встретил Таню, и она излечила его навсегда. Сейчас они ждут ребенка и очень счастливы. А Пашка… Если бы ты только видела, как он счастлив!
Валентина Ивановна снова расплакалась.
- Теперь ты понимаешь, почему я хочу создать такую студию. Если Бог мне помог спасти сына, то я хочу помочь другим людям решить свои проблемы. Я своими глазами видела, как творчество, общение, созидание благотворно действуют на людей. И неважно, будут уметь эти люди рисовать или нет, главное, чтобы они попробовали самовыразиться и через это постарались понять причину своих проблем, а если они осознавали ее раньше, то попробовали найти и ее решение. А иногда и искать не нужно. Это решение приходит само.

Итак, решено было создать студию изобразительного искусства для взрослых, которая параллельно выполняла бы психотерапевтическую и психологическую функции. Эта идея как-то сразу понравилась Жене. Она подумала, что работа в студии может и ей помочь разобраться в своих проблемах и в себе. Тем более, что последнее время с ней стало происходить что-то невероятное. Она ведь не знала того парня, которого она хотела бы снова увидеть, не знала, где его можно найти. Но сейчас у нее было такое ощущение, что она чувствует его. Женя не была ни ясновидящей, ни экстрасенсом, но эти перемены, произошедшие в ней, все-таки были необычными. Мало ей было своих проблем, так еще добавились проблемы того парня. Потому что теперь она чувствовала, когда ему было плохо, и страдала вместе с ним, чувствовала, когда ему одиноко, и ощущала свое одиночество еще глубже. Женя поняла, что он страдает и стремится к ней так же, как и она к нему, но пока не может ее найти. Ей стало вдвойне тяжело, потому что она не могла ему помочь. Всем сердцем понимала, что любит его, хочет поддержать, и в то же время ничего не может поделать. Единственное, что оставалось – это взяться за организацию студии. Чем Женя и занялась.
Сначала дала объявление в газету об аренде помещения. Другое объявление призывало желающих инвестировать деньги в этот проект. Деньги были необходимы, потому что это было некоммерческое предприятие, плата за посещение студии предполагалась символическая, и сейчас даже первоначального взноса за аренду помещения не было. Женя могла бы обратиться к Гарри за помощью, но по известным причинам ей этого делать не хотелось.
Через несколько дней после подачи объявления раздался телефонный звонок. Приятный мужской голос представился Михаилом и предложил обсудить вопрос вложения его денег в предполагаемый проект.
- Давайте встретимся где-нибудь на нейтральной территории, и все обсудим, - предложил он.
- Предлагаю кафе на Зеленом бульваре.
- Идет. Через два часа Вас устроит?
- Вполне.
- Тогда до встречи.
- До свидания, - ответила Женя и положила трубку. Она была рада. Только бы все получилось. Почему-то ей не терпелось поскорее открыть эту студию.

В три часа на Зеленом бульваре состоялась эта встреча. Встреча в чем-то необычная, потому что мужчина, назвавшийся Михаилом, был никем иным, как главным мафиози этого города. Его еще можно было бы назвать доном или хозяином города. Правда, в прошлом.
В этот день утром он прочитал данное объявление в газете, и оно его очень заинтересовало. Студия изобразительного искусства, которая ставила целью не только творчество и времяпрепровождение как таковое, но и психологические и психотерапевтические задачи. Его это очень заинтересовало. Нужно отметить, что по роду своей деятельности этому человеку в недалеком прошлом необходимо было быть тонким психологом, а иногда и психотерапевтом, потому что в его подчинении были все преступники города да и не только они. И приходилось им заниматься не выращиванием цветочков, а людьми, которых необходимо было подчинить своим целям, и которые очень часто не хотели подчиняться. Тогда приходилось применять некоторые непопулярные меры, которые иногда не выдерживали и сами применявшие их, то есть преступники. Психология этих людей была очень разной: от приметивнейшей до сложнейшей, да и сам род деятельности предполагал иногда срочную и глубокую психотерапию с его, Михаила, стороны. Поэтому идея этой студии его заинтересовала. И даже очень.

Михаил прекрасно осознавал все преимущества и недостатки своего положения. Да, он был хозяином города. Ежедневно он проделывал титаническую работу, чтобы удерживать это первенство. И дело было даже не в его большом капитале, который ему удалось сколотить на этом поприще. Людей, чей капитал был еще больше, и которые хотели бы занять его место, было достаточно, он знал их всех поименно и лично, и держал под контролем. Его успех, скажем так, был в глубоком знании психологии людей, в умении играть на их слабых сторонах характера и тонких струнах души, в умении манипулировать ними, чутьем угадывая, чего можно ждать и когда от того или иного человека. Он всегда знал, какое дело кому нужно поручать. И до недавнего времени интуиция его никогда не подводила.
Иногда на досуге Михаил любил посмотреть итальянские или другие фильмы о мафии просто для того, чтобы проанализировать ошибки коллег по цеху, так сказать. Он никогда не позволял себе наслаждаться местью, убийством, богатством, властью, теми же женщинами. Потому что понимал - все это может выбить из седла в любой момент. Стоило ему потерять бдительность, свои же могли продать за большие деньги тем же конкурентам. Постоянно нужно было все просчитывать, держать нос по ветру, по большому счету никому не доверять. И вот именно эта огромная внутренняя психологическая работа и давала ему возможность удерживаться долгое время при власти. Ни деньги, ни сила, ни насилие, которые тоже играли не последнюю роль, а именно ежедневная напряженная внутренняя психологическая работа. Если бы он воздействовал только силой, был бы он начальником у шестерок, а так к нему на поклон шли все эти так называемые официальные хозяева города, ну, а кто не шел, с теми поступали по-разному. Это зависело от того, как человек себя вел, и какие цели в отношении него ставились. И далеко не все подвергались подкупу, давлению или насилию. Если человек был лично симпатичен дону или вызывал у него какое-то особое уважение, его не трогали. Иногда даже помогали. Явно или тайно. Будущим официальным хозяевам города часто помогали или вредили еще на этапе, так сказать, предвыборной гонки. Если помогали, и человек проходил, за каждым его движением наблюдали и не позволяли делать лишнего. Ставить своего человека было бы самым простым делом, но не хотелось, во-первых, светиться, а, во-вторых, брать на себя ответственность за то, что происходит в городе. Заправлять всем, и в то же время быть в стороне от происходящего и не нести ответственность, было намного выгоднее. Ведь официальная власть как бы должна решать проблемы простых, да и не очень, граждан, а это, как известно, дело хлопотное и не всегда прибыльное. У мафии и без этого было работы выше крыши. И прибыль эта работа давала огромную. И вот для того, чтобы так продолжалось и дальше, ему, Михаилу, необходимо было проводить все ту же умственную и психологическую работу.
Нужно отметить, что иногда, когда Михаил оставался наедине с самим собой, он забывал, что он дон, мафиози. Он возвращался мысленно в свое детство, юность, еще не запятнанные, если можно так выразиться, многими делами и предприятиями. Вспоминал, как любил гонять мяч с мальчишками во дворе, мечтал стать футболистом. Спорил с отцом, который хотел, чтобы он стал врачом. А он еще тогда понимал, что большинство болезней людей от их жадности, нервов, обжорства. Еще тогда чувствовал, как можно сыграть на всех этих недостатках людских. Даже сейчас ему было смешно вспоминать, как он подкупал учителей в школе. Не всех, конечно. Даже сейчас, будучи доном, он не мог всех подкупить. Но большинство – легко. Как и тогда, в школе. Некоторые учителя его даже благодарили. Его, пацана, школьника. Некоторые смущались тем, что он еще ребенок. Вот если бы взрослый принес взятку, тогда – да, тогда можно. Некоторых шокировал сам факт, что взятку предлагает именно мальчик. Даже спрашивали, где он брал деньги. Какое им было дело? Где брал, там уже не было. А если честно, давал их ему его дед, старый НКВ-дист, который по роду своей деятельности хорошо изучил людское нутро и часто давал внуку дельные советы. Сейчас Михаил думал, что именно от деда в нем это неуважение к людям, презрение к их недостаткам и слабостям. И все-таки он бы не оказался пусть не на самой высокой, но на вершине, если бы только не уважал людей. С некоторыми людьми именно проявленное уважение, а не деньги и насилие имели решающую роль. Этого дед не понимал.
Потом он вспоминал маму. Мама… Единственный человек, перед которым он иногда мысленно оправдывался за то, что делал. Мама умерла, когда ему было девять лет. Погибла в автомобильной катастрофе. Она не любила деда и не поощряла его разговоров с ним, Мишей, но в то же время ничего не могла сделать. Михаила тянуло к деду, как магнитом. Он с отцом не был так близок, как с ним. Когда ее не стало, Миша на какое-то время отдалился от деда, ушел в себя. Ему было плохо. Это была первая, и до недавнего времени единственная боль в его жизни. Мама приходила по ночам, во сне. Часто предупреждала его о грозившей ему опасности. Он знал, даже его враги удивлялись, как ему удавалось избежать расставленных ими ловушек. Он разговаривал с ней во сне, иногда просил прощения за то, что пошел именно по этому пути, а не по какому-то другому.
Именно благодаря маме, а не своим личным качествам Михаил никого до сих пор не убил собственными руками и ни разу не сидел в тюрьме, что было нехарактерно для людей его мира. До сих пор ему удавалось чудом избежать этого, хотя по его приказу произошло много убийств и вообще насилия.

Но с недавнего времени все изменилось. Все началось с того сна. Приснилась мама и сказала одно только слово: «Хватит!». А сон этот приснился после того, как его ребята взяли, так сказать, «шефство» над интернатом для сирот. Это была его, Михаила, ошибка, что разрешил. Директор пришел просить денег - они там постоянно ищут спонсоров то для ремонта, то еще для чего-то. Видно, государство не в состоянии содержать этих сирот. Хотя, скорее всего, та же администрация и разворовывает все. А потом ходит с протянутой рукой. Так вот, пришел этот директор и к ребятам Михаила. Даже узнал в некоторых из них своих бывших воспитанников. Те дали денег, а потом наведались в этот интернат и даже познакомились с некоторыми старшеклассницами. А, может, те их помнили по прошлым годам учебы. То ли ребята склонили их к отношениям, то ли у девчонок влюбленность произошла, но после окончания школы они оказались не в ПТУ, где оказывалось большинство учащихся интерната, а на трассе. В определенном качестве.
Конечно, пацаны спросили разрешения у него, Михаила, и он разрешил. А через некоторое время ему приснилась мама и сказала: «Хватит!» А потом он попал в западню, впервые за все время его деятельности в преступном мире, и она чуть не закончилась для него фатально. Он был уверен, что так оно и будет - не для игры в гольф его привезли в этот сарай на краю города с завязанными руками и превращенной в кровавое месиво рожей. Глаза заплыли, он ничего не видел. И вдруг почувствовал, что кто-то развязывает ему руки. Хотел спросить, кто это, но не смог пошевелить языком. Вдруг чья-то рука коснулась его руки, и он понял, что это детская рука. Напряг все силы, чтобы спросить, кто это, но снова не смог издать ни звука. А этот ребенок стал пытаться поднимать его на ноги, но все безуспешно. Пока, наконец, сам Михаил не поднапрягся и не встал. И стоял в нерешительности. Вдруг он почувствовал, как этот кто-то толкает его. Молча. Михаил ступил несколько шагов и почувствовал, что оказался на улице. Но ничего не увидел. А этот ребенок продолжал его настойчиво толкать. И ничего не говорить. Пришлось идти. Вслепую. Неизвестно куда, но на волю. Он не чувствовал радости, хотя и понимал, что может спастись. Но после того, как мама приснилась последний раз, все как-то пошло не так. Михаил перестал ощущать, что ему везет, что он защищен от всех превратностей судьбы, и, главное, он понял, что мама больше никогда не приснится ему. А это было самое страшное. Именно тогда он почувствовал, что осиротел по-настоящему. И именно тогда ему в голову все чаще и чаще стали приходить те девчонки из интерната, которые стали «трассовичками».
А тогда он ковылял в неизвестном направлении и совершенно не был похож на того дона, фактического хозяина города, которым он был еще недавно. А в голове была одна-единственная мысль: «Кто этот ребенок и почему он его спас?» И, самое главное, за что? Потому что, он сам это отчетливо осознавал, не за что его было спасать. А убивать было за что. Он это тоже знал. Еще одна мысль пришла в голову, что, возможно, этот ребенок был немой. И ощущение прикосновения его руки. Спокойное, мирное, мягкое.
Михаил добрался до какой-то деревни. Он это понял по кудахтанью кур за забором, на который наткнулся. Стал звать хозяев. Вдруг услышал, как кто-то вскрикнул, и сам испугался. Оказалось, что это хозяйка увидела его лицо, и закричала. Почувствовал ее руки, которые провели в дом, усадили, обработали раны. Услышал приятный встревоженный голос, какого никогда не слышал, и впервые в жизни почувствовал необычное тепло в груди.
А тем временем хозяйка спрашивала:
- Кто же вас так? Может, милицию вызвать? У меня есть телефон.
Михаил замотал головой.
- Не можете говорить?
Он кивнул.
- Наверное, Вас ищут родные, беспокоятся.
Михаил сидел неподвижно.
- Напишите мне номер, я позвоню.
Он почувствовал в своей руке карандаш. Нащупал листок бумаги. Написал номер. Она позвонила, рассказала, что видела. Положила трубку.
- Они сказали, что сейчас приедут за Вами.
Михаил снова кивнул.
- Покормить бы Вас, но страшно даже до рта Вашего дотрагиваться, сплошное месиво.
Михаил написал: «Не надо, слишком больно. Мне бы лечь».
- Да, конечно.
Почувствовал, как те же руки бережно укладывают его на кровать. И снова, как тогда, впервые в жизни теплую волну благодарности к этой женщине.
Сколько он проспал, Михаил не знал. День или ночь, тоже. Когда проснулся, услышал рядом мужские голоса и голос той женщины. Узнал своих ребят. Привстал на кровати, чтобы показать, что уже проснулся.
- Босс, мы за Вами, - это был голос Николая.
Кивнул.
- Готовы отправляться прямо сейчас?
Опять кивнул.
Почувствовал, как его берут под руки и пытаются вести. Неожиданно для самого себя заупрямился, стал тормозить.
- Босс, что случилось?
Поднял руку, стал искать в воздухе. Она поняла и подошла. Он провел рукой по волосам, лицу. Показал в воздухе, что хочет что-то написать. Она дала бумагу, ручку. Написал: «Благодарю». И пошел с ребятами. Было ощущение, что не прощается, что вернется сюда еще.
В машине Николай сказал:
- Не волнуйтесь, босс, мы этой женщине хорошо заплатили.
Михаил кивнул.
Николай продолжал:
- Кто же это Вас так? Неужели Верхний клан?
Михаил пожал плечами. Может, и Верхний. Он недавно приказал убрать пару их людей. Может, менты все организовали. Может, кто-то из своих решил его убрать. Да мало ли кто. Вариантов сотня. Но не это сейчас его беспокоило. Его беспокоил он сам. Точнее те перемены, что стали происходить с ним - с доном, с хозяином города, просто с мафиози. Его беспокоило то человеческое, что все больше и больше заполняло его душу. Он уже не был прежним, и в этом Михаил очень скоро еще больше убедился.
Когда его привезли в город, то сразу же положили в больницу к своему доктору. В специальную палату с охранником внутри и у входа.
По мере заживания ран, зрение стало возвращаться, но очень медленно. Когда рот и язык оттухли, он смог говорить.
Однажды пришли его ребята и сказали, что знают, кто организовал похищение. Они были из своих. Хотели продать его голову конкурирующей группировке. Их пытали и теперь ждали его, Михаила, распоряжений. Разрешения убить или закатать в асфальт. Были уверены, что сейчас услышат его приказ. Но Михаил молчал. Раньше он отдал бы такой приказ, это было бы естественно, чтоб другим не повадно было, большинство людей все-таки управлялось чувством страха, но сейчас он молчал. Всплыла картина, как он лежит весь в «дерьме», и какой-то, возможно, немой ребенок, развязывает ему руки и толкает на свободу. А потом руки той женщины, такие же нежные, как у мамы. Ком подступил к горлу, он сам себя не узнавал. И продолжал молчать. Пауза затягивалась. Ребята стали переминаться с ноги на ногу.
Наконец, он заговорил.
- Вы их пытали?
- Чтобы признались.
- Достаточно с них. Теперь отпустите.
- Что?!
Возникло напряженное молчание. Вопросительное.
- То, что слышали. Теперь оставьте меня, мне нужно подумать.
Михаил услышал, как закрылась дверь. Он понимал, что ребята разочарованы. Жалость, помилование – это были не его методы. Иначе он не был бы главным. Но сейчас он не мог по-другому. И понимал, что жизнь его меняется кардинально. А еще он понял, что, если есть Бог, то не для того он помиловал его, чтобы он, Михаил, продолжил свою жизнь в прежнем духе. Он давал ему шанс, может, предупреждал, что шанс этот последний. Хотя вряд ли. Слишком много грехов было за Михаилом. Лучше было бы для всех его просто убрать. Да и после сегодняшнего решения он потеряет свой прежний авторитет. Если такое случалось с кем-то из рядовых «солдат», ему, как правило, не давали уйти живым. Но сам он был уверен, что его не тронут. Во-первых, замены ему еще не было – пройдет немало времени, прежде чем на его место кто-то взойдет. До этого они еще хорошо друг друга перестреляют. Во-вторых, своим решением уйти он многих удивит настолько, что им будет не до того, чтобы его убирать. Ну, и в-третьих, чутье подсказывало Михаилу, что спасся он в этот раз неспроста. И неспроста ему даровали жизнь. И что нужно будет еще отработать этот подарок. Только вот перед кем? Перед Богом? Перед самим собой? Перед мамой? И как отработать?
Прошел месяц. Много дум передумал Михаил, пока лежал в больнице. Пришлось сделать несколько пластических операций на лице. Когда после них ему дали в руку зеркало, Михаил поразился той перемене, которая произошла с его лицом. Это был совсем другой человек. Он не был уродлив, пожалуй, был не хуже, чем прежний, но совершенно неузнаваем. В этом факте Михаил тоже увидел некий знак того, что ему нужно изменить свой образ жизни. Внутренне он уже давно был к этому готов.
Ему не составило больших трудов, как говорится, соскочить с должности дона. Семьи у него не было. Денег было море. Лежали они в разных банках под разными именами, так что его бывшие «соратники» никак не могли наложить на них лапу. В свой прежний дом он не поехал, снял квартиру неподалеку. А своих же охранников просто обвел вокруг пальца. Управляя таким большим количеством людей, он не приобрел ни друзей, ни приятелей, ему было тогда не до этого, он никому не доверял, поэтому прощаться было не с кем.

Первым делом после своего выздоровления Михаил отправился на трассу, где его бывшие ребята контролировали девушек древнейшей профессии. Для этого он взял в аренду машину. Михаил не боялся, что его кто-то узнает из ребят, если вдруг окажется неподалеку. Лицо его изменилось, а в больнице его, кроме Николая, никто не проведывал. А тот контролировал совсем другой бизнес. Если бы Николай мог предположить, что дон отправится на трассу, может, он и предупредил бы ребят, описал его новую внешность, а так вряд ли.
Михаил медленно двигался вдоль обочины и внимательно рассматривал девушек и женщин. Ну, и видок у них был! Если бы оставался доном, приказал бы ребятам хоть вымыть да причесать их получше. Ужас! И находятся же желающие на такое предложение. Тем временем одна девчонка подошла к окну и наклонилась.
- Чего желаете?
- Я ищу девчонок, которые учились в интернате для сирот.
- А чем они лучше? – надулась она.
Михаил вытащил деньги и протянул девице. Та обрадовалась и собралась уже залезть в машину. Но Михаил остановил ее.
- Подожди. Это тебе за информацию. Быстро покажи мне пальцем, где интернатовские.
- Дались они тебе, - разочарованно протянула девица и добавила:
- Ладно уж, езжай потихоньку, я покажу. Сегодня работают только четыре, завтра будут еще три.
- Хорошо.
Машина медленно двигалась вдоль обочины, а девица, на вид лет шестнадцати, шла рядом и, немного приостанавливаясь, кивала головой то на одну, то на другую девушку. Михаил всех их запомнил, поблагодарил ее и попросил отойти. Она хмыкнула и пошла на свое место.
Остановившись напротив одной из указанных девиц, Михаил открыл дверцу и поманил ее пальцем. Та подошла и наклонилась к окну.
- Слушаю, - произнесла довольно приятным, но прокуренным голосом.
- Бери остальных интернатовских и поехали, - ответил он нарочно грубым голосом.
- А в чем дело?
- А в том, что бабки надо все отдавать. Меня Толик прислал. Так что поедем сейчас разбираться.
Девушка явно испугалась.
- Да я все отдала ему, еще вчера.
- Вот и разберемся. Зови подруг.
Та обернулась и пошла в сторону другой девушки. Что-то стала ей говорить, показывая в сторону машины. Обе выглядели испуганными. Забрали еще двоих, и подошли к машине.
Михаил открыл заднюю дверцу.
- Садитесь, - его голос прозвучал, как холодный металл, и девицы еще больше испугались. Залезли на заднее сиденье, съежились, как будто бы они не гетеры и куртизанки, а нашкодившие дети.
Всю дорогу ехали молча. Наконец, одна не выдержала и спросила:
- Куда Вы нас везете?
- Через три минуты увидишь! – сказал таким голосом, что она тут же язык прикусила.
Подъехали к дому, где он снял квартиру, остановились.
- А теперь, девочки, вышли по одной, и чтоб без звука, поняли? Не хватало мне еще позора перед соседями.
Девчонки стали вылезать из машины. На куртизанок они явно не были похожи. Перепуганные, замученные, Михаилу их даже жалко стало. Но он не подал вида.
- Поднимайтесь на третий этаж, и без глупостей. Вы уже знаете Толика, а меня еще узнаете!
Девчонки засеменили по направлению к подъезду. Михаил закрыл машину и пошел за ними.
На третьем этаже он открыл дверь, и все зашли в квартиру. Тут он уже решил говорить с ними мягче. Но девчонки еще больше испугались, потому что по опыту знали, что так называемая «доброта» может сулить еще больше неприятностей. Они стояли в прихожей и не знали, что им делать.
- Проходите в комнату и садитесь на диван, я пока чайник поставлю.
Они прошли и сели на диван, по-прежнему очень перепуганные.
- Ну, что, девчонки, боитесь? – строго обратился к ним Михаил, выйдя из кухни, - И правильно делаете.
- Мы же все деньги отдали, - виновато сказала одна.
- Это, конечно, хорошо, но Толик говорит, что не все, - Михаил снова грозно глянул на них да так, что они вжались в спинку дивана. Наконец, он решил, что достаточно уже напугал этих куртизанок и перешел на более спокойный тон.
- Значит, так, слушайте меня внимательно. Сегодня я узнал от Толика, что вас собираются в ближайшее время продать в далеко не лучший бордель Турции. Надеюсь, вы еще не совсем отупели от своей деятельности и понимаете, что это означает.
Девчонки испуганно закивали.
- У вас заберут паспорта, будут иметь по сто раз на дню. И я сомневаюсь, что кто-то из вас выберется оттуда живой или непокалеченной.
Михаил замолчал. Он тяжело смотрел на них, а они начинали трястись мелкой дрожью.
- А теперь скажите, кто из вас желает себе такой участи?
Все молчали.
- Хорошо, я вижу, что вы еще не совсем потеряли разум. Так вот, с этого дня можете забыть, чем вы занимались.
Девчонки удивленно посмотрели на него.
- С сегодняшнего дня я открываю на имя каждой из вас банковский счет и ежемесячно перечисляю туда деньги. Снимаю вам квартиры здесь или в других городах, как захотите. Устанавливаю над вами строжайший контроль. Вы проходите всех врачей, особенно венеролога, идете учиться на парикмахера, кондитера, еще кого, выбирайте сами. Трудитесь в поте лица, становитесь нормальными людьми. Хорошими женщинами. Шаг к прошлой жизни – и наказания Толика вам покажутся ничем по сравнению с моим наказанием.
- А если Толик нас найдет? – пролепетала одна из них.
- Я об этом позабочусь. Но если что, обращайтесь сразу ко мне. У вас будут мобильные телефоны, мой адрес, да и я буду контролировать вас регулярно.
- А когда Вы будете к нам приходить? – спросила одна девица, да так, что Михаил понял всю подоплеку вопроса. Эти дуры подумали, что он их будет содержать для себя.
- Успокойтесь, мне от вас ничего не надо.
- Тогда Вы кого-то будете присылать к нам? – не унималась она.
- Нет, не буду. Я понимаю, вам трудно это понять, но я действительно хочу вытащить вас из этого болота. Просто так. Для меня это очень важно. Я думаю, что для вас тоже. А теперь откровенность за откровенность – кому из вас нравилось заниматься тем, чем вы занимались?
Все опустили головы и впервые покраснели.
- Это хорошо. Труднее было бы, если бы кто-то из вас вошел во вкус. С Толиком я договорюсь, но если вдруг кто-то на вас все-таки наедет, постарайтесь поддержать друг друга, если меня не будет рядом. Вы должны научиться бороться в этой жизни, хотя бы за свое будущее счастье.
- А разве оно бывает? – спросила одна, ну, совсем еще девчонка.
- Бывает. А сейчас пейте чай с булочками, принимайте ванну и спать. Не забудьте потом обдать ванну кипятком, не хватало мне еще заразиться чем-то.
С этими словами Михаил пошел в другую комнату и лег спать. Ночью он проснулся от того, что рядом что-то шевелилось.
- Кто здесь?
- Это я.
- Кто я, черт подери? Почему ты не спишь?
- Можно поговорить?
- Ну, давай, раз уж разбудила.
Михаил включил ночник и посмотрел на девушку. Он ее не узнал. Она смыла свой страшный макияж, вымыла волосы и сама помылась и теперь выглядела как обычная девчонка.
- Господи, как же тебя занесло на трассу?
Девчонка заплакала.
- Не реви. Как тебя зовут?
- Алла.
Они помолчали. Потом она сказала:
- Я хотела бы отблагодарить Вас.
Не успел Михаил сообразить, что она имела в виду, как та стала расстегивать халат. Он весь затрясся от злости.
- Прекрати сейчас же! – прошипел он так страшно, что та судорожно стала застегивать халат, - И забудь о мужчинах на некоторое время, поняла?
Алла только закивала головой.
- И что у вас только в голове? Как ты попала в интернат?

Алла Зорина не помнила, как она попала в интернат для сирот. Она тогда была еще совсем маленькой. Ее воспоминания начинались примерно с шести лет. И воспоминания эти были связаны с одинаковой одеждой, игрушками, воспитателями и нянями. В ее памяти также отложилось то, как приходили к ним в интернат тети и дяди и выбирали себе ребенка. Все дети хотели, чтобы они пришли к ним, потому что каждый ждал маму и папу. Вообще, с самого раннего детства, это были главные чувства и помыслы всех детей интерната. Они страдали за родителями, они их постоянно ждали. И происходило это со всеми прямо с момента приема в интернат. И выражение глаз у них у всех, и у малышей, и у детей постарше было абсолютно одинаковым – ожидание родителей и страдание. Алла не смогла бы ответить на вопрос, когда дети начинали это чувствовать. Ведь если они попадали в интернат в возрасте нескольких месяцев и все время находились там, они не могли знать о существовании родителей, и тем не менее, знали. Наверное, это внутреннее ощущение пустоты подсказывало им, что чего-то самого важного в их жизни нет. И с самого раннего детства в каждом взрослом они искали свою маму или папу. И выражение глаз у них было одинаковым, когда они смотрели на приходивших в интернат взрослых. И тогда, когда, уже став старше, попадали в город и видели там других детей, которые шли со своими родителями. Те заботились о своих детях, разговаривали с ними, обнимали. В такие моменты им так хотелось, чтобы их тоже любили, заботились, хотя бы приемные родители. Тогда они ощущали такое глубокое одиночество. По мере взросления детей начинали посещать мысли о том, где же их собственные родители, почему так получилось, что они оказались в интернате. Если кого-то из детей проведывали родственники, то они могли рассказать ребенку что-то о его родителях, и чаще всего эта информация была не очень хорошая.
У многих детей родители были лишены родительских прав за алкоголизм и наркоманию, многие сами отказались от своих детей по каким-то причинам. Были случаи, что мать умерла, а в семье несколько детей. Отец женился на другой женщине, рождался еще ребенок. Те дети становились никому не нужными, попадали в интернат. У некоторых родители сидели в тюрьме. Были такие, что умерли или погибли. Но какими бы ни были эти родители, дети их все равно любят и ждут. Страдают и оправдывают их перед всем миром, что те не виноваты, что так сложились их жизненные обстоятельства. Только вырастая, большинство из детей начинают понимать, что часто не так уж те обстоятельства настолько были страшны, чтобы оставить своего ребенка в интернате, или чтобы потом его никогда не забрать. Конечно, дети привязывались к тем людям, которые работали в самом интернате, если те были добры к ним, называли их мамами и папами, но это все равно было не то.
Алла тоже не помнила своих родителей. Когда-то кто-то из работников интерната сказал ей, что мать ее была лишена родительских прав. Потом она долго думала над этим, осуждала тех людей, которые разлучили ее с мамой. Ей было все равно, какая она была – алкоголичка, наркоманка – лишь бы была с ней, Аллой. Когда она была в пятом классе, к ним пришла одна женщина. Она была не молодая и не старая, но Алла почему-то определила ее как бабушку. «Бабушка» ей сразу понравилась. На перемене Алла подошла к ней, и они разговорились. Оказалось, что она ищет девочку, чтобы удочерить ее. У Аллы учащенно забилось сердце – ей вдруг так захотелось, чтобы этой девочкой стала именно она. Потом женщина ушла, а ночью Алла не могла уснуть. Как-то так произошло, что она сразу полюбила эту «бабушку». Потом прошло какое-то время, а она все ждала и ждала ее.
Однажды воспитательница сказала, что какая-то женщина хочет взять Аллу на выходные к себе в гости. Этой женщиной оказалась «бабушка». Радости девочки не было предела. Это был первый настоящий праздник в ее жизни. Захотелось надеть что-то самое лучшее, даже что-то подарить «бабушке». Наконец, этот момент настал. Она вышла к «бабушке» и они пошли в город. Ей было так хорошо, как будто бы она знала ее всю жизнь. «Бабушка» рассказывала Алле о себе, что у нее никогда не было детей, но был муж. Потом он умер, и ей стало очень одиноко. Поэтому она решила удочерить девочку. Они пришли к «бабушке» домой и Алла увидела, какая хорошая у нее квартира. Вообще квартира или дом - это было для интернатовских детей чем-то недосягаемо прекрасным. Все эти стульчики, шкафчики, столики, диванчики. А в шкафчиках эти прекрасные тарелочки, чашечки и блюдечки, они были такими разными, не одинаковыми, как в интернате. Вообще оказаться у кого-то в гостях было для них счастьем. А мечта о своем «доме» - вторая по значению после мечты о родителях. И как же Алле завидовали девчонки, когда она уходила с «бабушкой»! У «бабушки» дома было так хорошо! И сама она была такая прекрасная. Дала Алле кое-какую одежду, угостила пирожными. Вкус этих пирожных остался у нее во рту на всю жизнь.
После этого раза «бабушка» стала часто забирать Аллу к себе на выходные. А потом по некоторым услышанным ею словам и взглядам в интернате Алла догадалась, что именно ее «бабушка» собиралась удочерить. Она была счастлива. Потом и «бабушка» сказала ей об этом. Она уже оформляла все документы, до счастливого момента оставалось совсем немного времени. Последние дни Алла считала буквально по минутам. Она собрала свои нехитрые вещички и готова была покинуть стены интерната без малейшего сожаления.
И вот назначенный день настал. Девочка всеми мыслями была уже с «бабушкой», у нее дома. Она готова была ей помогать во всем, преданнее существа той женщине не возможно было бы найти. Но…бывают в жизни такие «неправильные» моменты, когда душа любого человека будет сопротивляться и не соглашаться с тем, что происходит. Зашла воспитательница и сказала, что Алла никуда не уходит. По ее взгляду девочка поняла, что случилось что-то страшное.
- Алла, не волнуйся, - сказала та, - Лидия Васильевна не может тебя сейчас забрать.
-Что с ней? – закричала Алла.
- Прошу тебя, не волнуйся, - сказала воспитательница и ушла.
Алла села на кровать и заплакала. Она была уверена, что что-то случилось с „бабушкой». Эти мысли не давали ей покоя, она страшно переживала за нее.
Когда Алла пошла в школьный корпус на занятия, некоторые девочки стали дразнить ее:
- Ну, что удочерили тебя, удочерили? – смеялись они, а Алла кричала им в ответ:
- Да, удочерили, просто «бабушка», наверное, заболела и не смогла меня забрать!
Но на душе у нее самой было неспокойно. Неизвестность пугала. Страшное предчувствие не давало спать по ночам и вообще спокойно жить. Дни проходили, а «бабушки» все не было. Однажды она совершенно случайно подслушала разговор двух воспитательниц. Одна спросила:
- А что там с той девочкой получилось, которую хотели удочерить?
- Да плохо получилось. Какие все-таки люди бессовестные. Если ты уже решила взять ребенка, так бери. Пришла эта женщина, ей уже пятьдесят, наверное, мозги уже вроде должны присутствовать. Как она просила разрешить ей удочерить девочку! Как умоляла. И квартира у нее есть и работает еще. А когда познакомилась с Аллой, то выбрала именно ее. Брала ее к себе домой, покупала вещи, оформила все документы. Уже должна была прийти забрать ее навсегда. И пришла, да только чтобы сказать, что она передумала. Директор стал ее расспрашивать о причинах, просить не делать этого, но все бесполезно. Забрала документы вместе с заявлением и ушла. Ужас. Даже не попрощалась с Аллой.
А за углом Алла, которая все слышала, молча глотала слезы и не верила своим ушам. Не может такого быть - «бабушка» не такая. Она любит ее, Аллу. Нужно самой все узнать, поговорить с ней. Наверняка, она позже придет за ней, может, у «бабушки» просто что-то случилось. После уроков Алла незаметно проскользнула мимо воспитательницы к выходу и побежала. У нее не было денег на автобус. Она бежала по направлению к бабушкиному дому. Когда добежала, сердце страшно колотилось. Взбежала по лестнице на четвертый этаж и позвонила в дверь. Долго никто не открывал, но потом вышла «бабушка».
- Алла? Что ты здесь делаешь?
- «Бабушка», у тебя что-то случилось? Ты заболела? – взволнованно спросила Алла.
- Нет, почему ты так решила?
- Ты не пришла за мной.
- Алла, понимаешь, все изменилось. Я не могу тебя сейчас забрать к себе.
- А когда сможешь?
- Боюсь, что никогда.
- Но почему? – Алла заплакала.
- Извини, я не могу тебе сейчас всего объяснить, - сказала «бабушка» и закрыла дверь прямо у Аллы перед носом. Слезы предательски катились по щекам, их становилось все больше и больше. Ничего не видя перед собой, Алла стала спускаться по лестнице. Было очень больно. Так больно, что хотелось умереть. Девочка шла по улице и отчетливо понимала, что она снова осталась одна, но ее маленькое сердечко отчаянно сопротивлялось этому верить. Вернувшись в интернат, Алла тихонько прошмыгнула под лестницу. Ей никого не хотелось видеть. Кроме «бабушки», которую она так полюбила. Алла сидела под лестницей и плакала. Горе, большое детское горе навалилось на нее, и она не знала, как с ним справиться. И все-таки детскому сердцу нужно было кого-то любить, и она не разлюбила «бабушку».

Немного успокоившись, Алла стала иногда звонить той женщине. Для нее было важно узнать, как она, не болеет ли. Ведь в настоящей любви неизвестно, что важнее - получать или отдавать. Даже в детской. Алла не сердилась на «бабушку» так же, как она не сердилась и на свою маму, которую лишили родительских прав, и которую она никогда не видела.
Ну, а потом, лет в шестнадцать, появился в ее жизни этот Толик. Такой взрослый и такой красивый. Он с другими ребятами стали захаживать в их интернат. У них был какой-то свой бизнес и они даже деньги им перечисляли. Стали приносить девчонкам всякие мелкие подарки: конфеты, заколки. Потом стали приглашать по выходным в город. Нечего и говорить, что интернатовские девчонки, у которых не было ни отцов, ни матерей, которые могли бы их в чем-то предупредить, полностью доверились этим ребятам. Они были первыми в жизни девчонок, кто проявил к ним внимание и интерес. И именно это внимание, а не половое созревание, как можно было бы предположить, сыграло решающую роль. Для них оно было, как наркотик, для получения которого они готовы были на многое. В конце концов, они оказались на трассе. Не обошлось здесь и без первой любви. Алла влюбилась в Толика так, как только может влюбиться девчонка в шестнадцать лет, у которой никогда не было ни родителей, ни каких-то других родственников. Она панически боялась потерять его. В подсознании остался тот страх, который она испытала после разлуки с «бабушкой».
На протяжении нескольких лет она иногда ходила к ней, но без приглашения. «Бабушка» была не очень рада, но терпела ее визиты. А Алла хотела только одного – увидеть ее и чем-то помочь, потому что больше у нее никого не было из близких людей. Теперь был Толик, который говорил, что любит, дарил дешевые подарки и косметику, а потом стал ее сутенером. Если бы ее тогда спросили, почему она согласилась, не было ли ей противно и так далее, она бы ответила, что так хотел Толик, а для нее это было главное. Вскоре ее отношения с Толиком закончились, остались только клиенты. Алла очень страдала, потому что продолжала любить его, но уйти с трассы уже не могла, потому что тот сказал, что найдет и убьет. Да и идти ей было некуда. Она уже не была учащейся интерната, ей не полагалось место в училище и койка в общежитии, как его выпускнице. А если и полагалось, вряд ли кто-то взял бы ее туда, поскольку интернатовских вообще не силиьно хотели куда-то брать, а если бы еще узнали, чем она занималась, а Толик позаботился бы об этом, то наверняка погнали бы вон. Да и сама Алла не сильно рвалась что-либо изменить в своей судьбе. Она не знала жизни за пределами интерната и боялась ее. Ее волю как будто бы парализовало, она жила как в тумане, какой-то нереальной жизнью. Было ли ей противно? Да, было. Именно поэтому она пришла этой ночью к Михаилу, чтобы поблагодарить его. Правда, таким неудачным способом.

Свою историю Алла рассказала сбивчиво, торопливо. Она интуитивно чувствовала, что этому человеку можно доверять. Михаил выслушал ее молча. Он никогда раньше не задумывался над тем, что чувствовали люди, которых его ребята привлекали к проституции, в отношении которых осуществляли рекет, всякими способами пытались подчинить себе для достижения поставленных целей. Ему казалось, если люди соглашаются на это, значит, они заслужили такой участи. Теперь он слушал историю жизни проститутки низшего звена, так сказать, и ужасался тому, чем он все эти годы занимался. Ведь он со своими орлами губил души этих людей, не имея на то никакого ни человеческого, ни божеского права. И «отмазка»: «вся жизнь – дерьмо, и люди тоже», здесь не действовала. И он сказал Алле:
- Я обещаю тебе памятью моей матери, что с этого дня в твоей жизни все изменится.
Алла улыбнулась.
- А теперь иди спать.
Девушка поднялась и пошла в другую комнату.
Михаил потянулся, повернулся на другой бок и заснул. И впервые за долгое время этой ночью ему приснилась мама. И она улыбалась ему.

Михаил выполнил свое обещание. Со следующего дня девушки постоянно находились под его жестким контролем. Они получили расчетные счета в банке, он снял им квартиру, пока одну на всех, но большую. Каждый месяц перечислял девушкам ровно столько, чтобы можно было не бедно выглядеть и питаться, но и не столько, чтобы им не хотелось больше. Остальное они должны были заработать сами. Но другим, не единственным известным им способом. Некоторые пошли учиться на парикмахеров, другие на маникюрщиц. Одна устроилась продавцом в магазин, другая - учиться на кондитера. Чтобы девчонки совсем уж не чувствовали отсутствие мужского внимания, Михаил приглашал их иногда в ресторан или в кафе, в то же кино. Он это делал для того, чтобы они не были сильно падки на случайное мужское внимание. Он понимал, что этого совсем не избежать, но пытался воспитать в них достоинство и умение правильно вести себя с мужчинами. Это было самым трудным. Время, проведенное на трассе, и отсутствие в прошлом отцов сделало свое дело. Но Михаил не терял надежду и повторял им снова и снова:
- Вы должны уважать себя, тогда и другие будут уважать вас. Не будьте падкими на любое, даже пошлое, проявление внимания к вам со стороны мужчин. Вы должны помнить, что вы красавицы, умницы, что рождены для счастья, любви и уважения, а не для того, чтобы вас использовали, а потом выкидали, как ненужный хлам.
Когда Михаил говорил им подобные слова, девушки смотрели на него широко раскрытыми глазами. Они слушали слова, которых никогда и нигде не слышали раньше. Они еще не совсем понимали, о чем он говорил, но уже чувствовали, что он прав. Они знали, что такое любовь. Они знали это острее, чем те дети, которые жили с родителями, и для которых такая любовь была естественной. Они знали ее остро, больно, потому что душа и сердце рвались к родителям, а тех никогда не было рядом. А природа ребенка не хотела этого понимать. Она искала родителей в других людях, а у тех были свои проблемы, заботы, дети. А эта любовь все равно искала выхода и часто выплескивалась на людей, которые не были ее достойны. Но любви, которая выплескивалась бы на них, они не испытывали никогда. А также взаимной любви. Поэтому сейчас они слушали Михаила, как зачарованные, и в голове у каждой рождалась своя мечта о чистой любви.

Девчонки старались. Во всем: в учебе, в поведении. Между собой они называли Михаила «папой». Когда он случайно это услышал, то усмехнулся - знали бы они, насколько недалеки были от истины, ведь он в прошлом действительно был «папой». Но насколько тот «папа» отличался от этого. Постепенно у девушек стали появляться кавалеры. Михаил довольно отметил про себя, что выбор подопечных был неплохой. Он лично знакомился с парнями, вел предупредительные серьезные беседы, представившись дядей девушек.
Чем больше времени проходило, тем больше Михаил осознавал, что взял на себя огромную ответственность. Он привязался к девчонкам, они его просто боготворили. Наметились серьезные пары, которые могли бы привести к браку. Мысли о будущей их судьбе не давали покоя Михаилу ни днем, ни ночью. Девчонки уже работали, но все равно он переживал за них, как и за их будущих возможных детей. Он понимал, если что-то опять серьезно не заладится в их жизни, они могут сорваться. Поэтому он учил их находить опору друг в друге, когда его не будет рядом, если не будет никого, то в Боге. Девчонки не понимали, как это, а он объяснял по-своему:
- Представьте, что вы попали в беду, например, в автокатастрофу. Все погибли, а вы чудом остались жить. И вот это чудо, эту случайность мы и будем условно называть Богом. То есть, если рядом не будет никого из близких, ищите опору в вере в счастливую случайность, в чудо. И сами старайтесь творить чудеса – проявляйте добро, внимание, уважение к другим людям.
Михаил сам себя не узнавал. Если бы кто-то еще два года назад сказал ему, что он будет проповедовать любовь и уважение к другим людям, он бы ни за что не поверил. А сейчас это было так естественно для него.

Именно в этот период своей жизни Михаил прочитал объявление в газете о создании вышеупомянутой студии изобразительного искусства. Сегодня у него была назначена встреча с будущей руководительницей этой студии, Евгенией. Михаил чувствовал, что для него это очень важно. Он надел свой лучший костюм еще из старых запасов, дорогую рубашку, галстук, туфли и отправился на встречу. В дневное время кафе было полупустым. Евгении еще не было. Он занял столик и принялся изучать меню. За этим процессом не заметил, как кто-то подошел. Поднял голову – перед ним стояла симпатичная молодая женщина.
- Здравствуйте, Вы – Михаил?
- Да, присаживайтесь, пожалуйста, - он встал и отодвинул Жене стул.
Женя села на стул и улыбнулась. «У нее очень приятная улыбка», - отметил про себя Михаил и продолжил:
- Что будем заказывать?
- Я не голодна. Мне только кофе.
- Хорошо, а я не постесняюсь заказать что-нибудь дорогое и вкусное.
Михаил сделал заказ и обратился к Жене:
- Расскажите мне немного о предполагаемой студии.
- Я попытаюсь. Как человек взрослый, прошедший определенный жизненный путь, вы понимаете, что каждый на своем пути сталкивается со многими проблемами, вообще с такими жизненными ситуациями, которые иногда приводят к стрессу, депрессии, или даже к самоубийству. Создав нашу студию, мы не пойдем в больницу, предлагая свою помощь, потому что мы не являемся специалистами в медицинской области. Но мы пригласим к нам в студию людей, которые хотят провести свое свободное время, рисуя и общаясь с другими людьми. И совершенно не важно, умеют эти люди рисовать или нет. Главное, чтобы они хотели это делать. А поскольку у каждого взрослого человека проблемы есть, то они придут со своими проблемами. А там уж то ли они выплеснут их в своем рисунке или в разговорах друг с другом, но мы надеемся, что им станет легче, а, может, они даже найдут решение этих проблем. Этот способ известен уже давно, когда человеку, который делает что-то своими руками, становится легче на душе и проясняется в голове. Секрет заключается в том, что через руки выходит лишняя или негативная энергия, которая скапливается в человеке, и эффект действительно потрясающий.
- Готов Вам поверить на слово, потому что никогда сам не пробовал рисовать, разве что в школе, но там отношение к этому было несерьезным. Ну, что же, я готов вложить деньги в ваш проект.
- Ну, проект – это слишком громкое название. Нам надо немного денег, на первое время за аренду помещения, может, на мелкий ремонт и художественные материалы.
Михаил написал сумму на салфетке.
- Такой суммы достаточно?
Женя смутилась.
- Этого слишком много.
- Но Вам же еще нужно и зарплату получать. Сколько Вы собираетесь брать с посетителей?
- Это будет символическая сумма.
- Ну, вот видите, значит, мои деньги Вам не помешают. И не волнуйтесь, я не обеднею. Я достаточно богат.
Михаил увидел по глазам Жени, что она хочет спросить его о том, кто он, но промолчала. Потом все-таки сказала:
- Но мы никогда не сможем вернуть Вам такую сумму.
- Об этом тоже не беспокойтесь. Наверняка Вам приходилось слышать о благотворительности. Так вот, я жертвую на вашу студию эту сумму денег. Ведь Вы хотите сделать доброе дело, а я хочу его поддержать. Кстати, а что Вы делаете сегодня вечером, - спросил Михаил, быстро скользнув взглядом по руке Жени.
- В каком смысле?
- Может, поужинаем вместе?
- Спасибо за приглашение, но я хотела бы заняться студией прямо сейчас, если позволите.
- Ваше право. У студии уже есть расчетный счет в банке?
- Да.
- Тогда я сегодня же переведу деньги на него. Напишите мне ваши реквизиты, пожалуйста.
Женя написала реквизиты и передала Михаилу.
- Ну, что же, приятно было познакомиться с Вами, Евгения, а сейчас мне пора.
Михаил встал, немного наклонился и взял Женину руку.
- У Вас очень нежная рука. Прощайте. Желаю Вам удачи.
После этого он коснулся губами ее руки и пошел к выходу. Женя осталась сидеть в недоумении и замешательстве. Было в нем что-то, чего она никогда не видела и не чувствовала в других мужчинах. Вдруг захотелось вернуть его, но она сдержалась. А он сам обернулся в дверях и помахал ей рукой. Жене стало грустно, она допила свой кофе и тоже пошла к выходу.

Помещение для студии уже было выбрано, договор аренды заключен, деньги Михаила были на счету. Женя принялась за косметический ремонт и за закупку необходимой мебели. Однажды, когда мебель уже была расставлена, в дверь позвонили. На пороге стоял какой-то парень с огромным букетом роз.
- Это для кого? – спросила Женя.
- Для Вас. Там есть записка.
Женя взяла букет, поблагодарила и закрыла дверь. Розы были любимыми Жениными цветами. Внутри была записка, в которой говорилось: «Я, наверное, слишком рано с Вами попрощался, Женя. Не скрою, я думал о Вас все это время. И еще: не женское это дело заниматься ремонтом. Поэтому завтра с утра я пришлю к Вам ребят, которые все сделают». Больше в записке ничего не было сказано. Жене было приятно. Она сто лет не получала розы и не слышала слов о том, что кто-то о ней думает. И было приятно, что кто-то хочет облегчить ее труд с этим ремонтом, который она ненавидела. Также она догадалась, что цветы эти были от Михаила.
На следующий день утром пришли молодые ребята в спецодежде.
- Здравствуйте, показывайте, что тут нужно делать, - обратились они к Жене, а один парень протянул ей букет роз.
- Это Вам просили передать.
- Спасибо, - Женя взяла букет и показала ребятам, что нужно было делать. В букете опять была записка: «Дорогая Женя, Вы мне очень нравитесь! Буду с Вами прямолинейным – я хочу пригласить Вас к себе в гости сегодня вечером. Вы в праве отказаться, но я бы этого не хотел. В противном случае мне придется надоедать Вам своими розами каждый день». В записке был также указан номер мобильного телефона. Женя набрала его и услышала голос Михаила:
- Слушаю Вас.
- Здравствуйте, Михаил. Спасибо за розы, они очень красивые.
- Надеюсь, я угадал, какие цветы Вам нравятся.
- Да, я люблю розы.
- Я рад.
Они немного помолчали, потом Михаил тихо спросил:
- Так Вы согласны?
- Да, согласна.
- Тогда я заеду за Вами в шесть вечера?
- Буду ждать.
Женя отключила мобильный и задумалась – это было не в ее правилах ехать домой к малознакомому мужчине. Раньше она никогда себе такого не позволяла. Тем более, что дома ее ждал муж. Но сейчас она хотела этого. И именно с этим мужчиной. Он ей еще тогда понравился, когда они встретились в кафе по поводу денег. Понравился своим безупречным видом, манерами. Понравился тем, что дарил цветы. Своей прямолинейностью. Именно после знакомства с ним она почувствовала себя взрослой женщиной, способной принимать и такие решения.

Когда вечером они приехали к Михаилу домой, Женя почувствовала себя уже не так уверенно, как тогда, когда принимала решение. Он же, почувствовав это, сделал вид, как будто бы ничего особенного и не происходит. Разговаривал с Женей на разные темы, расспрашивал о том, как продвигается работа по подготовке студии. Она слушала его и отвечала, рассматривая квартиру. И вдруг спросила:
- Михаил, а чем Вы занимаетесь?
Наступила пауза. Он думал о том, как бы ей лучше все объяснить, а Женя – о том, что все-таки этот Михаил не совсем обычный мужчина. Была в нем какая-то загадочность, что ли.
- Что же Вы молчите? Неужели это такая большая тайна?
- Я просто думаю о том, как бы Вам все объяснить.
- Это так сложно? – Женя удивленно посмотрела на него.
- В некотором роде, да.
- Тогда не нужно ничего говорить.
- Мне как раз хотелось бы Вам рассказать, но я боюсь, как бы Вы не испугались.
- Чего же?
- Моего прошлого, скажем так.
- Вы кого-то убили?
- Можно сказать и так.
Он замолчал. Взял бутылку и налил вина в бокалы. Протянул один бокал Жене.
-Понимаете, я был тогда совсем другим человеком. Сейчас оглядываюсь назад и не узнаю сам себя. В каком-то смысле я был, как все – стремился к власти, богатству. Взбирался на вершину горы, тоже, как все. И никогда не задумывался, а что же там, на вершине? Что же там, кроме отчаянного желания удержаться и не свалиться? А там – ничего, пустота. Суета по поводу того, чтобы удержаться, и все. Ну, еще, может быть, общение с теми, кто тоже взобрался на такую же или еще более высокую вершину. И с теми, кто только карабкается туда. Ну, и, конечно же, использование этой вершины для того, чтобы преумножать свое богатство. Да только ерунда все это. Рано или поздно все равно начинаешь понимать, что на какой бы ты вершине ни был, от тебя мало в этой жизни зависит. И вот, сталкиваясь с доказательствами этого, осознаешь, что выше Бога не прыгнешь, и что по большому счету от тебя так же мало зависит, как и от простого смертного, который стоит у подножия горы и не имеет никакого богатства. И проблем у тебя не меньше, чем у него. И вот тогда происходит падение с горы внутри самого человека, а это намного болезненнее, чем фактическое падение. Под фактическим падением я понимаю разорение, потерю власти. А когда это происходит внутри самого человека, тогда вроде и богатство при тебе и власть та же, а ты падаешь, падаешь, и ничего тебе уже не нужно, потому что ты видишь, что истинный смысл жизни не в богатстве и не во власти. Но ты понимаешь, что уже поздно и ничего нельзя изменить, что в свое время ты выбрал именно этот путь, потому что тогда это казалось тебе правильным, и потому что весь мир твердил о том, что только на вершине можно быть счастливым. Именно осознание того, что ничего нельзя изменить и есть самым страшным.
Что касается меня, то я должен был умереть. Мне была дарована жизнь для того, чтобы я сделал что-то на этой земле стоящее. Не мне судить, получилось у меня или нет, но кое-что я все-таки попытался сделать. Когда я остаюсь наедине с самим собой, я не вижу для себя смысла жизни. Но когда я вспоминаю про тех, кому помог и кому теперь нужен, жизнь моя наполняется смыслом.
Михаил замолчал и допил свой бокал.
- Вот вкратце о моей жизни. Не знаю, поняли Вы что-то или нет, но я постарался Вам все объяснить так, чтобы Вы не испугались.
- Я поняла, - спокойно сказала Женя и поставила свой бокал на стол, - И все-таки я не верю, что Вы могли убить.
- Убивают не только те, кто делает это своими руками. Убивают и те, кто отдает приказание или незаметно подводит другого человека к такому решению.
- Это тяжело, - вздохнула Женя, - Я бы тоже хотела рассказать Вам о себе, но мне стыдно признаться, что моя взрослая часть жизни прошла совершенно бездарно.
- Я никогда в это не поверю.
- И, тем не менее, это так. Я замужем за человеком, которого не люблю. И не могу уйти от него, потому что мне не хватает решительности. Да и одиночество пугает.
- Но такая женщина, как Вы, недолго будет одна.
- Все дело в том, что случайные романы меня не интересуют, а прочная связь, приводящая к браку, пугает из-за неуверенности в том, что все будет хорошо.
- Но никто никогда не скажет наверняка, все будет хорошо или нет. И если Вы не попробуете, то никогда и не узнаете.
- Может, Вы и правы. Уже поздно. Я, пожалуй, поеду домой.
- Можно Вас подвезти?
- Буду очень рада.
- Тогда собирайтесь и поехали.
Михаил привез Женю к ее дому.
- Знаете, я бы с удовольствием напросился к Вам в гости, но, боюсь, это невозможно.
- Вы правы.
- И все-таки не хочется вот так просто расстаться с Вами.
- Но мы ведь будем видеться по работе. Через несколько дней мы открываем студию. Кстати, Вы ведь тоже можете приходить туда.
- Вы думаете, мне это необходимо?
- Это как Вы чувствуете и как желаете. Мне будет приятно, если Вы придете.
- Правда? – Михаил пристально посмотрел на Женю.
- Правда, а сейчас до свидания, - Женя открыла дверцу и вышла.

Саши дома еще не было. Женя прошла на кухню и включила чайник. Сама села возле стола и задумалась. Странно, почему у них с Михаилом ничего не произошло? Ведь они оба хотели этого. Он пригласил ее с определенной целью, она приняла приглашение, а потом растерялась, передумала, и он понял это. Надо было отдать Михаилу должное, он ни на чем не настаивал и вообще говорил весь вечер о другом. Это в нем тоже очень импонировало. Женя чувствовала, что начинает привязываться к этому человеку больше, чем ей бы этого хотелось. Но она не любила его. Тут Женя снова вспомнила Евгения Александровича, и в который раз пожалела о том, что уехала тогда из гостиницы в Америке.

Бизнес Гари тем временем успешно развивался. Оттого, что он вернулся домой, Гари почувствовал себя на двадцать лет моложе. И гораздо счастливее, чем он чувствовал себя в Америке. Женя не звонила, и он сам не звонил ей, надеясь, что у нее все хорошо. Гари подружился с Евгением Александровичем, и они теперь часто после работы общались. Однажды, сидя дома у Жени и попивая пиво, Гари сказал:
- Знаешь, Женя, я, конечно, староват уже, но так надоело быть одному.
- Я Вас понимаю.
Они помолчали. Потом Гари продолжил:
- Когда я последний раз возвращался в Америку с Украины, моей спутницей была молодая красивая женщина. Украинка. Тогда я пожалел, что так стар.
- Ну, не такой Вы уже и старый.
- Старый, старый. Вообще было бы хорошо, если бы в таком возрасте люди теряли способность любить, увлекаться, потому что это приносит только страдания.
- Не говорите так, любви все возрасты покорны. Разве не приятно ощутить волнение в груди, души забытые порывы?
- Приятно, но очень страшно - комплексы, связанные с возрастом, очень велики. С той женщиной мы приятно общались в самолете, но потом, когда я попытался заговорить о своих чувствах, она не восприняла это с восторгом.
- Встретите другую женщину, которая поймет.
- Ты, правда, так думаешь?
- Я уверен в этом.
- Спасибо, ты меня очень поддержал. А теперь ответь мне на один вопрос – ты-то почему один?
Женя вдруг погрустнел и опустил глаза.
- Давайте не будем об этом говорить.
- Почему же? Я вижу, что тебя что-то мучает, и я хотел бы тебе помочь.
- Вряд ли Вы можете это сделать.
- Рассказывай.
Женя откупорил еще одну бутылку с пивом и разлил его по бокалам. Потом медленно заговорил:
- Я полюбил женщину, которая не свободна.
- Вы встречаетесь?
- Нет, мы даже едва знакомы.
- Но ты знаешь, как она к тебе относится?
- Не знаю.
- Это плохо. Представляю, как это мучительно – не знать, как к тебе относится любимая женщина. Но почему ты не можешь поговорить с ней и все выяснить?
- Не хочу нарушать ее покой, вносить в ее жизнь проблемы.
- А если она несчастна со своим мужем?
- Похоже, что так.
- Тогда почему же ты бездействуешь?
Женя молчал, и было видно, что он не собирается больше продолжать этот разговор. Гари попытался еще поговорить на эту тему, но все было бесполезно. Женя не реагировал.

Женя где-то прочитала, что лучше всего что-то начинать делать во вторник. Поэтому решила открыть студию тоже во вторник. График работы планировался с часу дня и до восьми вечера. Неработающие люди могли прийти днем, а те, кто работал – вечером. В выходные она планировала время с одиннадцати до пяти. Женя не оставила себе ни одного выходного, потому что не хотела оставаться дома. Отношения с Сашей не становились лучше. Последнее время они и так плохо друг друга понимали, а теперь и вовсе перестали понимать. Саша стал предъявлять к ней какие-то непонятные претензии, упрекал в том, что она слишком много занимается никому не нужной, как он выражался, студией. Женя старалась пропускать все эти замечания и упреки мимо ушей. Но атмосфера дома была неприятная. Она стала замечать, что пережить выходные рядом с Сашей было для нее очень сложно. Просто невыносимо. Когда наступал понедельник, и он уходил на работу, она испытывала колоссальное облегчение. Именно поэтому был запланирован такой график работы. Объявления в газете были даны заранее, и Женя надеялась, что в первый день уже кто-то придет.
Она больше не видела Михаила с того вечера, когда он подвез ее домой, но интуиция подсказывала ей, что он еще появится.

Наступил долгожданный вторник. С двенадцати Женя была уже в студии, последний раз проверяя, все ли готово для занятий. Все было готово – столы, мольберты, краски и другие художественные материалы, бумага разных форматов. На стенах были развешаны работы детей из художественной студии.
В начале первого раздался звонок. «Еще рано для первого посетителя», - подумала Женя и пошла открывать. На пороге стоял Михаил. С букетом роз.
- Вы? – только и спросила Женя.
- Я, а кто же еще? Это Вам, - он протянул Жене букет и вошел в студию, - А у Вас здесь красиво.
После этих слов он посмотрел на Женю и отметил:
- Да у Вас талант.
Она смутилась и принялась пристраивать цветы в вазу.
- Жаль, что я не склонен к рисованию, а то бы стал Вашим первым учеником.
- Здесь не обязательно иметь склонность к рисованию. В данном случае рисование – это средство самовыражения, которое поможет человеку справиться с какими-то проблемами. Вот у Вас, например, есть какие-то проблемы?
- У меня?
- Да, у Вас.
Михаил задумался. Потом сказал:
- Большую часть своих проблем я уже решил и довольно-таки успешно. Сейчас у меня есть одна проблема. Точнее даже не проблема, а… даже не знаю, как назвать. При этом он так посмотрел на Женю, что та смутилась.
После паузы Михаил продолжил:
- Мне безумно нравится одна женщина.
Он снова замолчал и посмотрел на Женю – она стояла с опущенными глазами и не двигалась.
- Но я не знаю, нравлюсь ли ей я.
- Нравитесь, - сказала Женя и отвернулась.
Он подошел к ней вплотную и пристально посмотрел в глаза.
- Тогда я не понимаю, почему Вы так боитесь меня?
- С чего Вы взяли? Я не боюсь Вас.
- Вы понимаете, о чем я говорю.
Женя посмотрела на него и спокойно произнесла:
- Но я действительно не боюсь Вас. Я понимаю, о чем Вы говорите, и поверьте, мне самой бы этого хотелось. Я тогда пришла к Вам вечером и была уверена, что это произойдет, но что-то случилось со мной, и я поняла, что ничего не смогу. Какая-то растерянность, смущение и непреодолимый внутренний барьер. И сейчас я смотрю на Вас – и Вы мне тоже безумно нравитесь. Я никогда не встречала таких мужчин, как Вы. Я готова проводить с Вами все свое свободное время. Но при этом я абсолютно уверена, что между нами ничего не будет. Откуда во мне эта уверенность, я не знаю.
Михаил стоял в растерянности. Много разных слов ему говорили женщины, но такие он слышал впервые. Такую женщину, как Женя, он тоже встречал впервые. И она все больше и больше ему нравилась. Наконец, он сказал:
- Хорошо, давайте оставим на время этот разговор. Тем более, что уже почти час, скоро должны прийти люди. Я не хочу Вам мешать в первый день. Наоборот, хочу, чтобы он прошел успешно.
Михаил взял Женину руку, как-то странно посмотрел на нее и поцеловал. При этом Женя ощутила волнение внутри себя, но в то же время и то, что ее не тянет к нему.

Ровно в час раздался звонок в дверь. Женя пошла открывать. Перед ней стояла молодая девушка.
- Можно? – спросила она.
- Проходите, пожалуйста.
Девушка зашла.
- Я прочитала объявление в газете о Вашей студии…, - начала она и запнулась.
- Я очень рада, что Вы пришли. Надеюсь, что Вам у нас понравится. Если Вы не взяли с собой материалы и бумагу, мы Вам все предоставим.
- Спасибо, но я хотела бы сначала поговорить с Вами.
- Прошу Вас.
Девушка замялась.
- У меня в жизни сейчас сложный период, мне не с кем поговорить. Мне так неудобно, но я прочитала Ваше объявление, и у меня внутри что-то подсказало, что Вы мне можете помочь.
- Я с удовольствием Вас выслушаю, но предупреждаю, что я не психолог, я самый обычный человек.
- Это неважно.
- Тогда садитесь и рассказывайте.
Девушка присела на краешек стула и начала свой рассказ.
Лина, так звали девушку, была студенткой кооперативного института. Она жила с мамой. Папа ее умер несколько лет назад. Он ее очень любил. И она тоже очень его любила. Из своего детства она только его и помнила: как он водил ее в детский сад и школу, как проверял уроки, заботился о ней. Как любил маму. Маму она почти не помнила, хотя та была с ними и никуда не уезжала. Но мама все время была занята чем-то своим: то работой, то своей внешностью, то еще чем-то. Когда Лине требовалось ее внимание, мама находила сто отговорок, и только папа никогда не отталкивал ее. Но потом неожиданно у него обнаружили рак, и через три месяца он умер. Все это было так неожиданно, что Лина долго еще не могла прийти в себя. Да и сейчас, когда после папиной смерти прошло несколько лет, она не могла примириться с мыслью, что его больше нет. Даже после смерти она всегда ощущала его рядом, он часто ей снился. Даже сейчас она чувствовала, что он ей ближе, чем мама. Лина любила маму и старалась ей помогать во всем. Но большого взаимопонимания у них не получалось. Мама часто срывалась на Лине. Достаточно было маленькой оплошности с Лининой стороны, чтобы мама начала кричать на нее, да так долго и сильно, что Лина просто не выдерживала и начинала плакать, а то и просила ее остановиться и не ругаться. Ей было очень тяжело в такие моменты, и так не хватало папы.
Однажды Лина поняла, что у мамы появился любовник. Он приехал к ним домой и пробыл две недели. Маму было не узнать. Она просто расцвела, и был слышен то ее смех, то щебетание и воркование вокруг этого Олега, так его звали. Но Лине он не понравился. Потом он уехал и долго не приезжал. Правда, иногда звонил. Как-то в соседней комнате Лина подслушала мамин разговор с ним и поняла, что Олег женат и что у него есть дочь. Ей стало понятно, почему его так долго не было. Но с мамой они на эту тему не говорили.
Лина давно мечтала поехать с мамой на море, но в начале лета мама сказала Лине, что собирается поехать на море с Олегом, а Лину отправить к своей тетке в другой город. Лина расстроилась. После папиной смерти она ни разу не ездила на море и надеялась, что они с мамой в этом году поедут туда вместе. Она сказала об этом маме, но та только накричала на нее и отправила собирать вещи.
С моря мама вернулась помолодевшая, посвежевшая и отдохнувшая. Через некоторое время она сказала Лине, что беременна и надеется, что Олег уйдет из семьи и женится на ней. Но этого не произошло. Лина поняла это по разговору, который состоялся у мамы по телефону с Олегом. После этого разговора мама была очень злая и в очередной раз сорвалась на Лине. Хотела сделать аборт, но врачи по медицинским показателям не разрешили.
Так у Лины появился младший брат. Большая часть забот о нем легла на ее плечи.
После школы Лина поступила в институт и на втором курсе влюбилась в парня с другого факультета. Парень ответил ей взаимностью, они могли бы начать встречаться, но Лина интуитивно чувствовала, что мама будет против этого. Ведь на Лине лежали заботы о брате. Это была первая причина. Вторая была в том, что тот парень был из небогатой семьи. Хотя их с мамой тоже трудно было назвать богатыми, Линина мама хотела, чтобы дочь вышла замуж за более богатого, чем они сами, человека. Лина также знала, что никакие уговоры на маму не подействуют. В то же время она боялась потерять того парня. Все это мучило ее и днем, и ночью, и когда она прочитала объявление о необычной студии изобразительного искусства, то очень обрадовалась.
Обо всем этом Лина и рассказала Жене, когда пришла первый раз в студию. Что Женя могла ей посоветовать, не будучи ни психологом, ни каким-то другим специалистом. Тем более, что у нее самой были проблемы, которые она не могла пока решить.
- Знаешь, Лина, - сказала Женя, немного подумав, - Я думаю, что ты сможешь разрешить все твои проблемы, просто не нужно спешить. Если у вас с тем парнем все серьезно, то вы сможете откровенно поговорить и обсудить все проблемы, и даже немного подождать. Ведь если ваше чувство настоящее, то он не будет равнодушен к твоим проблемам так же, как и ты не будешь равнодушна к его. И если это партнерство, заметь, я не говорю про любовь, будет крепким, то вам никто не сможет помешать, хотя, возможно, какое-то время все и не будет складываться так, как вам бы того хотелось. Ждать тяжелее всего, если что-то препятствует для достижения цели. А сейчас просто сядь и порисуй, если хочешь. За рисованием приведешь в порядок свои мысли и чувства и сориентируешься, как вести себя дальше.

Лена прочитала объявление в газете о студии изобразительного искусства и задумалась. Вот то место, куда ей нужно было бы отправиться. Рисовать она любила, а психологические проблемы, как бы ей не хотелось скрыть это от себя самой, у нее были большие. Все дело было в том, что она полюбила женатого мужчину. Все произошло само собой, она совершенно этого не хотела. Но это произошло, и теперь она не знала, что делать. Любовь переполняла ее, била через край, с каждым днем она понимала все больше и больше, что не может жить без этого человека. Но она также знала, что ни за что не разрушит чужую семью. Как-то случайно она узнала номер его мобильного телефона, и когда ей совсем было плохо, позвонила ему. При этом она понимала, что поступает нехорошо, что сам он этого не хочет, и сама она звонит не для того, чтобы встречаться с ним или портить ему жизнь. Просто эти редкие звонки были ей жизненно необходимы, они возвращали ее к жизни, когда Лена переставала ее ощущать из-за безумной тоски по нем. Но так не могло продолжаться долго. Однажды он сказал ей, чтобы она не звонила, что это бессмысленно и так далее и тому подобное. Тогда она чуть не умерла. Ей вдруг захотелось скупить все снотворные таблетки в округе и выпить их за один раз. Она ведь и сама понимала, что не нужно ему звонить. Впервые в жизни Леной овладела депрессия. Она безумно хотела к нему. Он стал для нее смыслом и радостью жизни. А потом и самой жизнью.

Виктору Лена тоже понравилась с первой встречи. Она была обаятельная, общительная, вообще какая-то особенная. Он сразу почувствовал себя с ней очень спокойно и хорошо. Но у него и в мыслях не было встречаться с ней. Виктор, конечно, не был уверен в том, что она хочет с ним именно встречаться, но почему-то она все-таки звонила ему. То, что это была именно Лена, он установил точно. Он чувствовал, что понравился ей, она тоже нравилась ему, но с этими звонками нужно было что-то делать. Виктору уже несколько раз приходилось объяснять жене, что это за звонки. Тем более, что звонки были странные – кто-то набирал номер его мобильного и тут же отключался. Он знал, что это Лена, но жене все время что-то придумывал. Так долго продолжаться не могло.
Однажды он решился поговорить с Леной. По телефону. Набрал ее номер и попросил больше не звонить. Голос у нее был очень печальный. Она извинилась и сказала, что очень сожалеет и что это больше не повторится. Прошло какое-то время и все повторилось. Она не могла не звонить. Виктор это понял не сразу, потом, позже. Когда понял, что она любит его. По-настоящему. И что ей ничего не было нужно, только хотя бы соприкоснуться с ним вот таким доступным способом. Потому что он был женат, а она не хотела разрушать ничью семью. Осознав благородство и страдания этой девушки, Виктор захотел помочь ей. Но как? Лекарство от любви все еще не придумано. Грубо прогнать ее? Но он не хотел, чтобы она еще больше страдала. Было еще одно средство – другая любовь. Но еще ни один человек в мире не полюбил только потому, что захотел этого и не разлюбил по своей воле. Виктор любил свою жену и понимал Лену. Также он знал, что она обязательно встретит еще свою любовь, но сейчас нужно было что-то делать. Ее любовь стала угрожать его отношениям с женой. Однажды, когда он сказал ей об этом по телефону, почувствовал, что Лена стала страдать еще больше. Он даже заподозрил, что у нее началась депрессия и что она на грани.
А Лене действительно было очень плохо. Когда она переставала звонить ему, терялся смысл жизни, она просто ложилась на кровать и могла так лежать без пищи много времени. И ей не хотелось жить. И только звонки спасали ее, возвращали к жизни. Но потом становилось больно от того, что она вредит Виктору. Это был какой-то замкнутый круг, из которого она не могла выбраться самостоятельно.

Однажды в почтовом ящике Лена обнаружила бесплатную газету, в которой прочитала это объявление о студии изобразительного искусства. На следующий день она пошла туда и нарисовала прекраснейшие цветы своей любви. Она не могла излить любовь на любимого мужчину и теперь изливала ее на бумагу. Нарисованные ею цветы были так прекрасны, что Женя, когда увидела их, только ахнула.
- Боже мой, я никогда не видела такой красоты! – воскликнула она и увидела, что на глазах у Лены выступили слезы. В ту же секунду Женя сердцем почувствовала, что девушка очень сильно страдает. Она обняла Лену за плечи и сказала:
- Все образуется, вот увидите.
Девушка улыбнулась и кивнула в ответ.
- Можно, я еще к Вам приду?
- Конечно, я буду ждать Вас.
Лена стала приходить в студию довольно часто, но избавиться от потребности звонить любимому человеку не могла. Когда она безумно скучала за ним, то звонила, и ей становилось легче. Более того – она возвращалась к жизни, чувствовала себя счастливой.
Однажды, когда Виктор был у своего приятеля, раздался такой звонок и, как всегда, сразу же оборвался. Виктор грустно покачал головой и спрятал мобильный в карман.
- Что-то случилось? – спросил Алексей.
- Да ничего, - Виктор сначала не хотел что-либо рассказывать, но потом вдруг неожиданно для самого себя сказал:
- Любовь прекрасная штука, но когда она обрушивается на тебя в лице другого человека, и ты не можешь ответить на нее взаимностью, то это очень тяжело, почти так же невыносимо, как и для того, кто любит.
Алексей внимательно посмотрел на Виктора:
- Но ты же любишь свою жену.
- Это не жена. Это совершенно чужая девушка.
- Ты с ней встречаешься?
- Нет, что ты, я от Нади никуда. И поводов никаких не давал, а та девушка влюбилась в меня, просто ужасная проблема. Я понимаю, как она страдает, но в то же время она ставит под удар мои отношения с Надей. Хочу защитить себя с женой и помочь ей, но как это сделать, не знаю. Лекарство от любви еще не придумали, да и психолог тут вряд ли может помочь.
- Услышав твой голос, она кладет трубку?
- Вначале было так, а сейчас она просто набирает номер и отключается, не дождавшись, пока я отвечу.
- Интересный случай. И что, ни разу не заговорила, не предложила встретиться?
- Говорили мы с ней только тогда, когда я звонил ей, чтобы попросить ее перестать звонить мне. О встрече она никогда не просила и вообще мне кажется, что она сильно переживает из-за того, что осложняет мне жизнь.
- Да, интересная ситуация. Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Обычно девицы звонят, чтобы напроситься на свидание.
- Это хорошая девушка. Мы виделись только однажды, и она мне понравилась. Мне ее очень жаль, и искренне хотелось бы помочь, но как?
Виктор замолчал, лицо его было грустным.
Алексей задумался, потом неожиданно сказал:
- Махнемся мобильными?
- Ты что?
- А что? Она будет звонить мне на твой мобильный, а ты освободишься от этой проблемы.
Виктор тревожно посмотрел на Алексея.
- Не беспокойся, я ничего плохого этой девушке не сделаю. Просто хочу тебе помочь. И мне будет приятно, если ко мне будет звонить хорошая девушка. Мне почему-то предпочитают звонить не очень хорошие.
- Ага, теперь вместо одной мне будут звонить на твой мобильный многие девушки, и тогда моим хорошим отношениям с женой точно наступит конец.
- Эти девушки уже давно мне не звонят, потому что я поменял номер. А ты скажешь жене, что потерял свой мобильный и купил новый. У меня как раз новый. Единственное неудобство – обзвонить всех знакомых и сообщить свой новый номер. Но ради спокойствия в семье это сделать не так уж и трудно.
Виктор нерешительно спросил:
- А ты не воспользуешься тем, что она в такой ситуации?
- Нет, обещаю. Тем более, что она любит тебя, а не меня. Решайся.
- Ну, хорошо, похоже, что у меня нет другого выхода. Давай свой мобильный.
Только Алексей взял в руки мобильный Виктора, как тут же раздался звонок. И тут же оборвался. Алексей и сам не смог бы объяснить, что с ним произошло в эту секунду. Тепло прошло по всему телу, обычный мобильник согрел ему руку и в одну секунду стал самым дорогим для него предметом. Ему вдруг захотелось, чтобы она позвонила снова. Как будто почувствовав это, снова раздался звонок.
Виктор улыбнулся.
- Мне она никогда не звонила два раза подряд.
- А мне будет звонить, - ответил Алексей.

Лена тоже почувствовала, что что-то изменилось. Если раньше она звонила и чувствовала себя виноватой, то сейчас после последних двух звонков она ощутила, что на противоположном конце ее звонка ждут и рады ему. Это было что-то новое. Неужели Виктор тоже ее полюбил? Как бы ей хотелось в это верить! Теперь она звонила тогда, когда хотела или испытывала в этом потребность, и при этом ощущала только радость и облегчение. Она все еще не могла поговорить с любимым человеком, но такое соприкосновение тоже приносило ощущение счастья. Теперь она знала, что он тоже ждет ее звонка и с удовольствием на него отвечает. При этом никто из них не говорил ни слова, а общение все равно происходило. Утренний звонок, например, мог означать: «Доброе утро», дневной – «Как у тебя дела? Я по тебе скучаю», вечерний – «Просто хочется с тобой поговорить», перед сном – «Спокойной ночи». Иногда ночью – «Не могу заснуть – так хочу к тебе». Можно было набрать номер несколько раз, показывая таким образом, что сильно скучаешь. Сейчас уже Лене было мало этих звонков, она хотела большего, но вспоминала, что Виктор женат и все оставалось так, как есть. Она ведь не хотела разрушать чужую семью, но и отказаться от Виктора была не в силах. Иногда в минуты возвращавшегося отчаяния она хотела отказаться от этих звонков, но ей становилось только хуже. Когда она не звонила ему, а он – ей, одиночество и тоска начинали поедать ее, и она уже не видела свет в конце тоннеля. После дня невыносимых мучений она все-таки набирала его номер. И ей становилось легче, потому что она чувствовала, что он начинал думать о ней в этот момент. Иногда, когда ей было особенно плохо, он, как будто почувствовав ее состояние, набирал ее номер, и этим звонком приводил ее в чувство. Бывало, что Лена тоже чувствовала, как ему плохо, и тоже набирала его номер. Удивительно, но за все это время они не произнесли ни слова. Что можно было сказать в такой ситуации, когда один человек не свободен? Но при этом, когда двое нуждаются друг в друге? То, что Виктор нуждается в ней, Лена тоже поняла из его звонков. Она сама удивлялась, сколько всего можно понять и почувствовать из обычных телефонных звонков. Хотя дело было не только в телефонных звонках, как в знаках внимания, но и в той энергетике, которая их сопровождала. По сути, эти звонки были проводниками определенной энергии мысли, чувства. Иногда это была энергия любви, иногда – дружеской поддержки, энергия желания или тоски. Как много, оказалось, можно почувствовать на расстоянии. Можно почувствовать все.
Эти звонки спасали Лену, и она это понимала. Они давали ей поддержку и дарили счастье. Просто возвращали ей жизнь. Потому что без них она не жила, не чувствовала настоящего и будущего, их просто не существовало. Если он ей не звонил, она чувствовала себя скорее мертвой, чем живой. Это было невероятно, но это было так. Иногда, когда ей бывало особенно плохо, и тоска завладевала ею полностью, раздавался спасительный звонок, и почва, которая давно уже ушла из-под ее ног, возвращалась обратно. Это было сказочное ощущение, потому что жизнь снова приобретала смысл, и все становилось на свои места. А что может быть лучше, чем наличие смысла в жизни и ощущение почвы под ногами?
Она ни на что не надеялась, не хотела ни через кого переступать, но и жить без этих звонков не могла. Понимала, что не безразлична Виктору, и была от этого счастлива. Почему она пошла в студию изобразительного искусства? Просто в ней было столько чувств и эмоций, и их диапазон был от самого глубокого отчаяния до наивысшего счастья. Лене нужно было выплеснуть эти эмоции, хотя бы на бумаге. Работы у нее получались просто сказочные. Они вызывали восторг и удивление у всех присутствующих. Через некоторое время Женя решила сделать Ленину персональную выставку, первую с момента создания студии. Она заказала в редакции рекламные плакаты и с помощью завсегдатаев студии развесила их по городу.

Алексей шел по городу и вдруг на столбе для объявлений увидел рекламный плакат, который говорил о том, что скоро состоится персональная художественная выставка некой девушки Лены Пичугиной. Алексей, далекий от всех видов искусства, неожиданно для себя самого остановился возле афиши и стал внимательно ее изучать. На ней не было фотографии девушки, и тем не менее что-то внутри подсказывало ему, что он должен обязательно пойти на эту выставку. Вдруг раздался короткий звонок на мобильном телефоне. Алексей достал мобильный и улыбнулся – это звонила его Лена. С того самого момента, когда он поменялся телефонами с Виктором, он знал, что это Его Лена. Хотя ни разу не видел ее и понимал, что она звонит другому. Сейчас он не думал о том, как все будет, когда она узнает, что он не Виктор, а просто наслаждался таким необычным общением, чувствуя, что эти звонки жизненно необходимы ему так же, как и ей. Да, они стали жизненно необходимы и ему самому. Алексей уже мог признаться себе, что любит ее. От сознания того, что она любит другого, Алексею иногда было больно, но он все-таки надеялся, что не случайно тогда Виктор рассказал ему про эти звонки и отдал свой телефон. Алексей верил в судьбу, и эта вера еще никогда не подводила его. Он ответил на звонок два раза такими же короткими звонками и пошел дальше. Также он решил, что через два дня обязательно пойдет на выставку девушки с таким же именем, как и у его Лены.
Тем временем дела студии шли успешно. Желающих посещать ее было достаточно много. Женя никогда не сидела без дела. Так как студия работала и в выходные, ее почти никогда не было дома. Саша обижался на нее, но ничего не мог поделать – Женя была непреклонна в своем желании проводить в студии как можно больше времени. Михаил продолжал ухаживать за ней и помогать со студией. Она была очень благодарна ему и всем сердцем хотела бы ответить на его ухаживания, но не могла. Он видел это и понимал. И все-таки продолжал ухаживать. Не то, чтобы он на что-то надеялся, просто его влекло к этой женщине, хотелось все время находиться рядом с ней, помогать, дарить цветы. Он восхищался ею, тем делом, которому она посвящала столько сил и времени. Михаил наблюдал, какими люди приходили к ней в студию, и какими через некоторое время уходили. Это были совсем другие люди, как будто бы с ними произошло чудесное превращение. Если многие из них приходили с потухшими глазами и безжизненными лицами, то уходили с радостным взглядом и с верой в жизнь и в свое будущее. Михаил не мог понять, как это у нее получалось такое делать с людьми. Он спрашивал, но Женя отвечала, что она тут совершенно ни при чем и что это все великая сила искусства. Но Михаил не верил. Если бы ему кто-то раньше рассказал, он бы никогда не поверил. Но после всего того, что произошло с ним самим, он уже мог поверить во что угодно. Его девочки, бывшие путаны, вышли замуж, некоторые ждали прибавления в семействе. Он уже ощущал себя будущим дедом. И был счастлив. Как, оказывается, мало надо для счастья! Чтобы самому быть счастливым, нужно просто кого-то другого сделать счастливым. Вот и вся арифметика. А он раньше все взбирался на гору и взбирался, преодолевая препятствия любой ценой, в глубине души надеясь, что именно там оно, счастье, покой и утешение. А, взобравшись, понял, что там только пустота и одиночество, а еще раскаяние и угрызения совести по поводу того, что все-таки цель не оправдывает средства. Как все-таки во время ему удалось соскочить с этой ненадежной вершины, пока еще не было поздно. Хотя, конечно, уже было поздно, просто Бог смилостивился над ним, дав понять, что все равно он должен отработать и сделать в этой жизни что-то стоящее. И эти девчонки, которым он помог, спасли его. Сделали его счастливым, относились к нему, как к отцу. И эта студия, которую он финансировал. Михаил получал от нее все больше и больше удовольствия. И эта женщина, которая была так недостижима, и тем более привлекательна для него… Где-то в душе он понимал, что Бог не мог быть настолько милостив к нему, чтобы подарить любовь этой женщины, все-таки в прошлом у него было много грехов. И все-таки он надеялся. И был готов сотворить еще множество добрых дел.
А Женя… Она не хотела думать ни о каких привязанностях, ни о каких отношениях. Она хотела работать и только. Но она не могла работать ночью, и это время предательски напоминало ей, что она женщина и просто человек, которому, как и всем, нужна любовь. И очень часто, несмотря на то, что она уставала за день, Женя долго не могла уснуть или просыпалась очень рано от ощущения того, что хочет любви и счастья. Иногда ей снился сон, будто она ищет кого-то и не может найти. Просыпаясь, она понимала, кого потеряла и кого искала во сне, но от осознания того, что эти мучения бесконечны, и что ничего нельзя сделать, пыталась поскорее забыться в работе и в общении с людьми, у которых было столько своих проблем и несчастий, что она невольно забывала про свои собственные.

В день выставки Алексей чувствовал себя как-то необычно. Не было причины для волнений, Лена все так же регулярно ему звонила, а он отвечал. Что еще, кроме этого, могло его в этой жизни волновать? Ничего. И все-таки сегодня он волновался, не понимая, почему.
После работы Алексей отправился на выставку. Там уже были люди, которые ходили по залу и с умным видом рассматривали работы. Алексей поднял голову и посмотрел на картины. Это было что-то немыслимое! Сердце вдруг защемило от такой красоты, захотелось заплакать и… позвонить Лене. Он набрал ее номер и тут же отключился.
Мобильный телефон зазвенел, когда Лена уже почти подошла к выставочному залу. Она достала телефон и посмотрела на номер. Сердце сладко заныло – это был Виктор. Он как будто почувствовал, что у нее сейчас произойдет важное событие в жизни – первая персональная выставка художественных работ и позвонил. Она была так счастлива! В таком радостном расположении духа Лена вошла в зал и посмотрела на свои собственные работы. Даже не верилось, что это ее рисунки. Лене самой понравилось. Но нужно было ответить на звонок Виктора. Она достала мобильный и набрала его номер. Тут же рядом раздался громкий звонок. Он был кратким, как будто бы кто-то набрал номер и тут же отсоединился. «Интересно, это кто-то тоже так перезванивается, как они с Виктором или это простое совпадение – кто-то набрал номер и отсоединился, чтобы не тратить деньги», - подумала Лена и обернулась. Рядом стоял симпатичный парень и, по всей видимости, собирался ответить на звонок.
Хотя Алексей уже позвонил Лене, и она ответила на его звонок, ему вдруг захотелось снова позвонить ей, и он набрал номер. Когда рядом раздался громкий короткий звонок, Алексей вздрогнул. «Надо же, кто-то так же перезванивается, а, может, просто экономят деньги», - подумал он и почему-то обернулся, чтобы посмотреть туда, откуда раздался звонок.
Первое, что он увидел, были огромные глаза на совершенно белом лице, которые смотрели на него с ужасом. Потом чужая рука выхватила у него мобильный и чужой палец нажал кнопку для проверки исходящего номера. Потом эти же самые глаза снова округлились и посмотрели на него со смесью ужаса и удивления. Но Алексей уже пришел в себя от неожиданности и выхватил у незнакомой девушки свой мобильник.
- Девушка, что Вы себе позволяете? Зачем Вы забрали мой мобильный да еще и смотрите, какой номер я набрал? Как Вам не стыдно? – закричал он.
Казалось, что девушка не слышит его. Она продолжала в ужасе смотреть на него и ничего не говорить.
Алексей, наконец, заметил, что все серьезнее, чем он думал. С девушкой творилось что-то невообразимое. Она побледнела, потом покраснела, и было видно, что ее язык не мог произнести ни слова. Алексею стало ее жаль.
- Ну, что же с Вами? – обратился он к ней уже мягче, - Ведь это всего лишь мобильный телефон. Я позвонил своей девушке, что же здесь такого страшного? А?
Но она продолжала молчать. Казалось, что ком в горле не давал ей говорить. Вдруг слезы прыснули у нее из глаз, и она заплакала так горько, что сердце Алексея сжалось.
- Не надо, прошу Вас. Посмотрите, какие прекрасные работы на стенах. У девушки, которая нарисовала их, настоящий талант. Я далек от искусства, но даже я это понимаю.
- Это мои работы, - всхлипнула Лена и вытащила из сумочки носовой платок.
- Правда? Вот здорово! Так чего же Вы плачете? Вам же радоваться нужно, что Вы такая талантливая!
Но Лена снова зарыдала. Ее плач был таким горьким, что стали оборачиваться люди, которые были рядом.
- Знаете, что, - Алексей взял ее под руку и направился к выходу, - Здесь рядом есть прекрасное кафе. Мы выпьем по чашечке кофе, и Вы мне все расскажете. Ну, нельзя же так, честное слово. У Вас сегодня выставка, а Вы плачете.
Лена послушно пошла за ним. Она понимала, что происходит что-то страшное, чего она никак не ждала и не видела даже в страшном сне. Как ее номер мог попасть к этому человеку и неужели это он все время звонил ей?
Они зашли в кафе, и Алексей заказал два кофе. Лена все так же плакала, слезы не хотели останавливаться. Алексей не знал, что делать. Было видно, что у девушки есть серьезная причина, чтобы так плакать. Ему самому вдруг стало как-то нехорошо и одиноко. Захотелось позвонить своей Лене, чтобы стало легче.
- Извините, я сейчас, - смущенно сказал он и достал мобильный. Набрал номер. Тут же раздался звонок из девушкиной сумочки. Она выхватила свой мобильный, странно посмотрела на Алексея, и снова заплакала. Он в свою очередь подумал: «Разве могут быть такие совпадения?» и протянул руку к ее мобильному.
- Разрешите?
Она в отчаянии протянула его ему. Алексей посмотрел на входящий номер и ахнул. Он не верил своим глазам.
- Это ты? – только и мог выговорить он, смотря, не отрываясь, на девушку.
Та плакала. Потом молча встала и повернулась, чтобы уйти. Было такое впечатление, что слезы, которые катились из ее глаз, она собирала годами. И вот теперь пришел их черед покинуть тело. Сердце Алексея было готово разорваться от боли. Он понимал, что является причиной ее страданий. Вскочив, он схватил ее за руку. Трудно было говорить, потому что спазмы сдавливали его горло. Но Лена выдернула руку и с отчаянием посмотрела на него. В ее взгляде было все – и страдание, и упрек, и ненависть. Но больше всего было боли, которая без слов говорила о том, что в этот момент жизнь ее закончилась. Говорила о том, что он сегодня забрал ее счастье, ее надежду и смысл жизни. Эта ее боль так сильно поразила его, что пришлось отпустить ее руку. Алексей упал в кресло и закрыл глаза. Девушка, которую он успел полюбить, уходила от него навсегда, и он был причиной ее несчастий. Это было невозможно перенести.
Лена бежала по улице, не видя ничего перед собой из-за слез. Она не в состоянии была сейчас думать о том, что произошло, но каждая клеточка ее тела кричала о том, что произошло что-то ужасное, а именно то, что Виктор никогда не звонил ей, а звонил другой и, по-видимому, для этого другого эти звонки были просто своеобразным развлечением. Как можно было жить после этого? Захотелось оборвать все разом, чтобы не мучиться. Впереди показалась дорога, по которой мчались машины. В это мгновение они показались ей благом, спасением…
Алексей продолжал сидеть, закрыв глаза. Ему было невыносимо жаль, что так все произошло. Вдруг в области сердца его пронзила острая боль. Такого с ним никогда не случалось раньше. Интуитивно он понял, что боль эта связана с Леной и причина для нее была совершенно новая. Алексей вскочил. Рука сама выхватила мобильный телефон и набрала Ленин номер…
Сквозь слезы Лена видела мчащиеся машины, дорогу и предчувствовала сладостный момент смерти. Смерть затягивала ее, манила в свои объятия, обещая покой и отсутствие страданий. Лена уже была на бордюре, и вдруг раздался резкий звонок. Всем своим естеством она была против него, внутренний голос закричал мобильному телефону: «Замолчи!!!», но тот все звонил и звонил, и напоминал скорее предостерегающий об опасности крик. За два квартала от нее Алексей пытался вложить в него весь страх, который обрушился на него, все отчаяние и боль, которые заполнили его сердце.
Телефон все звонил и звонил, и Лена не могла больше двигаться в своем свободном полете к смерти. Ей пришлось остановиться и достать мобильный телефон. Взглянув на номер, она швырнула его на дорогу и в ту же секунду колеса автомобиля раздавили его. Она, как завороженная, смотрела на это и понимала, что на месте мобильного еще секунду назад могла бы быть она. Это было странное чувство и необыкновенный момент. Лена посмотрела по сторонам, и ей почему-то захотелось узнать, как же все-таки мобильный Виктора попал к тому парню, который только что спас ей жизнь. Она еще раз посмотрела на раздавленный мобильный, и как бы мысленно оставила вместе с ним свое жуткое отчаяние. Захотелось вернуться к тому парню.
Алексей все звонил и звонил, но Лена не отвечала. Его отчаяние все нарастало и нарастало и достигло уже наивысшей точки кипения, когда вдруг неожиданно он почувствовал сильное облегчение и снова упал на кресло возле столика кафе. Он не знал, в чем была опасность для Лены, но сейчас отчетливо ощутил, что она миновала. Подошла девушка-официант и спросила, не плохо ли ему. Алексей сказал, что ему очень хорошо и попросил принести воды.
Лена шла назад, к тому месту, где она оставила незнакомого парня. Нужно было пройти два квартала. Удивительно, но сейчас она уже не считала, что все так уж трагично. Она вспомнила, как эти звонки поддерживали ее, иногда даже спасали от отчаяния и одиночества, и прибавила шагу. Ей необходимо было застать того парня на том же месте. Конечно, она могла потом перезвонить ему из дому, но все-таки лучше было застать его сейчас.
Лена увидела его, сидящим за столиком возле кафе и пьющим минеральную воду из маленькой бутылочки. Он сидел к ней спиной. Девушка на минуту остановилась и задумалась над тем, что скажет ему, когда тот повернется. Ничего так и не придумав, она подошла. Алексей услышал, как кто-то подошел и поднял глаза. Лена смотрела на него спокойно и даже нежно. Он вскочил и придвинул ей стул.
- Как ты? – еле выдохнул.
- Хорошо, а ты?
- Извини, что звонил, но на меня что-то нашло, не мог удержаться.
- Ты все правильно сделал и позвонил как нельзя вовремя.
Лена немного помолчала, а потом попросила:
- А теперь расскажи мне, пожалуйста, как у тебя оказался этот мобильный и мой номер телефона.
Алексей густо покраснел.
- Я понимаю, что сильно виноват перед тобой, - он запнулся, - Я сам не могу объяснить, что произошло. Но с того момента, как я случайно услышал твой короткий звонок, я почувствовал, что со мной что-то произошло, и уже ничего не мог с этим поделать. Твои звонки были нужны мне, как воздух.
- Ты украл телефон у Виктора?
- Нет, что ты, он сам мне его дал. Точнее мы с ним поменялись телефонами.
- ?! – глаза Лены расширились от удивления.
Алексей пристально посмотрел на нее, думая о том, можно ли ей все рассказать.
- Понимаешь, - тяжело начал он, - Он тебе сильно сочувствовал и понимал тебя…
Алексей снова запнулся и посмотрел на Лену. Та сидела, опустив глаза и теребя краешек скатерти. Щеки у нее покраснели.
- …Но Виктор любит свою жену, и ничего с этим не поделаешь, - продолжил он и замолчал. Лена тоже молчала.
Алексей первым нарушил тишину.
- Скажи, что с тобой только что произошло? Перед тем, как ты вернулась сюда?
Лена подняла голову и задумчиво посмотрела на него.
- Я перевернула страницу своей жизни. И ты помог мне в этом.
- Значит, ты не сердишься на меня? – с надеждой спросил Алексей.
- Нет, не сержусь. Но я даже не знаю, как тебя зовут.
- Алексей.
- Меня – Лена.
- Я уже знаю.
- Что же мы будем делать дальше? Перезваниваться мы уже не сможем, потому что только что мой телефон погиб смертью храбрых под колесами машины.
При этих словах сердце Алексея сжалось, и он понял, что под этими колесами могла погибнуть Лена. Он в ужасе посмотрел на нее и судорожно дотронулся до ее руки.
- Теперь, когда мы все выяснили, мы можем видеть друг друга каждый день. Конечно, если ты не возражаешь.
В его голосе чувствовалась твердость и желание защитить ее от всех невзгод и напастий. Лена улыбнулась и тоже дотронулась до его руки.
- Конечно, не возражаю.

Саша сильно нервничал. Женя отдалялась от него все больше и больше. Ее уже трудно стало застать дома и вечерами, и в выходные. Уже несколько месяцев никто не подавал Саше ужин, когда он приходил с работы, никто не выслушивал рассказ о проведенном дне и о проблемах за этот день. Он пытался поговорить с женой, но она очень отдалилась от него и вела себя, как чужая. Когда он однажды устроил скандал по поводу ее постоянного отсутствия дома, она спокойно посмотрела на него и ответила:
- Саша, если тебе что-то не нравится, мы можем развестись хоть сейчас.
Он задумался. Действительно, что может быть легче – развестись в любой момент. Но что-то внутри зашкребло и он промолчал. Когда Женя ушла на работу, он стал думать о том, что же его так смутило в этом предложении. И вообще что держит его рядом с ней? Любовь? Б-р-р, Саша даже не хотел оперировать такими словами. Ему казалось это пошло и банально. Секс? Но этого тоже уже давно не было, да и раньше бывало нечасто. Что же тогда?
Он думал об этом целый день. Сидя на работе, подолгу задумчиво смотрел в окно и вспоминал, как они познакомились с Женей, и что его так привлекло в ней тогда. Прожив с ней несколько лет, он не смог ответить себе на вопрос, какая же она, его жена. Единственное, что он мог вспомнить об их жизни за эти годы, так это то, что Женя всегда слушала о его проблемах, но почти никогда ничего не говорила о своих. Как-то так получилось, что общих проблем у них и не было. Сейчас он вспомнил, что она тоже пыталась иногда что-то ему рассказать о себе, о том, что ее волнует, но ему было неинтересно, и она быстро прекращала эти разговоры. Так в чем же была проблема их семейной жизни? В том, что жена была ему неинтересна? Но он не мог ответить на этот вопрос утвердительно. Он чувствовал, что она нужна ему. Но было похоже, что он ей уже не был нужен. Саша почувствовал себя неуверенно. Зачем она только открыла эту студию? Что за маразм заниматься рисованием со взрослыми людьми? Все-таки Женьке не помешало бы быть немного проще. Без всяких этих внутренних стремлений и переживаний, которые были так непонятны ему, Саше.
И все-таки нужно было что-то предпринять. Он не хотел ее потерять.

Михаил подъехал к студии в восемь вечера. Он не стал заходить вовнутрь, а остался ждать Женю возле машины. Из студии стали выходить люди. Потом погас свет в помещении и, наконец, показалась Женя. Сердце у него учащенно забилось. Женя увидела Михаила и улыбнулась.
- Миша, Вы меня балуете. Я могла бы доехать и на автобусе.
Но он уже открыл дверцу машины. Женя села на переднее сидение и подождала, пока Михаил тоже сядет в машину.
- Женя, Вы сильно устали? – повернулся он к ней, - Впрочем, о чем я говорю? Конечно, устали, извините меня.
- Нет, я не устала, правда.
- Но Вы же почти целый день на работе!
- Она доставляет мне истинное удовольствие. И во многом благодаря Вам.
- Мне?
- Ну, да. А кто же, по-вашему, помог мне все это организовать, не говоря уже о финансировании?
- Деньги – это ерунда.
- Когда их много.
- Знаете, насчет денег я мог бы много Вам порассказать, потому что по роду своей прошлой деятельности посвящал свою жизнь тому, чтобы любыми способами добыть их и преумножить.
- Так уж и любыми?
- Да, любыми, - серьезно и как-то странно сказал Михаил и завел машину.
Некоторое время они ехали молча. Женя смущенно молчала, потому что не могла поверить в то, что этот человек мог пойти на все ради денег. Пусть даже и в прошлом. Михаил думал о том, как много сил и времени он потратил не на то, что нужно. Сейчас он понимал, что мог бы иначе прожить те годы. Достаточно было просто организовать хороший бизнес и не влазить во все то дерьмо, которое тянулось теперь за ним по жизни в виде воспоминаний. Ну, да что теперь было об этом говорить. Нужно было жить дальше.
- Женя, Вы, наверное, голодны?
- Честно говоря, не очень. Я хотела бы пройтись по свежему воздуху, если это возможно.
- Конечно, возможно. Мы как раз проезжаем хорошее место, я сейчас припаркуюсь, и мы с Вами прогуляемся.
Михаил припарковал машину и они отправились вдоль бульвара. Было уже темно, светились красивые фонарики, погода была хорошая. Жене вдруг захотелось взять его под руку. Она сделала это и сразу почувствовала, как он прижал ее руку к себе локтем. Ей почему-то стало жалко его. На глазах выступили слезы. Он как будто почувствовал это и посмотрел на нее, еще крепче прижав к себе ее руку.
- Не надо плакать, все будет хорошо, - сказал он ласково.
От такого неожиданно нежного обращения слезы потекли еще сильнее из Жениных глаз. Михаил остановился и повернул ее к себе. У него у самого защемило сердце.
- Ну, будет, не хотите же Вы, чтобы я тоже расплакался. Поверьте, у меня тоже достаточно причин, чтобы лить слезы. Но я же этого не делаю, хотя, конечно, Вы – женщина, Вам можно.
Он достал носовой платок и стал вытирать ей слезы. Женя взяла платок в руки и спросила:
- Чем это он так пахнет у Вас вкусно?
Михаил засмеялся.
- Это очень дорогой одеколон, французский. Запах настолько устойчивый, что уже захочешь поменять одеколон, а он все не выветривается и не выветривается. Наверное, производители специально придумали такой одеколон, чтобы купивший его мог пользоваться только им или же менять его только при покупке новой одежды.
Михаил говорил так убедительно, что Женя готова была уже поверить ему, но вдруг она осознала, что такого быть не может, а он просто пытается ее отвлечь от грустных мыслей таким образом. Она рассмеялась сквозь слезы, и Михаил уже не мог понять, смеется она или плачет. В это мгновение ему так захотелось, чтобы она больше никогда так горько не плакала. Михаил хотел расспросить о причине ее тоски, но боялся услышать, что причина эта – другой мужчина, поэтому промолчал. А Жене так хотелось рассказать ему о НЕМ, о том, о ком она плакала, но она тоже не решилась, чувствуя, что Михаилу это может быть неприятно. Так они и продолжили свою прогулку: она, думая о том, другом, а он – о ней.

Тем временем дружба Гари и Евгения Александровича продолжалась и укреплялась. Однажды Гари сказал Жене:
- Евгений, у меня к тебе серьезный разговор.
- Слушаю Вас внимательно, - ответил Женя.
- Ты мне нравишься все больше и больше. Ты толковый парень, хороший специалист. На работе ты проводишь больше времени, чем нужно. А мне нужен хороший помощник. Я решил назначить тебя менеджером моего бизнеса.
- А как же Вы, Гари?
- Я останусь его хозяином и никуда не денусь. Просто буду меньше проводить времени на работе. Я должен тебе признаться по секрету, у меня наметился некоторый сдвиг в личной жизни, - Гари хитро прищурился.
- Правда? Я рад за Вас. И кто же эта счастливица?
- Она изумительная женщина! – Гари развалился в кресле и мечтательно устремил взгляд в потолок, - Глаза, губы, фигура – все высший класс!
- Она украинка?
- Естественно! Хватит с меня американок, сыт по горло. Не подумай, что они плохи, нет, просто моя душа давно рвалась на родину, и я давно мечтал познакомиться именно с украинской женщиной.
- И как же вы познакомились? Извините за любопытство, конечно.
- Я даже рад все тебе рассказать, потому что это занимает теперь все мои мысли. А познакомились мы вот как…
И Гари рассказал историю о том, как ему вздумалось отправиться в тот район, где он жил в детстве, еще до эмиграции в США. Он на удивление быстро нашел его и свой дом также. Ноги как будто сами вывели его туда. Его подъезд был открыт, и он зашел в него, почувствовав себя девятилетним мальчиком, поднимающимся по ступенькам к своей квартире. Было такое чувство, что сейчас откроется дверь и на пороге своей квартиры он увидит маму, молодую и красивую, а из кухни будет доноситься запах маминого пирога. Каково же было его удивление, когда дверь действительно открылась и на пороге появилась еще достаточно молодая красивая женщина, а из кухни донесся дразнящий запах пирога. От неожиданности он уставился на нее широко открытыми глазами. Заметив это, женщина спросила:
- Вы кого-то ищете?
- Да, то есть нет, - сказал Гари с акцентом, и понял, что совсем запутался.
Женщина, услышав акцент, снова спросила:
- Могу я Вам чем-то помочь?
- Можете? – растерянно переспросил Гари и заморгал глазами. Вид у него был смешной и растерянный. Ему казалось, что он забыл и тот русский язык, который знал.
Женщина догадалась, что ему трудно говорить и пригласила его войти в квартиру. Он согласился и был этому очень рад. Зайдя в квартиру, Гари стал вертеть головой из стороны в сторону. Постепенно его уверенность в себе вернулась к нему, и он даже вспомнил какой-никакой русский язык. Он рассказал, что много-много лет тому назад жил в этой квартире со своими родителями. Потом они уехали в США, и с тех пор он в этом доме никогда не был. Гари тут же отметил, что его мама пекла точно такой же пирог.
- Как Вы можете знать, ведь Вы его еще не видели, - засмеялась женщина, вынимая пирог из духовки.
- Я хорошо чувствую по запаху, - ответил он, улыбаясь, - А как Вас зовут?
Он уже давно хотел задать этот вопрос, но все не решался.
- Маргарита.
- О, Марго! Чудесное имя! А меня – Гари, просто Гари.
- Очень приятно познакомиться. А теперь, Гари, угощайтесь пирогом и пейте чай.
- С большим удовольствием, - ответил Гари, отправляя в рот большой кусок пирога, - А пирог действительно такой же, как у мамы.
Вот так они и познакомились – Маргарита, которая уже три года как жила без мужа и Гари, который после смерти жены вообще не надеялся, что еще раз в жизни встретит женщину своей мечты.

- Вот так мы и познакомились, - закончил Гари свой рассказ.
- Так это же замечательно, я искренне рад за Вас!
- То, что ты рад за меня, это, конечно, хорошо, но сам-то ты что думаешь предпринять со своей жизнью?
- В каком смысле?
- В личном, конечно.
Женя насупился.
- Давайте не будем об этом.
- Опять не будем? Послушай, я же не чужой тебе человек. Я просто устал смотреть, как ты такой красивый молодой мужчина – и все время один да один. Посмотри, сколько у нас в офисе красивых девушек! Выбирай любую. Я заметил, что некоторые на тебя с интересом поглядывают.
- Ну, опять Вы за свое!
- Нет, не за свое, а за твое. Объясни мне, в чем причина?
- Не буду я ничего объяснять. Вам, кажется, нужен был помощник?
- Не помощник, а менеджер моего бизнеса. Ты согласен занять эту должность?
- Согласен.
- Слава богу, хоть в чем-то можно с тобой прийти к согласию. Сегодня в конце рабочего дня я объявлю всем, что ты заменишь меня на этой должности. Вот увидишь, в новом амплуа ты очень скоро перестанешь быть один.
В ответ Женя только грустно улыбнулся.

А тем временем в студии жизнь шла своим чередом. Женя делала все от нее зависящее, чтобы люди чувствовали себя здесь уютно, как дома. Благодаря финансированию Михаила она могла позволить себе угощать присутствующих чаем, кофе, сладостями. В студии всегда было много всевозможных красок, бумаги, других художественных материалов. Некоторые люди почувствовали себя настоящими художниками и хотели писать на холсте. И это Женя могла им позволить. В общем, уже трудно было сказать наверное, что больше помогало этим людям в разрешении их проблем – великая сила искусства или Женина трогательная забота и внимание. Многие посетители студии передружились между собой. Это тоже был хороший шаг к решению проблем, ведь многие из них до прихода в студию ощущали страшное одиночество, и раньше не могли найти средство от него.
Лена привела в студию Алексея, и теперь все любовались этой прекрасной парой, которая излучала тепло и любовь. Глядя на них, те, которые уже разочаровались в жизни и любви, думали о том, что все-таки она, любовь, еще существует, и жизнь не такая паскудная штука, как им уже казалось. Через какое-то время здесь образовались еще две пары, и в воздухе витал дух любви. Женя тоже это почувствовала и искренне порадовалась за своих подопечных. Конечно, все можно было бы списать на начавшуюся весну, но ей хотелось думать, что ее заслуга в этом тоже есть.
Вечером, когда Михаил заехал за ней, она рассказала ему об атмосфере влюбленности, которая царила в студии. Он немного помолчал, а потом произнес:
- Да, Вы правы – это самое прекрасное, что может быть. И я рад, что тоже имею к этому какое-то отношение.
- Ничего себе, какое-то! Да без Ваших денег вообще ничего бы не было.
- Женя, ну, перестаньте. Мне уже тошно слушать об этих деньгах. Ничего не было бы без Вашего труда и Вашей души. Вот что главное. И люди почувствовали, что на этом маленьком пятачке, называемом изобразительной студией, они не будут лишними, от них никто не отмахнется. А мои деньги помогли только в том, чтобы брать с них чисто символическую плату, вот и все. Чтобы лишний раз не напрягать их.
- Может, Вы и правы.
Женя помолчала.
- Миша, я хотела бы поговорить с Вами. Мне неудобно, что Вы каждый день заезжаете за мной.
- Почему?
- Это вроде меня к чему-то обязывает.
- Не говорите ерунды. Это Вас ни к чему не обязывает. Мне просто приятно за Вами заехать. Я люблю с Вами общаться.
В Жениных глазах он увидел вопрос.
- Не волнуйтесь, я в Вас не влюблен. Если что-то и было, то это в прошлом, хотя Вы и являетесь самой лучшей женщиной, которую я когда-либо встречал. Простите за сентиментальность…
Вдруг он замолчал, и лицо его изменилось.
- Что с Вами? – испугалась Женя.
- Я только что сказал, что не встречал женщины лучше, чем Вы, - он говорил, как-то взволнованно смотря в даль, - Но на самом деле…Как же я мог забыть? Ведь есть еще одна женщина…
Женя улыбнулась.
- Кто же она?
- Эта волшебница из того села с такими нежными руками, которая помогла мне, когда мне было так плохо.
- Ну, вот видите, все не так уж плохо. Почему бы Вам не съездить к ней?
- Вы действительно так думаете?
- Конечно, зачем же тянуть, может, она тоже ждет именно Вас.
И тут Женя увидела в Михаиле то, чего она никогда раньше не видела: мужскую нежность и преданность. Его лицо буквально светилось от счастья и казалось, что он сейчас запоет. Михаил рассмеялся каким-то своим мыслям и произнес:
- Надо же было быть таким слепым. Ведь это же так очевидно. Дай бог, чтобы я ее нашел.
Потом добавил:
- Спасибо Вам, Женя, Вы мне очень помогли.
- А Вы мне.
- Вы снова про деньги?
- Нет. Просто я давно уже не видела в мужском лице такой нежности и готовности любить и быть любимым.
- Вы меня просто смутили, Женя. Я никогда Вас не спрашивал, не хотел лезть к Вам в душу. Но раз уж мы сейчас так откровенно с Вами говорим, скажите, почему Вы одна?
- Почему одна? Я замужем.
- Формально, как я догадываюсь.
- Вы очень наблюдательны, - вздохнула Женя, - Знаете, мне бы не хотелось говорить на эту тему, потому что это тяжело. Разобраться в себе, в своей жизни, увидеть всю правду без преукрашений – это, наверное, самое сложное в жизни.
- Вы как будто говорите обо мне.
- Это, наверное, можно отнести к большинству людей.
- Но не ко всем. Все-таки трудно самому себе сказать правду.
- Да, Вы правы. И, прежде всего потому, что чаще всего она нас не украшает.
- Это уж точно. Если б Вы знали, как я Вас понимаю и как жалею, что прожил свою жизнь так, как прожил, а не по-другому. Но после знакомства с Вами и теперь, когда у меня появилась надежда на личное счастье, мир уже не кажется мне таким мрачным.
- И это прекрасно! А теперь давайте забудем о грустном и заедем куда-нибудь, чтобы отметить начало новой жизни!
- Как это Вы здорово сказали – начало новой жизни! Поехали!

Гари не стал откладывать на потом ухаживание и предложение руки и сердца своей новой знакомой, потому что понимал, что впереди у него осталось не так уж много времени. Передав основную часть своих дел Евгению Александровичу, он посвятил все свое свободное время Марго.
Через некоторое время они назначили день своей свадьбы. Шафером со своей стороны он решил взять Евгения Александровича. Свадьба предполагалась скромная и немногочисленная в смысле приглашенных гостей. Но Женю, свою давнюю знакомую, Гари собирался пригласить обязательно. Он набрал ее номер телефона и услышал долгие гудки в трубке – никого не было дома.
У Жени действительно никого не было дома, несмотря на позднее время. Саша, не выдержав мук одиночества, переехал жить к маме, а Женя была на банкете по случаю открытия очередной выставки своих подопечных по студии. Вернувшись ночью, она увидела по определителю номера, что звонил Гари. Но было поздно уже звонить, поэтому она решила перезвонить утром.
Проснувшись, Женя сразу набрала номер Гари.
- Привет, Гари, как Вы?
- Все отлично Женечка, лучше не бывает!
- Рада слышать Ваш такой счастливый голос.
- Женечка, как ты?
- Хорошо, спасибо.
- Действительно?
- Да, правда, все хорошо.
- Тогда я искренне рад. У меня тоже все отлично. Даже не знаю, как сказать…
- Что-то случилось?
- Случилось, но очень хорошее. Я женюсь, Женечка!
- Правда? Я так рада за Вас! И кто же эта счастливица?
- Ты не поверишь, она украинка!
- Поверю. У нас в стране еще остались украинки.
- А мне их так не хватало в Америке, ты просто не можешь себе представить!
- Я постараюсь.
- Спасибо, ты всегда могла понять меня. А теперь я встретил Марго, которая тоже меня понимает на все сто. И я уже сделал ей предложение.
- Да ну?
- Да, и звонил тебе, чтобы пригласить к себе на свадьбу.
- Это просто замечательно, я обязательно буду. И когда же это грандиозное событие?
- Ровно через неделю. Оно действительно грандиозное, хотя людей будет совсем мало.
- Какая разница, сколько людей, ведь вы с Марго не будете менее счастливы, не так ли?
- Конечно. В общем, я жду тебя. Приглашение ты получишь на днях.
- Жду с нетерпением.
- Пока.
- Пока.
Женя положила трубку и задумалась. Вот и еще одна свадьба в ее жизни. Она вспомнила, как летала в Америку на свадьбу Сони и Стюарта. И как увидела там… Она не хотела думать об этом. Лучше вспомнить вчерашний банкет по случаю выставки. Они с Михаилом протанцевали вместе весь вечер, и он ей все уши прожужжал про ту женщину в селе, которая ему очень помогла. Наконец, она устала и сказала:
- Миша, Вы должны туда поехать.
- Куда? – смутился он.
- К этой женщине. И чем быстрее, тем лучше.
- Но…я боюсь.
- Бывший мафиози, и боится? – улыбнулась она. К этому времени Женя уже все знала о жизни Михаила и даже успела увидеть его внука и внучку, которых родили бывшие куртизанки, а теперь дочери Михаила.
- Да, представьте себе. Я ведь даже не знаю, свободна ли она.
- Михаил, если Вы не поедете, я закрою студию, всех распущу и откажусь от Вашей финансовой помощи.
Михаил округлил глаза.
- Только не это. Вы даже не представляете, что значит для меня эта студия!
- Тогда поезжайте прямо завтра, обещаете?
- Хорошо, я поеду. Пусть будет, что будет.
- Вот и хорошо, - сказала Женя, приглашая его на следующий танец.

Сейчас она вспоминала об этом с улыбкой. Интересно, поедет или испугается? Что-то внутри подсказывало, что все-таки поедет.

Евгений Александрович принял предложение Гари с радостью. Он уже успел привязаться к нему и искренне радовался, что тот нашел себе спутницу жизни. Дела на фирме шли хорошо, можно было устроить себе праздник. Как давно не было в Жениной жизни праздников! Пожалуй, та свадьба в Америке была последним веселым событием в его жизни. Хотя была ли она веселой для него? Он не хотел об этом думать.

На следующий день вечером Михаил не приехал встречать Женю, из чего она поняла, что он уехал к той женщине. Это было очень хорошо. А ей нужно было подумать о том, что надеть на свадьбу Гари. Почему-то в голову пришло платье, в котором она была на Сониной свадьбе. Конечно, наряды нужно менять, но кто, собственно, видел его на ней здесь, в Украине? А платье это очень ей нравилось, и после Сониной свадьбы не было ни одного повода, чтобы его надеть. Итак, решено – она наденет именно это платье.

В день свадьбы Гари Женя опоздала к Загсу. В самый последний момент, когда она уже стояла на пороге, позвонил Миша и стал рассказывать ей о своих победах. Он был так счастлив, что у Жени просто язык не повернулся сказать, что она очень спешит.
- Женя, Вы не поверите, - взволнованно кричал он в трубку, - У меня такое ощущение, будто она ждала меня всю жизнь! И она абсолютно свободна!
- Я так рада за Вас. Что же Вы теперь собираетесь делать?
- Как что, жениться, конечно, что же еще?
- Боже мой, все мужчины в один момент решили жениться.
- А кто еще интересно?
- Да один мой знакомый женится сегодня, я как раз направлялась на свадьбу.
- Но это же хороший знак! Мне просто везет! Ну, не буду Вас задерживать, передавайте мои поздравления и наилучшие пожелания этому Вашему знакомому. Надеюсь, он женится не на Вас?
- Не поняла?
- Ой, простите, я немного не так выразился. Я просто хотел бы, чтобы Вы вышли за самого достойного из нас.
- Спасибо, Миша, я думаю, так и будет. До встречи.
- Пока, - Михаил положил трубку и мысленно пожелал ей счастья.

На регистрацию брака Женя так и не успела, поэтому отправилась прямо в ресторан. В небольшом зале играла красивая музыка, гости уже сидели за круглыми столиками. Взглядом найдя Гари, она прошла между столиками и, подойдя к нему, поцеловала в щеку.
- Поздравляю Вас, уверена, что Вы будете очень счастливы!
- Женечка, как я рад тебя видеть! Я уже боялся, что ты не придешь. Марго, познакомься с моей старой знакомой, Женей.
- Очень приятно, - Женя улыбнулась жене Гари.
- Мне тоже, - ответила Марго, - У Вас очаровательное платье и сами Вы просто прелесть.

В это время Евгений Александрович разговаривал в противоположном конце зала с одним из гостей. Беседа касалась предстоящих выборов в парламент Украины. Собеседник воодушевленно рассказывал Жене о положительных и отрицательных сторонах идущих на выборы партий, когда взгляд Жени задержался на платье, которое было одето на женщине, стоявшей к нему спиной. Она о чем-то разговаривала с молодоженами. Это платье что-то напомнило ему, и он двинулся в ту сторону.
- Куда же Вы, я еще не договорил? – были последние звуки, которые слышал Евгений Александрович, потому что потом он уже не слышал ничего. Он сам не помнил, как дошел до того места, где стоял Гари с женой, как поздоровался с новоприбывшей гостьей, как она обернулась, и как…
О Господи, все поплыло у них перед глазами. Все вокруг перестало существовать, погрузилось в тишину. И только его и ее глаза, смотревшие друг на друга так, словно они видели друг друга последний раз в жизни.
Марго удивленно посмотрела на Гари, а тот приложил палец к губам и тихонько увлек ее за собой, оставляя влюбленных одних. А те и чувствовали себя так, будто остались совсем одни на всем земном шаре.
Одни и наедине со своей любовью.

 2005-2006