Меньше гламура

Выходит вон все что наболело. Держишься за руль, ногой на газ до пола. Ночь открывает дорогу, дарит свободу, дает возможность умереть здесь так нелепо, но красиво. Она гнала под 200 по центру Москвы и плакала, плакала за все! Все что уже так долго пыталось вырваться наружу, вырвалось, сердце вынесло вместе с болью отчаянное желание слепить людей своей ненавистью. Она ездила кругами по кольцу и кричала. Но ветер на скорости в открытые окна мешал кому либо услышать ее визг.
Яна жила всегда по правилам, всегда знала что можно и как нельзя. Знала, что есть мужчина и что ему нельзя изменять. Знала, что сегодня пара английского языка ее нельзя пропускать. Знала, что у подруги день рождение, и хоть они не очень близки, нужно купить подарок. Все было так, было так всегда. Но она в глубине души хранила надежду закапать весь этот вздор, прыгнуть с вершины своего завета и разбиться к чертям. Ничего не получалось. Все слишком ровно, не было ни одного бугорка на ее пути.
И вот сегодня, когда утро сказало это банальное фальшивое "Привет" и солнышко как всегда лизнуло ее в лицо, она от раздражения кинула будильник в окно. Осколки посыпались. Она проснулась как всегда на своей маленькой розовой кроватке. Как всегда натянула свой шелковый халатик и потянулась в ванную. Все как всегда: на завтрак тосты и свежевыжатый апельсиновый сок, одежда от модных дизайнеров, ключи от «пежо», ровно в 09.00 в институте. Молча весь день. Вечером заехала за своим парнем. Поели суши, поговорили о шмотках, поцеловались…в нос. Довезла его до дома. Поехала сама.
Сломалась машина. До дома совсем чуть-чуть. Вызвала брата, отвезли машину в салон. Она осталась подождать, брат уехал.
В этот момент, наверное, Яна увидела в отражении своей чистенькой дверцы машины, свое несчастное лицо. Она увидела как в глазах нет искр, что в душе нет места. Что вот так она живет, и по понятиям сдает отчет за каждый свой прожатый день. А подруги уже давно положили на нее "ящичек" и больше не могли теперь ее "величество". осталась одна подруга, так которая очень редко стала звонить и больше молчит теперь сама.
Яна улыбнулась себе в отражение той улыбкой, которой улыбается человек, которому больше нечего терять. Она смотрела на себя и начинала все больше и больше не понимать, почему сегодня день оказался таким ироничным.
В голове громким гулом обрушилась вечность. Высыпалась на стол стразами, вся горечь от простой истины, от одиночества покраснели глаза. Ей так хотелось сейчас снять с себя эту дорогую одежду, так хотелось позвонить своим подругам и просить прощенье. Ей так хотелось на весь мир объявить о том, что она несчастна в этой безупречности, и что хочется любви, той самой любви своего собственного храма изобилия, в котором золотом является бешеный ритм города. Ей хочется жить а не прожигать свои дни вот так, сидя …сидя на чем- нибудь.
Яна плакала, плакала так в первый раз. В один момент, открылся занавес, и на сцене была только она и тень ее сумрачной дорогой жизни.
Она сорвалась, открыла дверцу, прыгнула, завела машину и рванула. Просто поехала, ехала и чувствовала скорость, скорость жизни, которая у нее стояла на месте уже несколько лет. Как то выехала на МКАД, как то оказалась в центре. Ничего, не понимая в полной прострации она ревела, зная что машина может вырубиться в любой момент, что этот любой момент может быть последним. И так хорошо, так прекрасно гнаться куда то, догонять рассвет, который так далеко. Поняла, как прекрасно ценить время чувствовать его, чувствовать каждое его мгновение кожей.

Зазвонил телефон, Яна смутно поняла, что это. Ветер заглушал все. Телефон. Мама. Наверное волнуется. Наверное нужно ответить. Она сбросила скорость остановилась на обочине. Сбросила. Не долго думая, набрала своему парню, сказала, что расстается с ним. Потом с легкостью, позвонила подруге, одной, другой…всем. Просила прощение плакала, умоляла.
Просидела так до утра, просто плача и извиняясь.
Утром приехала домой. Мама не в чем не виновата. Но Яна тоже. Она не легла спать. Она не пошла в институт. Она просто увидела свое уверенное отражение в зеркале и улыбнулась, улыбнулась той улыбкой, которой улыбается человек, который потерявший все, нашел свою свободу и вернул одну из самых больших роскоши в жизни, это своих друзей.