Песни сирен

Сирены прорываются сквозь шум города. Громче и громче. И в какой-то момент все исчезает. Остается только боль, сдерживаемая ежесекундно, ежечасно, ежедневно. Она выплескивается слезами, которые не предназначены никому.

Скорая, застрявшая в московской пробке, пожарная машина, не успевшая вовремя, а, быть может, просто менты, сопровождающие власть имущих… Сирена снова поет о смерти, а я снова плачу о ней, тихо, продолжая шагать по городу, в котором всем друг на друга насрать. Мне тоже. То, что я не показываю свою боль близким, вряд ли свидетельствует о моей заботе о них, скорее они просто не те люди, кому я могу рассказать все как есть. Я показываю им кусочек своей боли, и они тупят глаза, не зная как посочувствовать этой малости. Скажи я чуть больше, и они либо закроются от восприятия информации, либо с дуру услышат и потом не заснут. А может, им это понравится? Приятно же осознать, что кому-то сложнее, чем тебе? Жаль, эта концепция не позволяет обмануть себя – своя боль самая родная на свете, однажды привыкнув ее копить, уже не расстанешься с нею, словно Кощей со златом. Уже знаешь кому, когда и в каком объеме можно показать свою боль. Знаешь, когда настанет пора встретиться с ней лицом к лицу, чтобы рыдать взахлеб часы напролет, удивляясь собственной живучести.

Кошки не умирают в доме, если есть возможность, они уходят. Так и я, больное животное, научилась не травмировать социум, контролируя свои эмоции. И только сирены вновь и вновь заставляют плакать, напоминая, что если человеку пришел срок, то его уже не спасти.