Про чай - папины сказки

…Нас еще пока что трое. Но мы знаем, что скоро появится четвертый.
Сидим за столом всей семьей и ужинаем. Катя во главе стола на своем высоком детском стульчике, мама кормит ее с ложечки. Наконец Катя накормлена и теперь мы спокойно едим сами.
- Чаю, - требует Катя.
Говорит она еще неважно, слышится – «цяю». Я навожу ей слабенький чай в большой кружке и отливаю в маленькую, из которой она постоянно пьет.
Она просит вытащить ее из стульчика, что мама и делает. Катя перебирается на сиденье кухонного уголка, на котором сижу я, и становится у меня за правым плечом, прихлебывая свой чай. Дедушка научил ее пить чай «по-купечески», шумно отдуваясь после каждого глотка. Я почти доел свой ужин, Катя допила чай и просит еще.
- Цяю.
Я ей отвечаю:
- Ты уже большая, сама налей.
- Нет ты сама налей!
Я пытаюсь ей объяснить:
- Катя, я мужчина, мне надо говорить не «сама», а «сам».
После секундной паузы, переварив несколько бит этой информации Катя выдает:
- Ты, мужчина, сам чаю мне налей!!!
Мы с Иришкой тихо сползаем на пол…


…Вообще чай – это отдельная тема для повести. Чай Катя распробовала в годик с небольшим и с тех пор почти ничего другого не пьет. Когда она стала побольше, мы начали покупать ей в аптеках сироп плодов шиповника и разводить с водой – все хоть какие-то витамины, полезнее, чем слабенький чай. Но все равно, чай – ее любимый напиток. Можно разбудить Катюшу среди ночи и ее первым словом будет не «какого черта вам надо», как сказал бы любой нормальный человек, внезапно разбуженный ни свет ни заря, нет. Она попросит чаю…


…Кате два с половиной годика. Сидим на кухне, обедаем. Или ужинаем, уже точно не помню, как там было. Катя, сидя на своем «троне» - специальном стульчике, просит чаю. Перед ней стоит маленькая тарелочка с супом, в котором картошка и овощи перетерты через ситечко. Такой суп-пюре.
- Чаю, - требует Катя.
Мама наливает ей маленькую кружечку чаю.
Катя, забыв про суп, выдувает всю кружечку и говорит.
- Еще чаю! («Иссе цяю» - как маленький китаец).
Мама наливает ей еще и говорит:
- Катя, надо покушать, а потом чай пить. Сделай глоточек, и кушай суп.
- Чаю хочу.
И пьет свой чай. Потом съедает пару ложек супа, делает логичный вывод, что чай – сладкий, и значит он вкуснее. Отодвигает тарелку с супом и дует чай. Кружки ей хватает на пару секунд. Пустая посуда с грохотом поставлена на стол и Катя говорит:
- Еще чаю налей мне!
Таким макаром в течение пяти минут выпито ведерко чаю, которого хватило бы не очень крупному слонику в зоопарке. Но Катя – не слоник, в Катю поместиться и больше…


…Купили мы как-то Кате красивую керамическую кружечку для чая. Кружка расписана под тигренка – красно-желто-черная, в полосочку, и на керамической же подставке в форме тигренка с плоской спинкой.
Катя довольная и радостная, пьет чай только из этой кружки, причем у нее настоящий церемониал. Берет кружку обеими ручонками с подставки, делает несколько глотков и ставит назад. Снова берет, отпивает, и ставит назад. Видимо, ей сам процесс нравится.
При этом она так сильно прижимает кружку к лицу, что у нее на щечках уже мозоли образовались – в прямом смысле. Две полоски, похожие на лихо закрученные кверху гусарские усы. Кожа в этих местах стала сухой и шелушится, так что пришлось нам мазать ее детским кремом.
В один прекрасный день керамическому тигренку настал капут. Катя разыгралась с кружкой, уронила ее и отколола ручку. Керамика оказалась не очень качественной, видимо, а жаль, Катя так расстроилась… Но еще больше расстроились мама с папой. Папа, в смысле я, сказал:
- Куплю тебе железную солдатскую кружку, и будешь из нее чай пить.
Через полгода тетя Майя подарила Катеньке на День рождения похожую на прежнего тигренка кружку, только чуть больше размером. Она вполне становится на оставшуюся целой подставку, так что, можно сказать – комплект был восстановлен. Теперь Катя пьет свой чай только из этой кружки. И не только чай…


…Просыпаюсь ночью от истошного крика. Катя чего-то бузит.
Спросонок не совсем понял, в чем дело. Оказывается, Олежка заплакал (ему было около трех месяцев, наверное, Кате, соответственно – чуть больше двух с половиной лет), Иринка поднялась к нему и стала кормить. Катя от Олежкиного плача тоже проснулась и потребовала чаю. Я же говорю – ночью разбуди, и первое ее слово будет «чай».
Мама кормит Олежку, мама не может принести Кате чай. Катя начинает злиться и психовать. У Кати настроение падает ниже плинтуса и Катя начинает кричать.
- Чаю налей, мама! Мама, налей мне чаю!
- Катя, я не могу, я Олежку кормлю, потише, а то ты его разбудишь.
Не знаю, что там у Катюхи переклинило, но она решила, что ее начисто игнорируют. Вообще-то она довольно эгоистична, поскольку первый ребенок в семье и привыкла, что все внимание уделяется только ей. Она начинает орать. Сначала в этом крике слышатся слова «чай» и «принеси», потом все перерастает в один сплошной рев. Этакий десятикилограммовый Кинг-Конг, только что в грудь себя не бьет волосатой лапой.
Олежка от этого вопля, естественно, просыпается. И тоже начинает кричать. Цепная реакция, елки-палки. Какой уж тут сон.
Я встаю и как зомби бреду на кухню. Как зомби – потому что легли спать около двух, а в семь вставать. Пяти часов на сон мне явно недостаточно. Накинуть бы еще пару-тройку часиков, да не судьба.
На кухне навожу Кате холодный чай, потому что тот, который был заранее наведен с вечера, она уже выпила. Когда она до этого просыпалась – не знаю, не слышал.
Приношу Кате чай, Ира с Олежкой отодвинулись на край дивана, на котором сидит, размахивая руками, злая Катя. В зале свет не горит, естественно, и я после светлой кухни ориентируюсь еще слабо, поэтому замираю на пороге. Катя меня видит, и видит, что я стою с чаем, но почему-то не даю этот чай ей. Ага, вот значит как с ней садисты-родители. Ну, я вам покажу… И она начинает «вторую волну» крика.
Я подхожу и протягиваю ей чай, и тут она взмахивает рукой… Мокрые мы все – Катя, на колени которой опрокинулась кружка с чаем (хорошо, что холодный!), я – по локоть, потому что держал эту кружку, и мама – потому что брызги долетели даже до нее. Олежка вроде бы не задет, но все равно орет. За компанию. Катя начинает вопить еще громче, чувствуя себя обделенной и облитой. Как будто я специально это сделал… Я тихо чертыхаюсь, стягивая с нее мокрую пижамку. Тут выясняется, что подушка тоже мокрая. И простыня под Катей. Ё-п-р-с-т, вселенский потоп просто какой-то. Причем сладкий.
Сдвигаем простыню, переворачиваем подушку, переодеваем Катю, приносим ей чай. Пока она тихо булькает в кружку, пуская пузыри обиды и возмущения, Олежка угомоняется и засыпает. Катя тоже начинает клевать носом. Ну наконец-то, не прошло и часа, как все успокоились. Бодренький и совсем проснувшийся, топаю в постель, чтобы попытаться выспаться, вопреки обстоятельствам!
Бедная Ира, представляю, как не высыпается она…