Кипарисовая бабочка

Меж звезд горела полная луна. В тихом, холодном воздухе хорошо разносились гудки, лай, музыка с балконов, а скрип пушистого снега под лапами доносился с любой стороны сонного парка. С приходом зимы его голые деревья оделись в белоснежные шубы, с фонтанов свесились внушительные сосульки, а крупные, уютные ели служили лучшим напоминанием о приближавшемся Сочельнике.
По одной из ветвистых каминных дорожек шел лисенок; на его шее был вязанный белый шарф, на голове пухлые наушники. Даже издалека можно было видеть, как блестят его щеки – из-за слез на них появилась корочка льда. Лисенок иногда всхлипывал, его голова была низко опущена. Свернув с дорожки, он побрел по хрустящему снегу к скамейке, что удобно устроилась между лап высокой ели. Залез на нее, и, свернувшись клубочком, стал согревать дыханием лапы.
Где-то неподалеку возмутилась сова, и с еловой верхушки осыпался снег. Лисенок навострил ушки и посмотрел туда – отряхиваясь, по тропинке шел рыцарь. Луна красиво блестела на его доспехах, а ветер смешно теребил перышки на шлеме. Каждый его шаг сопровождался тихим металлическим звоном. Лисенок удивился, когда понял, что он идет прямо к нему, но не спрыгнул со скамейки. Преодолев заснеженный газон, рыцарь подошел и, еще раз скрипнув доспехами, умостился с противоположного краю от лисенка. Потом снял шлем и положил его на скамейку. На плечи высыпала пышная русая грива, лев моргнул и улыбнулся лисенку.
– Трудно весь день ходить в банке из под какао, – сказал он.
Лисенок отвернулся, чтобы не было видно слез на его щеках, и тихо промолвил:
– Да, наверное…
– Извини, если отвлеку от созерцанья и раздумий, но у тебя щеки блестят. Что-то случилось? – спросил лев.
Лисенок быстро вытер щеки о плечи и отважно посмотрел на него.
– Просто пылинка в глаз попала.
Тот добродушно ухмыльнулся.
– Скорее уж целый метеорит. У тебя еще на подбородке иней.
– Какая разница, – вздохнул лисенок и поспешно растер его.
Лев не без препятствий достал из под доспехов пачку сигарет и даже выудил одну, но, услышав слова лисенка, вернул всё на место.
– Почему же, разница всегда есть. Например, между школьным учителем и случайным соседом по скамейке, – он подсел немного ближе. – Давай познакомимся? Меня зовут Джой, я работаю актером на праздниках, и учусь в местном колледже.
Лисенок сел рядом с ним и пожал протянутую лапу. Она оказалась большой и теплой, с внушающими изогнутыми когтями под бархатной шерсткой пальцев.
– А я просто учусь в школе. Меня зовут А-лан, – представился он.
– Рад знакомству, А-лан. Твое имя пишется через девиз, да? – лисенок неохотно кивнул. – Родители придерживаются старых традиций?
– Лучше бы они жили в лапу со временем, – пожаловался А-Лан. – Думают, что по телевизору только ужасы и боевики крутят. И одеваться надо прилежно, и спать ложиться в девять.
Он обиженно сжимал и разжимал лапы, глядя на свои черные коготки.
Лев хмыкнул и сел по-турецки, поджав под себя лапы, и быстро растер одну об другую.
– Ну, не нам их судить. Тебе, конечно, кажется, что их принципы давно устарели, и вполне возможно это так. Но, знаешь, иногда я думаю, что именно их строгость и приверженность своему воспитанию – кажется, что только это и сохраняет какие-то нормы в нашем мире. Ну, вот представь, если бы они совсем не следили за твоей учебой. Чтобы ты делал?
А-лан провел когтем по снежной кромке скамейки и задумался.
– Наверно, не стал бы ходить на математику и геометрию. Но всё остальное посещал. И спать ложился после десяти.
– Видишь, тебе не нравятся некоторые предметы, а кому-то может, не захочется ходить вообще. И музыку выключать ночью, и мусор за собой выбрасывать. Так получается, что если бы наши родители не были такими… настойчивыми, возможно сейчас бы творилось, хиппи разбери что.
А-лан хихикнул и обернул хвостом передние лапы.
– О, по себе знаю, – улыбнулся лев. – Кажется, что нет ничего лучше, чем делать что-то вопреки взрослым, а потом думаешь, и оказывается, что лучше бы послушался их.
Джой поежился, когда легкий ночной ветерок колыхнул гриву и обдул доспехи. Он щелкнул замками, скрепляющими по бокам нагрудник, и расстегнул его.
– Какие же они холодные, – пожаловался он.
Под нагрудником оказалась легкая красная куртка. Он сунул лапу в карман и достал оттуда маленький, забавный термос.
– Хочешь кофе? Он не крепкий, а поможет согреться, – лев наполнил закручивающийся стаканчик и протянул лисенку.
– Спасибо, – лапы А-лана тут же согрелись, а нос защекотал густой бодрящий запах.
Сам лев подул на горлышко термоса и глотнул.
– Ты недавно плакал, да? – мягко спросил он. – У тебя случилось что-то плохое?
– Каждый день случается, – тихо ответил лисенок и приложил стаканчик к щеке. – Сегодня поссорился с друзьями и мамой. А учительница поругала за домашние задания. И… у вас бывало так, чтобы совсем не было интереса ко всему, что происходит, и так плохо внутри…
– Конечно, – лев задумчиво облизнул губы. – Такое у всех бывает, и у взрослых тоже. Да, и будь со мной на «ты», я ведь всего немного старше. Понимаешь, бывает так, что становится плохо не от какого-то события, и не из-за погоды, хотя так любят говорить. Просто, кажется, что все совсем плохо, а хорошее – такое маленькое и незаметное, что наступила черная полоса, и нужно ждать пока наступит белая, чтобы стало лучше.
Лисенок кивнул, внимательно следя за снежной пылинкой, растаявшей на поверхности кофе.
– Но это совсем не так, – продолжил Джой. – Нет никаких черных и белых полос, есть события и то, какое настроение мы им придаем. Понимаешь, мы словно художники своей жизни – пейзаж может меняться, но только мы решаем, как его изобразить – светлыми мазками или темными, – он немного помолчал, поглаживая термос подушечками лап и давая А-лану время подумать. – Если случается что-то плохое, кажется, что будет только хуже, и оно действительно становится хуже. Но если закрыть глаза на плохое событие, и посмотреть на все с улыбкой, то будет совсем иначе. Словно черная полоса резко станет светлой. Понимаешь?
– Думаю, да… Получается что нужно просто не обращать внимания на всё плохое?
– Внимание уделять этому нужно, а вот настроение – нет, его уделяй только самому хорошему.
– Попробую, – робко сказал лисенок и допил кофе. – Спасибо, теперь не так холодно.
Лев подмигнул и прикрутил стаканчик обратно.
– Если бы… Я читал книги про рыцарей и искателей приключений, ну, вроде Толкиена и Льюиса. Там у героев всегда есть какие-нибудь волшебные вещи, которые помогают им, у Фродо слезы Галадриэли, а у Питера королевский меч, а кто-то умеет читать заклинания, жаль, что в нашем мире нет ничего подобного, – сказал лисенок.
Лев сощурился с легкой улыбкой.
– Ну, почему же нет? Просто, надо знать, где их искать, – заговорчески поведал он.
– Правда?.. – удивился лисенок. – А папа говорит, что настоящая магия это только фокусы и шарлатанство.
– Ну а у твоего папы есть посох или островерхая шляпа? – подмигнул Джой. – Просто в наше время волшебство такое незаметное, что его трудно увидеть, и что самое важное – его могут найти только те, кто в него верит.
Лисенок слушал, внимательно навострив ушки.
Лев шмыгнул лапой за пазуху и достал оттуда деревянный амулет из маленьких бус со светлой гладкой бабочкой. Он аккуратно отстегнул его и положил в лапку лисенка.
– Кипарисовая бабочка – подарок подруги из этнического магазина.
Лисенок внимательно разглядывал амулет, перебирая между пальцами приятные на ощупь бусинки, поглаживая подушечками крылья бабочки.
– Она теплая, – сказал он. – И пахнет вкусно.
– А еще отгоняет злых духов и греет, когда тебе хочется тепла в душе, – добавил Джой.
– Здорово, – вздохнул лисенок. – Наверно, сложно такую отыскать, – он протянул бабочку льву.
Джой улыбнулся и надел ее на шею лисенка.
– Ага, но тебе искать не придется, я её дарю.
Лисенок не на шутку удивился.
– Почему? – спросил он.
– Тебе нужнее. Ведь раз ты плакал, у тебя определенно есть дела, требующие решения, и она в них поможет.
– Спасибо! – возбужденно поблагодарил лисенок и прижал лапки к груди, чувствуя, как она теплеет под курткой.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулся лев и откинув рукав, глянул на часы. – А время-то позднее. Тебя проводить до дому?
– Я здесь неподалеку живу, на Белогривой улице, – он запнулся. – А… ты, ну, может как-нибудь, погуляем вместе? Недалеко есть парк аттракционов.
– Мы обычно захаживаем сюда после занятий, – сказал Джой. – Если увидишь пестро-одетую львиную компанию, и меня в их числе – всегда смело подходи.
Он закинул нагрудник и поножи за спину.
Они шли вместе до выхода из парка, разговаривая о фильмах и книгах, лисенок говорил бодро и весело, в его глазах не было и тени слез. Под пышно-заснеженной входной аркой они расстались, пожав лапы. Лисенок еще раз поблагодарил льва, чему тот был не менее рад.
В пронизывающем воздухе гулко разносились гудки машин. В домиках по сторонам дороги уютно горели окна.
Лисенок шел по искрящемуся в свете фонарей снегу и тихо напевал «Jingle balls».

Ему предстояло решить много трудностей, наладить отношения с одноклассниками и извиниться перед родителями. Когда он звонил в двери родного дома, он думал что сделает все, лишь бы не нарушать теплую атмосферу, которая должна наполнять дом в Рождество. Однако не успел он сказать «извини», как мать обняла его, и несколько секунд подержав в объятиях, провела в дом, где витал нежный запах домашнего печенья, а в углу уютно потрескивал камин.
Делая домашнюю работу, лисенок иногда поглаживал кипарисовую бабочку, и думал, что она поможет ему во всех делах, которые предстоит выполнить.

Джой сидел на просторном, изящно украшенном троне Санта-Клауса и раздавал подарки в местном супермаркете. Волчонок примостился ему на колено и, пожелав здоровья всем, кто хорошо себя ведет, попросил отважного героя. Джой вручил ему Джека Воробья и, порадовавшись восторгу малыша, пригласил следующего. К нему на колени забрался лисенок, в красном колпаке с лепестками омелы, у него на шее висела кипарисовая бабочка. Лев улыбнулся сквозь пышную белую бороду и, забыв осведомиться о желании лисенка, вручил ему прекрасное издание «Волшебника Земноморья». Тот очень обрадовался, пожелал Санте счастливого Рождества и попросил подарить что-нибудь волшебное некоему льву-рыцарю.
Поток детей потихоньку иссяк, Джой покинул насиженный трон и размялся. К нему присоединилась львица, до этого стоявшая в стороне и заполнявшая журнал.
– Ты сегодня много детишек осчастливил, – заметила она. – Санта Джой.
Лев снял алый плащ, и аккуратно свернув его, положил на трон.
– Забавно, – сказал он. И рассказал ей о встрече с лисенком.
– И он думает, что бабочка ему помогает? – удивилась та. – Хотя, конечно, детям это свойственно.
– Да, и более того, он верит, что она помогает ему, – мягко поправил лев. – Если ты спросишь, верил ли я, когда носил ее, я отвечу – да.
– Но, ведь это всего-навсего сувенир, таких в лавке Фен-Шуя полно.
– Верно, как и доспехи, и сегодняшняя борода – это всего лишь бутафория. Доспехи и удара не выдержат, борода ватная, а бабочка – это бабочка. Но, разница в том, что всё это для нас представляет. У рыцаря в и доспехах может быть Кодекс, а Санта способен дарить детям то, чего они больше всего пожелают. Всё чем мы окружаем себя – элементы культуры, и в каждом из них заложен смысл, – который превращает керамическую фигурку в божество. Угадай, откуда этот смысл берется?
Львица улыбнулась и шутливо нахмурилась.
– Полагаю, мы ее и создаем?
– Совершенно верно, девочка. Потому, вполне очевидно, что любая вещь способна приобрести то значение, которое превратит её в нечто действительно ценное. У спортсменов есть привычка подбирать за чемпионами огрызки и старые шнурки – и потом хранить их как талисманы. Не очень привлекательно звучит, но на уровне подсознания эти безделушки – действительно талисманы.
Они сдали бутафорию менеджеру, и, переодевшись, вышли на морозную улицу. В морозном воздухе кружились редкие пушистые снежинки.
– На чем мы остановились… – поинтересовалась львица. – Значит наше подсознание – делает простой элемент культуры сложным?
– Ты говоришь как заправский психолог, – похвалил Джой и ласково толкнул её в бок.
– Хо, хо, даже у первокурсников развито аналитическое мышление, – сказала львица. – Ну, матерый старшекурсник факультета психологии, расскажи мне что-нибудь интересное. В придачу к бабочке не прилагалось ценных заклинаний?
– О, их он сам выдумает, – заверил лев.
– Как же? Не в Гарри Потере вычитает?
– Нет, я же говорю, именно выдумает. Знаешь, это могут быть самые простые слова. Тебе когда-нибудь говорили что-то, отчего у тебя становилось так тепло на душе, будто стакан чая с медом выпила?
– Да, пожалуй, было. Когда ты назвал мой реферат «трудом талантливой самоучки». Ничего лучше я и не рассчитывала услышать.
– И ты сомневаешься, что я волшебник, а заклинания можно творить так легко? – удивился лев. – Видишь, вот оно – неприметное, маленькое волшебство в наших словах и поступках. Не нужно наследного дара и долгой учебы в магической школе. Достаточно искренности и желания сделать кому-то приятно.
Джой весело моргнул.
– У тебя снежинка на носу, можно слизнуть? – спросил он, и, дождавшись кивка львицы, лизнул её нос шершавым языком.
– Вообще-то её там не было, но зато мне очень приятно.
– Разбойник, – засмеялась львица и толкнула его в бок.
Сплетя кисточки хвостов, они шли по утоптанному тротуару. На увитый снежным плющом фонарь опустилась желтая бабочка, и, сложив крылышки, стала греться в его приятном теплом свете.