Гвозди бы делать из этих людей...

Отдельное спасибо иногда хочется сказать товарищам по «оружию», для которых встать на улице шириной 6 метров как бы на обочине, оставить машину и пойти по делам – нормальное явление. Мало того, что проехать навстречу друг другу можно только по очереди, так ведь и пешеходы из-за этого заградотряда полюбливают выскочить неожиданно... Вот и дай им всем Бог здоровьичка - и тем, кто машину оставил, и тем, кто из-за нее выскочил... Сидеть-то в случае чего будет тот, кто не выскакивал и ничего не оставлял - просто ехал и никого не трогал.

Но видела я как-то такую поучительнейшую историю. Начну издалека... Как обычно, впрочем: )

Около нашего офиса не улица, а дорога на Арлингтон - и никак иначе не назовешь. Кто не помнит, так пресловутый Арлингтон – это так называется военное кладбище, а «Дорога на Арлингтон» - это такое кино. Но не о них речь. Они были к слову.

Т-образный перекресток, где окна нашего офиса – как раз вот на верхней перекладинке. Ножка «буквы» - узкий переулок, весьма неприятный для автомобилистов. Если в левую сторону от этого переулка хоть что-то видно, то направо он напрочь слепой. И если вам надо выехать с него налево, то есть иметь обзор - что там справа едет и с какой скоростью - можете везти с собой палатку и газовую плитку, а также запас продуктов дня на три... А ДТП там раз в неделю - как часы.

Второе удовольствие - общий выезд с «прилегающей территории» двух офисных зданий. То есть там получается даже не Т-образный перекрёсток, а загогулинообразный, но одна часть загогулины - этот самый выезд... Если из этого выезда вы собрались ехать налево - читай выше. Если направо - можно сразу останавливаться и вынимать биту.

Потому что направо от выезда - сразу и без объявления войны - остановка общественного транспорта. На кой она именно там, а не на 100 метров дальше, напротив торгового комлекса, где огромная парковка и до чёрта места для стоянок всех сортов и мастей – знает только тот, кто придумал ее сделать именно на перекрёстке с выездом из дворов. Но и это - не самая большая пакость...

Самая большая пакость вот она: в этом кармане после открытия всех этих вавилонов, быттехник, игровых клубов и салонов мебели прочно поселились ко... ко... Правильно, дети, коровы! Таксисты, в смысле. По пять-шесть крупнорогатых полорогих штук за раз... То есть они там ёлочкой стоят. Вторым рядом - уже почти на встречной - автобус маршрутный тормозит... А те, кто навстречу, по бордюру там уже эквилибрируют...

И вся эта несчастная улица - в смысле проезжая часть, она же перекладинка буквы Т - шесть метров в ширину, дай Бог здоровья тому дятлу, который ее спроектировал...

Так вот теперь собственно история. Рабочий день. Дорога на Арлингтон в виде «зю»-образного перекрестка. На этом самом выезде с прилегающей территории мордой «туда», то есть в территорию, но на самой проезжей дороге, стоит то ли «ипсум», то ли какая другая «тойота колодина»... Намертво. И водилы нет. А мордой «оттуда», от прилегающей и на проезжую, стоит на самом выезде буквально - попой почти под колесами транспортного потока - еще одна, но уже черная. И Хонда. Но тоже изрядно крокодилообразная.

А из маминой из спальни... В смысле - с прилегающей территории-то... Кривоногий и хромой... С прицепом и всеми такими делами... Едет КамАЗ! Еле-еле пропихиваясь широкой мордой во въездные ворота... Я, кстати, в это время еду на эту прилегающую территорию - но пассажиром в чужой «Хонде». И слева-то сижу. И КамАЗ - он тут рядом со мной... А протиснуться там... Практически никак, в общем. Потому что даже эта самая наша «Хонда» только что, сложив зеркала, проползала ползиною, аки змеюка... И мы с водилой тихо шептали заклинания из трех и более сакральных букв - насчет тех удодов, которые тут свой металлолом поставили. И тут радость сердца - этот КамАЗ.

А мы уже заехали и машину поставили. И выходим с прилегающей. А КамАЗ все едет (там метров 15-20 до дороги). Он ползет, скрипит и стонет между двумя этими японскими мордами, которые, по-хорошему, ему своей татарской мордой собрать - и даже не поцарапаться... Он ползёт. В трех сантиметрах от каждой.

И тут я вижу, как от соседнего здания, теряя тапочки, несется... Хмырь с бумажками... Вприпрыжку... Рот наперекосяку... Глаза дикие... Ужас на лице - как будто он Фредди Крюгера должен поцеловать перед собственной смертью... Тапочки, короче, этот хмырь теряет и памперс ему нужен уже, причем большой, пятилитровый примерно... Потому что этот охряпок, как позже выяснилось, и есть хозяин черной «хонды», которая стоит так, что и битой ее владелец уже по черепу заработал, и на все 4 колеса по заточке. Но чтоб КамАЗ, из-за которого он, бедолага, в полете не видит, ЧТО там с его машинкой деется... Но, судя по лицу, ПРЕДПОЛАГАЕТ! Потому что не тупой и не дебил - и знает, что поставил свою машину самым скотским образом. И конечно, её ни «жигули», ни «короллка» не зацепят и вырулят, извиваясь всем телом и чертыхаясь.

Но КамАЗу-то ПОФИГУ!

И вот скачет этот описавшийся пудель, имея бледный вид и холодные ноги. Добегает до своей тачилы. Видит, что ее даже не царапнули. Выдыхает. Подсыхает. И с самым гордым видом открывает дверь своей машины.

Люди! Объясните мне, как? Как водитель КамАЗа утерпел, не вышел и не вломил этому… нехорошему человеку по самое не хочу? Он выезжал эти 20 метров примерно 20 минут.

Есть женщины в русских селеньях... И камазисты. Остальные - второй сорт, биомасса. А из первого сорта мы будем делать гвозди! Из остального гвозди не получатся: они просто в узел завяжутся от нашей веселой жизни.