Утро у озера

Крутясь и подпрыгивая, круг катился с кручи. В кромешной тьме под него кинулся кролик, да тут же, прыскнув, отпрыгнул. У кромки воды крякнула утка. Водяная крыса нырнула в воду, юркнул в норку крот. А, кроме них, вокруг никого и не было. Круто...
Из-за бугра брызнул солнечный луч. И, должно быть, разбудил братьев Брусиловых. Друг за дружкой вышли они из бревенчатой избы, срубленной на берегу: кудрявый Борька и заросший бородой Бронислав, по прозвищу Барабас. В руке Бронька держал бритву. Наклонившись к давешнему кругу тележного колеса, скатившегося с кручи, Бронька, словно по бруску, полоснул по нему бритвой - раз-другой-третий. Подошёл к воде, как к зеркалу, и, глядя в неё, стал сбривать бороду. Старым выщербленным гребнем чесал спутанные кудри Борька. Разом наклонились к озеру; отфыркиваясь, умыли рожи.
"С добрым утром", - пробасил, обращаясь то ли к утке, то ли к кролику, прыгнувшему из тернового кустарника на лодку, перевёрнутую вверх дном. Утка крякнула, кролик прыскнул.
На пороге сруба появилась Прасковья, брюхатая супруга Броньки. В руках, обёрнутых тряпками, она держала противень, а на нём - с пылу с жару - пирожки с брусникой. Противень поставила на круг. Из кармана фартука достала морковку - бросила кролику, и горсть зерна - швырнула утке. "Кря!" - поблагодарила утка, а кролик - прыскнул и стал грызть морковку. Братья развели костерок на берегу, подвесили над ним бронзовый чайник с озёрной водицей.
Брюхатая Проня достала из другого кармана "мерзавчика" и чарки. Приняла семья "на троих", закусила пирожками с брусникой.
- Хорошо завтракать на природе, - резюмировал кудрявый Борька.
- И то, - подтвердил бритый Бронька.
- Прикольно, - согласилась брюхатая Прасковья.
Кряква и кролик спорить не стали. Она крякнула, он прыскнул. А водяная крыса и крот так к завтраку и не выбрались. Ну и пусть их...