Назначение женщины

Он раздвинул ее слабые, в черных колготках, ноги. Она лежит. Млеет. Глаза закатились. Рот приоткрыт, чтобы было откуда издавать стоны. Мерзкая шлюха, думает он и **** её. Ее хрупкое, недоразвитое тельце шестнадцатилетнего подростка извивается, выгибается, вздрагивает под действием его монотонных туда-сюда движений. Запах духов становится всё сильнее, - вспотела. По его лицу тоже стекает пот. И выражение – злобной, угрюмой сосредоточенности. Как будто пилит дерево, или воду в ступе толчет. На ее лице – вообще нет выражения. И лица нет. Только какая-то блаженная размазня, на которой выделяется ярко-красное пятно (напомаженные губы) и два чего-то полублестящего, полусомкнутого (видимо, глаза). Потом он кончил. Она изогнулась последний раз, как кошка. Мерзкая шлюха, подумал он еще раз, застегивая джинсы. Вот бы ей по роже кулаком, прибавил он про себя, когда она зачем-то чмокнула его в щеку. Дура. Обслюнявила.
- А я тебе нравлюсь, – спрашивает она кокетливо.
- Не знаю, а что.
- Ну нравлюсь или нет, - как ребенок просит конфету. Так же.
- Ну нравишься, - неохотно.
 Выражение радости, счастья и того, что жизнь имеет смысл и теперь даже умирать не страшно, растеклось по ее напудренному, напомаженному, растушеванному лицу. Ах, какая она счастливая…
- Когда повторим? – на пороге остановила вопросом.
- Когда приспичит, тогда, ****ь, и выебу.
Выражение еще большего счастья, восторга, эйфории на ее лице. Такое выражение должно было быть у Толстого, когда он поставил последнюю точку в своем великом романе “Госпожа Бовари”, или у Наполеона, когда ему принесли радостную весть о победе в Сталинградской битве.
 Он уходит. Она немного мастурбирует. Пьет пиво. Еще раз красит губы. Звонит подружкам, хвастается. Кладет трубку. И мысль: Не зря я жила 16 лет в ожидании счастья! Всё. Женщина исполнила своё назначение. На большее она и не рассчитана.