Вежливость королей

- Как думаешь – заплатят сегодня? – спросил Марк.
- Не знаю, компаньон. – Ответила Ольга.

Рекламное агентство «Одиссей», которым на паях владели компаньоны, переживало не лучшие дни, иначе совладельцы не шастали бы по клиентам, упорно задерживающим оплату услуг. Впрочем, «агентство» - слишком громко сказано, теперь оно целиком состояло из них двоих – Марка Гросса и Ольги Ромеевой, пронырливые рекламные агенты, ещё пару лет назад толокшиеся в офисе «Одиссея», давно исчезли в разных направлениях, в поисках хлебного места. Этим двоим исчезать было некуда, поэтому достаточно импозантный в своём серо-стальном костюме Марк и не утратившая прежнего изящества Ольга стояли на облицованном серым гранитом высоком крыльце фирмы «Арайя», давнего должника «Одиссея».

Вестибюль встретил компаньонов прохладой кондиционированного воздуха и чинной роскошью серых колонн, облицованных полированным камнем.
- К господину Лопареву. - Сказал небрежно Марк, обращаясь к поднявшемуся навстречу секьюрити.
- Вам назначено? – вежливо поинтересовался бдительный страж.
- Нет, но нас он примет. Доложите, что к нему Гросс и Ромеева.

Марк успокаивающе нашёл руку Ольги и слегка сжал её. Совладелица «Одиссея» представляла собой парадоксальное создание – при слабых нервах она обладала недюжинной волей. Такое, на первый взгляд, несопоставимое сочетание позволяло ей добиваться многого, тем не менее, Марк был уверен в том, что Ольге ничего не стоит закатить скандал с истериками прямо здесь, в блистательном вестибюле «Арайи».

И он был прав, Ольга с трудом сдерживалась. У них оставалось только два дня на погашение долга по аренде помещения и неделя для расчёта с типографией, печатавшей рекламные буклеты и постеры «Одиссея». Обе задолженности грозили придушить едва дышащее агентство, и Ольга принимала это близко к сердцу.

Она посмотрела на внушительного Гросса с надеждой, ведь его сила духа и спокойствие уже неоднократно помогали им выпутываться из неприятных ситуаций. Марк улыбнулся ободряюще.

Пока охранник переговаривался с кем-то по рации, компаньоны успели в подробностях осмотреть вестибюль. «Арайя» явно не бедствовала, об этом говорило всё вокруг – от картин на стенах, до медных плевательниц, сияющих начищенными поверхностями. Наличествовали в вестибюле и диванчики белой кожи, обязательные в каждом офисе новоявленных миллионеров.

- Можете пройти, – разрешил закончивший переговоры секьюрити, седьмой этаж, вас встретят.
Марк обнадёживающе подмигнул Ольге, и компаньоны направились к стеклянному лифту, приветливо распахнувшему двери.
- Поднималась на таком? – спросил Гросс.
- Нет. Я здесь впервые.

Находиться в прозрачном лифте, бесшумно ползущем прямо по стене дома, было неприятно, и компаньоны, не сговариваясь, сочли выдумку миллионера дурацким капризом.

Седьмой этаж вполне отвечал ожиданиям – толстые ковровые дорожки, начищенная медь и полированный камень. И непременные плевательницы. На кой чёрт местные богатенькие буратины уставляют свои резиденции этой утварью – сказать было трудно. Не иначе, углядели где-то, в каком-нибудь пятизвёздочном отеле.

В приёмной компаньонов встретил секретарь, лощёный молодой человек с девически нежными щеками и отсутствием мысли в огромных голубых глазах. Ольга с досадой отметила лёгкую потрёпанность Гроссова костюма, бросившуюся в глаза рядом с идеально отглаженной одеждой секретаря. Гросс покосился на царапину на Ольгиной туфле, впрочем, дорогой и сшитой из натуральной кожи. Здесь, в этой, напоминающей музей роскоши, приёмной, компаньоны чувствовали себя старыми и изношенными, но недостаточно древними для того, чтобы считаться драгоценным антиквариатом.

- Евгений Львович ожидает вас.
Секретарь приветливо изогнулся, совсем по-женски отставив округлый зад и поводя изящной ручкой.

Ольга вздёрнула упрямый подбородок, Гросс подобрал наметившийся, было, живот. От этой встречи зависело очень многое, и компаньоны невольно напряглись, шагнув в святая святых фирмы «Арайя», кабинет её владельца.

Господин Лопарев оказался худощавым человеком Гроссовых лет, с нездоровой желтизной в лице, и в костюме, не менее безукоризненном, чем у его секретаря. Подняв усталые глаза от лежащих перед ним бумаг, владыка «Арайи» сделал приглашающий жест в сторону мягких глубоких кресел, в которые и провалились визитёры. Ещё одна причуда «новых русских» - кресла, из которых невозможно быстро встать. Считается, что это продиктовано соображениями безопасности.

- Я прошу извинения, господа, но соблаговолите минутку подождать, я сейчас закончу.
Голос у миллионера оказался приятным. Этакий мягкий тенорок, предполагающий наличие доброй души. Марк и Ольга переглянулись. Гросс заметил, как прыгает на Ольгиной шее золотая цепочка, попавшая на напряжённую жилку. Ольга глянула на сурово сдвинутые брови Марка, подумав о том, что у него гипертония, и что сегодняшний визит чреват кризом.

Компаньоны не были супругами, но многолетние дружеские отношения и общее дело как-то незаметно перешли в другое качество. Короткие и бурные любовные свидания сблизили совладельцев «Одиссея» ещё больше.

- Слушаю вас, господа.
Лопарев отодвинул от себя документы и поправил светлую прядь хорошо уложенной густой шевелюры. Ольга с грустью подумала о том, что у Гросса на макушке намечается юная лысина, во всяком случае, волосы там уже поредели. Гросс озадачился немного облупившимся маникюром Ольги и морщинками у её рта.

Вытащив из портфеля бумаги, Гросс протянул их услужливому секретарю, танцующей походкой доставившего их боссу.

- Ах, да, «Одиссей»… - рассеянно произнёс Лопарев, - кажется, в прошлом году мы пользовались вашими услугами. Я полагал, что расчёт произведен полностью.
- Как видите, нет. – Сухо сказал Гросс.
- Ну, что же делать, у нас очень напряжённый бюджет. – Лопарев развел ухоженными руками. – Лёшенька, пригласите, пожалуйста, Елену Викторовну.
Секретарь вежливо кивнул и вышел из кабинета.

- Трудное время, господа, - почему-то улыбаясь, сказал миллионер, - кому сейчас легко?
- Но, ведь, услуга оказана в полном объёме, - голос Ольги звенел, и Гроссу показалось, что она сейчас сорвётся на крик, - только не оплачена.
- Ну, сударыня, что такое в наше время восемьсот тысяч? - укоризненно воззрился на неё Лопарев, - стоит ли нервничать из-за такой суммы?
- Так заплатите по счёту, и закроем этот вопрос.
Ольга не унималась, и Гросс положил ладонь на её руку, вцепившуюся в подлокотник кресла.

Лопарев брезгливо поморщился и принялся изучать что-то на своём столе. Дама, вошедшая в приёмную, прервала его созерцание.
- Елена Викторовна, - обратился к ней Лопарев, - что Вы думаете об этом?
Принесённые компаньонами бумаги легли на край стола. Даме хватило нескольких секунд, чтобы ознакомиться с ними.

- Это невозможно, Евгений Львович, - вынесла она свой вердикт, - средства на этот квартал уж распределены до копеечки, да и на следующий – тоже.
- Простите, а как же обязательства? – не выдержал Гросс, и в его мужественном голосе Ольга уловила несвойственные ему просительские нотки. Гросс даже подался вперед, как-то нерешительно и робко. И компаньонку охватила ярость. За одну эту нерешительность, за просительские нотки в голосе Гросса она готова была убить миллионера на месте.
- Ну, какие там обязательства, - добродушно протянул Лопарев, - всего-то восемьсот тысяч.
- Ну, так заплатите их! – снова встряла Ольга.
- Вы же слышали, сударыня, это невозможно. Бюджет распределён, и лишних средств нет. Я понимаю – точность – вежливость королей, но я, к сожалению, не король.

Гросс, успевший успокаивающе похлопать по Ольгиной, сжатой в кулачок, руке, спросил:
- И что прикажете делать с этой задолженностью?
- Не знаю, господа. Вам видней. Хотите – обращайтесь в суд. -Лопарев снова придвинул к себе бумаги. – А мне, простите, некогда – дела.

Прозрачный лифт плавно приземлился, и компаньоны снова оказались в вестибюле. Они молча прошли мимо сурово-вежливого секьюрити, и только в машине Ольга взорвалась.
- Сволочь! Грязная лживая свинья! А ты ещё миндальничаешь с ним, да его в морду надо!
Гросс мягко привлёк Ольгу к себе, поглаживая по плечу, пытался успокоить.
- Марк, ты ничего не понимаешь, он же глумится над нами! Над тобой глумится!
- Ну, хорошо. – Гросс выпустил Ольгу из объятий и положил на руль сильные руки. – Что ты предлагаешь? Подать в суд? Нас вышвырнут из нашего здания прежде, чем процесс начнётся. Плюс типография…

Ольга всхлипнула и нервно закурила.
- Есть ещё «Мирабель», но там сумма незначительная, на типографию всё равно не хватит. – Вслух размышлял Гросс. – Банк - долговая яма, если свяжемся с кредитом, потом не расхлебаемся.

Гросс завёл двигатель, и знавшая лучшие времена «мазда» мягко тронулась с места. Призрак банкротства встал перед компаньонами в полный рост. Ольга швырнула в открытое окно недокуренную сигарету и тут же прикурила другую.
- Убить гада. – Угрюмо сказала она.

Она и в самом деле так считала. И убила бы, только бы не видеть сильного и доброго Марка униженным, не слышать слабости в его мужественном голосе. Да за одну морщинку между его густыми бровями Ольга, не задумываясь, сожгла бы весь полированный гадючник «Арайи». Вместе с его плевательницами.

- Заедем перекусить? – спросил Гросс. – Тут недалеко недорогая кафешка, и кормят весьма прилично.
Ольга промолчала. В её нынешнем состоянии кусок в горло не лез, а Марку, хоть бы что.
Гросс и в самом деле преспокойно уплел какое-то жаркое с картошкой, запил апельсиновым соком и ласково глянул на компаньонку.
- Ну что, прошла гроза?
Ольга, мрачно сидевшая над чашкой остывшего кофе, подняла глаза.
- Едем лучше к тебе, - предложил Марк, - я хочу тебя.
Противостоять этому Ольга не могла. Улыбнулась кривовато, не успев разгладить сурово нахмуренное лицо.

Ещё в машине рука Гросса скользнула по шёлку чулка, пробралась под Ольгину узкую юбку. Сопротивляясь внезапно нахлынувшему вожделению, Ольга попробовала отодвинуться, но движение только подхлестнуло страсть.
- Ох, Марк, знаешь ведь, чем взять, - вздохнула она, - я в твоих руках – как марионетка.
Между тем пальцы Гросса нашли гладкую кожу над ажурной резинкой чулка, осторожно погладили, скользнули по внутренней стороне бедра…

Поднимаясь по лестнице в Ольгину квартиру, они периодически останавливались и целовались. Поэтому, едва захлопнув за собой дверь, яростно принялись стаскивать друг с друга одежду. Потёртая, или с иголочки, она сейчас одинаково мешала им, и была с негодованием отвергнута.

Стоя вдвоём под душем, они, как слепые, ощупывали друг друга, время от времени припадая ртом к телу партнёра. Впившись в безволосую грудь Гросса, Ольга прильнула к нему всем телом, животом и грудью чувствуя его полную готовность. Её трепет окончательно лишил Гросса терпения, и, выключив воду, он выволок подругу из ванной, подхватил на руки и понёс в спальню.

Они рухнули на кровать, привычную к таким падениям, так и не разомкнув объятий. Оседлав Гросса, Ольга исступлённо прошептала:
- Ах, Марк, как я тебя люблю!
Её руки нежно касались его кожи, длинные волосы щекотали грудь. Промежностью чувствуя напряжённый орган любовника, Ольга тянула удовольствие, смакуя его. Она принялась самозабвенно целовать грудь Гросса, потом переместилась на живот. Её сумасшедший язычок пробежал по паховой складке, и Гросс замер в предвкушении. Но она не спешила, лукаво обойдя главное, нежно забрала в рот яичко. Охватившее его плоть влажное, горячее – это ощущение сводило Гросса с ума, ему не терпелось овладеть Ольгой, овладеть грубо и яростно, в извращённой форме.
 
А Ольга сомкнула губы на головке детородного органа.
- Ты хочешь так? – почему-то шёпотом спросил Гросс.
- Нет, я просто играю. – Ответила она, оторвавшись на мгновение.
Забрав орган в рот, шаловливо потрясла головой из стороны в сторону.

В любви она бывала ненасытной, но Гроссу удавалось утихомирить её. Вот и сейчас, наигравшись, она покорно легла на живот, слегка приподняв белые ягодицы. Он понял, протянул руку за интим-гелем в синем тюбике и осторожно и бережно вошёл в неё сзади. Может быть, кому-то анальный секс и мог показаться извращением, только не им, дорожившим каждой частичкой тела друг друга. Плавно набирая темп, Гросс сильней и резче вторгался в тело подруги, и Ольга уже извивалась, болезненно вскрикивая при особенно мощном толчке. Когда это случилось впервые, Ольга жаловалась на боль, потом Гросс понял, что болезненный голос не всегда говорит о боли. В момент оргазма Ольга могла завопить так, что, не знай он этой её привычки, решил бы, что с нею что-то случилось.

Вот и сейчас, чувствуя приближение оргазма, Гросс яростно таранил податливую и горячую плоть, а Ольга кричала уже почти в полный голос. Соитие завершилось серией коротких ударов, Гроссовым полустоном - полувздохом и Ольгиным криком, в который вылилась вся её сумасшедшая страсть.

Пока Гросс плескался под душем, Ольга обессилено раскинулась на кровати. Вернувшись, он провёл рукой по влажным волосам на её затылке, поцеловал куда-то за ухо. Ольга всегда отдавалась яростно и самозабвенно, выкладывалась полностью. И после оргазма ей необходим был короткий отдых, хоть пару минут, поэтому в душ Гросс шёл первым.
Приподнявшись на локте, Ольга спросила:
- Останешься?
- Нет, поеду домой.
Она перелезла через него, направляясь в ванную, в дверях обернулась и лукаво приподняла ладонями грудь:
- Боишься, что до утра не дотянешь?
Гросс швырнул в неё подвернувшейся под руку маленькой подушечкой - думочкой, и она, взвизгнув, скрылась за дверью…

***

… Дальнейшее Гроссу рассказали полицейские. Ольга вышла из такси у парадного «Арайи», умудрилась втереться в доверие бдительному секьюрити, и была принята Лопаревым. В его кабинете она достала из сумочки неведомо откуда взявшийся у неё пистолет и хладнокровно расстреляла миллионера. Расстреляла очень избирательно и прицельно, раздробив тому колени и локти. Жертва выжила, перенеся несколько весьма дорогостоящих операций по протезированию суставов и потеряв правую руку, Гроссу с трудом, но удалось доказать свою непричастность к нападению. Полученными от «Арайи» деньгами он рассчитался с долгами и даже сумел нанять пару толковых рекламных агентов. Эти ребята теперь с успехом заново раскручивали «Одиссей», пока их босс угрюмо накачивался водкой в ближайшей забегаловке, тоскуя по Ольге, убитой в перестрелке с лопаревскими охранниками…