Лёгкость

Это был обычный весенний день, такой же обычный, как и все остальные, но по-своему примечательный. Звери жили своей обычной жизнью, торопились кто куда, все они являлись лишь потребителями того, что производила человеческая система, потому что они были её жалкими придатками. Но сейчас я хочу рассказать не о них. Я хочу рассказать вам о Волке, настолько непохожем на других, что его не боялись даже люди. Собратья его презирали, никто не хотел с ним жить.
Ведь он был непохож на других. Он был слишком слабым и добрым.

В тот день он проснулся как обычно рано, вылез из своей норы, осторожно оглянулся по сторонам. В ту же самую секунду что-то серое
мелькнуло в воздухе. Он не успел отпрыгнуть, и тут же получил сильный удар по хребту. Взвизгнул, почувствовав острые беспощадные клыки на своей шее. Поздно. Его топтали, разрывая клыками шкуру. Минута - и его отпустили.
- Жалкий урод. - услышал он над своим ухом.- Ты жалкий трусливый урод. Тебе не стыдно жить? Тебе не стыдно просто так топтать землю? Ты же никому не нужен, ублюдок. Бедные твои предки, как они от тебя мучались, но с другой стороны, за что боролись, на то и напоролись. Ты же урод, понимаешь, и если ты сдохнешь, то никто даже этого не заметит, как будто тебя нет и не было совсем. А знаешь, почему ты сдохнешь? Не знаешь, да, а я знаю. Все звери как звери, все когда-нибудь умрут, заметь, умрут, в отличии от тебя, а ты сдохнешь, запомни, сдохнешь как бездомная псина, потому что собаке -собачья смерть. Ведь ты же не волк, ты – собака. И никто, никто о тебе никогда не вспомнит, потому что незачем жалеть тварей, от них надо избавляться, от них всегда избавлялись, тем самым очищая землю от всякой падали, которой ты и являешься!
Волк сидел, истекая кровью, опустив в землю глаза. Не смея посмотреть на обидчика. Наконец тот поднялся с презрением, и большими сильными прыжками, всем своим видом выражая презрение, побежал прочь. Волк встал, помотал головой. Он не мог плакать и поэтому не плакал. Стряхнул с себя налипшую грязь, траву и насекомых, посмотрел на небо своими грустными глазами в надежде найти то, зачем он здесь, но почему-то ничего там не нашёл, подышал свежим и чистым от царящей несправедливости воздухом девственного леса, и пошёл по направлению к норе. Он решил выйти вечером.
..
Лунный свет изредка освещал поляну перед норой, прорываясь сквозь густые темные облака, лениво проплывающие по небосклону. Волк зевнул, вышел, и, не останавливаясь ни на минуту, потрусил в сторону города. Он знал, там можно добыть себе еду среди отбросов человеческой жизнедеятельности. Земля была ещё мокрой и холодной, и от этого в животе ещё больше урчало, сковывая желудок болью голода.
Бежать оставалось недолго. Впереди уже маячили огни городской окраины.
Наконец он достиг железных маленьких домиков, именуемых гаражами, и почувствовал запах еды. Осталось лишь обойти гаражи и одним прыжком оказаться возле помойки.
Стоп. Голоса. Два. Мужской и женский. Осторожнее. Тише.
Волк прижал тело к земле и медленно пополз вперед. Кушать хотелось сильнее.
-Опана! Гляди, волк! –услышал он голос мужчины.
-Фуу, какой облезлый. Да он на собаку больше похож - откликнулся женский.
- А щас мы узнаем, че это за зверюга. Эй, волчара! Щас тебя не станет- сказал голос,
выхватил железную палку из земли, подбежал и начал бить ей Волка по всем местам. Волк же только закрывался лапами от тяжёлых железных побоев, кровь лилась потоком из всего волчьего тела, на котором уже оставались красно-синие отметины от прута, ребра, наверное, тоже были поломаны, ведь дышать ему становилось с каждым ударом всё труднее и труднее. А палач с неимоверной жестокостью продолжал избивать его, избивать палкой и ногами куда попадёт: - Ты чё скотина делаешь, я тебе не говорил так делать! А ты себе хули позволяешь, псина облезлая, не знаешь кто из нас кто? Запомни, ты псина, я хозяин, понял, я хозяин!!!- орал на него палач, продолжая избиение. – А сейчас быстро принёс мне палку! Быстро я сказал!- и кинул палку в лужу.
И он пошел.
Когда он подошёл к той луже, в которой где-то лежала палка-прут, он сначала боязливо потрогал лапой воду. Как он и ожидал, она оказалась холодной, он осторожно ступил в леденящую бездну
и принялся долго возиться в этой луже, в поисках трофея. Собачьего обоняния ведь у него всё равно не было, и он долго нарезал круги, пока не упёрся лапами во что-то твёрдое, сразу сообразил, что это ему и надо принести «хозяину», постарался как можно больше не дышать, и опустил голову в лужу за добычей. Воды в луже было около 20 сантиметров, но своим волчьим чутьем он чувствовал, что палка находится у него прямо под лапами. Ударившись мордой о холодное дно он открыл свою пасть, схватил зубами железный предмет и как стрела, но только ползком, выскочил из лужи.
В его голове было сейчас только одно желание, когда же, наконец, его мучители насытятся, попробуют на вкус его неудачи и жалость, и оставят его, оставят его одного, чтоб он больше не был собакой, собрался с силами и пошёл бы домой, как человек, прямо ходящий на двух ногах.
- Че ты там возишься, сучонок. Сюда неси, быстрее, быстрее,- палач его громко звал, он успел ещё больше опьянеть от жестокости и чувства безнаказанности. Волк бежал им навстречу, переполняемый болью и счастьем от игры с человеком. В пасти у него торчал железный прут, он старался бежать как весёлая собака. От такого обращения с ним, он окончательно перестал соображать , он полностью вошёл в роль собаки, и поэтому, как делают обычно собаки, с разбегу напрыгнул на палача, его тело виляло, словно он машет хвостом, своими передними лапами он упёрся в грудь палача, оставляя на ней свои кровавые волчьи следы, и в морде он держал палку, и тёрся своей мордой о лицо палача, брызгая на него кровавой слюной. Палач не ожидал такого, он пошатнулся назад, и всё же чтобы было силы , скорее от неожиданности, чем от страха, с силой пнул Волка в живот.
Затем развернулся к своей безмолвно стоящей подруге, взял её под руку, и как ни в чем не бывало, повел её вглубь города, что-то бормоча себе под нос.
От побоев Волк лежал почти без движения, весь окровавленный и уставший, похожий на кусок мяса, и терял сознание, тупея от невыносимой боли во всем теле. Близился новый день.
Серое тело продолжало лежать за гаражами, в нём ещё теплилась жизнь, хотя он и находился в бессознательном состоянии. Он лежал практически без движений, и можно было бы подумать, что он давно уже труп, но лишь редкое движение диафрагмой не позволяло допустить такие мысли в головах окружающих, которые всё же изредка захаживали в эти места, не смея однако приблизиться к умирающему животному.
Волк пришёл в себя поздней ночью от чьего-то прикосновения к лицу, мягкого и приятного, словно это была его мать, ласкающая его перед сном, но он ошибся. Это была всего лишь свора голодных, бездомных собак, которая нашла его здесь, почувствовав в нём своего сородича и всячески пытаясь помочь ему и немного скрасить его существование. Волк проснулся от невыносимой лёгкости своего бытия и посмотрел по сторонам. Две небольшие собаки лежали по обе стороны от него, пытаясь согреть собой его коченеющее от летнего ветра тело. Они лежали тихо, не двигаясь. Другая собака вылизывала его застывшую кровь с лица и тела , она уже почти закончила, он был почти чист, но не заметил этого. Собачий вожак медленно встал, собаки, лежащие возле него как грелки, быстро отскочили, а сука, которая облизывала его, весело замахала хвостом и прыгала возле него, держа в зубах кусок чёрствого, заплесневевшего хлеба. От вида этого Волк сразу улыбнулся, на глазах его навернулись слёзы, слёзы преданности и дружбы, потому что он вспомнил, как недавно так же прыгал и извивался вокруг своего палача, пытаясь хоть на малость расплавить его холодное и злое сердце, но только вместо хлеба у него в зубах был железный прут. Он потрепал свою подругу нежно за ухо, отчего та заскулила, заскулила так, как обычно скулят суки, хотящие кобеля, но Волк уже не замечал этого.
..
А в небе загорались звёзды, и Волку казалось, что с каждой новой появившейся звездой, в мире кто-то родился, кто-то, кто скоро так же будет мучить его и желать ему зла. И вдруг он удивился количеству звёзд на небесной глади, и он понял, насколько жесток этот мир, потому что звёзды всё продолжали и продолжали зажигаться, и скоро ему опять будет больно, и всё что он сейчас хочет, так это чтобы никогда не наступило утро. Так почему же его желания никогда никого не интересуют? Ведь если никому ничего не надо, некому тебе помочь, значит ты не хозяин своей судьбы, ты позволишь ей преследовать тебя на всём жизненном пути, доверяя ей всё, более или менее важное для тебя. Но нет, он не такой, он является полным хозяином своей судьбы и не позволит ей больше опрокидывать себя, потому что он устал от этого, ему надоело.