Занятные истории. На кладбище...

Улыбка - это кривая, которая выпрямляет все. Диллер Филлис

НА КЛАДБИЩЕ.

Отрывок из повести: "Переплетенье судеб"

...Мне едва исполнилось двадцать лет. За мизерную плату, далеко от дома, в складском
помещении, непригодном для нормальной работы, я провела несколько лет своей жизни. Никогда и никого не подвела, свои обязанности выполняла чётко и грамотно.
Склад располагался на пустыре, где было запланировано огромное строительство и куда со
временем должно было переехать и всё начальство. Но в тот период, когда я работала там,
кроме нашего склада, рва наполненного грязной водой, городского кладбища и частных автогаражей с вечно сонными сторожами и свирепыми собаками, ничего более там не было.
И всё то время, что я проработала в этом складе, мне постоянно приходилось выбирать:
либо я осторожно пробираюсь мимо злющих собак с меня ростом и раскидываю во все стороны свой обед, стараясь этим отвлечь их свирепое внимание от моей скромной персоны, либо бегу через кладбище, трясясь от страха. Ежедневные терзания влияли на моё настроение и, конечно, не способствовали хорошему самочувствию.
О моих отношениях с «братьями нашими меньшими» слагались всевозможные байки и анекдоты. И не всегда приятно было слышать сочинения коллег. Но приходилось терпеть и всем мило улыбаться…
...Как-то однажды, в холодный зимний день, в очередной раз представ мысленно перед дилеммой, каким образом быстрее добраться в нужное мне место, я выбрала путешествие через кладбище.
А я жутко боялась мертвецов. Меня никто не вразумил тогда, что бояться надо живых, а мёртвые никому не причинят вреда. Но я ведь в те времена этого не знала…
Дни зимой короткие. Рано начинало смеркаться. В день, описываемый мною, утренние часы я отработала в управленческом здании, которое находилось далеко от постоянного места моей работы. Закончив все необходимые дела, я, пересаживаясь с одного вида городского транспорта на другой, стремилась как можно быстрее попасть на своё постоянное рабочее место, где меня уже заждались, потому что я везла складские документы.
Посоветовавшись сама с собой, я решилась на отчаянный поступок – пройти через кладбище.
Территория, занимаемая городским кладбищем, была внушительных размеров. Поначалу мне показалось, что в этом выстуженным длительными морозами месте никого в тот час не было. Но страх помутил мой разум. И потому я пустилась бежать. Мне казалось, что таким образом я быстрее пересеку местность. Но кладбищенские дорожки обледенели. Их никто и никогда не посыпал песком. И лишь только я принялась бежать, как поскользнулась и упала. И тут за своей спиной я услыхала чьи-то голоса. Страх сковал и намертво приклеил меня к промёрзшей земле. Или, вернее, к толстой корке льда. Встать и убежать у меня не было сил. Его Величество Ужас превратил меня в заледеневшую статую. Оглянуться на раздавшиеся сзади голоса я не осмеливалась.
Говорящих у меня за спиной людей, как мне показалось, было много. Наверное, человек десять, а может и сто десять. Как известно, у страха глаза велики!
Хуже всего было то, что я, не видя их, слышала все слова, произнесённые этой оравой так чётко, будто они выкрикивали их мне прямо в левое ухо. В левое, потому что мой тоненький платок сполз на правую сторону головы и прикрыл правое ухо. А левое, несчастное левое ухо, торчало на морозе. Вот оно и услыхало то, от чего моя кровушка застыла в моих же жилах. Парализованная страхом и скованная льдом, я слышала все слова, сказанные этими людьми, или, что вернее, их хриплые выкрики, хорошо слышимые на морозе:

- Ну и зачем им свеженькая?..
- Старую ещё не добили, как следует…
- А им уже новую подавай…
- Ну что за каторжная жизнь…
- Да разве можем мы поспеть за всеми…
- Ну ладно, бей по ней, не жалей…
- Догоняй, убежит – не догоним…
- Так мы с ней и до ночи не справимся.
- Холодно, домой пора…
- Ну и как её догнать?
- Выскользнет – нас по головке не погладят…
- Копай, не ворчи, придётся спрятать поглубже…

Как ни старалась я осмыслить то, что произносилось за моей спиной, мне это не удалось.
Зато поняла отборнейшие ругательства, нецензурные выражения, отлично слышимые в холодном промозглом воздухе!
Мне сделалось ещё страшнее. Преспокойно отлеживаться на земле и дожидаться кровавой расправы над собой я не могла. И потому, собрав силы, рванулась. И земля отпустила, словно поняла и приняла все мои беды и страхи…
И я помчалась, а ветер надувал моё ветхое пальтишко так, словно это был парус маленькой одинокой лодчонки, осмелившийся в бурю выйти в море…
Наверное, преследуемые охотниками звери, пытаясь спастись, проявляют такую же прыть, какой я обладала в те мгновения…
Стараясь не упасть, я добежала до поворота и только тогда осмелилась оглянуться назад.
И, конечно же, всё поняла. Люди, которые мне показались убийцами и грабителями, всего лишь были работниками этого кладбища. И готовили они могилу для того, кто имел неосторожность закончить свои земные дела в этот холодный ветреный зимний день.
И всё ими произнесённое никакого отношения ко мне не имело. Вряд ли они вообще заметили в сгустившихся сумерках тоненькую девчачью фигурку. У них и своих забот имелось предостаточно. В этот зимний день закоченевшим людям, проведшим весь день на морозе, трудно было справляться даже с обычной лопатой…
Глубоко вздохнув и мгновенно успокоившись, я отряхнула пальто и устремилась к новым испытаниям, которые ещё поджидали меня впереди...